навеяло разговорами)
- Ну теперь ты понял? - сказал Зильберович, волнуясь. - Ты понял, что Симыч - гений?
- Мистер Зильберович, - сказал я ему на это, - а вы не могли бы, хотя бы по пьянке, любезно объяснить мне, какое у вас отношение к женскому полу?
- Что ты имеешь в виду? - Лео остановился и повернул ко мне свое синее в темноте лицо с длинным носом.
- Я имею в виду, почему ты при твоих внешних данных и с таким выдающимся рубильником, который, согласно легенде, должен соответствовать другим частям тела, бегаешь все время за гениями, хотя мог бы бегать за бабами? Скажи честно, ты педик или импо?
- Слушай, - сказал Зильберович, ежась от холода и придерживая отвороты пальто. - А тебе обязательно все нужно знать?
- Мне не нужно, но интересно, - сказал я. - Но ты можешь не отвечать.
- Могу не отвечать, - сказал он, - а могу и ответить. Или, вернее, спросить. Вот ты можешь мне сказать, зачем все это нужно и что в этих бабах хорошего?
- Ну ты даешь! - сказал я, немного опешив. - Хорошего, конечно, ничего нет, но интересно. Зов природы. Да ты что, дурак? - рассердился я. - Не понимаешь?
- Нет, - сказал Зильберович. - Не понимаю. Ты думаешь, я ненормальный? Нормальный. У меня все работает, и я все испробовал. Ну да, ну приятно. Но из-за пяти минут удовольствия столько суеты до и после.
- А ты, значит, с бабами суетиться не хочешь?
- Не хочу, - тряхнул головой Зильберович.
- А с гениями хочешь?
- А с гениями хочу.
- Ну и дурак, - сказал я Зильберовичу.
- Сам дурак, - ответил мне Зильберович. Это был единственный раз, когда я поинтересовался личной жизнью Зильберовича.
- Мистер Зильберович, - сказал я ему на это, - а вы не могли бы, хотя бы по пьянке, любезно объяснить мне, какое у вас отношение к женскому полу?
- Что ты имеешь в виду? - Лео остановился и повернул ко мне свое синее в темноте лицо с длинным носом.
- Я имею в виду, почему ты при твоих внешних данных и с таким выдающимся рубильником, который, согласно легенде, должен соответствовать другим частям тела, бегаешь все время за гениями, хотя мог бы бегать за бабами? Скажи честно, ты педик или импо?
- Слушай, - сказал Зильберович, ежась от холода и придерживая отвороты пальто. - А тебе обязательно все нужно знать?
- Мне не нужно, но интересно, - сказал я. - Но ты можешь не отвечать.
- Могу не отвечать, - сказал он, - а могу и ответить. Или, вернее, спросить. Вот ты можешь мне сказать, зачем все это нужно и что в этих бабах хорошего?
- Ну ты даешь! - сказал я, немного опешив. - Хорошего, конечно, ничего нет, но интересно. Зов природы. Да ты что, дурак? - рассердился я. - Не понимаешь?
- Нет, - сказал Зильберович. - Не понимаю. Ты думаешь, я ненормальный? Нормальный. У меня все работает, и я все испробовал. Ну да, ну приятно. Но из-за пяти минут удовольствия столько суеты до и после.
- А ты, значит, с бабами суетиться не хочешь?
- Не хочу, - тряхнул головой Зильберович.
- А с гениями хочешь?
- А с гениями хочу.
- Ну и дурак, - сказал я Зильберовичу.
- Сам дурак, - ответил мне Зильберович. Это был единственный раз, когда я поинтересовался личной жизнью Зильберовича.