Вильгельм Райх о формировании патриархального общества.
Изучив исследования Бронислава Малиновского об островитянах Тробрианда, общества, ориентированного на женщин (матрицентричного), в котором сексуальное поведение детей не подавлялось, а неврозы и извращения, а также авторитарные институты и ценности практически отсутствовали, Вильгельм Райх пришёл к выводу, что патриархат и авторитаризм первоначально развились, когда вожди племён стали получать экономические преимущества от определённого типа браков («браки между кузенами»), заключаемых их сыновьями. В таких браках братья супруги сына были обязаны выплачивать ей приданое в виде постоянной дани, тем самым обогащая клан её мужа (т.е. вождя). Устраивая множество таких браков для своих сыновей (которые обычно были многочисленными из-за привилегии вождя на полигамию), клан вождя мог накапливать богатство. Таким образом, общество начало расслаиваться на правящие и подчинённые кланы по признаку богатства.
Чтобы обеспечить постоянство этих «хороших» браков, требовалась строгая моногамия. Однако оказалось, что моногамия невозможна без подавления детской сексуальности, поскольку, как показывает статистика, дети, которым разрешено свободное проявление сексуальности, часто не могут успешно адаптироваться к пожизненной моногамии. Поэтому, наряду с классовым расслоением и частной собственностью, были разработаны авторитарные методы воспитания детей, чтобы привить им репрессивную сексуальную мораль, от которой зависело воспроизводство новой патриархальной системы. Таким образом, существует историческая корреляция между, с одной стороны, допатриархальным обществом, примитивным либертарным коммунизмом (или «трудовой демократией», по выражению Райха), экономическим равенством и сексуальной свободой, и, с другой стороны, патриархальным обществом, частнособственнической экономикой, классовым расслоением экономики и сексуальным подавлением. Как выразился Райх:
«В процессе развития от матриархального к патриархальному укладу каждое племя изменяет сексуальные отношения среди своих членов, формируя определённую сексуальность в соответствии с новой формой жизни. Такое изменение вызвано тем, что переход власти и материальных ценностей от демократических [материнских] родов к авторитарной семье вождя осуществляется в основном с помощью подавления сексуальных стремлений народа. Таким образом, сексуальное подавление превращается в существенный фактор разделения общества на классы».
«Брак (и связанное с ним законное приданое) становится осью преобразования одной формы уклада в другую. Поскольку свадебная дань, поступающая от родственников жены в семью мужа, укрепляет власть мужчины (особенно власть вождя), тогда у мужчин родов и семей, занимающих высокое иерархическое положение, возникает стремление закрепить брачные узы на постоянной основе. На этом этапе только мужчина заинтересован в браке. Таким образом, простой союз в рамках естественной рабочей демократии, который можно было без труда расторгнуть в любое время, превращается в долговременную моногамную брачную связь в рамках патриархата. Долговременный моногамный брак стал основным институтом патриархального общества и таковым остаётся по сей день. Для защиты таких браков, однако, понадобилось обесценить естественные генитальные стремления, налагая на них всё более жёсткие ограничения».[1]
Подавление естественной сексуальности, связанное с трансформацией матриархального общества в патриархальное, породило различные антисоциальные влечения (садизм, разрушительные импульсы, фантазии об изнасиловании и т.д.), которые затем также пришлось подавлять путём насаждения навязчивой морали, которая заняла место естественной саморегуляции, характерной для допатриархальных обществ. Таким образом, секс стал рассматриваться как «грязный», «дьявольский», «нечестивый» и т.д., которым он действительно стал в результате создания вторичных влечений. Таким образом:
«Авторитарно-патриархальный сексуальный уклад, возникший в результате революционных процессов позднего матриархата (экономическая независимость семьи вождя от материальных родов, рост обмена товарами между племенами, развитие средств производства и т. д.), превращается в основу авторитарной идеологии, лишая женщин, детей и подростков сексуальной свободы, превращая секс в товар и ставя сексуальные склонности на службу экономическому подчинению. С этого момента сексуальность действительно подвергается искажению; она превращается в нечто дьявольское, демоническое, и поэтому должна быть обуздана».[2]
Как только зачатки патриархата заложены, следует создание полностью авторитарного общества, основанного на психологическом подавлении своих членов посредством сексуального подавления:
«В результате морального сдерживания естественной сексуальности ребёнка, которая на последнем этапе приводит к существенному ослаблению его генитальной сексуальности, у ребёнка развивается пугливость, робость, страх перед авторитетом, покорность, “доброта” и “послушание” в авторитарном смысле этих слов. Такое сдерживание парализует действие мятежных сил в человеке, так как каждый жизненный порыв теперь обременён страхом; поскольку секс стал запретной темой, критическая способность и мысль человека также становятся запретными. Короче говоря, задача морали заключается в формировании покорных личностей, которые, несмотря на нищету и унижение, должны соответствовать требованиям авторитарного строя. Таким образом, семья представляет собой авторитарное государство в миниатюре, в котором ребёнок должен научиться приспосабливаться к социальным условиям. Необходимо ясно понимать, что авторитарная структура личности в основном формируется путём погружения сексуальных запретов и страхов в живую субстанцию сексуальных импульсов».[3]
