(no subject)
А. Приставкин «Долина смертной тени» (и не только за рулём...)
ОБ АВТОРЕ. Анатолий Приставкин («Ночевала тучка золотая», «Кукушата, или Жалобная песнь для успокоения сердца», «Золотой палач», «Синдром пьяного сердца»...) с 1992 года был Председателем Комиссии по помилованию при Президенте РФ. В книге «Долина смертной тени» (2002 г., 170 стр.) он рассказывает, как организовывали эту комиссию, как по-разному реагировали известные люди на предложение участвовать в таком... («Не случайно писатель Алесь Адамович воскликнул, когда позвали его решать дела о помиловании: “Поймите и простите, но я не могу быть Богом!” Понятно, и я сопротивлялся до последнего...»)
Много по истории смертной казни в России. В первом нашем (Киевской Руси) своде законов (“Русская Правда”; это ХIII век) о смертной казни вообще не говорится. А при Петре Первом смертная казнь назначалась уже за 123 вида преступлений. «Свод законов, принятый в 1835 году, определял смертную казнь в трех случаях: преступлениях государственных, военных и карантинных (во время всяких эпидемий). Ни за убийства, ни за разбой наши предки не казнили». Перед революцией 1917 года её уже вообще не было... «Но революция вернула её...»)
Ещё том, где и как казнили раньше и как казнят сегодня. («Ни о каком последнем желании речи не идёт и никаких последних слов никто не фиксирует. Наш несентиментальный век отверг эти вовсе не пустые традиции».) О последних часах приговорённых к смерти. Про тюрьмы в Германии, где з/к «в тюрьме живут, как дай нам Боже жить на воле…» О «коридорах власти» (в прямом смысле) и о её кабинетах...
И в конце - анализ от Пушкина и грустный прогноз:
«“Что такое Русь? - спрашивал Пушкин. И он же отвечал:
- Полудикие народы… их поминутные возмущения, непривычка к законам и гражданственности, легкомыслие и жестокость…”
С той поры мы не стали лучше, и поэт определил не только тогдашнее состояние Руси, но во многом и предсказал ее будущее… то, что мы сейчас переживаем.
Что будут переживать долго и после нас.
И если мне суждено долиной смертной тени… идти дальше, то молю Тебя… “Господи, избави меня от всякого неведения и забвения, и малодушия, и окамененного нечувствия” (молитва св. Иоанна Златоуста на сон грядущий).
Но какой уж нынче сон?
Держа чужую жизнь, будто сам Господь Бог, в своих нетвердых ладонях».
ЦИТАТЫ
В одном из биографических рассказов Горького работников, вкалывающих от рассвета до заката в пекарне у булочника Семенова, называют ласково: “арестантиками!”
В этом плане все мы немного “арестантики”, ибо живем в стране, где тюрьма чуть ли не форма существования. По статистике, которую у нас любят приуменьшать, через тюрьмы в России прошло что-то около пятнадцати - двадцати процентов населения. Каждый пятый!
\
...известно, что в России всегда преобладали убийства бытовые, и ещё недавно, скажем десять лет назад, в криминальной статистике они занимали первое место, около сорока процентов. В то время как убийства при разбойном нападении, или при изнасиловании, или из хулиганских побуждений в совокупности едва достигали двух процентов.
Такими, думаю, остаются и поныне.
\
Я поездил по разным странам, видел тамошние тюрьмы, заключённых. Но я нигде не наблюдал такой бесшабашной, безоглядной нетрезвой жизни, без просвета, которая уже и не жизнь, а некое затмение, переходящее в мрак.
Недавно в газетах промелькнуло сообщение, которое мало кем замечено. В нем были приведены цифры, из которых явствовало, что по потреблению алкоголя мы вышли на первое место в мире:
25 литров в год на человека, включая женщин, стариков и младенцев.А между тем Всемирная Организация здравоохранения определила, что, если норма потребления превышает 8 литров в год на человека, страна вступает в опасную зону генетического риска. Попросту говоря, вырождается.
У нас же еще до перестройки насчитывалось, хоть эту цифру тогда скрывали, 22 миллиона алкоголиков, которые поставляли 120 тысяч умственно отсталых детей.
Не случайно в наших делах так часто встречаются преступники, имеющие психические отклонения.
\
Да, кстати, уголовницы, не помню уж, кто первый придумал, проходят у нас почему-то под ласковыми именами… Так и произносится вслух: Танечка, Верочка… А эта милая Верочка убила мужа сковородой по голове, а Танечка задушила любовника в постели…
\
Академик покачал головой.
