О личном
Со всех сторон хвалят роман Захара Прилепина "Обитель" о Соловецком лагере, так что и я решила его прочесть. Роман, конечно, сильный, в традициях классики прошлого и позапрошлого веков. По стилю, структуре, масштабу, даже целям и задачам, напомнил прозу Солженицына, хотя идеология совсем другая. У Прилепина раздражает неприкрытая симпатия к начальнику лагеря Эйхманису и к заведенным им порядкам.
Но для меня важным было прочесть про весь этот ад по личной причине - на Соловки после раскулачивания был сослан пой прадед. Умер он почти за двадцать лет до моего рождения, знаю я о нем очень мало только по рассказам бабушки, да и с ней он подробностями пребывания в лагере не делился. Самое интересное в том, что с Соловков он бежал. В интернете нашла сведения о нескольких удачных побегах в Финляндию, но случай моего прадеда историкам, видимо, неизвестен. Запишу здесь то немногое, что о прадеде знаю, а то со временем и это забуду.
Единственная фотография прадеда с прабабкой, которая у меня есть, этой фотографии должно быть не меньше ста лет:
Мельницу в деревне построил еще мой прапрадед, но к десятым годам прошлого века он от дел отошел, и хозяйничали не мельнице два его сына. Мельницу они модернизировали, установили новое оборудование. За топливом для парового двигателя сами ездили в Астрахань, как рассказывала бабушка "ездили за нефтом", Еще у прадеда была шерстепрядильная мастерская и что-то по мелочи. Революция и гражданская война на его бизнесе существенно не отразились, прадед даже приветствовал Советскую власть, так как ему выделили больше земли, При старой власти землей наделялись только лица мужского пола, а в семье к тому времени были три дочери, на которых раньше земля не была положена. а при новой власти ее дали. Еще помню, как бабушка со своей сестрой вспоминали такой эпизод. Однажды в их селе построили другую мельницу, но так толком и не заработав, она сгорела. В поджоге конкурента подозревали прадеда. Был ли он на самом деле виноват, никто так и не знал, но прадед опасался, что в отместку сожгут его дом и нанял сторожа, который по ночам ходил вокруг дома с колотушкой.
Раскулачили прадеда в 1928 году, его сослали на Соловки, а семья перебралась в город. Через несколько лет прадед из Соловецкого лагеря сбежал. Плыл на лодке, затем долго пробирался болотами, в болотах застудил ноги, они так и болели у него до конца жизни. Вернулся к своей семье, устроился работать электромонтером. Однажды, когда он залез на столб починять провода, бывший односельчанин его узнал и донес куда следует. Прадеда арестовали, для выяснения личности послали запрос в его родное село. На запрос ответил председатель сельсовета. с которым в прошлые времена прадед дружил, вместе выпивал и гулял. Этот председатель сельсовета его и спас, в запросе он ни слова не написал о раскулачивании и ссылке, зато указал, что прадед был активистом и участвовал в художественной самодеятельности. Про художественную самодеятельность, кстати, была чистая правда; бабушка помнила, как ее мать ругалась на отца из-за того, что он вместо того, чтобы хозяйством заниматься, уходил по вечерам в клуб на репетиции любительского спектакля. Спектакль был какого-то революционного содержания и бабушке не понравился.
На основании полученной из родного села характеристики прадеду выдали какое-то удостоверение личности, а затем и паспорт, что его с властью примирило. Успел построить дом, который и сейчас стоит. Во времена моего детства дом был разделен на три части с разными входами и там жили две бабушкины сестры и брат со своими семьями. Умер прадед от туберкулеза в 1943 году. Его брат, с которым он вместе владел мельницей. умер тоже от туберкулеза в середине двадцатых. К тому времени и у моего прадеда обнаружился туберкулез, он вообще считался тогда профессиональной болезнью мельников. Но на Соловках туберкулез отступил. Прадед, считал, что соловецкий климат был для легких целебным и именно ссылка на Соловки подарила ему больше десяти лет жизни.
Во время перестройки был принят закон, по которому наследникам раскулаченных была положена компенсация за утраченное имущество. Бабушки к тому времени в живых уже не было, а ее брат попробовал этой компенсации добиться. После года переписки с разными инстанциями, ему выдали справку, что при раскулачивании у его отца была конфискована то ли лошадь, то ли коза. Все остальное имущество - дом, мельница, мастерские - были отобраны в счет неуплаты налогов. Компенсацию за козу родственники получать не стали.
