Отношения от замысла до занавеса
Текст психолога Анны Федосовой. Источник - http://gestaltclub.com/articles/stati/gruppovaya-psikhoterapiya/4598-tuning-po-itogam-proekta-otnosheniya-ot-zamysla-do-zanavesa
Завершение отношений происходит формально разными способами - развод, ссора, предложение больше не встречаться, странный призыв остаться друзьями (один обычно согласен, если питает надежду на реанимацию и эксгумацию прежнего формата), прекращение контактов без прояснений и объяснений, исчезновение партнера. Об увольнении и смерти мы здесь говорить не будем.
Формальное завершение вовсе не означает, что отношения действительно исчерпали свою энергию. Часто это обретает форму эмоционального разрыва. И может длиться годами. Люди не видятся, но сосредоточены друг на друге по-прежнему. Видят нехорошие сны, где все, как раньше. Расстраиваются. Узнавая что-то о бывшем партнере, расстраиваются. Замечая в толпе похожего человека или что-то, напоминающее о нем, расстраиваются. Не посещают тех мест, где бывали вместе. Чтобы не расстроиться. Иногда обрывают все связи с общим кругом знакомых, но продолжают расстраиваться еще и без них.
Внутри человека завершения, таким образом, никак не происходит.
Лозунги добрых людей типа: «Да сколько можно! Возьми себя в руки! Прекрати немедленно! Она не стоит твоего мизинца! Тебя еще Николайка любит. И Таня!» действия не возымевают. Страдающий от незавершенки и так все это знает-понимает. Но ему не нужны Николайка и Таня. Ему нужно то исчадие ада, с которым он был счастлив:
"Я думаю, мы можем устроить... прекрасный беспорядок!"
«Мне не интересны те, кто под меня подстраивается. У меня были отношения с той, кто всегда шла наперекор. Я был счастлив. У нее все было свое. Свое мнение, свои интересы. Она была стерва. Я бросал в нее чашки. Я подарил ей машину, и она ею же меня переехала.
Мне нужна полная форма. А не плоскостные. Я читаю людей, как книги. Прочитал - беру новую. А ЭТА книга никогда не кончается. Она должна быть разнообразной. Все время новой.
- Но если ты хочешь разнообразную женщину, то можно предположить, что ей потребуется много места в твоем мире и жизни, чтобы там расположить свое разнообразие. В маленькое она не поместится. Ей там станет тесно. И она уйдет.
-Она и ушла. Без объяснений».
Человек встретил идеал. Повезло. Но идеал пошел восвояси. Другие представляются серыми и блеклыми на фоне того драйвонесущего партнера. И у них шансов, похоже, нет. Ну, может, недолгие шансы. Так как ТОТ воплотил в себе весь спектр счастья. Все в одной корзине. Ни одного яйца вне корзины. Когда такой единственный поставщик счастья уходит, начинается ад. О том, как рискованно помещать в одного человека или в одно занятие ожидания на реализацию своих потребностей и чаяний, написано уже много. Не будем повторяться и ковыряться в причинах.
Обратимся к тому, как тяжело терять. При переживании расставания мы чувствуем то, с чем мы сталкиваться совсем бы не хотели. У каждого это разные переживания. У кого-то - униженное состояние, у кого-то тоска и безнадега, у меня - например, особо не любимые мной страх и ярость. Чтобы не сталкиваться с этими чувствами, человек затягивает прощание.
Оправдывая свою инертность также и тем, что инвестировал много ресурса в отношения. Особенно при взаимном спасательско-преследовательском формате. Кто ж выпрыгнет с поезда на ходу? Когда накидал лопаткой столько угля в топку? Когда вот-вот, и мы приедем. Вот только куда - непонятно.
При зависимых отношениях (а каждый из нас встревает хоть раз в подобные, и кто-то является особо страстным фанатом именно такого формата любви) происходит два характерных для избегания близости процесса.
1.Иллюзия того, что вот еще чуть-чуть, и золотой ключик будет в кармане. Партнер создает впечатление, что «еще немного, и ты точно сделаешь меня счастливым!». При этом никаких инструкций про то, как и то делать нет. Партнер пассивен. Может, правда, подавать малодифференцированные сигналы, сопровождающиеся часто имитацией переживаний. А не переживаниями. Подвес на созависимый крюк. Границы не обозначаются. Партнер вынужден догадываться о потребностях другого. Тот их не особо озвучивает. Молчит или жалуется. Почти все зависимые отношения стартуют с желания спасать. Всемогущая идея - что вот, как раз я и спасу. Воплощенная идея фактически инвалидизирует другого.
«Я хочу, чтобы пришла женщина, готовая пробиться сквозь мою железную броню защит. У менямощнейшая броня. Я строил ее с детства. Тогда мне будет интересно.
- Ты требуешь от женщины сил, во много раз превосходящих твои. Она должна быть Айрон Мейден по меньшей мере. Ты будешь статично ждать ее активности, не идя навстречу, а она должна беспрестанно работать кувалдой. Но тогда не жди от нее потом нежности. Когда она таки пробьется к тебе».