- Почему-то в нашем веке больше всего писателей, у которых нравственность и талант не совпали… Алексей Толстой, например!
\
В делах стали нам попадаться такие перлы: “преступник был кавказской национальности”. С легкой руки милицейской бюрократии пошла гулять “национальность” и по нашим делам, уже стали встречаться “лица немецкой национальности” и “лица кубинской национальности”… и т. д.
Мне запомнился такой разговор на Комиссии:
- Пишут: “Неизвестной национальности”… Это какой?
- Наверное, еврейской!
- Ну, еврейской - это бывшей “неизвестной”, теперь-то она известна!
- Значит, “неизвестной кавказской национальности…”.
На следующем заседании Булат сказал, что не поленился, сел и подсчитал лиц “неизвестной кавказской национальности”, их оказалось на сто уголовных дел всего-то меньше процента… И положил передо мной листок, где процент преступности уверенно возглавляли мои земляки русские…
\
- Вы, говорят, засели в этом… В кабинете Пуго? - С придыханием, устал от ходьбы. - А знаете, меня за подписание какого-то воззвания, это было, наверное, в 49-м году, вызвали к Шкирятову в КПК, может, в ваш кабинет…
- Кажется, нашего еще не было.
- Но все равно большой… Полкилометра… Идешь, идешь… А он со своего места: “Стой!” И начинает спрашивать, а ты стоишь посреди этого зала, как в поле - один перед нацеленными на тебя глазами… Как на суде! Потом разрешают сделать еще четыре шага и опять: “Стоп!”
А я вдруг подумал, что такие необъятные (безразмерные) кабинеты психологически съедали человека… Пока дойдет от дверей, поневоле усохнет от страха…
\
… Мы и этого-то не знали.
Сергей Адамович со своей зековской хваткостью быстро определил, куда идти.
Третий этаж, потом длинным-длинным коридором, мимо так называемого кабинета Ленина (“этот поболее кабинета вашего Пуго”, - бросил на ходу Ковалев), дошли до охранника. Спустились на второй этаж, нашли дверь с дощечкой Б. Н. ЕЛЬЦИН и сели в предбаннике на диванчик…
\
...То же и в Чечне, боевики (непьющие) рассказывали, что за два ящика водки получали от наших солдатиков новенький бронетранспортер, но, правда, при этом давали обещание не стрелять в ближайшую неделю. А уже через две недели и стреляли, и убивали.
Променять грузовик или трактор на бутылку никогда не было в России грехом. И когда рабочему говорили, что водка, мол, растет в цене, он лишь с усмешкой отмахивался, уверяя, что если уворованный аккумулятор стоил бутылку, то он и будет стоить бутылку… И нет валюты надежней, чем бутылка!
Я прочитал около полусотни папок (в каждой более ста дел), и везде неработающих - я имею в виду самую активную часть мужчин, от двадцати пяти до пятидесяти лет, - насчитывалось около половины. Из этой половины не менее половины спившихся. Примерно такую же цифру называют наши наркологи, они утверждают, что страна, в результате повального пьянства, теряет около четверти производственного потенциала.
Думаю, что цифра возрастет, если учесть, что некоторые из молодых лишь числились при работе, как-то: сторожа в пионерлагерях, дворники, грузчики, истопники и тому подобные.
Можно утверждать, что в России работает лишь менее половины трудоспособного населения, остальные же граждане тунеядствуют и пьют за их счет.
Такое пренебрежение, даже ненависть к труду выработались не только за время советского рабства, но при нем окрепло и стало национальным менталитетом, как и само пьянство. И воровство.
Все три коренные привычки завязаны в один крепкий узел.
Отсюда понятней непрерывное желание перераспределить незаконным путем нажитое в свою пользу, а попросту говоря, что-нибудь стащить, украсть, чтобы опять же потом пропить…
\
Вергилий Петрович в обычной своей ироничной манере:
- Депутаты? А от них чего ожидать, они вон ручки в кабинетах поотвинчивали! Я не помню, чтобы в кремлевских кабинетах что-то воровали… А тут, пока моя секретарша обедала, у нее телевизор унесли! После этого стали машины на выезде проверять!
Обсуждение первой же папки смертников сразу перешло в собрание.
