"Идиот" Федор Достоевский
" - Слушай, Парфен, если ты так ее любишь, неужто не захочешь ты заслужить ее уважение? А если хочешь, так неужели не надеешься? Вот я давеча сказал, что для меня чудная задача: почему она идет за тебя? Но хотя я и не могу разрешить, но все-таки несомненно мне, что тут непременно должна же быть причина достаточная, рассудочная. В любви твоей она убеждена: но наверно убеждена и в некоторых твоих достоинствах. Иначе быть ведь не может! То, что ты сейчас сказал, подтверждает это. Сам ты говоришь, что нашла же она возможность говорить с тобой совсем другим языком, чем прежде обращалась и говорила. Ты мнителен и ревнив, поэтому потому и преувеличил все, что заметил дурного. Уж, конечно, она не так дурно думает о тебе, как ты говоришь. Ведь иначе значило бы, что она сознательно в воду или под нож идет, за тебя выходя. Разве может быть это. Кто сознательно в воду или под нож идет?
С горькою усмешкой прослушал Парфен горячие слова князя. Убеждение его, казалось, было уже непоколебимо поставлено.
- Как ты тяжело смотришь на меня, Парфен! - с тяжелым чувством вырвалось у князя.
- В воду или под нож! - проговорил тот, наконец.- Хе! Да потому-то и идет за меня, что наверное за мной нож ожидает! Да неужто ты и впрямь, князь, до сих пор не спохватился в чем тут все дело?
- Не понимаю я тебя.
- Что ж, может, и впрямь не понимает, хе-хе! Говорят же про тебя, что ты… того. Другого она любит, вот что пойми! Точно так, как я ее люблю, точно так же она другого теперь любит. А другой этот, знаешь ты кто? Это ты! Что, не знал, что ли?
- Я!
- Ты. Она тебя тогда, с тех самых пор, с именин-то, и полюбила. Только она думает, что выйти ей за тебя невозможно, потому что она тебя будто бы опозорит и всю судьбу твою сгубит. «Я, говорит, известно какая». До сих пор про это сама утверждает. Она все это мне сама так прямо в лицо и говорила. Тебя сгубить и опозорить боится, а за меня, значит, ничего, можно выйти, - вот каково она меня почитает, это тоже заметь!"
Милые девушки... никогда не считайте, что вы не достойны того или иного...
Ибо эти мысли уже говорят об обратном!
С горькою усмешкой прослушал Парфен горячие слова князя. Убеждение его, казалось, было уже непоколебимо поставлено.
- Как ты тяжело смотришь на меня, Парфен! - с тяжелым чувством вырвалось у князя.
- В воду или под нож! - проговорил тот, наконец.- Хе! Да потому-то и идет за меня, что наверное за мной нож ожидает! Да неужто ты и впрямь, князь, до сих пор не спохватился в чем тут все дело?
- Не понимаю я тебя.
- Что ж, может, и впрямь не понимает, хе-хе! Говорят же про тебя, что ты… того. Другого она любит, вот что пойми! Точно так, как я ее люблю, точно так же она другого теперь любит. А другой этот, знаешь ты кто? Это ты! Что, не знал, что ли?
- Я!
- Ты. Она тебя тогда, с тех самых пор, с именин-то, и полюбила. Только она думает, что выйти ей за тебя невозможно, потому что она тебя будто бы опозорит и всю судьбу твою сгубит. «Я, говорит, известно какая». До сих пор про это сама утверждает. Она все это мне сама так прямо в лицо и говорила. Тебя сгубить и опозорить боится, а за меня, значит, ничего, можно выйти, - вот каково она меня почитает, это тоже заметь!"
Милые девушки... никогда не считайте, что вы не достойны того или иного...
Ибо эти мысли уже говорят об обратном!