МОНОЛОГ С ДРУГОЙ СТОРОНЫ:
«- Когда ты говорил, я ощущала одиночество. Я понимаю, как тебе одиноко. Ты говоришь много, красиво, очень логично. Ты многого добился, и это вызывает уважение. Но когда ты говоришь, ты не оставляешь места ни для кого. Ты окружаешь себя кем угодно, и тебе одиноко среди них. Мне удалось выиграть конкуренцию, которую ты создал. Ты меня не звал. Я сама пробилась к тебе. Всю твою работу вынуждены делать другие. Хотя сейчас ты меня слушаешь, но оставляешь для меня ничтожно малое место. МНЕ ТУДА НЕ ВМЕСТИТЬСЯ. Ты видишь, какая я. Мне тесно в этой клетушке. Туда разве что моя пятка поместится. Когда я пытаюсь к тебе пробиться, то натыкаюсь на твой железобетон. Я трачу на это огромный ресурс. А ты статичен и навстречу не идешь. Остается только оставить тебя в покое. А ты потом жалуешься на одиночество. Говоришь, что я тебя оставила. Замечаешь ли ты, как меня не впускаешь?»
Основным признаком этого первого процесса является ОТСУТСТВИЕ ЧЕТКО ОБОЗНАЧЕННЫХ ГРАНИЦ.
2. Впечатление, что чего-то скрытого недостает. При встречах все в порядке. Вроде бы все правдивы и открыты. Но потом возникает ощущения присутствующего в фоне, но не легализуемого чего-то. Вспомним трагические истории, сопровождающиеся печалью, гневом и разочарованием, когда внезапно оказывается, что партнер давно и успешно женат. Но, конечно же, разведется, как только рак призывно свистнет на горе. Это точно будет в четверг, дорогая. Как закончится дождь, дорогая. Ты еще чуть-чуть постарайся. Я не хотел тебя огорчать, дорогая.
Не стану здесь подвергать анализу причины, по которым это происходит. Это для личной и групповой терапии тех, кому интересно про себя.
Основным признаком второго процесса является НЕДОВЕРИЕ.
Дальше.
Если отношения каким-то образом все же начались, то у партнеров возникает неукротимая тяга завладеть контрольным пакетом другого. Временем, вниманием, всем сразу. Стать центром вселенной другого. Для того, чтобы преодолеть ПОГРАНИЧНУЮ СИТУАЦИЮ, несущую страшный потенциал расщепления (для тех, кто не в курсе - aka психоза) и НЕДОВЕРИЕ. Кто-то полностью отказывается от себя, чтобы другому было хорошо. Тот вскоре утрачивает интерес. Если кто-то превращается в другого, то зачем это партнеру? Он себя и так знает. Клоны и копии вторичны. Для того, чтобы быть Джоном Малковичем, необходимо являться, а не казаться Джоном Малковичем. Джону Малковичу нудно наблюдать, как кто-то ходит, как он, говорит, как он и является его репликой. Все, он уже прочитал эту короткую незамысловатую книгу удобного, но крайне скуШнаго формата. «Весь для тебя, дарлинг! В лучшем виде».
Кто-то пытается всемогущим образом все контролировать, что невозможно. Так как в любой следующий секунд жизни партнер может встретить принцессу или вскочить на корабль, чтобы открывать новые земли. И все - ищи ветра в поле. Для предотвращения возможных принцесс и кораблей влюбленные прибегают к шантажу, истерикам и др. манипулятивным играм.
Происходит неизбежное истощение ресурса каждого и ресурса отношений.
Иногда у партнеров очень высокая мотивация. И они могут долго терпеть. Иногда это кончается финальной бытовухой - сковородой по буйной голове мужа-алкоголика. Дадут условный срок, если повезет.
Это как раз то, чего я избегаю. В детстве меня доставал старший брат. Достал уже сильно. После нескольких предупреждений, которых он не слышал (в отношениях такого типа партнерам удается не слышать друг друга) я таки стукнула его деревянным корабликом, после чего он утратил сознание. Я решила, что он умер. И очень испугалась. Мне долго потом внушали, что я плохая и должна была терпеть. Потом было много подобных случаев. Поэтому страх того, что из своей ярости я могу грохнуть добропорядочного налогоплательщика или приличную даму, останавливает меня в рвении грохнуть отношения. Но аннигиляционное желание присутствтует. И только в случаях появления более мощного стимула, куда я могу направить накопленную энергию напряжения, преобразовав ее в любовь или созидательный аффект, для меня возможен отказ от аннигиляционной идеи.
Дальше идем.
Я несколько дней живу у сына. А он живет с женой и маленькой дочерью в роддоме. Я проживаю с их собачкой. Она тоскует в уединении. Я ОПРЕДЕЛЯЮ, когда нам гулять. Но в те 10-40 минут прогулки то, что я делаю, во многом определяет ОНА. Сын меня предупредил, то она может остановиться, превратиться в монолит, СМОТРЕТЬ, не отводя взгляда и не идти за мной. И тогда 10 минут превращаются в 40. Я ее слушаю. Тогда контрольный пакет у нее. Пока что нам удается договариваться. Если же вдруг ее монолитные замирания на дороге начнут угрожать моим планам, я буду вынуждена применить силу и жестко управлять ею с помощью поводка и упреков. При всей любви к ней и осведомленности о жестоком обращении с животными. Чтобы этого не случилось, я оставляю большой временной люфт. Иду к ней навстречу. Иначе мне придется вспомнить об иерархии.