Психолог и Врач (он же депутат) в один голос утверждают, что Комиссия так долго не просуществует и неизвестно, какой грех больше: отказать в помиловании нескольким злодеям или поставить себя под удар и в конце концов уйти в отставку, отдав помилование в такие руки, которые уж точно будут казнить всех подряд.
\
… Но были еще и такие, как пугачевы, разины, кудеяры и соловьи-разбойники, известные и почитаемые народом герои. Во все времена хватало на Руси и убийц, и насильников, и головорезов, и узнавать о них - это только в книжках занятно, а прочитывать их дела в жизни, да просто к ним прикасаться, поверьте, не менее опасно, чем встретить на большой дороге.
Но при всем этом быть последней инстанцией в их судьбе и, по сути, распоряжаться чужой жизнью… По силам ли это человеку?
\
Моя книга не только о заключенных. О тех, кто сидит в камерах смертников. Она обо всех нас. О каждом, кто причастен к этой криминальной зоне, которая зовется Россия.
И книгу эту действительно создал народ (большая часть ее - документы), тот самый великий русский народ, который велик и в том, что весь изоврался, изворовался, спился, наплевав на весь мир, а прежде всего и на самого себя… Иррациональный во всём, даже в вопросах самосохранения. Но великий и своим поразительным, идущим из каких-то глубинных недр гением тоже во всём, и даже в своем воровстве и вранье, в разбое, в мошенничестве (вот где народный кладезь изобретательности!), - так что диву даешься, как в нем поистине совмещаются и гений и злодейство.
\
“…Богом и правдою, и совестью оставленная Россия - куда идёшь ты в присутствии своих воров, грабителей, негодяев, скотов и бездельников?” - вопрошал Сухово-Кобылин.
Правда - куда?
Мой спутник, мой Вергилий, ведущий меня изо дня в день по всем возможным кругам ада… Назовем его так: Вергилий Петрович… с неизменной усмешечкой человека, повидавшего всякое, чуть растягивая слова, произносит: это-де, уважаемый Председатель, цветочки… Старушоночки ваши… Вот на следующее заседание я вам представлю одно тоже вполне обыкновенное дельце…
\
Вот и Александр Мень, когда Фазиль Искандер обратился с вопросом, идти ли ему во власть, в Верховный Совет, категорически отвечал “нет”!
\
В первом письменном источнике права “Русская Правда” о смертной казни вообще не говорится. А в “Поучении Владимира Мономаха” вскоре после принятия Россией христианства (десятый век) проповедовалось, что ни правого, ни виноватого убивать нельзя… “Если и будет повинен в смерти, то не губите никакой христианской души…”
Впервые законодательно смертная казнь была закреплена лишь в Двинской уставной грамоте 1398 года. Судебник 1497 года устанавливал наказания: смертную казнь, торговую казнь (наказание на торговой площади при народе), битье кнутом, выдачу потерпевшему для отработки ущерба.
Самый расцвет ее пришелся на правление царя Ивана Грозного, когда было казнено около 4 тысяч человек.
Сейчас, сравнивая наши “смутные” времена с минувшими, эта цифра уже не впечатляет…
\
Судебник 1550 года еще более расширил виды наказания, теперь торговая казнь предусматривалась в шестнадцати статьях из ста. Еще более жестоким и репрессивным оказалось Соборное уложение 1649 года. Особенно страшные кары грозили противникам Церкви и Государя. А ведь это было время “тишайшего”, как нарекла его история, царя Алексея Михайловича…
\
Кстати, в Соборном уложении смертная казнь предусматривалась за “приход к царю скопом” (нынешние демонстрации протеста), обнажение в его присутствии оружия (по всей вероятности, это не касалось застолий и охоты), даже за драку в церкви…
Измена и тогда на Руси виделась во всем и везде, и князь Курбский тоже из недоступной для опричнины дали не случайно упрекает Грозного в том, что он казнит невинных подданных…
\
При сыне Алексея Михайловича, повторюсь, почитавшегося при всем при том государем “тишайшим” (всегда есть времена, которые казались лучше, чем последующие за ними), то бишь Петре Первом, которого так возлюбила Европа (все-таки прорубал к ним окно и варварскими методами вводил цивилизацию), смертная казнь уже назначалась за 123 вида преступлений. Бессмысленно перечислять за что… А лучше вспомнить, это и по картинам и по книгам знакомо, как свирепо, безжалостно самолично рубил он стрельцам головы на Красной площади… На том самом Лобном месте…
Он же первый ввел арестантские роты, как объясняют в книжках: использование труда заключенных для осуществления планов преобразования России. Вот они откуда, прототипы ГУЛАГов-то! Наши зеки очень даже поработали, чтобы тоже преобразовать Россию.
