В России надо жить долго. Вениамин Смехов
Надо было поступить в вахтанговское за месяц до Московского фестиваля молодежи и студентов, быть выгнанным с формулировкой "Идите в математики!" и остаться вольнослушателем "на испытательный срок". Надо было учиться у Любимова и Эрдмана, играть в спектаклях, каждый из которых делал историю, сразу меняя общественный климат в тоталитарной империи, в которой никакого общества не предполагалось вообще. Надо было играть вместе с Высоцким и Демидовой, Филатовым и Славиной; под музыку Шнитке, Шостаковича и Денисова, которую дирижировал Рождественский; в декорациях, которые делал Боровский. Надо было прожить от начала до конца всю великую Таганку - от "Доброго человека из Сезуана"до "Владимира Высоцкого" 1981 года.
Надо было сыграть Атоса и стать самым любимым _отдельным_ человеком советского кинозрителя, сделав несколько фраз Дюма расхожими афоризмами. И остаться при этом закрытым и немного надменным интеллектуалом.
Надо было пережить раскол тетра, отъезд и возвращение Любимова. Надо было учить американских студентов русской школе актерского мастерства и ставить в американских университетских театрах Бабеля и Шварца, а в немецких оперных - Прокофьева. А еще писать книги и записывать диски Шаламова и Хармса.
Надо было, чтобы в России началась и закончилась демократия, исчез дефицит, наступили и прошли сытые нулевые, чтобы уже в новом - во всех смыслах - тысячелетии, великий актер вышел на сцену и начал учить желающих русскому - как неродному. Я думаю, он очень смеется внутренне, когда весь зал хохочет над "В сто сорок солнц" или "Юбилейным" Маяковского. Зрители узнают, это прямо слышно, откуда их любимые цитаты и чем они заканчиваются. Тем, что среди его сверстников было принято читать в средней школе (я точно знаю, мой папа его старше на год), теперь можно удивить самую отборную публику в самом модном театре. А "К Чаадаеву" звучит так, как будто слышишь в первый раз. Северянина он читает так, что, кажется, завтра его напечатают в GQ.
Я не знаю, участвовал ли Смехов в популярной барщине советских артистов - концертах в клубах для рабочих и крестьян (барщина была обоюдная - см. знаменитую байку "Кончай пилить ящик" про Ростроповича) - но тогда это было просвещение самых отсталых слоев общества. Теперь не только отсталые, а даже средние в гробу видели лучшие тексты, написанные на их родном языке. Учить приходится желающих, из самых лучших, - и учить с нуля.
Надо было сыграть Атоса и стать самым любимым _отдельным_ человеком советского кинозрителя, сделав несколько фраз Дюма расхожими афоризмами. И остаться при этом закрытым и немного надменным интеллектуалом.
Надо было пережить раскол тетра, отъезд и возвращение Любимова. Надо было учить американских студентов русской школе актерского мастерства и ставить в американских университетских театрах Бабеля и Шварца, а в немецких оперных - Прокофьева. А еще писать книги и записывать диски Шаламова и Хармса.
Надо было, чтобы в России началась и закончилась демократия, исчез дефицит, наступили и прошли сытые нулевые, чтобы уже в новом - во всех смыслах - тысячелетии, великий актер вышел на сцену и начал учить желающих русскому - как неродному. Я думаю, он очень смеется внутренне, когда весь зал хохочет над "В сто сорок солнц" или "Юбилейным" Маяковского. Зрители узнают, это прямо слышно, откуда их любимые цитаты и чем они заканчиваются. Тем, что среди его сверстников было принято читать в средней школе (я точно знаю, мой папа его старше на год), теперь можно удивить самую отборную публику в самом модном театре. А "К Чаадаеву" звучит так, как будто слышишь в первый раз. Северянина он читает так, что, кажется, завтра его напечатают в GQ.
Я не знаю, участвовал ли Смехов в популярной барщине советских артистов - концертах в клубах для рабочих и крестьян (барщина была обоюдная - см. знаменитую байку "Кончай пилить ящик" про Ростроповича) - но тогда это было просвещение самых отсталых слоев общества. Теперь не только отсталые, а даже средние в гробу видели лучшие тексты, написанные на их родном языке. Учить приходится желающих, из самых лучших, - и учить с нуля.