И в отношениях между людьми встают вопросы иерархии и власти. Для отыгрывания обид, злости и других неприятных состояний партнеры начинают нагибать друг друга. Просить уволиться с работы, бросить друзей, отказаться от любимого дела или ценностей, игнорировать потребности другого, обесценивать его и то, что ему дорого. Иногда эти обиды, злости относятся не к партнеру, а, например, к дальним фигурам жизни - например, родителям, которым это предъявить невозможно. Так, злобный манИак убивает женщин, чем-то неуловимо и неосознаваемо напоминающих его мамочку, живущую на дальнем ранчо в окружении курочек и мулов. С мамой прояснить невозможно. Она - мама, она - святая. Убийство не приносит долгого облегчения. Не насыщает. Так как мама жива и продолжает. Если она умерла или уехала, то вместо нее работает внутренняя мама, которая помещается в партнера путем проективной идентификации. Например, партнеру вручают свою ничтожную отчуждаемую часть, объявляя его некомпетентным или дисквалифицируя.
В начале отношений партнера обычно помещают на пьедестал, наделяя своей идеальной частью и идентифицируясь с ним (если со мной такой прекрасный, выдающийся человек, то я и сам такой). Поют ему дифирамбы и всячески ублажают. Сам вытесняющий находится в расщеплении (ему, к сожалению, недоступна отчуждаемая часть, она за условной стеной) и не осознает всего этого процесса. Повторяя из раза в раз и перенося из отношений в отношения один и тот же способ их старта, продолжения и развала.
Если вернуться к маме-папе, то следует сказать, что прямое восстание против родителей табуировано. Комплексы Эдипа и Электры переживаются в идеале в детстве, когда ребенок не способен уничтожить родительскую фигуру физически. Подростковая сепарация происходит в разном возрасте (а иногда не происходит вообще), в основном, за счет пересмотра границ. При глубокой травматизации люди избегают любых ситуаций, несущих потенциал разрушения отношений с родительскими фигурами или разрушения самих фигур (страх и ярость))))))
И. Бродский сказал:
«Старайтесь быть добрыми к своим родителям. Если вам необходимо бунтовать, бунтуйте против тех, кто не столь легко раним. Родители - слишком близкая мишень; дистанция такова, что вы не можете промахнуться». (с)
Некоторые так и не могут завершить или оборвать отношения, физически спасаясь из них. Мы не будем долго на этом фокусироваться. Вспомню только историю, рассказанную Ошо. О двух вдовах. У одной помер муж-алкоголик, жизнь с которым была тяжела и полна унижений. Вторая потеряла лучшего друга, единомышленника, прекрасного отца ее детей, которым она гордилась, а он - ею. Ошо задал аудитории вопрос - «Как вы думаете, кто из них легче пережил потерю?» Зал откликнулся очень ожидаемо - «Конечно же, жена алкоголика! Она же избавилась, наконец, от этого ужаса!».
Но нет. Она как раз завалилась в то, что потратила жизнь на совместное обитание с невесть кем. И, не научившись жить СВОИМ образом, не знала, как быть дальше.
А вторая вдова была благодарна мужу за все время, проведенное вместе, тому, чему он ее научил, за совместность и разделенность, за уважение к ее ценностям и поддержку. И продолжила свою жизнь.
И вот, наконец, подходим к той точке невозврата, дедлайну.
Напоминаю, что те отношения, которые исчерпали свою энергию естественным образом, а участники разошлись спокойно и цивилизованно, не оставив ничего недосказанного, мы не рассматриваем. Также мы не обращаемся к тем болезненным отношениям, где люди залипают, как в трясине, до смерти или исчезновения другого - из разных идей - например - «Это мой крест!».
Вместе и раздельно.
В историях тех, кому удалось по-настоящему, и снаружи и внутри себя, завершить эти отношения, упоминаются ДВА старт-апа завершения зависимостей.
1. ТРЕБОВАНИЕ НЕВОЗМОЖНОГО.
«Брось все и иди ко мне» (как в тоталитарных сектах).
«Похудей к лету ради меня. А то мне стыдно с тобой появляться»
«Пусть твои дети сюда не ходят»
«Прекрати отвечать на звонки, когда мы вместе. Даже если мы вместе пару недель. Ты должна быть полностью моя» (захват "контрольного пакета" партнера).
«Перестань дружить с П., встречаться с Д., бросай Л. и не едь в N.»
«Смени пол. Отрасти бороду. Сбрей усы. Выпрями зубы. Вырви глаз. Постарей. Помолодей. Начни ходить туда, куда я и брось ходить, куда ты. Откажись от родителей. Брось родину».