Или описание казни женщины по его же велению, когда он заподозрил свою бывшую любовницу фрейлину Гамильтон в убийстве младенца и краже у императрицы драгоценностей.
Царь сам допрашивал ее, казнь назначил на Троицкой площади.
Фрейлина, ожидая помилования (ах, не было нашей Комиссии!), нарядилась в белое шелковое платье с черными лентами. Когда появился император, она бросилась умолять его о пощаде, но тот шепнул что-то палачу, отвернулся, и голова преступницы скатилась на землю. Петр поднял ее, поцеловал, перекрестился и уехал. А голова эта была положена в спирт и долго сохранялась в Академии наук…
Тираны были людьми сентиментальными.\
Несколько слов об организации комиссии, созданной императрицей (Екатериной Второй) в 1767 году. Вот что о ней сказал современник:
“Я как предвидел, что из всего великого предприятия ничего не выйдет, что грому наделается много, людей оторвется от домов множество, денег на сооружение их истратится бездна, вранья, крика и вздора будет много, а дела из всего того не выйдет никакого и все кончится ничем…” (А. Т. Болотов)
Читаю, будто о нашей Думе, где “вранья, крика и вздора” не меньше…\
В русской истории было немало по этому поводу казусов. Так, однажды назначили торговую казнь даже бездыханному трупу…
Некоего Верещагина за перевод из иностранных газет прокламации Наполеона (вред грамоты!) объявили изменником, отдали на растерзание народу, а тело, после того как его толпа протащила с диким ревом на лошади, вернули в сенат, где трупу присудили 25 ударов кнута и вечную каторгу.
Но как бы считалось, что смертной казни в России не существует, и Николай I в 1827 году отказался подписать смертный приговор двум евреям, тайно перешедшим через Прут; он постановил: “Виновных прогнать сквозь тысячу человек 12 раз. Слава Богу, смертной казни у нас не бывало и не мне вводить её”.
Понятно, что вместо моментальной смерти людей обрекали на адские муки и долгую мучительную смерть. Почти как наших “пожизненников”.
И все-таки в прошлом, XIX веке, обозначенном как жестоком, в течение ста лет было казнено что-то около трехсот человек.
\
Свод законов, принятый в 1835 году, определял смертную казнь в трех случаях: преступлениях государственных, военных и карантинных (во время всяких эпидемий). Ни за убийства, ни за разбой наши предки не казнили.
Для сравнения скажем, что недавний уголовный кодекс, отмененный лишь недавно, включал двадцать девять составов преступлений, по которым осуждали на смертную казнь. А в не столь уж отдаленные времена у нас казнили женщин и детей, последних с 12-летнего возраста (Указ от 1935 г.).
С 1891 года смертные приговоры гражданским судом вообще не выносились, и лишь бурные события 1906 года привели к массовым казням по приговору военно-полевых судов: за шесть лет было казнено около четырех тысяч человек.
Просвещенные люди России, в отличие от нынешних, бурно протестовали и добились своего: Первая Государственная дума, а в ней, как известно, представительствовал и дед Андрея Дмитриевича Сахарова (и даже книгу написал против смертной казни), одобрила законопроект об отмене смертной казни. Но революция вернула ее.
\\
Безумнейший и храбрейшийРеволюция семнадцатого года, та, что у нас именовали Октябрьской, внесла свои жестокие коррективы... 12 марта 1917 года Временное правительство отменило казнь, хотя на фронте казни продолжались. А 28 октября 1917 года уже большевики отменяют казни, но лишь на словах.
Вот что пишет об этом Бунин:
“Несколько месяцев тому назад была проделана паскуднейшая комедия отмены смертной казни в тылу, и “Всероссийская” Чрезвычайка опубликовала сводку своей деятельности за два года (1918-1919), расстреляно 9641 человек… Эти 9641 подсчитаны под руководством Дзержинского… Но опубликовал цифры убитых (по 20 губерниям Центральной России) и знаменитый Лацис: за полтора года - 8389 человек, да убитых в “восстаниях” 4207. А сама отмена смертной казни была “кошмарна по своей подлости”, как заявили узники Бутырской тюрьмы, - “ночь отмены стала ночью крови” и в Москве, и в Петрограде: всю ночь вели на казнь, всю ночь стоял вопль и плач женщин, коих волокли на убой… Но мало того, сохранив казнь лишь для фронта, смертников стали отправлять в фронтовые полосы и убивать там, а потом поступили еще проще: объявили фронтом почти всю страну. Но этим не удовольствовались: восстановили казнь и в тылу через 3 месяца после фиктивной отмены ее… Советская статистика: с 22 мая по 22 июня казнено 600 человек (“Правда”), с 23 июня по 22 июля - 898, с 23 июля по 31 августа - 1183, за сентябрь- 1200 (“Известия”)”.
