Матрица и реальность. "Тени".
Не бойся теней, они означают, что рядом горит свет.
/City Hunter / Sing si lip yan/
«Если они сольют Донбасс, тогда пусть живут оглядываясь. Всю жизнь» - «Тени»
Благодаря странице Александра Гладкого в Фейсбуке партизанский отряд «Тени» стал известным на всю страну. Его словам можно не верить. С его оценками можно не соглашаться. Но его уверенности в своих силах и убежденности в своей правоте нельзя не завидовать.
- Не боитесь фамилию светить?
- Гладкий - это не моя фамилия. А чего я должен бояться? Кому надо - и так вычислят. Пусть еще попробуют взять.
- Вы до войны кем были?
- Работал в службе безопасности компаний и корпораций. До этого - оперуполномоченным по особо важным делам.
- Когда вы сами для себя решили, что придется брать в руки оружие?
- 13 марта 2014 года. После того как я был на митинге на площади Ленина в Донецке, и нас всех чуть не сожгли в автобусе.
- Название «Тени» кто придумал?
- Я. Мы же тени врагов. Мы всегда рядом с ними. И как нельзя убить собственную тень, так нельзя и нас уничтожить.
- Я не спрашиваю вас о точной численности, но о каком количестве бойцов-партизан идет речь: о единицах, десятках, сотнях?
- О десятках.
- Все местные?
- Да, все с Донбасса.
- Эти люди проживают как на освобожденных, так и на оккупированных территориях?
- Я не готов отвечать на этот вопрос.
- Случаи предательства или бегства были?
- Нет.
- Вы работаете по всей Донецкой области?
- От Новоазовска до Донецка.
- Оружие у вас откуда?
- Трофейное. Первые стволы добывали руками. Руками убивали тех, у кого было это оружие.
- У вас большое количество обученных людей, способных убивать руками?
- Достаточно двоих уничтожить, и у тебя уже есть оружие. И потом, кто держал это оружие в руках? Наркоманы, алкоголики. Так что добыть его было не так сложно, как кажется.
- Насколько я понимаю, в вашем отряде воюют самые разные люди.
- Среди нас есть офицеры. Но их немного. В основном добровольцы, которые учатся работать на ходу.
- Но хотя бы минимальными навыками, скажем, в области огневой подготовки, они должны владеть.
- А где тренироваться? Полигонов у нас, извините, нет. Даже «зеленки» нет. Поля везде. Закрепляем новичков за более опытными, и все. В мирной жизни эти люди даже не догадывались, что способны на многое. Что без тренировок они быстро приобретут такие знания, такие умения.
- На выполнение каких задач вы нацелены?
- Физическое устранение противника, диверсии, а также сбор данных и передача их ВСУ. Иногда работаем с вооруженными силами по корректировке огня.
- У вас постоянная связь с ВСУ? Вы первыми на них вышли, или они сами искали контакта с вами?
- Военные, к сожалению, никогда не проявляют инициативу. Мы сами проявляли инициативу и выходили на военных. В настоящее время все командиры уже обросли контактами в армии, и передача информации идет по цепочке. Если на блокпосту осуществляется ротация, контакты передаются сменщику. Ему передают наш контактный номер телефона и говорят: к этим ребятам можно обращаться по любому вопросу.
- Когда речь идет о физическом устранении противника, это случайный выбор цели? Или вы целенаправленно отслеживаете и отрабатываете какой-то конкретный объект?
- Группы, входящие в отряд, действуют автономно. 70-80% мероприятий по уничтожению противника (как живой силы, так и техники) осуществляется в режиме свободной охоты. Как правило, выбираются доступные цели, уничтожение которых позволит выйти из операции с минимальными потерями. Иногда ставятся конкретные задачи. Например, отработка командиров подразделений. Месяца три назад мы переориентировались на уничтожение преимущественно военнослужащих Российской Федерации, российских наемников и командиров сепаратистов.
- И сколько подобных целей вы ликвидировали?