Но для меня важным было прочесть про весь этот ад по личной причине - на Соловки после раскулачивания был сослан пой прадед. Умер он почти за двадцать лет до моего рождения, знаю я о нем очень мало только по рассказам бабушки, да и с ней он подробностями пребывания в лагере не делился. Самое интересное в том, что с Соловков он бежал. В интернете нашла сведения о нескольких удачных побегах в Финляндию, но случай моего прадеда историкам, видимо, неизвестен. Запишу здесь то немногое, что о прадеде знаю, а то со временем и это забуду.
Единственная фотография прадеда с прабабкой, которая у меня есть, этой фотографии должно быть не меньше ста лет:
Мельницу в деревне построил еще мой прапрадед, но к десятым годам прошлого века он от дел отошел, и хозяйничали не мельнице два его сына. Мельницу они модернизировали, установили новое оборудование. За топливом для парового двигателя сами ездили в Астрахань, как рассказывала бабушка "ездили за нефтом", Еще у прадеда была шерстепрядильная мастерская и что-то по мелочи. Революция и гражданская война на его бизнесе существенно не отразились, прадед даже приветствовал Советскую власть, так как ему выделили больше земли, При старой власти землей наделялись только лица мужского пола, а в семье к тому времени были три дочери, на которых раньше земля не была положена. а при новой власти ее дали. Еще помню, как бабушка со своей сестрой вспоминали такой эпизод. Однажды в их селе построили другую мельницу, но так толком и не заработав, она сгорела. В поджоге конкурента подозревали прадеда. Был ли он на самом деле виноват, никто так и не знал, но прадед опасался, что в отместку сожгут его дом и нанял сторожа, который по ночам ходил вокруг дома с колотушкой.
Раскулачили прадеда в 1928 году, его сослали на Соловки, а семья перебралась в город. Через несколько лет прадед из Соловецкого лагеря сбежал. Плыл на лодке, затем долго пробирался болотами, в болотах застудил ноги, они так и болели у него до конца жизни. Вернулся к своей семье, устроился работать электромонтером. Однажды, когда он залез на столб починять провода, бывший односельчанин его узнал и донес куда следует. Прадеда арестовали, для выяснения личности послали запрос в его родное село. На запрос ответил председатель сельсовета. с которым в прошлые времена прадед дружил, вместе выпивал и гулял. Этот председатель сельсовета его и спас, в запросе он ни слова не написал о раскулачивании и ссылке, зато указал, что прадед был активистом и участвовал в художественной самодеятельности. Про художественную самодеятельность, кстати, была чистая правда; бабушка помнила, как ее мать ругалась на отца из-за того, что он вместо того, чтобы хозяйством заниматься, уходил по вечерам в клуб на репетиции любительского спектакля. Спектакль был какого-то революционного содержания и бабушке не понравился.
На основании полученной из родного села характеристики прадеду выдали какое-то удостоверение личности, а затем и паспорт, что его с властью примирило. Успел построить дом, который и сейчас стоит. Во времена моего детства дом был разделен на три части с разными входами и там жили две бабушкины сестры и брат со своими семьями. Умер прадед от туберкулеза в 1943 году. Его брат, с которым он вместе владел мельницей. умер тоже от туберкулеза в середине двадцатых. К тому времени и у моего прадеда обнаружился туберкулез, он вообще считался тогда профессиональной болезнью мельников. Но на Соловках туберкулез отступил. Прадед, считал, что соловецкий климат был для легких целебным и именно ссылка на Соловки подарила ему больше десяти лет жизни.
Во время перестройки был принят закон, по которому наследникам раскулаченных была положена компенсация за утраченное имущество. Бабушки к тому времени в живых уже не было, а ее брат попробовал этой компенсации добиться. После года переписки с разными инстанциями, ему выдали справку, что при раскулачивании у его отца была конфискована то ли лошадь, то ли коза. Все остальное имущество - дом, мельница, мастерские - были отобраны в счет неуплаты налогов. Компенсацию за козу родственники получать не стали.