Битва за Севастополь.
Прочитал книгу Олегаа Нуждина и Станислава Рузаева "Битва за Севастополь". 
Материал очень интересный для понимания принципов военного дела вообще, тактики, организации и параметров боя. Авторами используются немецкие оперативные документы в которых, насколько я понимаю, очень дотошно, можно сказать научно, фиксируются все боевые параметры. Но также складывается впечатление, что авторы их на все 100% и не используют. Это и понятно - они же не учебник для военного училища писали. Для меня это недостаток. Для широкого круга читателей наоборот достоинство. Наш широкий круг читателей нельзя слишком уж перегружать информацией - он устаёт быстро. Но и того что есть вполне. Особенно радует время. Особенно не радует общая болезнь для отечественных военно-исторических исследований - отсутствие нормальных карт и масштабов на них. Время и пространство величины ключевые, определяющие всё вокруг нас и то что было и то что есть сейчас. Неужели это так трудно понять? Но тут хоть время есть и то хорошо.
Спасибо авторам за хорошее тактическое исследование. Без внимательного изучения тактического уровня боёв никогда не понять причин побед и поражений. Истина в мелочах, в деталях.
В основе книги лежит трагедия последнего штурма Севастополя в 1942-м году. Очень болезненная трагедия. Больно читать об этом. Авторы с бесстрастной жестокостью немецких оперативных документов фиксируют героизм и трагедию битвы. До последнего солдата, до последнего часа боёв. К всякому поражению, трагедии пристальное внимание потомков, знающих с высоты времени и изученных документов обоих сторон, что можно было сделать, что нужно было предпринять, когда можно было и как эвакуироваться.
А люди, творившие тогда историю не знали и поступали по обстановке, основываясь на тех данных той разведки, соотносясь со своими опытом, знанием, решениями, требованиями вышестоящих военачальников, карьерных соображений. Что тут говорить. Полководцы это такой вид гения, который рождается едва ли не реже, чем учёные, перевернувшие жизнь своими открытиями. Военачальников много, но полководцев единицы. Руководители Севастопольской операции Октябрьский и Петров полководцами не были. Они были военачальниками. Обычными, посредственными командующими армии и флотом. Перефразируя Иосифа Виссарионовича можно сказать, что других военачальников у ставки для этого, считавшегося второстепенным, направления не нашлось. Что есть то есть. Цепь просчётов, недооценки противника и переоценки своих сил и связанные с этим неправильная интерпретация событий вице-адмиралом Октябрьским привела к катастрофе. Поведение командующих СОРом при этом, а именно постыдное бегство под проклятие и выстрелы своих солдат вызывают отвращение. Но и оставлять таких ферзей в руках немецкой пропаганды тоже было нельзя. Но эвакуироваться Октябрьского не ставка попросила. Он сам выклянчил своей шкуре эвакуацию. И потом ещё не попытался спасти оставшихся. От эпитетов в адрес этому военному руководителю воздержусь. И да, Октябрьские не тонут. Отбыв ссылку на Амурской флотилии, за победными лаврами он к концу войны вернулся на многострадальный Черноморский, чуть было не погубленный окончательно, флот. Петров тоже хорош. Его от пуль солдат гарнизона закрыл подчинённый, а он сам удрал таки на подводную лодку. А потом ещё послал рисковать других, чтобы те нашли и привели его сынка. Это к слову о том, что сыновья генералов и вождей тоже воевали. Воевали. Да не все.
Никто, и прежде всего руководители Севастопольской обороны, не предполагал, что немцы предпримут стратегически бессмысленный и крайне затратный с материальной и людской стороны штурм такой силы. В сущности СОР, после разгрома Керченской группировки под командованием ещё одной выдающийся бездарности - Мехлиса, представлял из себя охраняемый лагерь вооружённых военнопленных. Снабжение его для ставки, в контексте гитлеровского наступления на Кавказ, обошлось бы гораздо дороже, чем блокада. Достаточно было оставить корпус немцев и румын для охраны, выделить корабельную группу и авиагруппу для охоты за судами снабжения и охранения.
Но немцы решили Севастополь дожать. И дожали. С момента вооружения нарезными винтовками и артиллерией победу приносило превосходство огневой мощи. И дело решило массирование сил и средств на избранному участке - классика. Тройное превосходство в боеприпасах с возможностью подвоза у немцев и невозможность снабжения гарнизона у наших. В конце концов советская артиллерия замолкала без снарядов, а немцы поливали сталью каждый клочок, где хоть чуть теплилась оборона. И тут, справедливости ради стоит заметить, что и гений-военачальник бы не помог. Но он мог бы понять, что пора СОР эвакуировать. И опять таки сослагательное наклонение. Неправильно так рассуждать. Но уж очень неприятно осознавать, как нас тогда отметелили и какие жертвы были принесены красноармейцами и краснофлотцами на этой Голгофе и сколько дерьма сплыло в Новороссийск, чтобы после войны собирать лавры и писать лживые мемуары.
