С. С. Черных о матриархате и патриархате.
«Первым и, может быть, важнейшим следствием открытия земледелия, является кризис ценностей палеолитического охотника: на смену отношениям религиозного порядка с животным миром пришло то, что можно назвать мистической солидарностью между человеком и растительностью. Кроме того, на вершину иерархии взошли женщина и женская сакральность. Поскольку женщины играли решающую роль в одомашнивании растений, они стали собственниками возделываемых полей, что повысило их социальное положение и породило характерные институты, подобные, например, матрилокальности, когда муж обязан жить в доме своей жены» (Элиаде, 2008. С. 55-56).
С. С. Черных (кандидат философских наук, доцент кафедры социологии и психологии Южно-Российского государственного политехнического университета (НПИ) имени М.И. Платова, г. Новочеркасск, Россия) в своей статье "Патриархат и матриархат в дискурсе философской антропологии: гендерные аспекты власти" упрекает Мирчу Элиаде, крупнейшего религиоведа и культуролога XX века, за "явно марксистские коннотации" в вышеприведённой цитате, т. е. речь идёт о том, что изменение в силах производственного базиса (переход от охоты к земледелию) ведёт к возвышению социальной роли женщин, порождая собой расцвет матриархальной культуры (таким образом, приводит к изменению культурно-идеологической надстройки древнего общества).
С. С. Черных полагает, что всё как раз наоборот: не матриархат "вытекает" из экономики, а социально-экономические отношения являются результатом духовных приоритетов. Всё зависит от примордиальных мировоззренческих установок. Отечественный исследователь даосизма Е. Торчинов, ссылаясь как на тексты трактата «Дао дэ Цзин», так и на работы современного китайского учёного Э.М. Чжэня, отмечает, что «формированию учения о дао как философской концепции предшествовало почитание некоей богини-матери, с культом которой генетически связан даосизм» (Торчинов, 2007. С. 212). Поэтому вполне не случайно, что само дао (в трактате «Дао дэ Цзин») понимается как вселенская пустота (женское лоно), «сокровенная самка» и «великая мать» всего сущего. Анализ индоевропейских языков показывает, что имена Бога и богов: латинское Deus, латышское Dievs, литовское Dievas и др. восходят или по крайней мере родственны санскритскому слову «дэва», которым изначально обозначалось именно женское / материнское (вселенское) божество (поэтому и в славянских языках понятие «женственность» неслучайно зафиксировано в слове «дева»). Свидетельством этому также является один из гимнов «Ригведы», в котором на санскрите утверждается, что «devä-näm yuge prathame 'satah sad ajäyata | täd äsä anv ajäyanta tad uttänapadas pari | // в первую эру богов из не-сущего сущее родилось. Тогда потом части света родились, выйдя из роженицы [букв. из той, у кого ноги вытянуты, как при человеческих родах]» (Дюмезиль, 1986. С. 81).
То есть образ Богини - это как бы "основной закон" матриархальных обществ, под который "подстраиваются" все поместные обычаи и традиции, всё делается по образу и подобию божественной иерархии. На самом деле, это очень важно. Вот почему большевики, в своё время, убили царя и всё его семейство, уничтожали памятники царям и вместо них ставили памятники Ленину. Наверно они осознавали, что невозможно установить власть коммунистов, если в стране оставить памятники царям. Точно так же невозможен патриархат в том обществе, в котором почитается Богиня.
С. С. Черных приводит определение матриархата, которое стоит того, чтобы его выделить:
"Патриархат (от греч. πατήρ - «отец» и ἀρχή - «начало, господство») как власть мужчин (отцов) - тип культуры, в котором доминирует мужское начало, и матриархат (от греч. μήτηρ, μάτηρ - «мать» и ἀρχή - «начало, господство»), где главенствующая роль принадлежит не просто женщинам (матерям), а скорее культурным ценностям, которые отождествляются с женским началом, - не существуют в абсолютно чистом виде, а скорее всегда обнаруживаются в некотором единстве (правда, отнюдь не всегда в комплементарном) и во взаимодополнительности. При этом греческое слово ἀρχή значит не только властвовать, но и, прежде всего, начинать (тем самым задавая будущие ориентиры), что, в свою очередь, ставит вопрос о первичности (архетипичности) рассматриваемых культурных формаций".
