(no subject)
В пятницу бабушку соборовали. Соборовал священник из соседней деревни, монашествующий отец Гермоген. Помню его по службам, на которые мы иногда летом приезжали, очень приятный и строгий батюшка.
Исповедовать и причастить не смог - она в неясном сознании. Подумать только, меньше трех недель назад она была в очень хорошем состоянии.
Вчера отвезла детей на дачу к свекрови и поехала попрощаться с бабушкой. Посмотрела и порадовалась, что детей не взяла. Ни к чему.
Бабушку не узнать. Лицо опало, черты какие-то совсем незнакомые. Она практически не приходит в сознание. Спит, во сне стонет, ничего не ест. От укола до укола. Пока ей хватает кетанола, направление на наркотические препараты врач дал, но получить рецепт - это отдельная песТня, которая с учетом подмосковной прописки в деревне, где даже поликлиники своей нет, может затянуться. Ну и плюс майские праздники, никто не работает.
Я провела у нее около двух часов - за это время она попросила глоток воды, глоток горячего чая, посадить ее и положить ее. За весь день съела одну виноградину.
Я до конца не уверена, что она меня узнала. В какой-то момент она секунд на 10 открыла глаза, взгляд был очень ясный, я ее спросила:
- Ты меня узнаешь?
- Кто это?
- Маша.
- Точно?
- Да.
Она чуть помедлила:
- Скоро я уже никого из вас не узнаю.
Закрыла глаза и снова отключилась.
Слез нет. Есть ощущение тяжести, предстоящих хлопот, конечно, жалко маму. В целом надо сказать, что бабушке очень повезло: при 4й стадии рака она прожила почти 2,5 года вполне полноценной жизнью: да, в инвалидной коляске, но в ясном сознании, без болей, она выезжала на улицу, встречала с нами все праздники, читала, смотрела фильмы, командовала сиделками, руководила по привычке всем домом - что куда сложить, чем перевязать, откуда достать... Мы так ни разу и не озвучили при ней вслух диагноз, хотя, думаю, она все понимала.
Надеюсь, что мучения ее не будут долгими. Это очень тяжело и для нее, и для нас.
Исповедовать и причастить не смог - она в неясном сознании. Подумать только, меньше трех недель назад она была в очень хорошем состоянии.
Вчера отвезла детей на дачу к свекрови и поехала попрощаться с бабушкой. Посмотрела и порадовалась, что детей не взяла. Ни к чему.
Бабушку не узнать. Лицо опало, черты какие-то совсем незнакомые. Она практически не приходит в сознание. Спит, во сне стонет, ничего не ест. От укола до укола. Пока ей хватает кетанола, направление на наркотические препараты врач дал, но получить рецепт - это отдельная песТня, которая с учетом подмосковной прописки в деревне, где даже поликлиники своей нет, может затянуться. Ну и плюс майские праздники, никто не работает.
Я провела у нее около двух часов - за это время она попросила глоток воды, глоток горячего чая, посадить ее и положить ее. За весь день съела одну виноградину.
Я до конца не уверена, что она меня узнала. В какой-то момент она секунд на 10 открыла глаза, взгляд был очень ясный, я ее спросила:
- Ты меня узнаешь?
- Кто это?
- Маша.
- Точно?
- Да.
Она чуть помедлила:
- Скоро я уже никого из вас не узнаю.
Закрыла глаза и снова отключилась.
Слез нет. Есть ощущение тяжести, предстоящих хлопот, конечно, жалко маму. В целом надо сказать, что бабушке очень повезло: при 4й стадии рака она прожила почти 2,5 года вполне полноценной жизнью: да, в инвалидной коляске, но в ясном сознании, без болей, она выезжала на улицу, встречала с нами все праздники, читала, смотрела фильмы, командовала сиделками, руководила по привычке всем домом - что куда сложить, чем перевязать, откуда достать... Мы так ни разу и не озвучили при ней вслух диагноз, хотя, думаю, она все понимала.
Надеюсь, что мучения ее не будут долгими. Это очень тяжело и для нее, и для нас.