Этот День Победы...
Он в танке горел. Третий и последний раз -- здесь, под Киевом. Второй тоже здесь, но тогда наступали. Выполз из раскалённой коробки, покатил по земле, пламя сбить. В голове шум малиновый, рожу печёт и от чада дерёт лёгкие. А тут как раз этот. Винтовка чуть ли не длиннее самого. Стоят, очумелые от страха и пьяные от адреналина. Оба нескладные, лопоухие. Оба орут друг-другу в лицо и оба по-немецки. Один "Нихт шизен!", а второй "Хандехох!". Да, вот так, одним словом и ломано. Потом плен, гнали как скот, стыдно и унизительно. Холодно, голодно. Думал ночами: почему не пристрелил, почему штыком не ткнул? Погнали на восстановление. Сначала разбирали завалы, потом помаленьку начали отстраивать. Ещё ненавидели и шипели в лицо злобно. Пацанва кидалась камнями и обзывала почему-то перцем и колбасой. Потом временами стали подкармливать, смягчились, что ли... и этот появился, случайно увидел и зачастил. Передавал еду через конвоира, о чём-то лопотал на своём.
Потом отпустили. Фатерлянд, фрау, киндер. Через пару лет ещё один, и ещё. Работал много, встали на ноги и детей подняли. Приехал в первый раз. Встретились, выпили. Говорили ни о чём и невпопад. Молчали зато об одном и том же. Душевно так молчали...
...и вот приехал. Опять. Сначала велел везти на ТО место. Прищурил уцелевший глаз, губы поджал, ткнул пальцем: вот здесь. Всё как вчера: и в ушах зазвенело, и штык у груди, и ванька этот из пехоты словно из-под земли...
Встретились, конечно. Не пили, здоровье уже не то. Одного почтительно сопровождают на расстоянии, уже внуки и даже правнуки. Второй пришёл один, в обтруханом пиджачишке с орденскими колодками на груди. Обнялись по братски, пошаркали аллеей. За одним родня кольцом, готовые подхватить под локотки. За вторым никого...
Поравнялись с людьми в камуфляже. Солдаты? А тот вдруг подобрался, глаза прищурил и челюсть поджал. Прошли мимо и сказал вдруг: Зря всё было! Вас? Варум?.. -- от волнения на немецком. Не поймёшь, говорит и вперёд зашагал. Разговор окончен.
...с Днём Победы, в общем....