Материал очень интересный для понимания принципов военного дела вообще, тактики, организации и параметров боя. Авторами используются немецкие оперативные документы в которых, насколько я понимаю, очень дотошно, можно сказать научно, фиксируются все боевые параметры. Но также складывается впечатление, что авторы их на все 100% и не используют. Это и понятно - они же не учебник для военного училища писали. Для меня это недостаток. Для широкого круга читателей наоборот достоинство. Наш широкий круг читателей нельзя слишком уж перегружать информацией - он устаёт быстро. Но и того что есть вполне. Особенно радует время. Особенно не радует общая болезнь для отечественных военно-исторических исследований - отсутствие нормальных карт и масштабов на них. Время и пространство величины ключевые, определяющие всё вокруг нас и то что было и то что есть сейчас. Неужели это так трудно понять? Но тут хоть время есть и то хорошо.
Спасибо авторам за хорошее тактическое исследование. Без внимательного изучения тактического уровня боёв никогда не понять причин побед и поражений. Истина в мелочах, в деталях.
В основе книги лежит трагедия последнего штурма Севастополя в 1942-м году. Очень болезненная трагедия. Больно читать об этом. Авторы с бесстрастной жестокостью немецких оперативных документов фиксируют героизм и трагедию битвы. До последнего солдата, до последнего часа боёв. К всякому поражению, трагедии пристальное внимание потомков, знающих с высоты времени и изученных документов обоих сторон, что можно было сделать, что нужно было предпринять, когда можно было и как эвакуироваться.
А люди, творившие тогда историю не знали и поступали по обстановке, основываясь на тех данных той разведки, соотносясь со своими опытом, знанием, решениями, требованиями вышестоящих военачальников, карьерных соображений. Что тут говорить. Полководцы это такой вид гения, который рождается едва ли не реже, чем учёные, перевернувшие жизнь своими открытиями. Военачальников много, но полководцев единицы. Руководители Севастопольской операции Октябрьский и Петров полководцами не были. Они были военачальниками. Обычными, посредственными командующими армии и флотом. Перефразируя Иосифа Виссарионовича можно сказать, что других военачальников у ставки для этого, считавшегося второстепенным, направления не нашлось. Что есть то есть. Цепь просчётов, недооценки противника и переоценки своих сил и связанные с этим неправильная интерпретация событий вице-адмиралом Октябрьским привела к катастрофе. Поведение командующих СОРом при этом, а именно постыдное бегство под проклятие и выстрелы своих солдат вызывают отвращение. Но и оставлять таких ферзей в руках немецкой пропаганды тоже было нельзя. Но эвакуироваться Октябрьского не ставка попросила. Он сам выклянчил своей шкуре эвакуацию. И потом ещё не попытался спасти оставшихся. От эпитетов в адрес этому военному руководителю воздержусь. И да, Октябрьские не тонут. Отбыв ссылку на Амурской флотилии, за победными лаврами он к концу войны вернулся на многострадальный Черноморский, чуть было не погубленный окончательно, флот. Петров тоже хорош. Его от пуль солдат гарнизона закрыл подчинённый, а он сам удрал таки на подводную лодку. А потом ещё послал рисковать других, чтобы те нашли и привели его сынка. Это к слову о том, что сыновья генералов и вождей тоже воевали. Воевали. Да не все.
Никто, и прежде всего руководители Севастопольской обороны, не предполагал, что немцы предпримут стратегически бессмысленный и крайне затратный с материальной и людской стороны штурм такой силы. В сущности СОР, после разгрома Керченской группировки под командованием ещё одной выдающийся бездарности - Мехлиса, представлял из себя охраняемый лагерь вооружённых военнопленных. Снабжение его для ставки, в контексте гитлеровского наступления на Кавказ, обошлось бы гораздо дороже, чем блокада. Достаточно было оставить корпус немцев и румын для охраны, выделить корабельную группу и авиагруппу для охоты за судами снабжения и охранения.
Но немцы решили Севастополь дожать. И дожали. С момента вооружения нарезными винтовками и артиллерией победу приносило превосходство огневой мощи. И дело решило массирование сил и средств на избранному участке - классика. Тройное превосходство в боеприпасах с возможностью подвоза у немцев и невозможность снабжения гарнизона у наших. В конце концов советская артиллерия замолкала без снарядов, а немцы поливали сталью каждый клочок, где хоть чуть теплилась оборона. И тут, справедливости ради стоит заметить, что и гений-военачальник бы не помог. Но он мог бы понять, что пора СОР эвакуировать. И опять таки сослагательное наклонение. Неправильно так рассуждать. Но уж очень неприятно осознавать, как нас тогда отметелили и какие жертвы были принесены красноармейцами и краснофлотцами на этой Голгофе и сколько дерьма сплыло в Новороссийск, чтобы после войны собирать лавры и писать лживые мемуары.