Если кратко охарактеризовать эволюцию (или, может быть, инволюцию?) человечества от матриархата к патриархату, то это путь от общего к частному. Очевидно, именно поэтому марксисты спекулируют на матриархате [1]. «Если в отцовском начале заложена ограниченность, то в материнском - всеобщность. В рождающем материнстве берёт начало всеобщее братство всех людей, - отмечал Э. Фромм, - осознание и признание которого исчезает с возникновением патриархата»(Фромм, 1992. С. 394). Мать-Земля - общая у всех людей, а патриархальные боги - племенные, национальные.
И далее С. С. Черных пишет о причинах падения матриархата:
"Разрушение древнего матриархата во многом было обусловлено его преимущественно аграрным и деревенским (дополитическим) характером, чрезмерной связью с землёй и окружающей природой, пассивностью в плане принятия довольно рискованных решений, связанных с войной, в том числе и ради славы. Ряд исследователей, например, Э. Фромм, ссылавшийся в своих рассуждениях на И. Бахофена, преимущественно в матриархате усматривали примат жизни, законов
природы и любви. Вместе с тем в рамках матриархата можно обнаружить дефицит идеалистического мировоззрения. В данной связи важно указать на материалистичность такого порядка властных отношений (как матриархат) в том смысле, что в нём сама конкретная жизнь (например, сына своей матери) выше любой, даже самой героической и просветлённой идеи, способствующей, в свою очередь, утверждению господства (мужского) логоса.
Пожалуй, обладающие реальной властью матери просто бы не отпустили своих сынов на войну, протекающую вдали и за пределами собственной территории, ради славы и высших воинских доблестей. Клитемнестра бы, в отличие от Агамемнона, не стала приносить в жертву любимую и родную дочь Ифигению даже с целью будущей великой победы эллинов. Также с трудом можно представить на месте персонажа гоголевской повести Тараса Бульбы, убивающего своего сына Андрея, объятую подобным же яростным гневом родную мать последнего. Ведь Тарас Бульба карает сына в первую очередь за предательство (православной) идеи, ставит ему в вину попрание законов воинского братства (товарищества козаков). Очевидно при этом, что для Андрея любовь к женщине предпочтительнее военного долга (в результате чего он оказывается во власти и попадает в плен к женскому началу). Ясно, что и сам Андрей в большей степени сын своей матери, чем своего отца, в отличие от верного православной идее Остапа, который, конечно же, прежде всего сын своего отца (верный заветам мужского союза, военного братства), чем матери. Поэтому в целом можно сделать вывод, что патриархат (несмотря на свой глубинный и порой радикальный идеализм) стал мощным мобилизационным фактором, определившим ход развития вполне известной нам маскулинной цивилизации".
Но, добавлю я от себя, патриархат хорош лишь в одном случае - в случае короля Артура и рыцарей круглого стола. Это когда все рыцари равны (круглый стол - тому свидетельство), и сам король с мечом в руках ничем от них не отличается, кроме изрядной доблести и храбрости. Тот же патриархат, который мы повсюду наблюдаем, скорее вызывает отвращение: короли, сидя в неприступных крепостях под охраной своих армий, всячески задевают друг друга и развязывают войны, а кровь проливают простые солдаты. При этом большинство войн не имели никаких иных причин кроме глупости королей. Как верно подметил философ Дидро, «гении падают с неба. И на один раз, когда он встречает ворота дворца, приходится сто тысяч случаев, когда он падает мимо». Так что глупо погибать за Родину, если во главе этой Родины находится кретин. Первая мировая война - наглядный пример массового кретинизма. За что воевал простой русский Иван или немецкий Ганс? Что простые люди выиграли от той войны? Ничего. И стократно права была бы та мать, которая не пустила бы своего сына на ту бессмысленную мясорубку.