«Молчи, когда я ору. Не сопротивляйся, когда я бью. Встала и пошла в магазин, у меня похмелье. Не смей тут греметь кастрюлями. Я творю! Не смей желать! Не чувствуй! Я прав. Ты - нет. И никогда не будешь прав. Будь счастлив, когда я с тобой, что бы я не делал. НЕМЕДЛЕННО ЧУВСТВУЙ СЕБЯ СЧАСТЛИВЫМ! Думай, как я. Делай-делай, как я».
«Говори обо мне только хорошо, или ничего!» (ой, ой, RIP-RIP, вознесем же заупокойную молитву!)
«Не проси. Не требуй! Не имей ничего своего! Не сопротивляйся! Соглашайся на все».
Партнер, уставший прогибаться под неизменный мир, восстает.
Тут я просто вспомню дорогого мне Александра Сергеича:
«Хочу быть владычицей морскою,
Чтобы жить мне в Окияне-море,
Чтоб служила мне рыбка золотая
И была б у меня на посылках» (с)
Чем закончилось - все знают.
2. ОБЕСЦЕНИВАНИЕ ТОГО, ЧТО ДОРОЖЕ ОТНОШЕНИЙ.
Здесь срабатывает фундаментальная ошибка атрибуции. Излишняя самонадеянность еще никому не помогала.
Некто вдруг думает, что ему можно все. См. пункт 1 выше. И в рвении размещения своего несовершенства в ближнем мочит то, что ближнему важно.
«Ты что-то ужасно танцуешь!» (сказал как-то мужик необъятных размеров и преклонного возраста, не способный поднять ногу выше уровня колена другой ноги, одной из лучших танцовщиц Украины и СНГ. После чего ее пыл подостыл на порядок. И она ищет других женихов.).
«Твое дело мало кому нужно. Это все неинтересно. Чего ты вообще этим занимаешься? Счастлив, говоришь? Счастье-шмастье! Иди лучше пол вымой. Че зря время переводишь и стул просиживаешь!»
«Я такой нагну твоих одноклассников. Твоих учителей. И твою учебу. А также образовательную систему в целом!» (особенно эффектно это звучит из уст прогульщика).
«Что-то твой ребеночек жирненький».
«Что, картинку нарисовал? Гадость какая! Я бы сделал это лучше тебя. Мне просто таким болеть некогда. А Р. И З. так ваще бы все лучше тебя сделали».
«Убери отсюда свою собаку. Ты что, не слышишь - она дышит громко».
«Какая-то у тебя рожа кривая. Дай-ка я тебя туда пну».
Norman Rockwell
Интересно то, что до того, как были произнесены подобные слова, люди терпели годами покушения на их личность - оскорбления, унизительное обозначение недостатков, нехорошие характеристики.
По их словам, они пытались оправдать того, кто это делал. Из нарциссической идеи, что тот, бедненький, несчастней меня. Мало ел в детстве. Не путешествовал. Слишком много ел. Перепутешествовал, ахах)» Хотя кто может померить глубину травматизации и нарушений, приведших к психопатологиям каждого или сравнить их, находясь внутри отношений? У всех достаточно было еды и путешествий, у каждого своя психика, и неизвестно, что и как на кого-то повлияло. Кого-то на всю жизнь может высадить отказ пойти в кино в осенний вечер. А кто-то не заметит взрыва гранаты на собственном подоконнике.
И все эти объяснялки о том, кто больней, а кто сильней и должен нести свой крест фактически говорят об одном - глубоком Стокгольмском синдроме, как это не ужасно звучит.
Но, слава Богу, он преодолим.
Norman Rockwell, Before the Date, 1948.
И вот как раз в случае атаки на дорогое, на настоящие ценности (даже в случае, когда человек в силу грустных обстоятельств утратил контакт с собственно ценностью) и наступает дедлайн. Когда уже никто никуда не идет. Вместе не идет. (напоминаю, что подобные отношения сопровождаются чувством отчуждения, одиночества, когда каждый смотрит свой спектакль).
И именно в момент обесценивания или требования невозможного к тому, от кого этого требуют, приходит ВЕЛИКОЕ ОСОЗНАНИЕ того, что НИКОГДА В ЭТИХ ОТНОШЕНИЯХ НИКТО ВМЕСТЕ И НЕ БЫЛ. Каждый играл за себя.
«Я никогда не слушаю никого, кто критикует мои космические путешествия, мои аттракционы или моих горилл. Когда это происходит, я просто упаковываю моих динозавров и выхожу из комнаты». (Р. Брэдбери)
Причины, мотивы и проч. я обсуждать не хочу. Опять же это вопрос личной терапии каждого.
Еще скажу, что невероятное облегчение наступает, когда все накопленное за многие годы, высказываешь партнеру. Это может быть благодарность, нежность и всякое хорошее. А может принять вид краткого спича с проклятием и посылом по известному в народной лубочной риторике адресу в конце. Вместе с его космическими путешествиями, аттракционами и гориллами.