- Андрей Борисов, позывной «Чечен», полевой командир, бывший комендант г. Мариуполя, уничтожен вместе с двумя офицерами ГРУ, Протасовым и Лысяковым. Генерал Сергей Андрейченко и полевой командир Рафи Абдул Джабар, с ними 12 россиян и шесть чеченцев. 23 ноября в районе Коминтернова ликвидированы восемь чеченцев, семь россиян и три сепаратиста, прибывшие для организации контрпартизанской борьбы. Среди них позывные «Лев», «Избранный» и «Пятый». 27 декабря при сотрудничестве с СБУ был уничтожен командир снайперской группы Амир Алданов, позывной «Лидер». В январе ликвидировали российского генерал-майора Петра Павлова. И генерала-предателя Олега Моргуна, бывшего начальника мариупольской милиции, перешедшего на сторону сепаратистов. Работали из СВД по Захарченко, но промахнулись, убили охранника.
- Читал, что это был армейский снайпер.
- Я знаю, что это был наш человек. Знаю имя этого человека. Нашу работу достаточно часто приписывают себе другие. Мы привыкли.
- Реально ликвидировать таких персонажей как «Моторола» или «Гиви»?
- Конечно.
- Тогда почему они до сих пор живы?
- За ними ходят, смотрят. На Гиви уже вон сколько покушений было…
- Сколько?
- Мне известно о двух.
- Такой везучий?
- Мы были в шаге от ликвидации. Пока у Всевышнего другие планы.
- На генералов, которых вы, по вашим словам, ликвидировали, вышли случайно или целенаправленно?
- Целенаправленно.
- Откуда у вас уверенность, что ликвидированные действительно являются российскими генералами?
- У нас надежные источники.
- Общее число ликвидированных можете назвать?
- До 600 человек. Но у меня нет последних данных, ребята не выходили на связь. Часть группы поднялась к северу. Работают по спинам противника.
- Подтверждать ликвидацию, насколько я понимаю, у вас особой возможности нет.
- Да, с доказательной базой у нас сложно. Как правило, мы работаем в сумерках или в ночное время, чаще всего на дистанции. Ни времени, ни возможности заниматься, скажем, фото- или видеофиксацией у нас нет. Цели рекламировать себя тоже нет. Наша задача - обеспечить Россию достаточным количеством гробов. Чтобы до граждан той страны дошло, куда они влезли.
- Какие у вас потери?
- «Трехсотых» у нас нет. Только «двухсотые». Мы потеряли восемь бойцов. Я к своим потерями также отношу пятерых ребят из ДРГ моего друга Виталика Украинцева, которые погибли в районе Песков. И еще один мой хороший друг погиб в Донецке. 14 человек, за упокой которых я ставлю свечи.
- Где и когда была первая серьезная работа?
- Весной мы дважды взяли Мариупольский исполком. Сначала в апреле, фактически брали голыми руками. Мы выполняли поставленную перед нами задачу: выбили оттуда «орков», изъяли три автомата и несколько ПМ и вызвали силовиков под руководством Валерия Андрощука, который тогда был начальником УВД Мариуполя. Они оцепили исполком. Провели следственно-оперативные действия с задержанными. Но уже вечером с подачи Хотлубея там оказался флаг «ДНР». А когда мы приехали в Днепропетровск, нас спросили: «А что, слабо взять исполком во второй раз?» И мы его еще раз взяли 6 мая.
- А в Днепропетровске вы что делали?
- В Днепропетровск мы приехали за вознаграждением, обещанным Коломойским.
- За пленных?
- Мы никого никогда не берем в плен. Тогда, если помните, обещали платить не только за пленных, но и за оружие, и за освобождение захваченных административных зданий. Мы хотели получить вознаграждение за освобождение здания.
- Заплатили?
- Нет. Но это неважно. Мы же не за деньги воюем. Обещанные 10 тысяч были приятным бонусом. Не получили бонус - и Бог с ним. 6 мая мы освободили Мариупольский исполком второй раз. Взяли его тремя «пятерками». Использовали жидкость «Фиалка», провоцирующую сильный удар по слизистой. Обработали здание, они все оттуда и повыползали. Потом мы с группами отошли на Донецк. В Мариуполе осталась одна группа. Когда 9 мая в Мариуполе началась стрельба, все, что смогла сделать эта группа, - вывести из строя два захваченных у военных БМП. Один она сожгла, а второй залила «химией».