-------------------------------------------------------------------------------------------
[1] Именно - спекулируют, и дальше пустопорожних разглагольствований о "первобытном коммунизме" у них дело не пошло. В этом отношении к коммунизму был гораздо ближе батька Махно, пытавшийся построить коммуны. Большевики даже и не пытались.
С. С. Черных (кандидат философских наук, доцент кафедры социологии и психологии Южно-Российского государственного политехнического университета (НПИ) имени М.И. Платова, г. Новочеркасск, Россия) в своей статье "Патриархат и матриархат в дискурсе философской антропологии: гендерные аспекты власти" упрекает Мирчу Элиаде, крупнейшего религиоведа и культуролога XX века, за "явно марксистские коннотации" в вышеприведённой цитате, т. е. речь идёт о том, что изменение в силах производственного базиса (переход от охоты к земледелию) ведёт к возвышению социальной роли женщин, порождая собой расцвет матриархальной культуры (таким образом, приводит к изменению культурно-идеологической надстройки древнего общества).
С. С. Черных полагает, что всё как раз наоборот: не матриархат "вытекает" из экономики, а социально-экономические отношения являются результатом духовных приоритетов. Всё зависит от примордиальных мировоззренческих установок. Отечественный исследователь даосизма Е. Торчинов, ссылаясь как на тексты трактата «Дао дэ Цзин», так и на работы современного китайского учёного Э.М. Чжэня, отмечает, что «формированию учения о дао как философской концепции предшествовало почитание некоей богини-матери, с культом которой генетически связан даосизм» (Торчинов, 2007. С. 212). Поэтому вполне не случайно, что само дао (в трактате «Дао дэ Цзин») понимается как вселенская пустота (женское лоно), «сокровенная самка» и «великая мать» всего сущего. Анализ индоевропейских языков показывает, что имена Бога и богов: латинское Deus, латышское Dievs, литовское Dievas и др. восходят или по крайней мере родственны санскритскому слову «дэва», которым изначально обозначалось именно женское / материнское (вселенское) божество (поэтому и в славянских языках понятие «женственность» неслучайно зафиксировано в слове «дева»). Свидетельством этому также является один из гимнов «Ригведы», в котором на санскрите утверждается, что «devä-näm yuge prathame 'satah sad ajäyata | täd äsä anv ajäyanta tad uttänapadas pari | // в первую эру богов из не-сущего сущее родилось. Тогда потом части света родились, выйдя из роженицы [букв. из той, у кого ноги вытянуты, как при человеческих родах]» (Дюмезиль, 1986. С. 81).
То есть образ Богини - это как бы "основной закон" матриархальных обществ, под который "подстраиваются" все поместные обычаи и традиции, всё делается по образу и подобию божественной иерархии. На самом деле, это очень важно. Вот почему большевики, в своё время, убили царя и всё его семейство, уничтожали памятники царям и вместо них ставили памятники Ленину. Наверно они осознавали, что невозможно установить власть коммунистов, если в стране оставить памятники царям. Точно так же невозможен патриархат в том обществе, в котором почитается Богиня.
С. С. Черных приводит определение матриархата, которое стоит того, чтобы его выделить:
"Патриархат (от греч. πατήρ - «отец» и ἀρχή - «начало, господство») как власть мужчин (отцов) - тип культуры, в котором доминирует мужское начало, и матриархат (от греч. μήτηρ, μάτηρ - «мать» и ἀρχή - «начало, господство»), где главенствующая роль принадлежит не просто женщинам (матерям), а скорее культурным ценностям, которые отождествляются с женским началом, - не существуют в абсолютно чистом виде, а скорее всегда обнаруживаются в некотором единстве (правда, отнюдь не всегда в комплементарном) и во взаимодополнительности. При этом греческое слово ἀρχή значит не только властвовать, но и, прежде всего, начинать (тем самым задавая будущие ориентиры), что, в свою очередь, ставит вопрос о первичности (архетипичности) рассматриваемых культурных формаций".