Материалы по теме:
О мазохизме и отношении между мужчинами и женщинами
Об эмоциональном насилии в семье
Про контроль и созависимость в семье
О женской нелюбви к себе
Про умение жить вместе
Завершение отношений происходит формально разными способами - развод, ссора, предложение больше не встречаться, странный призыв остаться друзьями (один обычно согласен, если питает надежду на реанимацию и эксгумацию прежнего формата), прекращение контактов без прояснений и объяснений, исчезновение партнера. Об увольнении и смерти мы здесь говорить не будем.
Формальное завершение вовсе не означает, что отношения действительно исчерпали свою энергию. Часто это обретает форму эмоционального разрыва. И может длиться годами. Люди не видятся, но сосредоточены друг на друге по-прежнему. Видят нехорошие сны, где все, как раньше. Расстраиваются. Узнавая что-то о бывшем партнере, расстраиваются. Замечая в толпе похожего человека или что-то, напоминающее о нем, расстраиваются. Не посещают тех мест, где бывали вместе. Чтобы не расстроиться. Иногда обрывают все связи с общим кругом знакомых, но продолжают расстраиваться еще и без них.
Внутри человека завершения, таким образом, никак не происходит.
Лозунги добрых людей типа: «Да сколько можно! Возьми себя в руки! Прекрати немедленно! Она не стоит твоего мизинца! Тебя еще Николайка любит. И Таня!» действия не возымевают. Страдающий от незавершенки и так все это знает-понимает. Но ему не нужны Николайка и Таня. Ему нужно то исчадие ада, с которым он был счастлив:
"Я думаю, мы можем устроить... прекрасный беспорядок!"
«Мне не интересны те, кто под меня подстраивается. У меня были отношения с той, кто всегда шла наперекор. Я был счастлив. У нее все было свое. Свое мнение, свои интересы. Она была стерва. Я бросал в нее чашки. Я подарил ей машину, и она ею же меня переехала.
Мне нужна полная форма. А не плоскостные. Я читаю людей, как книги. Прочитал - беру новую. А ЭТА книга никогда не кончается. Она должна быть разнообразной. Все время новой.
- Но если ты хочешь разнообразную женщину, то можно предположить, что ей потребуется много места в твоем мире и жизни, чтобы там расположить свое разнообразие. В маленькое она не поместится. Ей там станет тесно. И она уйдет.
-Она и ушла. Без объяснений».
Человек встретил идеал. Повезло. Но идеал пошел восвояси. Другие представляются серыми и блеклыми на фоне того драйвонесущего партнера. И у них шансов, похоже, нет. Ну, может, недолгие шансы. Так как ТОТ воплотил в себе весь спектр счастья. Все в одной корзине. Ни одного яйца вне корзины. Когда такой единственный поставщик счастья уходит, начинается ад. О том, как рискованно помещать в одного человека или в одно занятие ожидания на реализацию своих потребностей и чаяний, написано уже много. Не будем повторяться и ковыряться в причинах.
Обратимся к тому, как тяжело терять. При переживании расставания мы чувствуем то, с чем мы сталкиваться совсем бы не хотели. У каждого это разные переживания. У кого-то - униженное состояние, у кого-то тоска и безнадега, у меня - например, особо не любимые мной страх и ярость. Чтобы не сталкиваться с этими чувствами, человек затягивает прощание.
Оправдывая свою инертность также и тем, что инвестировал много ресурса в отношения. Особенно при взаимном спасательско-преследовательском формате. Кто ж выпрыгнет с поезда на ходу? Когда накидал лопаткой столько угля в топку? Когда вот-вот, и мы приедем. Вот только куда - непонятно.
При зависимых отношениях (а каждый из нас встревает хоть раз в подобные, и кто-то является особо страстным фанатом именно такого формата любви) происходит два характерных для избегания близости процесса.
1.Иллюзия того, что вот еще чуть-чуть, и золотой ключик будет в кармане. Партнер создает впечатление, что «еще немного, и ты точно сделаешь меня счастливым!». При этом никаких инструкций про то, как и то делать нет. Партнер пассивен. Может, правда, подавать малодифференцированные сигналы, сопровождающиеся часто имитацией переживаний. А не переживаниями. Подвес на созависимый крюк. Границы не обозначаются. Партнер вынужден догадываться о потребностях другого. Тот их не особо озвучивает. Молчит или жалуется. Почти все зависимые отношения стартуют с желания спасать. Всемогущая идея - что вот, как раз я и спасу. Воплощенная идея фактически инвалидизирует другого.
«Я хочу, чтобы пришла женщина, готовая пробиться сквозь мою железную броню защит. У менямощнейшая броня. Я строил ее с детства. Тогда мне будет интересно.
- Ты требуешь от женщины сил, во много раз превосходящих твои. Она должна быть Айрон Мейден по меньшей мере. Ты будешь статично ждать ее активности, не идя навстречу, а она должна беспрестанно работать кувалдой. Но тогда не жди от нее потом нежности. Когда она таки пробьется к тебе».