- Когда «Азов» освобождал Мариуполь, вы оказывали ему поддержку?
- Сепаратисты тогда переползли в 4-й корпус института и здание банка на пересечении Греческой и Итальянской. Поставили там баррикады, усилили их тяжелым вооружением, гранатометами, пулеметами, бронетехникой. Я общался тогда с Игорем Мосийчуком. Договорились, что в определенный момент наша группа обработает «Фиалкой» оба здания с «орками» и сделает проходы через два блокпоста. При этом я предупредил «азовцев», чтобы они обязательно использовали противогазы, и объяснил, какие. Мы свою задачу выполнили. Накануне операции «Азов» совершенно правильно запустил информацию о готовящемся штурме и о том, что батальон получил тяжелое вооружение. И потому на момент штурма у «орков» там было до сотни «упоротых», и все. Остальные ушли. Забрали тяжелое вооружение, пленных и ушли. «Чечен» и его команда рассосались по городу, а потом ушли на север, в сторону Славянска.
- Что для вас является приоритетом в работе - уничтожение противника, диверсионная работа или сбор разведданных?
- Для поддержания добрых отношений с ВСУ необходимо собирать разведданные. Но работать просто разведчиками молодым ребятам (а их много) неинтересно. Они хотят более активных действий. И это правильно. И необходимо. Поэтому занимаемся уничтожением личного состава, техники. Используем МОНки и фугасы.
- Вы совершаете диверсионные акты на коммуникациях?
- Мы подрываем технику. Обрабатываем «химией» танки и «Грады». На коммуникации мы еще не выходили. Был случай, когда в Тельмановском районе мы вывели из строя подстанцию. Но это был отвлекающий удар. Нам это было необходимо, чтобы отвлечь внимание и безопасно уйти. Мы стараемся работать на дистанции. Без необходимости в непосредственный огневой контакт не входим.
- Если характер взаимоотношений между вами и ВСУ изменится, и армия будет заинтересована не только в сборе разведданных, но и в активизации диверсионной работы, вы готовы идти навстречу военным?
- Нужно оценивать уровень сложности задачи, собственные возможности. Если мы сможем это выполнить - выполним. Если нет - значит, нет.
- В засады попадали?
- Группа из пяти человек пошла на Луганск и исчезла. Вероятно, попала в засаду. Это была первая и единственная пока что попытка выхода в другую область.
- Оружие и боеприпасы как восполняете?
- Трофеи.
- Других способов нет?
- Есть. ВСУ нам немного помогает. На уровне личных контактов. Еще помогают волонтеры - бронежилетами, одеждой, термобельем.
- А волонтеры как на вас выходят?
- Они работают с «Днепр-1″. А я там формально числюсь.
- А «ночники», тепловизоры?
- У ребят есть трофейные. Есть все. Например, в Тельманово в больнице была сепаратистская подпольная мастерская по ремонту оружия. Мы знаем, где их мастерские. Мы решили задачу, взяли, что надо, потом залили «химией» помещение.
- Кто-то, кроме вас, еще числится в подразделениях ВСУ, МВД или НГУ?
- Никто.
- То есть статус участников АТО, они, скорее всего, не получат?
- Если в ближайшее время не удастся что-то предпринять в этом направлении, то, скорее всего, нет. Раньше много кто много чем обещал помочь. Особенно перед выборами в Верховную Раду. Но те, кто туда попадает, как правило, сразу охладевают к войне. Хотя есть исключения. Например, Тарута. Даже несмотря на то, что он попал в это место прокаженных, Верховную Раду, продолжает помогать, чем может. На мой взгляд, два человека очень много сделали для Украины в это сложное время - Тарута и Корбан. У них изначально могли быть и не патриотические мотивы, но их интересы совпали с интересами народа Украины. И они выложились по максимуму. И продолжают выкладываться до сих пор.
- У вас есть план «Б» на тот случай, если линия соприкосновения, не дай Бог, переместится достаточно далеко от того места, где работают ваши бойцы?
