Инцест и его значение (по М. Л. Серякову).
М Л. Серяков в восьмой главе своей книги "Духовная прародина славян" анализирует русские сказки и балладные песни, в которых присутствует мотив инцеста. Из совокупности приведённых примеров напрашивается вывод, что изначальной основой подобных сюжетов был мифологический прецедент, священный брак брата и сестры, положивший начало человеческому роду.
Значит, полагает Серяков, здесь мы имеем дело либо с "осколками" некогда существовавшего у славян мифа о сотворении первых людей (типа библейских Адама и Евы), либо с деградировавшими во времени "сказочно-балладными" формами того же мифа.
Пытаясь реконструировать миф о сотворении человеческого рода, Серяков обращается к индийскому мифу о любви сестры Ями к собственному брату-близнецу Яме, изложенному в РВ. Наиболее близкой аналогией ведийскому мифу является среднеиранское предание о браке Йимы со своей сестрой Йимак. Также Серяков упоминает латышского Юмиса с его женой Юмалой. В осетинских преданиях Шатана соблазнила и вышла замуж за своего брата, предводителя нартов Урызмага.
Приведённые факты свидетельствуют о существовании у индоевропейцев ещё в период нераспавшегося единства мифа о происхождении всего человеческого рода, т. е. их самих, в результате брака между братом и сестрой, в самом имени которых содержалось указание на то, что они являются близнецами. Поскольку само существование человеческого рода зависит от брака единственной пары на Земле, то подобный инцест оказывается «не преступным» и, более того, даже сакральным [1].
С одной стороны, инцест происходит в начале времён по необходимости, поскольку на Земле существует всего лишь одна человеческая пара. С другой стороны, рассматривая всё живое на нашей планете как проявление единого Первобога, или если ограничиться одним лишь человеческим родом, потомками единого божественного предка, то сам факт инцеста предстаёт перед нами с другой стороны. Анализируя его роль в кельтской традиции, братья Рис приходят к следующему неожиданному выводу: «Универсальность и единосущность сверхъестественного прародителя имеет прямое отношение к мотиву инцеста, который достаточно часто фигурирует в историях о рождении. Этот мотив типичен для зачатия героя, и, анализируя его так, как мы анализировали другие мотивы, мы должны согласиться, что любое зачатие в некотором смысле инцестуально. Ведь если отец божественной искры в каждом человеческом существе по сути един, значит, мать, дитя, отец, жена, растения и животные суть духовные братья и сестры. Инцест, таким образом, “неизбежен в силу родства всего живого ab intra”.
* * * * *
Вообще говоря, инцест - крайне интересная штука. С одной стороны, если брать инцест в самом "чистом" виде, как совокупление брата и сестры, матери и сына или отца и дочери, то это - "яд", и именно в силу их "ядовитости", близкородственные связи всюду табуируются. Но, с другой стороны, если брать инцест в "гомеопатических" дозах, он является "лекарством" для рода человеческого.
Что я имею в виду? Ну, например, историю еврейского народа, который больше всего опасался "раствориться" в окружающих племенах и народах. Иудеи всегда стремились к тому, чтобы жить в своём "междусобойчике". Виднейший деятель сионизма В. Е. Жаботинский писал в 1936 году: "Я тут разочарую наивного читателя, который всегда верил, что в гетто нас силой запер какой-то злой папа или злой курфюрст... Гетто образовали мы сами, добровольно, по той же причине, почему европейцы в Шанхае селятся в отдельном квартале".
То есть, для успешного существования рода, племени, народа необходимо, чтобы его члены (или, хотя бы, по крайней мере, элитное "ядро") заключали браки внутри своей группы. Это я и называю инцестом в гомеопатических дозах. Когда это условие не соблюдается, в первую очередь гибнет род, затем - племя, и сейчас уже остро стоит вопрос о существовании целых народов. Нет, люди количественно не уменьшаются, - просто они становятся "иванами, не помнящими родства", "общечеловеками".
Понятно, что, чем глубже в историческую древность мы заходим, тем больше мы встречаем свидетельств об инцесте в мифологии и не только (инцестуальные браки фараонов и т. п.). Но также, чем древнее, тем крепче и здоровее была родовая жизнь! Вот - парадокс! И следует также заметить, что эпоха родовой жизни была по преимуществу эпохой матриархата!
Осирис и Исида. Брат и сестра.
-------------------------------------------------------------------------------------------
[1] Хоть брачный союз близких кровных родственников везде табуируется, он остаётся прерогативой царей/ Среди первой иранской исторической правящей династии Ахеменидов обычай жениться на своих ближайших родственницах был чрезвычайно распространён: Камбиз II женился на обеих своих родных сёстрах, Атоссе и Роксане, Дарий II - на Парисатиде и т. д. О типологической распространённости подобного мотива свидетельствуют инцестные браки у египетских фараонов и правителей инков, т. е. представителей неиндоевропейских народов, у которых подобный кровосмесительный союз также носил сакральный характер и был призван подчёркивать священный характер правящей династии.