МОНОЛОГ С ДРУГОЙ СТОРОНЫ:
«- Когда ты говорил, я ощущала одиночество. Я понимаю, как тебе одиноко. Ты говоришь много, красиво, очень логично. Ты многого добился, и это вызывает уважение. Но когда ты говоришь, ты не оставляешь места ни для кого. Ты окружаешь себя кем угодно, и тебе одиноко среди них. Мне удалось выиграть конкуренцию, которую ты создал. Ты меня не звал. Я сама пробилась к тебе. Всю твою работу вынуждены делать другие. Хотя сейчас ты меня слушаешь, но оставляешь для меня ничтожно малое место. МНЕ ТУДА НЕ ВМЕСТИТЬСЯ. Ты видишь, какая я. Мне тесно в этой клетушке. Туда разве что моя пятка поместится. Когда я пытаюсь к тебе пробиться, то натыкаюсь на твой железобетон. Я трачу на это огромный ресурс. А ты статичен и навстречу не идешь. Остается только оставить тебя в покое. А ты потом жалуешься на одиночество. Говоришь, что я тебя оставила. Замечаешь ли ты, как меня не впускаешь?»
Основным признаком этого первого процесса является ОТСУТСТВИЕ ЧЕТКО ОБОЗНАЧЕННЫХ ГРАНИЦ.
2. Впечатление, что чего-то скрытого недостает. При встречах все в порядке. Вроде бы все правдивы и открыты. Но потом возникает ощущения присутствующего в фоне, но не легализуемого чего-то. Вспомним трагические истории, сопровождающиеся печалью, гневом и разочарованием, когда внезапно оказывается, что партнер давно и успешно женат. Но, конечно же, разведется, как только рак призывно свистнет на горе. Это точно будет в четверг, дорогая. Как закончится дождь, дорогая. Ты еще чуть-чуть постарайся. Я не хотел тебя огорчать, дорогая.
Не стану здесь подвергать анализу причины, по которым это происходит. Это для личной и групповой терапии тех, кому интересно про себя.
Основным признаком второго процесса является НЕДОВЕРИЕ.
Дальше.
Если отношения каким-то образом все же начались, то у партнеров возникает неукротимая тяга завладеть контрольным пакетом другого. Временем, вниманием, всем сразу. Стать центром вселенной другого. Для того, чтобы преодолеть ПОГРАНИЧНУЮ СИТУАЦИЮ, несущую страшный потенциал расщепления (для тех, кто не в курсе - aka психоза) и НЕДОВЕРИЕ. Кто-то полностью отказывается от себя, чтобы другому было хорошо. Тот вскоре утрачивает интерес. Если кто-то превращается в другого, то зачем это партнеру? Он себя и так знает. Клоны и копии вторичны. Для того, чтобы быть Джоном Малковичем, необходимо являться, а не казаться Джоном Малковичем. Джону Малковичу нудно наблюдать, как кто-то ходит, как он, говорит, как он и является его репликой. Все, он уже прочитал эту короткую незамысловатую книгу удобного, но крайне скуШнаго формата. «Весь для тебя, дарлинг! В лучшем виде».
Кто-то пытается всемогущим образом все контролировать, что невозможно. Так как в любой следующий секунд жизни партнер может встретить принцессу или вскочить на корабль, чтобы открывать новые земли. И все - ищи ветра в поле. Для предотвращения возможных принцесс и кораблей влюбленные прибегают к шантажу, истерикам и др. манипулятивным играм.
Происходит неизбежное истощение ресурса каждого и ресурса отношений.
Иногда у партнеров очень высокая мотивация. И они могут долго терпеть. Иногда это кончается финальной бытовухой - сковородой по буйной голове мужа-алкоголика. Дадут условный срок, если повезет.
Это как раз то, чего я избегаю. В детстве меня доставал старший брат. Достал уже сильно. После нескольких предупреждений, которых он не слышал (в отношениях такого типа партнерам удается не слышать друг друга) я таки стукнула его деревянным корабликом, после чего он утратил сознание. Я решила, что он умер. И очень испугалась. Мне долго потом внушали, что я плохая и должна была терпеть. Потом было много подобных случаев. Поэтому страх того, что из своей ярости я могу грохнуть добропорядочного налогоплательщика или приличную даму, останавливает меня в рвении грохнуть отношения. Но аннигиляционное желание присутствтует. И только в случаях появления более мощного стимула, куда я могу направить накопленную энергию напряжения, преобразовав ее в любовь или созидательный аффект, для меня возможен отказ от аннигиляционной идеи.
Дальше идем.
Я несколько дней живу у сына. А он живет с женой и маленькой дочерью в роддоме. Я проживаю с их собачкой. Она тоскует в уединении. Я ОПРЕДЕЛЯЮ, когда нам гулять. Но в те 10-40 минут прогулки то, что я делаю, во многом определяет ОНА. Сын меня предупредил, то она может остановиться, превратиться в монолит, СМОТРЕТЬ, не отводя взгляда и не идти за мной. И тогда 10 минут превращаются в 40. Я ее слушаю. Тогда контрольный пакет у нее. Пока что нам удается договариваться. Если же вдруг ее монолитные замирания на дороге начнут угрожать моим планам, я буду вынуждена применить силу и жестко управлять ею с помощью поводка и упреков. При всей любви к ней и осведомленности о жестоком обращении с животными. Чтобы этого не случилось, я оставляю большой временной люфт. Иду к ней навстречу. Иначе мне придется вспомнить об иерархии.