- Группы автономны. Они в состоянии обеспечить себя всем необходимым - оружием, боеприпасами, продовольствием. У врага есть все, что нам нужно. Я бы не переоценивал участие ВСУ в обеспечении нас боеприпасами и всем остальным. И, кстати, у нас периодически возникали проблемы с прохождением наших блокпостов. Сепаратистские блокпосты мы проходили нормально, а вот с нашими - проблемы. Так что если не будет рядом армии - некритично.
- А психологически?
- Мы привыкли работать в окружении врага. Такая работа. Я без гранаты только в Киеве, Днепропетровске и Запорожье. Плен точно не выберу. Если какая-то группа сильно себя «подсветит», я ее выведу под один из наших батальонов. Учитывая личные контакты с комбатами, смогу это сделать. Нахождение в непосредственной близости от врага - наша работа. Враг должен чувствовать силу сопротивления народа на оккупированной территории. А мы должны подготовить и другие области - Запорожскую, Днепропетровскую, Харьковскую и Херсонскую - к партизанскому движению.
- Вы думаете, что война зайдет так далеко?
- Мы должны рассматривать все варианты. Если это произойдет, то вижу один выход - начать войну на территории РФ. Если начнется продвижение российских войск вглубь страны, мы организуем им локальные апокалипсисы на их территории.
- В чем специфика работы с местным населением?
- В том, чтобы найти нужных бабушек и дедушек, с помощью которых перепроверяется та или иная информация.
- И как вы заинтересовываете свои источники?
- Если бабушка получает 200-300 грн, как же она не поможет?
- Откуда у вас средства для работы с населением?
- Я получаю зарплату и премиальные.
- Но этого же недостаточно?
- Хватает.
- Серьезно?
- Я же не говорю, что мы тотально всех «подкармливаем». У меня премиальные 28 тыс. грн. Могу жертвовать на общее дело. Ради будущей победы. Уверен, она будет скорой и окончательной. Народ ведь нельзя победить. Есть, конечно, отдельные пролетарии, живущие в своем выдуманном мире. Я много ездил и вижу отличие нашего народа от российского. Он не плохой и не хороший, просто другой. И этот народ не победить.
- Вы же не будете спорить что на Донбассе таких, как вы, меньшинство?
- Но и «орки» не в большинстве. Я уверенно могу говорить, что, например, в Новоазовском районе проукраински настроенных стало больше. Людям есть с чем сравнивать.
- Большинство просто сидит и ждет.
- Пусть сидят и ждут. Самое главное, чтобы не дергались с оружием.
- С оружием тоже немало.
- С каждым днем все меньше. Человеческий ресурс имеет свойство заканчиваться. Я понимаю, что Кремль превратил Донбасс в зону утилизации своего генетического мусора. Но рано или поздно и этот источник иссякнет.
- Каково соотношение местных и россиян в рядах противника?
- Я могу говорить только о зоне нашей ответственности. Раньше здесь было около 5 тыс. вооруженных лиц. Из них около тысячи было сепаратистов и 4 тысячи россиян. Сейчас ситуация изменилась, периодически осуществляется передислокация. Нельзя однозначно говорить, нужно привязываться конкретно к месту и времени. Новоазовская трасса, например, полностью контролируется россиянами. С сепаратистами у них очень плохие отношения, россияне их держат за пушечное мясо. Партизаны однажды этим воспользовались и спровоцировали бой между «орками» и чеченцами.
- В перемирия с противником не верите?
- Да нельзя с ними договариваться!
- То есть нужно воевать до упора? Брать Донецк и Луганск?
- Взять Донецк, Луганск сам сдохнет.
- Но штурм крупных городов предполагает большие потери.
- Это если мыслить линейно. А эта война не линейная. Пусть ищут решение. Надо - я им подскажу. Всегда есть решения. Если власть видит спасение только в капитуляции, это точно не власть победителей. Войну ведет не власть, а народ. И победит в этой войне народ, а не власть. А власть… Если они сольют Донбасс, тогда пусть живут оглядываясь. Всю жизнь.
=================================
В прошлом году я предполагал такое развитие событий и открытие ящика Пандоры. Многие не учли, что люди в стране изменились. О грибах после дождя все слышали, надеюсь. Это не медийные персонажи, а "Волки войны". Как известно - волк слабее льва и тигра, но в цирке он не выступает.
