Просто и без цветных картинок... Лисичанск - Артемовск.
Проехали по самому краю фронта. По ломаной кривой противостояния. Фотографий нет - были там по делу; не за эмоциями, не за сюжетом. Увиденное на войне всегда трудно передать словами.
Несчастные села - убогие с мирных времен, расстрелянные артиллерией рашистов. Деревенские дети в заношенной одежке не по размеру - один перерос, другой еще не дорос - стайкой стоят возле проломанного взрывом забора; машут руками проезжающим мимо военным машинам. Молодых людей в селах, кажется, нет совсем; на разбитых танками и усеянными воронками дорогах встречаются только старухи и дети. И голодные тощие собаки.
Полевой лагерь танкового батальона утопает в грязи. В блиндажах и укрытиях по колено воды. Кухня и столовая в палатке, на деревянном настиле - чуть ли не единственное место, где можно обсохнуть и согреться. Кормят просто, но вкусно - наваристые щи, гречневая каша с мясом, чай, и много-много чеснока и лука. Кадровых военных почти нет, вчерашние учителя и айтишники обращаются к солдатам не по уставу "уважаемый", "любезный", но субординация жесткая: армия есть армия. Особенно на войне.
В Попасной войны много - разрушенные дома, развороченные взрывами дороги, перепуганные жители с безнадежными взглядами. Многие уезжают - нам навстречу шли вереницей легковушки с прицепами, перевозящие нехитрый домашний скарб. Те, кому ехать некуда, забивают пустые окна фанерой, заклеивают пленкой. Возле колодцев очереди за водой. Магазины закрыты. Холодно.
На подступах к Попасной мы держим оборону. Три-четыре линии, укрепрайоны, огневые точки. Бывалые армейцы разговаривают коротко: "Извините, ничего личного, но будете так быстро подъезжать к посту в сумерках - всадим очередь в лобовое стекло. И полосочки на машине не помогут". Здесь часто работают диверсионные группы противника. И всё та же грязь, и частые обстрелы "Градом".
Грязь, распутица дают нам передышку. Противник не может массированно променять бронетехнику в наступлении - танки вязнут в полях, а продвижение по дорогам делает их хорошей мишенью для артиллерии. Приутихли и пушки. В Артемовске уже не слышно канонаду, но местные жители ожидают худшего. В скорое наступление мира здесь никто не верит. Город полон людей, машин - беженцы, журналисты, волонтеры, медики, военные, военные, военные... Теперь это большой военный лагерь. Крепость, готовая отразить атаку орков. Если придется.
Юрий Касьянов
Несчастные села - убогие с мирных времен, расстрелянные артиллерией рашистов. Деревенские дети в заношенной одежке не по размеру - один перерос, другой еще не дорос - стайкой стоят возле проломанного взрывом забора; машут руками проезжающим мимо военным машинам. Молодых людей в селах, кажется, нет совсем; на разбитых танками и усеянными воронками дорогах встречаются только старухи и дети. И голодные тощие собаки.
Полевой лагерь танкового батальона утопает в грязи. В блиндажах и укрытиях по колено воды. Кухня и столовая в палатке, на деревянном настиле - чуть ли не единственное место, где можно обсохнуть и согреться. Кормят просто, но вкусно - наваристые щи, гречневая каша с мясом, чай, и много-много чеснока и лука. Кадровых военных почти нет, вчерашние учителя и айтишники обращаются к солдатам не по уставу "уважаемый", "любезный", но субординация жесткая: армия есть армия. Особенно на войне.
В Попасной войны много - разрушенные дома, развороченные взрывами дороги, перепуганные жители с безнадежными взглядами. Многие уезжают - нам навстречу шли вереницей легковушки с прицепами, перевозящие нехитрый домашний скарб. Те, кому ехать некуда, забивают пустые окна фанерой, заклеивают пленкой. Возле колодцев очереди за водой. Магазины закрыты. Холодно.
На подступах к Попасной мы держим оборону. Три-четыре линии, укрепрайоны, огневые точки. Бывалые армейцы разговаривают коротко: "Извините, ничего личного, но будете так быстро подъезжать к посту в сумерках - всадим очередь в лобовое стекло. И полосочки на машине не помогут". Здесь часто работают диверсионные группы противника. И всё та же грязь, и частые обстрелы "Градом".
Грязь, распутица дают нам передышку. Противник не может массированно променять бронетехнику в наступлении - танки вязнут в полях, а продвижение по дорогам делает их хорошей мишенью для артиллерии. Приутихли и пушки. В Артемовске уже не слышно канонаду, но местные жители ожидают худшего. В скорое наступление мира здесь никто не верит. Город полон людей, машин - беженцы, журналисты, волонтеры, медики, военные, военные, военные... Теперь это большой военный лагерь. Крепость, готовая отразить атаку орков. Если придется.
Юрий Касьянов