Значит, полагает Серяков, здесь мы имеем дело либо с "осколками" некогда существовавшего у славян мифа о сотворении первых людей (типа библейских Адама и Евы), либо с деградировавшими во времени "сказочно-балладными" формами того же мифа.
Пытаясь реконструировать миф о сотворении человеческого рода, Серяков обращается к индийскому мифу о любви сестры Ями к собственному брату-близнецу Яме, изложенному в РВ. Наиболее близкой аналогией ведийскому мифу является среднеиранское предание о браке Йимы со своей сестрой Йимак. Также Серяков упоминает латышского Юмиса с его женой Юмалой. В осетинских преданиях Шатана соблазнила и вышла замуж за своего брата, предводителя нартов Урызмага.
Приведённые факты свидетельствуют о существовании у индоевропейцев ещё в период нераспавшегося единства мифа о происхождении всего человеческого рода, т. е. их самих, в результате брака между братом и сестрой, в самом имени которых содержалось указание на то, что они являются близнецами. Поскольку само существование человеческого рода зависит от брака единственной пары на Земле, то подобный инцест оказывается «не преступным» и, более того, даже сакральным [1].
С одной стороны, инцест происходит в начале времён по необходимости, поскольку на Земле существует всего лишь одна человеческая пара. С другой стороны, рассматривая всё живое на нашей планете как проявление единого Первобога, или если ограничиться одним лишь человеческим родом, потомками единого божественного предка, то сам факт инцеста предстаёт перед нами с другой стороны. Анализируя его роль в кельтской традиции, братья Рис приходят к следующему неожиданному выводу: «Универсальность и единосущность сверхъестественного прародителя имеет прямое отношение к мотиву инцеста, который достаточно часто фигурирует в историях о рождении. Этот мотив типичен для зачатия героя, и, анализируя его так, как мы анализировали другие мотивы, мы должны согласиться, что любое зачатие в некотором смысле инцестуально. Ведь если отец божественной искры в каждом человеческом существе по сути един, значит, мать, дитя, отец, жена, растения и животные суть духовные братья и сестры. Инцест, таким образом, “неизбежен в силу родства всего живого ab intra”.
* * * * *
Вообще говоря, инцест - крайне интересная штука. С одной стороны, если брать инцест в самом "чистом" виде, как совокупление брата и сестры, матери и сына или отца и дочери, то это - "яд", и именно в силу их "ядовитости", близкородственные связи всюду табуируются. Но, с другой стороны, если брать инцест в "гомеопатических" дозах, он является "лекарством" для рода человеческого.
Что я имею в виду? Ну, например, историю еврейского народа, который больше всего опасался "раствориться" в окружающих племенах и народах. Иудеи всегда стремились к тому, чтобы жить в своём "междусобойчике". Виднейший деятель сионизма В. Е. Жаботинский писал в 1936 году: "Я тут разочарую наивного читателя, который всегда верил, что в гетто нас силой запер какой-то злой папа или злой курфюрст... Гетто образовали мы сами, добровольно, по той же причине, почему европейцы в Шанхае селятся в отдельном квартале".
То есть, для успешного существования рода, племени, народа необходимо, чтобы его члены (или, хотя бы, по крайней мере, элитное "ядро") заключали браки внутри своей группы. Это я и называю инцестом в гомеопатических дозах. Когда это условие не соблюдается, в первую очередь гибнет род, затем - племя, и сейчас уже остро стоит вопрос о существовании целых народов. Нет, люди количественно не уменьшаются, - просто они становятся "иванами, не помнящими родства", "общечеловеками".
Понятно, что, чем глубже в историческую древность мы заходим, тем больше мы встречаем свидетельств об инцесте в мифологии и не только (инцестуальные браки фараонов и т. п.). Но также, чем древнее, тем крепче и здоровее была родовая жизнь! Вот - парадокс! И следует также заметить, что эпоха родовой жизни была по преимуществу эпохой матриархата!
Осирис и Исида. Брат и сестра.
-------------------------------------------------------------------------------------------
[1] Хоть брачный союз близких кровных родственников везде табуируется, он остаётся прерогативой царей/ Среди первой иранской исторической правящей династии Ахеменидов обычай жениться на своих ближайших родственницах был чрезвычайно распространён: Камбиз II женился на обеих своих родных сёстрах, Атоссе и Роксане, Дарий II - на Парисатиде и т. д. О типологической распространённости подобного мотива свидетельствуют инцестные браки у египетских фараонов и правителей инков, т. е. представителей неиндоевропейских народов, у которых подобный кровосмесительный союз также носил сакральный характер и был призван подчёркивать священный характер правящей династии.