/City Hunter / Sing si lip yan/
«Если они сольют Донбасс, тогда пусть живут оглядываясь. Всю жизнь» - «Тени»
Благодаря странице Александра Гладкого в Фейсбуке партизанский отряд «Тени» стал известным на всю страну. Его словам можно не верить. С его оценками можно не соглашаться. Но его уверенности в своих силах и убежденности в своей правоте нельзя не завидовать.
- Не боитесь фамилию светить?
- Гладкий - это не моя фамилия. А чего я должен бояться? Кому надо - и так вычислят. Пусть еще попробуют взять.
- Вы до войны кем были?
- Работал в службе безопасности компаний и корпораций. До этого - оперуполномоченным по особо важным делам.
- Когда вы сами для себя решили, что придется брать в руки оружие?
- 13 марта 2014 года. После того как я был на митинге на площади Ленина в Донецке, и нас всех чуть не сожгли в автобусе.
- Название «Тени» кто придумал?
- Я. Мы же тени врагов. Мы всегда рядом с ними. И как нельзя убить собственную тень, так нельзя и нас уничтожить.
- Я не спрашиваю вас о точной численности, но о каком количестве бойцов-партизан идет речь: о единицах, десятках, сотнях?
- О десятках.
- Все местные?
- Да, все с Донбасса.
- Эти люди проживают как на освобожденных, так и на оккупированных территориях?
- Я не готов отвечать на этот вопрос.
- Случаи предательства или бегства были?
- Нет.
- Вы работаете по всей Донецкой области?
- От Новоазовска до Донецка.
- Оружие у вас откуда?
- Трофейное. Первые стволы добывали руками. Руками убивали тех, у кого было это оружие.
- У вас большое количество обученных людей, способных убивать руками?
- Достаточно двоих уничтожить, и у тебя уже есть оружие. И потом, кто держал это оружие в руках? Наркоманы, алкоголики. Так что добыть его было не так сложно, как кажется.
- Насколько я понимаю, в вашем отряде воюют самые разные люди.
- Среди нас есть офицеры. Но их немного. В основном добровольцы, которые учатся работать на ходу.
- Но хотя бы минимальными навыками, скажем, в области огневой подготовки, они должны владеть.
- А где тренироваться? Полигонов у нас, извините, нет. Даже «зеленки» нет. Поля везде. Закрепляем новичков за более опытными, и все. В мирной жизни эти люди даже не догадывались, что способны на многое. Что без тренировок они быстро приобретут такие знания, такие умения.
- На выполнение каких задач вы нацелены?
- Физическое устранение противника, диверсии, а также сбор данных и передача их ВСУ. Иногда работаем с вооруженными силами по корректировке огня.
- У вас постоянная связь с ВСУ? Вы первыми на них вышли, или они сами искали контакта с вами?
- Военные, к сожалению, никогда не проявляют инициативу. Мы сами проявляли инициативу и выходили на военных. В настоящее время все командиры уже обросли контактами в армии, и передача информации идет по цепочке. Если на блокпосту осуществляется ротация, контакты передаются сменщику. Ему передают наш контактный номер телефона и говорят: к этим ребятам можно обращаться по любому вопросу.
- Когда речь идет о физическом устранении противника, это случайный выбор цели? Или вы целенаправленно отслеживаете и отрабатываете какой-то конкретный объект?
- Группы, входящие в отряд, действуют автономно. 70-80% мероприятий по уничтожению противника (как живой силы, так и техники) осуществляется в режиме свободной охоты. Как правило, выбираются доступные цели, уничтожение которых позволит выйти из операции с минимальными потерями. Иногда ставятся конкретные задачи. Например, отработка командиров подразделений. Месяца три назад мы переориентировались на уничтожение преимущественно военнослужащих Российской Федерации, российских наемников и командиров сепаратистов.
- И сколько подобных целей вы ликвидировали?