И в отношениях между людьми встают вопросы иерархии и власти. Для отыгрывания обид, злости и других неприятных состояний партнеры начинают нагибать друг друга. Просить уволиться с работы, бросить друзей, отказаться от любимого дела или ценностей, игнорировать потребности другого, обесценивать его и то, что ему дорого. Иногда эти обиды, злости относятся не к партнеру, а, например, к дальним фигурам жизни - например, родителям, которым это предъявить невозможно. Так, злобный манИак убивает женщин, чем-то неуловимо и неосознаваемо напоминающих его мамочку, живущую на дальнем ранчо в окружении курочек и мулов. С мамой прояснить невозможно. Она - мама, она - святая. Убийство не приносит долгого облегчения. Не насыщает. Так как мама жива и продолжает. Если она умерла или уехала, то вместо нее работает внутренняя мама, которая помещается в партнера путем проективной идентификации. Например, партнеру вручают свою ничтожную отчуждаемую часть, объявляя его некомпетентным или дисквалифицируя.
В начале отношений партнера обычно помещают на пьедестал, наделяя своей идеальной частью и идентифицируясь с ним (если со мной такой прекрасный, выдающийся человек, то я и сам такой). Поют ему дифирамбы и всячески ублажают. Сам вытесняющий находится в расщеплении (ему, к сожалению, недоступна отчуждаемая часть, она за условной стеной) и не осознает всего этого процесса. Повторяя из раза в раз и перенося из отношений в отношения один и тот же способ их старта, продолжения и развала.
Если вернуться к маме-папе, то следует сказать, что прямое восстание против родителей табуировано. Комплексы Эдипа и Электры переживаются в идеале в детстве, когда ребенок не способен уничтожить родительскую фигуру физически. Подростковая сепарация происходит в разном возрасте (а иногда не происходит вообще), в основном, за счет пересмотра границ. При глубокой травматизации люди избегают любых ситуаций, несущих потенциал разрушения отношений с родительскими фигурами или разрушения самих фигур (страх и ярость))))))
И. Бродский сказал:
«Старайтесь быть добрыми к своим родителям. Если вам необходимо бунтовать, бунтуйте против тех, кто не столь легко раним. Родители - слишком близкая мишень; дистанция такова, что вы не можете промахнуться». (с)
Некоторые так и не могут завершить или оборвать отношения, физически спасаясь из них. Мы не будем долго на этом фокусироваться. Вспомню только историю, рассказанную Ошо. О двух вдовах. У одной помер муж-алкоголик, жизнь с которым была тяжела и полна унижений. Вторая потеряла лучшего друга, единомышленника, прекрасного отца ее детей, которым она гордилась, а он - ею. Ошо задал аудитории вопрос - «Как вы думаете, кто из них легче пережил потерю?» Зал откликнулся очень ожидаемо - «Конечно же, жена алкоголика! Она же избавилась, наконец, от этого ужаса!».
Но нет. Она как раз завалилась в то, что потратила жизнь на совместное обитание с невесть кем. И, не научившись жить СВОИМ образом, не знала, как быть дальше.
А вторая вдова была благодарна мужу за все время, проведенное вместе, тому, чему он ее научил, за совместность и разделенность, за уважение к ее ценностям и поддержку. И продолжила свою жизнь.
И вот, наконец, подходим к той точке невозврата, дедлайну.
Напоминаю, что те отношения, которые исчерпали свою энергию естественным образом, а участники разошлись спокойно и цивилизованно, не оставив ничего недосказанного, мы не рассматриваем. Также мы не обращаемся к тем болезненным отношениям, где люди залипают, как в трясине, до смерти или исчезновения другого - из разных идей - например - «Это мой крест!».
Вместе и раздельно.
В историях тех, кому удалось по-настоящему, и снаружи и внутри себя, завершить эти отношения, упоминаются ДВА старт-апа завершения зависимостей.
1. ТРЕБОВАНИЕ НЕВОЗМОЖНОГО.
«Брось все и иди ко мне» (как в тоталитарных сектах).
«Похудей к лету ради меня. А то мне стыдно с тобой появляться»
«Пусть твои дети сюда не ходят»
«Прекрати отвечать на звонки, когда мы вместе. Даже если мы вместе пару недель. Ты должна быть полностью моя» (захват "контрольного пакета" партнера).
«Перестань дружить с П., встречаться с Д., бросай Л. и не едь в N.»
«Смени пол. Отрасти бороду. Сбрей усы. Выпрями зубы. Вырви глаз. Постарей. Помолодей. Начни ходить туда, куда я и брось ходить, куда ты. Откажись от родителей. Брось родину».
