Воскресение жизни.
Как сказано у Гомера в Илиаде, " Листьям в дубравах древесных подобны сыны человеков..."
А ещё они подобны траве, которую Смерть срезает своей косой.
М. Л. Серяков приводит примеры этой ассоциации из древнерусской литературы. Например, повествуя о нашестви татар в 1238 г., Новгородская летопись так описывает их зверства: «Тогда же гнашася оканьнии безбожницы... а все люди съкуще акы траву, за 100 верстъ до Новагорода» [1]. Рассказывая об очередном вторжении татар, теперь уже в 1408 г., та же летопись вновь подчёркивает, что на своём пути варвары «все крестианъ съкуще, аки траву» [2].
С другой стороны, «в Болгарии известно поверье, что появляющиеся с «того света» души умерших в период с Великого четверга до Духова дня пребывают на травах, цветах, ветках деревьев... По некоторым восточнославянским свидетельствам, души умерших вселяются в троицкую зелень...» [3].
Я очень хорошо помню, как моя бабуся на Троицу устилала все полы в доме травой. Значит, вместе с травой она приносила в дом души умерших предков... А в тырнете пишут всякую хрень про то, что "если на полу в праздник Троицы разложить это растение [аир], то в дом потечёт тёплая энергия, а тёмной не найдётся там места".
Источник картинки.
Также очень интересны пример из похоронных белорусских причитаний: «где ты будешь зацветать - в садочке или в лесочке?» [4]. Ещё более архаичным, поскольку здесь вообще не упоминаются культурные растения, является аналогичный вопрос к умершему в русских похоронных причитаниях: «На травах ли ты вырастешь, на цветах ли то выцветешь?» [5].
В этом смысле любопытно происхождение названия цветка иван-да-марья [6]. Это предание о любви брата и сестры, обычно именуемых в фольклоре Иваном и Марьей. Так, в одной купальской песне рассказывается, что чумак, проездом остановившись в одной корчме, женился на наймичке-шинкарке. Когда в понедельник после свадьбы они пошли спать, -
Стала дiвка постiль слать,
Постiль стеле, хлыстае,
А вiн ei пытае:
«А звiткi мiщанка?»
«По имени Карпянка».
«А звiткi мiщанин?»
«По имени Карпов сын».
«Бодай, попы пропали:
Сестру з братом звiнчали!
Ходим, сестра в монастырь,
Нехай нам Бог простит!»
«Монастырь каже: не прiйму,
А Бог каже: не прощу!»
«Ходим, сестра в темный лiс -
Нехай же нас звiрь поiст»...
«А лiс каже: не прiйму!
А звiрь каже, выжену!»
«Ходим, сестра в море,
Потопимся обое!»
«А море каже: не прiйму!
А рыба каже: выкину!»
«Ходим, сестра, горою
Разсiемсь по полю.
Paзcieмocь по полю
Шелковою травою.
Будут люди зiлье рвати
Сестру з братом споминати.
Я зацвiту жовтый цвiт,
Ты зацвiтешь синiй цвiт.
Буде слава на весь свiт».
Согласно легенде «Откуда гречиха», одну русскую девушку захватчики увели в полон, и, хоть её силой взял в жёны татарин, она, сохранив и в неволе верность православию, продолжала молиться и раздавать милостыню нищим. «Умерла та девка, и похоронили её не по нашему обряду христианскому, а по ихнему обычаю поганому, татарскому. Только силен Бог. Схоронили девушку, на полянку насыпали землицы, а на той землице и выросла та девушка праведная. [...] Не сама собой выросла-то праведная, а выросла только душа её: пошла по её могилочке гречка, а гречка-то и была душа самой той праведницы. Проходит там сколько время, пришла опять нищая братия к тому дому, где жила полонённая девица... Спросили, где могилка, пошли на могилку, да как глянули: ажно та душа на могилке гречишкой выросла! А гречишки до той поры и на свете не было. [...] Смотрят: цвет от гречишки чистый да белый: ровно как душа её была перед Богом чистая да белая! Взяла нищая братия ту гречишку и понесла на свою на Россеюшку. Оттого и пошла по земле гречишка у нас» [7].
"Об общеславянских истоках данного мифа свидетельствуют как болгарская песня «Лоза и плющ», где девушка и юноша, зарытые в землю за свою любовь собственными родителями, превращаются соответственно в лозу и плющ, соединившиеся и после смерти, так и аналогичная песня боснийских славян-мусульман «Омер и Мейрима», где юноша после смерти превращается в дуб, а девушка - в сосну", - пишет М. Л. Серяков.
После этого особый смысл приобретает рубаи Омара Хайяма в переводе И. Евса:
"Мы пили вино, наслаждались, любили.
Нас вёсны ласкали, а зимы губили.
Ступай осторожно меж нежных соцветий
Зрачками красавиц вчера они были".
----------------------------------------------------------------------------------------------
[1] ПСРЛ. Т. 3. Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М., 2000. С. 76.
[2] Там же. С. 400-401.
[3] Виноградова Л.Н., Усачёва В.В. Зелень // Славянские древности. Т. 2. М., 1999. С. 311.
[4] Толстая С.М. Душа // Славянские древности. Т. 2. М., 1999. С. 166.
[5] Виноградова Л.Н. Мифологический аспект полесской «русальной» традиции // Славянский и балканский фольклор. М., 1986. С. 127.
[6] Балов А.В. О характере и значении древних купальских обрядов и игрищ // Русский архив, 1911. Кн. 3. С. 24- 25.