Таким образом, разрушая способность человека бунтовать и думать самостоятельно, подавление детской сексуальности - и других форм свободного, естественного выражения биоэнергии (например, крик, плач, бег, прыжки и т.д.) - становится самым важным оружием в создании реакционных личностей. Именно поэтому каждый реакционный политик делает такой акцент на «укреплении семьи» и продвижении «семейных ценностей» (т.е. патриархата, принудительной моногамии, добрачного целомудрия, телесных наказаний и т.д.). Говоря словами Райха:
«Поскольку авторитарное общество воспроизводит себя в индивидуальных структурах масс с помощью авторитарной семьи, отсюда следует, что политическая реакция должна рассматривать и защищать авторитарную семью как основу существования “государства, культуры и цивилизации”. <…> [Это] клетка зародыша политической реакции, важнейший центр производства реакционеров (мужчин и женщин). Благодаря возникновению и развитию на основе определённых общественных процессов семья превращается в важнейший институт для сохранения авторитарной системы, которая формирует ее».[4]
Семья является наиболее важным институтом для этой цели, потому что дети наиболее уязвимы для психологического искажения в первые несколько лет жизни, с момента рождения до шести лет, и в это время они в основном находятся под присмотром родителей. Школы и церкви продолжают процесс воспитания, когда дети становятся достаточно взрослыми, чтобы оторваться от родителей, но они, как правило, не имеют успеха, если родители не заложили правильный фундамент в самом начале жизни. Так, А.С. Нилл отмечает, что «воспитание младенцев и собак очень похоже. Поротый ребёнок, как и поротый щенок, превращается в послушного униженного взрослого. И подобно тому, как мы натаскиваем собак для своих целей, мы поступаем с нашими детьми. На этой псарне - в детской - человеческие щенки должны быть чистыми. Они обязаны не слишком много лаять, подчиняться свистку, есть только тогда, когда нам удобно их покормить. Я видел, как сотни тысяч послушных, лебезящих собак виляли хвостами в Темпл-хоффе в Берлине, когда в 1935-м великий кинолог Гитлер подавал им свистком свои команды».[5]
Семья также является основным органом подавления в подростковом возрасте, когда сексуальная энергия достигает своего пика. Это происходит потому, что подавляющее большинство родителей не предоставляют подросткам личного пространства для беспрепятственных сексуальных отношений со своими партнёрами, но фактически активно поощряют такое поведение, часто (как в фундаменталистских христианских семьях) требуя полного воздержания - в то самое время, когда воздержание наиболее невозможно! Более того, поскольку при капитализме подростки экономически зависят от родителей, а общество не предоставляет им жилья или общежитий, позволяющих сексуальную свободу, у молодых людей нет иного выбора, кроме как подчиниться иррациональным требованиям родителей воздерживаться от добрачного секса. Это, в свою очередь, вынуждает их заниматься тайным сексом на задних сиденьях автомобилей или в других труднодоступных местах, где они не могут расслабиться или получить полное сексуальное удовлетворение.
В этой связи интересно отметить, что «примитивные» общества, такие как островитяне Тробрианда, до развития патриархально-авторитарных институтов, предоставляли специальные общинные дома, куда подростки могли отправиться со своими партнёрами, чтобы насладиться ненарушаемыми сексуальными отношениями - и это при полном одобрении общества.
Примечание:
[1][Психология масс и фашизм]
[2][Reich, Там же]
[3][Reich, Там же]
[4][Там же]
[5][Саммерхилл - воспитание свободой, стр. 66-67]
Источник
---------------------------------------------------------------------------------------------
Я уже неоднократно читал и слышал про "сексуальный рай" на Тробриановых островах, но те специфичные отношения никак нельзя распространять на современное общество. Там, на островах, если в результате "свободной любви" у девушки родится ребёнок, то его будет воспитывать вся матриархальная община. А здесь, у нас, - получается "мать-одиночка", остающаяся один на один со всеми своими проблемами, подчас непосильными (оттого и детоубийства совершаются матерями, и дети при живых родителях оказываются в детдомах). Поэтому критику Райха современного общества мы воспринимаем, но уподобление тробрианцам решительно отвергаем.
Тем не менее, представляет особый интерес взгляд В. Райха на формирование патриархального общества в результате кросс-кузенных браков. По-моему, тут мы имеем "ключик" к постижению культуры Древнего Египта. Если взглянуть на миф об Осирисе и Исиде с этой точки зрения, то становится понятен удивительный "симбиоз" матриархата и патриархата в стране фараонов.
