(no subject)
Одна моя знакомая недавно сказала, что за всю жизнь написала только одно письмо. В пять лет. На миллиметровой бумаге. сестре в Мончегорск. И так и не отправила. Твердо решив хоть что-нибудь написать адресно, дама выдала следующее:
"Здравствуй. Никакого "тынц" или "пиу". Нашей губернии стукнуло 150. Теперь мы не из борделя какого, мы жители города с богатым прошлым. Всё становится очень серьезно. Правительство хочет одеть улицы в кисейные и муслиновые платья, чтобы те казались фарфоровыми куклами. Но пока они по-прежнему напоминают рябых разряженных шлюх в давно нестираном исподнем. Как и некоторые из тех, кто их топчет.
Я второй раз в жизни взяла больничный. Как раз на болезненном месте перелома моих лет с тобой в роли тебя. И хожу большим гипсом по Ленинградской, скулю на особенно высоких нотах Wim Mertens. И в этот раз намерена непременно срастись.
Читала недавно одной маленькой девочке сказку "Буратино". Раньше я считала, что на каждого деревянного человека найдется свой сверчок. И только теперь поняла, что это не про тех, которые созданы, чтобы ими топили печи.
А как ты? Говорят, снова начал таскаться по балеринам. Значит, скоро тебе даруют титул. Они - воздушные создания. Одаривают вниманием только титулованных или богатых. Твои друзья очаровательно меня жалеют, на самом деле пытаясь пожалеть себя. Врут, врут, врут. Круговорот лжи в природе. Напиши, как он вернется к тебе? Чем стукнет тебя по затылку? Но вообще, конечно, главное - здоровье. Прекращай кашлять по утрам. Тебе нужны силы для долгой и счастливой жизни никому ненужного старика в пропитанной пылью квартире. Ты же думаешь, что это особая форма долга перед самим собой - ни в коем случае не становиться счастливым. Хвататься за давно сгнившие связи.
У меня после тебя остался черный ящик, который не хочется расшифровывать и привычка пить кофе по утрам. А у тебя после меня - мысли. Которые ты изо всех сил стараешься недодумывать. Я бы поменялась. Но тогда придется отдать тот твой взгляд, которым ты провожал меня, выходящую из машины. Тебе с ним будет тяжеловато. Он не для трусов.
Ну, я побежала. А ты изображай в сообщениях мне веселость от произошедшего "ничего". Это так омерзительно, что мне кажется, что вас со мной все эти годы было двое. Так пусть твой добрый брат позвонит как-нибудь. Он ничего."
Эх, уходит у нас традиция владения эпистолярным жанром.
"Здравствуй. Никакого "тынц" или "пиу". Нашей губернии стукнуло 150. Теперь мы не из борделя какого, мы жители города с богатым прошлым. Всё становится очень серьезно. Правительство хочет одеть улицы в кисейные и муслиновые платья, чтобы те казались фарфоровыми куклами. Но пока они по-прежнему напоминают рябых разряженных шлюх в давно нестираном исподнем. Как и некоторые из тех, кто их топчет.
Я второй раз в жизни взяла больничный. Как раз на болезненном месте перелома моих лет с тобой в роли тебя. И хожу большим гипсом по Ленинградской, скулю на особенно высоких нотах Wim Mertens. И в этот раз намерена непременно срастись.
Читала недавно одной маленькой девочке сказку "Буратино". Раньше я считала, что на каждого деревянного человека найдется свой сверчок. И только теперь поняла, что это не про тех, которые созданы, чтобы ими топили печи.
А как ты? Говорят, снова начал таскаться по балеринам. Значит, скоро тебе даруют титул. Они - воздушные создания. Одаривают вниманием только титулованных или богатых. Твои друзья очаровательно меня жалеют, на самом деле пытаясь пожалеть себя. Врут, врут, врут. Круговорот лжи в природе. Напиши, как он вернется к тебе? Чем стукнет тебя по затылку? Но вообще, конечно, главное - здоровье. Прекращай кашлять по утрам. Тебе нужны силы для долгой и счастливой жизни никому ненужного старика в пропитанной пылью квартире. Ты же думаешь, что это особая форма долга перед самим собой - ни в коем случае не становиться счастливым. Хвататься за давно сгнившие связи.
У меня после тебя остался черный ящик, который не хочется расшифровывать и привычка пить кофе по утрам. А у тебя после меня - мысли. Которые ты изо всех сил стараешься недодумывать. Я бы поменялась. Но тогда придется отдать тот твой взгляд, которым ты провожал меня, выходящую из машины. Тебе с ним будет тяжеловато. Он не для трусов.
Ну, я побежала. А ты изображай в сообщениях мне веселость от произошедшего "ничего". Это так омерзительно, что мне кажется, что вас со мной все эти годы было двое. Так пусть твой добрый брат позвонит как-нибудь. Он ничего."
Эх, уходит у нас традиция владения эпистолярным жанром.