[7] Библиотека русского фольклора. Народная проза. М., 1992. С. 57.
А ещё они подобны траве, которую Смерть срезает своей косой.
М. Л. Серяков приводит примеры этой ассоциации из древнерусской литературы. Например, повествуя о нашестви татар в 1238 г., Новгородская летопись так описывает их зверства: «Тогда же гнашася оканьнии безбожницы... а все люди съкуще акы траву, за 100 верстъ до Новагорода» [1]. Рассказывая об очередном вторжении татар, теперь уже в 1408 г., та же летопись вновь подчёркивает, что на своём пути варвары «все крестианъ съкуще, аки траву» [2].
С другой стороны, «в Болгарии известно поверье, что появляющиеся с «того света» души умерших в период с Великого четверга до Духова дня пребывают на травах, цветах, ветках деревьев... По некоторым восточнославянским свидетельствам, души умерших вселяются в троицкую зелень...» [3].
Я очень хорошо помню, как моя бабуся на Троицу устилала все полы в доме травой. Значит, вместе с травой она приносила в дом души умерших предков... А в тырнете пишут всякую хрень про то, что "если на полу в праздник Троицы разложить это растение [аир], то в дом потечёт тёплая энергия, а тёмной не найдётся там места".
Источник картинки.
Также очень интересны пример из похоронных белорусских причитаний: «где ты будешь зацветать - в садочке или в лесочке?» [4]. Ещё более архаичным, поскольку здесь вообще не упоминаются культурные растения, является аналогичный вопрос к умершему в русских похоронных причитаниях: «На травах ли ты вырастешь, на цветах ли то выцветешь?» [5].
В этом смысле любопытно происхождение названия цветка иван-да-марья [6]. Это предание о любви брата и сестры, обычно именуемых в фольклоре Иваном и Марьей. Так, в одной купальской песне рассказывается, что чумак, проездом остановившись в одной корчме, женился на наймичке-шинкарке. Когда в понедельник после свадьбы они пошли спать, -
Стала дiвка постiль слать,
Постiль стеле, хлыстае,
А вiн ei пытае:
«А звiткi мiщанка?»
«По имени Карпянка».
«А звiткi мiщанин?»
«По имени Карпов сын».
«Бодай, попы пропали:
Сестру з братом звiнчали!
Ходим, сестра в монастырь,
Нехай нам Бог простит!»
«Монастырь каже: не прiйму,
А Бог каже: не прощу!»
«Ходим, сестра в темный лiс -
Нехай же нас звiрь поiст»...
«А лiс каже: не прiйму!
А звiрь каже, выжену!»
«Ходим, сестра в море,
Потопимся обое!»
«А море каже: не прiйму!
А рыба каже: выкину!»
«Ходим, сестра, горою
Разсiемсь по полю.
Paзcieмocь по полю
Шелковою травою.
Будут люди зiлье рвати
Сестру з братом споминати.
Я зацвiту жовтый цвiт,
Ты зацвiтешь синiй цвiт.
Буде слава на весь свiт».
Согласно легенде «Откуда гречиха», одну русскую девушку захватчики увели в полон, и, хоть её силой взял в жёны татарин, она, сохранив и в неволе верность православию, продолжала молиться и раздавать милостыню нищим. «Умерла та девка, и похоронили её не по нашему обряду христианскому, а по ихнему обычаю поганому, татарскому. Только силен Бог. Схоронили девушку, на полянку насыпали землицы, а на той землице и выросла та девушка праведная. [...] Не сама собой выросла-то праведная, а выросла только душа её: пошла по её могилочке гречка, а гречка-то и была душа самой той праведницы. Проходит там сколько время, пришла опять нищая братия к тому дому, где жила полонённая девица... Спросили, где могилка, пошли на могилку, да как глянули: ажно та душа на могилке гречишкой выросла! А гречишки до той поры и на свете не было. [...] Смотрят: цвет от гречишки чистый да белый: ровно как душа её была перед Богом чистая да белая! Взяла нищая братия ту гречишку и понесла на свою на Россеюшку. Оттого и пошла по земле гречишка у нас» [7].
"Об общеславянских истоках данного мифа свидетельствуют как болгарская песня «Лоза и плющ», где девушка и юноша, зарытые в землю за свою любовь собственными родителями, превращаются соответственно в лозу и плющ, соединившиеся и после смерти, так и аналогичная песня боснийских славян-мусульман «Омер и Мейрима», где юноша после смерти превращается в дуб, а девушка - в сосну", - пишет М. Л. Серяков.
После этого особый смысл приобретает рубаи Омара Хайяма в переводе И. Евса:
"Мы пили вино, наслаждались, любили.
Нас вёсны ласкали, а зимы губили.
Ступай осторожно меж нежных соцветий
Зрачками красавиц вчера они были".
----------------------------------------------------------------------------------------------
[1] ПСРЛ. Т. 3. Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М., 2000. С. 76.
[2] Там же. С. 400-401.
[3] Виноградова Л.Н., Усачёва В.В. Зелень // Славянские древности. Т. 2. М., 1999. С. 311.
[4] Толстая С.М. Душа // Славянские древности. Т. 2. М., 1999. С. 166.
[5] Виноградова Л.Н. Мифологический аспект полесской «русальной» традиции // Славянский и балканский фольклор. М., 1986. С. 127.
[6] Балов А.В. О характере и значении древних купальских обрядов и игрищ // Русский архив, 1911. Кн. 3. С. 24- 25.
[7] Библиотека русского фольклора. Народная проза. М., 1992. С. 57.