- Андрей Борисов, позывной «Чечен», полевой командир, бывший комендант г. Мариуполя, уничтожен вместе с двумя офицерами ГРУ, Протасовым и Лысяковым. Генерал Сергей Андрейченко и полевой командир Рафи Абдул Джабар, с ними 12 россиян и шесть чеченцев. 23 ноября в районе Коминтернова ликвидированы восемь чеченцев, семь россиян и три сепаратиста, прибывшие для организации контрпартизанской борьбы. Среди них позывные «Лев», «Избранный» и «Пятый». 27 декабря при сотрудничестве с СБУ был уничтожен командир снайперской группы Амир Алданов, позывной «Лидер». В январе ликвидировали российского генерал-майора Петра Павлова. И генерала-предателя Олега Моргуна, бывшего начальника мариупольской милиции, перешедшего на сторону сепаратистов. Работали из СВД по Захарченко, но промахнулись, убили охранника.
- Читал, что это был армейский снайпер.
- Я знаю, что это был наш человек. Знаю имя этого человека. Нашу работу достаточно часто приписывают себе другие. Мы привыкли.
- Реально ликвидировать таких персонажей как «Моторола» или «Гиви»?
- Конечно.
- Тогда почему они до сих пор живы?
- За ними ходят, смотрят. На Гиви уже вон сколько покушений было…
- Сколько?
- Мне известно о двух.
- Такой везучий?
- Мы были в шаге от ликвидации. Пока у Всевышнего другие планы.
- На генералов, которых вы, по вашим словам, ликвидировали, вышли случайно или целенаправленно?
- Целенаправленно.
- Откуда у вас уверенность, что ликвидированные действительно являются российскими генералами?
- У нас надежные источники.
- Общее число ликвидированных можете назвать?
- До 600 человек. Но у меня нет последних данных, ребята не выходили на связь. Часть группы поднялась к северу. Работают по спинам противника.
- Подтверждать ликвидацию, насколько я понимаю, у вас особой возможности нет.
- Да, с доказательной базой у нас сложно. Как правило, мы работаем в сумерках или в ночное время, чаще всего на дистанции. Ни времени, ни возможности заниматься, скажем, фото- или видеофиксацией у нас нет. Цели рекламировать себя тоже нет. Наша задача - обеспечить Россию достаточным количеством гробов. Чтобы до граждан той страны дошло, куда они влезли.
- Какие у вас потери?
- «Трехсотых» у нас нет. Только «двухсотые». Мы потеряли восемь бойцов. Я к своим потерями также отношу пятерых ребят из ДРГ моего друга Виталика Украинцева, которые погибли в районе Песков. И еще один мой хороший друг погиб в Донецке. 14 человек, за упокой которых я ставлю свечи.
- Где и когда была первая серьезная работа?
- Весной мы дважды взяли Мариупольский исполком. Сначала в апреле, фактически брали голыми руками. Мы выполняли поставленную перед нами задачу: выбили оттуда «орков», изъяли три автомата и несколько ПМ и вызвали силовиков под руководством Валерия Андрощука, который тогда был начальником УВД Мариуполя. Они оцепили исполком. Провели следственно-оперативные действия с задержанными. Но уже вечером с подачи Хотлубея там оказался флаг «ДНР». А когда мы приехали в Днепропетровск, нас спросили: «А что, слабо взять исполком во второй раз?» И мы его еще раз взяли 6 мая.
- А в Днепропетровске вы что делали?
- В Днепропетровск мы приехали за вознаграждением, обещанным Коломойским.
- За пленных?
- Мы никого никогда не берем в плен. Тогда, если помните, обещали платить не только за пленных, но и за оружие, и за освобождение захваченных административных зданий. Мы хотели получить вознаграждение за освобождение здания.
- Заплатили?
- Нет. Но это неважно. Мы же не за деньги воюем. Обещанные 10 тысяч были приятным бонусом. Не получили бонус - и Бог с ним. 6 мая мы освободили Мариупольский исполком второй раз. Взяли его тремя «пятерками». Использовали жидкость «Фиалка», провоцирующую сильный удар по слизистой. Обработали здание, они все оттуда и повыползали. Потом мы с группами отошли на Донецк. В Мариуполе осталась одна группа. Когда 9 мая в Мариуполе началась стрельба, все, что смогла сделать эта группа, - вывести из строя два захваченных у военных БМП. Один она сожгла, а второй залила «химией».