Если кратко охарактеризовать эволюцию (или, может быть, инволюцию?) человечества от матриархата к патриархату, то это путь от общего к частному. Очевидно, именно поэтому марксисты спекулируют на матриархате [1]. «Если в отцовском начале заложена ограниченность, то в материнском - всеобщность. В рождающем материнстве берёт начало всеобщее братство всех людей, - отмечал Э. Фромм, - осознание и признание которого исчезает с возникновением патриархата»(Фромм, 1992. С. 394). Мать-Земля - общая у всех людей, а патриархальные боги - племенные, национальные.
И далее С. С. Черных пишет о причинах падения матриархата:
"Разрушение древнего матриархата во многом было обусловлено его преимущественно аграрным и деревенским (дополитическим) характером, чрезмерной связью с землёй и окружающей природой, пассивностью в плане принятия довольно рискованных решений, связанных с войной, в том числе и ради славы. Ряд исследователей, например, Э. Фромм, ссылавшийся в своих рассуждениях на И. Бахофена, преимущественно в матриархате усматривали примат жизни, законов
природы и любви. Вместе с тем в рамках матриархата можно обнаружить дефицит идеалистического мировоззрения. В данной связи важно указать на материалистичность такого порядка властных отношений (как матриархат) в том смысле, что в нём сама конкретная жизнь (например, сына своей матери) выше любой, даже самой героической и просветлённой идеи, способствующей, в свою очередь, утверждению господства (мужского) логоса.
Пожалуй, обладающие реальной властью матери просто бы не отпустили своих сынов на войну, протекающую вдали и за пределами собственной территории, ради славы и высших воинских доблестей. Клитемнестра бы, в отличие от Агамемнона, не стала приносить в жертву любимую и родную дочь Ифигению даже с целью будущей великой победы эллинов. Также с трудом можно представить на месте персонажа гоголевской повести Тараса Бульбы, убивающего своего сына Андрея, объятую подобным же яростным гневом родную мать последнего. Ведь Тарас Бульба карает сына в первую очередь за предательство (православной) идеи, ставит ему в вину попрание законов воинского братства (товарищества козаков). Очевидно при этом, что для Андрея любовь к женщине предпочтительнее военного долга (в результате чего он оказывается во власти и попадает в плен к женскому началу). Ясно, что и сам Андрей в большей степени сын своей матери, чем своего отца, в отличие от верного православной идее Остапа, который, конечно же, прежде всего сын своего отца (верный заветам мужского союза, военного братства), чем матери. Поэтому в целом можно сделать вывод, что патриархат (несмотря на свой глубинный и порой радикальный идеализм) стал мощным мобилизационным фактором, определившим ход развития вполне известной нам маскулинной цивилизации".
Но, добавлю я от себя, патриархат хорош лишь в одном случае - в случае короля Артура и рыцарей круглого стола. Это когда все рыцари равны (круглый стол - тому свидетельство), и сам король с мечом в руках ничем от них не отличается, кроме изрядной доблести и храбрости. Тот же патриархат, который мы повсюду наблюдаем, скорее вызывает отвращение: короли, сидя в неприступных крепостях под охраной своих армий, всячески задевают друг друга и развязывают войны, а кровь проливают простые солдаты. При этом большинство войн не имели никаких иных причин кроме глупости королей. Как верно подметил философ Дидро, «гении падают с неба. И на один раз, когда он встречает ворота дворца, приходится сто тысяч случаев, когда он падает мимо». Так что глупо погибать за Родину, если во главе этой Родины находится кретин. Первая мировая война - наглядный пример массового кретинизма. За что воевал простой русский Иван или немецкий Ганс? Что простые люди выиграли от той войны? Ничего. И стократно права была бы та мать, которая не пустила бы своего сына на ту бессмысленную мясорубку.
-------------------------------------------------------------------------------------------
[1] Именно - спекулируют, и дальше пустопорожних разглагольствований о "первобытном коммунизме" у них дело не пошло. В этом отношении к коммунизму был гораздо ближе батька Махно, пытавшийся построить коммуны. Большевики даже и не пытались.