(no subject)
Харбин начался с того, что я поселилась в бывшей синагоге. Некоторые предметы мебели, типа серванта-горки, огромной люстры и подсвечников ненавязчиво выпирали из гестхаузного интерьера. Когда ни свет ни заря я (со своего train-lag) выходила умываться (в умывальне прежних обитателей), плеск воды откуда-то за углом напоминал мне пражские истории про глиняного мстителя. Снаружи русских и вправду было достаточно. Причем многие считали, что я всенепременно возжажду с ними поговорить и даже задерживали дыхание в ожидании хотя бы улыбки или кивка. Но на морозе -17 мне было не до улыбок. На лице сохранялся идеальный оскал и только на третий день я рискнула присоединить к толпе китайцев, окружившей мороженщицу. Чего уж там, пара кусочков и идея мороженого в низких температурах не казалась такой уж дикой. Как и ряды матрешек или бюст Ленина в витринах на углу.