- Когда «Азов» освобождал Мариуполь, вы оказывали ему поддержку?
- Сепаратисты тогда переползли в 4-й корпус института и здание банка на пересечении Греческой и Итальянской. Поставили там баррикады, усилили их тяжелым вооружением, гранатометами, пулеметами, бронетехникой. Я общался тогда с Игорем Мосийчуком. Договорились, что в определенный момент наша группа обработает «Фиалкой» оба здания с «орками» и сделает проходы через два блокпоста. При этом я предупредил «азовцев», чтобы они обязательно использовали противогазы, и объяснил, какие. Мы свою задачу выполнили. Накануне операции «Азов» совершенно правильно запустил информацию о готовящемся штурме и о том, что батальон получил тяжелое вооружение. И потому на момент штурма у «орков» там было до сотни «упоротых», и все. Остальные ушли. Забрали тяжелое вооружение, пленных и ушли. «Чечен» и его команда рассосались по городу, а потом ушли на север, в сторону Славянска.
- Что для вас является приоритетом в работе - уничтожение противника, диверсионная работа или сбор разведданных?
- Для поддержания добрых отношений с ВСУ необходимо собирать разведданные. Но работать просто разведчиками молодым ребятам (а их много) неинтересно. Они хотят более активных действий. И это правильно. И необходимо. Поэтому занимаемся уничтожением личного состава, техники. Используем МОНки и фугасы.
- Вы совершаете диверсионные акты на коммуникациях?
- Мы подрываем технику. Обрабатываем «химией» танки и «Грады». На коммуникации мы еще не выходили. Был случай, когда в Тельмановском районе мы вывели из строя подстанцию. Но это был отвлекающий удар. Нам это было необходимо, чтобы отвлечь внимание и безопасно уйти. Мы стараемся работать на дистанции. Без необходимости в непосредственный огневой контакт не входим.
- Если характер взаимоотношений между вами и ВСУ изменится, и армия будет заинтересована не только в сборе разведданных, но и в активизации диверсионной работы, вы готовы идти навстречу военным?
- Нужно оценивать уровень сложности задачи, собственные возможности. Если мы сможем это выполнить - выполним. Если нет - значит, нет.
- В засады попадали?
- Группа из пяти человек пошла на Луганск и исчезла. Вероятно, попала в засаду. Это была первая и единственная пока что попытка выхода в другую область.
- Оружие и боеприпасы как восполняете?
- Трофеи.
- Других способов нет?
- Есть. ВСУ нам немного помогает. На уровне личных контактов. Еще помогают волонтеры - бронежилетами, одеждой, термобельем.
- А волонтеры как на вас выходят?
- Они работают с «Днепр-1″. А я там формально числюсь.
- А «ночники», тепловизоры?
- У ребят есть трофейные. Есть все. Например, в Тельманово в больнице была сепаратистская подпольная мастерская по ремонту оружия. Мы знаем, где их мастерские. Мы решили задачу, взяли, что надо, потом залили «химией» помещение.
- Кто-то, кроме вас, еще числится в подразделениях ВСУ, МВД или НГУ?
- Никто.
- То есть статус участников АТО, они, скорее всего, не получат?
- Если в ближайшее время не удастся что-то предпринять в этом направлении, то, скорее всего, нет. Раньше много кто много чем обещал помочь. Особенно перед выборами в Верховную Раду. Но те, кто туда попадает, как правило, сразу охладевают к войне. Хотя есть исключения. Например, Тарута. Даже несмотря на то, что он попал в это место прокаженных, Верховную Раду, продолжает помогать, чем может. На мой взгляд, два человека очень много сделали для Украины в это сложное время - Тарута и Корбан. У них изначально могли быть и не патриотические мотивы, но их интересы совпали с интересами народа Украины. И они выложились по максимуму. И продолжают выкладываться до сих пор.
- У вас есть план «Б» на тот случай, если линия соприкосновения, не дай Бог, переместится достаточно далеко от того места, где работают ваши бойцы?