«Молчи, когда я ору. Не сопротивляйся, когда я бью. Встала и пошла в магазин, у меня похмелье. Не смей тут греметь кастрюлями. Я творю! Не смей желать! Не чувствуй! Я прав. Ты - нет. И никогда не будешь прав. Будь счастлив, когда я с тобой, что бы я не делал. НЕМЕДЛЕННО ЧУВСТВУЙ СЕБЯ СЧАСТЛИВЫМ! Думай, как я. Делай-делай, как я».
«Говори обо мне только хорошо, или ничего!» (ой, ой, RIP-RIP, вознесем же заупокойную молитву!)
«Не проси. Не требуй! Не имей ничего своего! Не сопротивляйся! Соглашайся на все».
Партнер, уставший прогибаться под неизменный мир, восстает.
Тут я просто вспомню дорогого мне Александра Сергеича:
«Хочу быть владычицей морскою,
Чтобы жить мне в Окияне-море,
Чтоб служила мне рыбка золотая
И была б у меня на посылках» (с)
Чем закончилось - все знают.
2. ОБЕСЦЕНИВАНИЕ ТОГО, ЧТО ДОРОЖЕ ОТНОШЕНИЙ.
Здесь срабатывает фундаментальная ошибка атрибуции. Излишняя самонадеянность еще никому не помогала.
Некто вдруг думает, что ему можно все. См. пункт 1 выше. И в рвении размещения своего несовершенства в ближнем мочит то, что ближнему важно.
«Ты что-то ужасно танцуешь!» (сказал как-то мужик необъятных размеров и преклонного возраста, не способный поднять ногу выше уровня колена другой ноги, одной из лучших танцовщиц Украины и СНГ. После чего ее пыл подостыл на порядок. И она ищет других женихов.).
«Твое дело мало кому нужно. Это все неинтересно. Чего ты вообще этим занимаешься? Счастлив, говоришь? Счастье-шмастье! Иди лучше пол вымой. Че зря время переводишь и стул просиживаешь!»
«Я такой нагну твоих одноклассников. Твоих учителей. И твою учебу. А также образовательную систему в целом!» (особенно эффектно это звучит из уст прогульщика).
«Что-то твой ребеночек жирненький».
«Что, картинку нарисовал? Гадость какая! Я бы сделал это лучше тебя. Мне просто таким болеть некогда. А Р. И З. так ваще бы все лучше тебя сделали».
«Убери отсюда свою собаку. Ты что, не слышишь - она дышит громко».
«Какая-то у тебя рожа кривая. Дай-ка я тебя туда пну».
Norman Rockwell
Интересно то, что до того, как были произнесены подобные слова, люди терпели годами покушения на их личность - оскорбления, унизительное обозначение недостатков, нехорошие характеристики.
По их словам, они пытались оправдать того, кто это делал. Из нарциссической идеи, что тот, бедненький, несчастней меня. Мало ел в детстве. Не путешествовал. Слишком много ел. Перепутешествовал, ахах)» Хотя кто может померить глубину травматизации и нарушений, приведших к психопатологиям каждого или сравнить их, находясь внутри отношений? У всех достаточно было еды и путешествий, у каждого своя психика, и неизвестно, что и как на кого-то повлияло. Кого-то на всю жизнь может высадить отказ пойти в кино в осенний вечер. А кто-то не заметит взрыва гранаты на собственном подоконнике.
И все эти объяснялки о том, кто больней, а кто сильней и должен нести свой крест фактически говорят об одном - глубоком Стокгольмском синдроме, как это не ужасно звучит.
Но, слава Богу, он преодолим.
Norman Rockwell, Before the Date, 1948.
И вот как раз в случае атаки на дорогое, на настоящие ценности (даже в случае, когда человек в силу грустных обстоятельств утратил контакт с собственно ценностью) и наступает дедлайн. Когда уже никто никуда не идет. Вместе не идет. (напоминаю, что подобные отношения сопровождаются чувством отчуждения, одиночества, когда каждый смотрит свой спектакль).
И именно в момент обесценивания или требования невозможного к тому, от кого этого требуют, приходит ВЕЛИКОЕ ОСОЗНАНИЕ того, что НИКОГДА В ЭТИХ ОТНОШЕНИЯХ НИКТО ВМЕСТЕ И НЕ БЫЛ. Каждый играл за себя.
«Я никогда не слушаю никого, кто критикует мои космические путешествия, мои аттракционы или моих горилл. Когда это происходит, я просто упаковываю моих динозавров и выхожу из комнаты». (Р. Брэдбери)
Причины, мотивы и проч. я обсуждать не хочу. Опять же это вопрос личной терапии каждого.
Еще скажу, что невероятное облегчение наступает, когда все накопленное за многие годы, высказываешь партнеру. Это может быть благодарность, нежность и всякое хорошее. А может принять вид краткого спича с проклятием и посылом по известному в народной лубочной риторике адресу в конце. Вместе с его космическими путешествиями, аттракционами и гориллами.
Материалы по теме:
О мазохизме и отношении между мужчинами и женщинами
Об эмоциональном насилии в семье
Про контроль и созависимость в семье
О женской нелюбви к себе
Про умение жить вместе