- Группы автономны. Они в состоянии обеспечить себя всем необходимым - оружием, боеприпасами, продовольствием. У врага есть все, что нам нужно. Я бы не переоценивал участие ВСУ в обеспечении нас боеприпасами и всем остальным. И, кстати, у нас периодически возникали проблемы с прохождением наших блокпостов. Сепаратистские блокпосты мы проходили нормально, а вот с нашими - проблемы. Так что если не будет рядом армии - некритично.
- А психологически?
- Мы привыкли работать в окружении врага. Такая работа. Я без гранаты только в Киеве, Днепропетровске и Запорожье. Плен точно не выберу. Если какая-то группа сильно себя «подсветит», я ее выведу под один из наших батальонов. Учитывая личные контакты с комбатами, смогу это сделать. Нахождение в непосредственной близости от врага - наша работа. Враг должен чувствовать силу сопротивления народа на оккупированной территории. А мы должны подготовить и другие области - Запорожскую, Днепропетровскую, Харьковскую и Херсонскую - к партизанскому движению.
- Вы думаете, что война зайдет так далеко?
- Мы должны рассматривать все варианты. Если это произойдет, то вижу один выход - начать войну на территории РФ. Если начнется продвижение российских войск вглубь страны, мы организуем им локальные апокалипсисы на их территории.
- В чем специфика работы с местным населением?
- В том, чтобы найти нужных бабушек и дедушек, с помощью которых перепроверяется та или иная информация.
- И как вы заинтересовываете свои источники?
- Если бабушка получает 200-300 грн, как же она не поможет?
- Откуда у вас средства для работы с населением?
- Я получаю зарплату и премиальные.
- Но этого же недостаточно?
- Хватает.
- Серьезно?
- Я же не говорю, что мы тотально всех «подкармливаем». У меня премиальные 28 тыс. грн. Могу жертвовать на общее дело. Ради будущей победы. Уверен, она будет скорой и окончательной. Народ ведь нельзя победить. Есть, конечно, отдельные пролетарии, живущие в своем выдуманном мире. Я много ездил и вижу отличие нашего народа от российского. Он не плохой и не хороший, просто другой. И этот народ не победить.
- Вы же не будете спорить что на Донбассе таких, как вы, меньшинство?
- Но и «орки» не в большинстве. Я уверенно могу говорить, что, например, в Новоазовском районе проукраински настроенных стало больше. Людям есть с чем сравнивать.
- Большинство просто сидит и ждет.
- Пусть сидят и ждут. Самое главное, чтобы не дергались с оружием.
- С оружием тоже немало.
- С каждым днем все меньше. Человеческий ресурс имеет свойство заканчиваться. Я понимаю, что Кремль превратил Донбасс в зону утилизации своего генетического мусора. Но рано или поздно и этот источник иссякнет.
- Каково соотношение местных и россиян в рядах противника?
- Я могу говорить только о зоне нашей ответственности. Раньше здесь было около 5 тыс. вооруженных лиц. Из них около тысячи было сепаратистов и 4 тысячи россиян. Сейчас ситуация изменилась, периодически осуществляется передислокация. Нельзя однозначно говорить, нужно привязываться конкретно к месту и времени. Новоазовская трасса, например, полностью контролируется россиянами. С сепаратистами у них очень плохие отношения, россияне их держат за пушечное мясо. Партизаны однажды этим воспользовались и спровоцировали бой между «орками» и чеченцами.
- В перемирия с противником не верите?
- Да нельзя с ними договариваться!
- То есть нужно воевать до упора? Брать Донецк и Луганск?
- Взять Донецк, Луганск сам сдохнет.
- Но штурм крупных городов предполагает большие потери.
- Это если мыслить линейно. А эта война не линейная. Пусть ищут решение. Надо - я им подскажу. Всегда есть решения. Если власть видит спасение только в капитуляции, это точно не власть победителей. Войну ведет не власть, а народ. И победит в этой войне народ, а не власть. А власть… Если они сольют Донбасс, тогда пусть живут оглядываясь. Всю жизнь.
=================================
В прошлом году я предполагал такое развитие событий и открытие ящика Пандоры. Многие не учли, что люди в стране изменились. О грибах после дождя все слышали, надеюсь. Это не медийные персонажи, а "Волки войны". Как известно - волк слабее льва и тигра, но в цирке он не выступает.