Но это, по словам Бунина, “советские цифры”. На самом деле “…гибнут по России от одних только расстрелов сотни тысяч.
Об этом писали тоже тысячи раз, и разум человеческий просто тупеет от этих цифр. Но все равно, все равно - об этом надо писать без конца, без конца!”.
“Красная Газета” пишет: “В прошлую ночь мы убили за Урицкого ровно тысячу душ!”- и Горький выступает на торжественном заседании петербургского “Цика” с “пламенной речью в честь рабоче-крестьянской власти…”. И далее слова Горького: “Я опять, опять пою славу безумству храбрых, из коих безумнейший и храбрейший - Владимир Ильич Ленин!”
“Безумнейший” - это уж точно.
Отменяли расстрелы и при Сталине: 26 мая 1947 года.Страна была полита и пропитана кровью: тайные захоронения расстрелянных в застенках НКВД находят до сих пор, да и будут находить впредь. Война истребила самых активных и молодых из тех, кто не был арестован и не находился в ГУЛАГе.
Вряд ли все эти доводы могли остановить стареющего тирана.
По-видимому, это были лишь политические игры с бывшими союзниками в обмен на какую-то предполагаемую материальную или политическую поддержку с их стороны.
Но и здесь, надо полагать, казни были. Ибо были ГУЛАГи, застенки, всё то же всемогущее НКВД и кровавое ведомство Берии, которого уж никак не заподозришь в милосердии. Не было лишь писателя-пророка с голосом и совестью Бунина, который бы мог о них рассказать.
Солженицын пришел позднее.
В 1950 году смертные казни официально возобновились. Но и со смертью Сталина казни продолжались. Не уверен, существует ли реальная статистика тех казней, но где-то вычитал, что с 1921 по 1954 год было казнено в России около 643 тысяч человек. (Понятно, в эту цифру не входят жертвы ГУЛАГа...
\
Дикость порождает дикостьВ одном лишь 62 году, с введением карательных законов против экономических преступлений (робкие попытки отдельных предпринимателей как-то изменить структуру экономики), было расстреляно около трех тысяч человек. Восемь убийств в день!
И это в те самые хрущевские времена, которые почитаются у нас “оттепелью”, наступившей после жестокой сталинской зимы.
Надо упомянуть, наверное, еще одного “героя” оттепели - генпрокурора Руденко.
Генпрокуроры тоже в какой-то мере были лицом криминальной России. Точней же, криминальным её лицом, вспомните нынешних…
А вот как описан Руденко в книге воспоминаний Леонида Зорина: “…Рыхлый дебелый мужичишка, на круглом мучнистом лице поблескивали слюдяные глазки. В своей юридической среде он был когда-то популярен - герой Нюрнбергского процесса, потребовавший казни для Геринга, Риббентропа и Розенберга, для всей уголовной нацистской клики. Но слава эта сильно поблекла, когда, покорившись воле Хрущева, он заставил пересмотреть приговор, вынесенный несчастным валютчикам, и заменить - вопреки закону - срок в лагере на высшую меру…”
Вот тебе и знаменитая формула: закон обратной силы не имеет.
У нас - имеет. Судя по всему, именно по инициативе Руденко (а за его спиной стоял Хрущев) статьи, по которым осуждали на казнь, были многажды расширены: расстреливали “за валютные операции”, “хищения в особо крупном размере”, “угон воздушного судна” и так далее… Четырнадцать новых расстрельных статей.
Всего же с 1962 по 1990 год в нашей стране были казнены 24 тысячи человек. Можно допустить, что и эта цифра приуменьшена: статистика смертных казней во все времена была у нас засекречена.
\
В одной из популярных телепередач, посвященных проблеме смертной казни, большой аудитории молодежи показали документальные кадры о применении казни в Америке, после чего провели голосование, и выяснилось, за казнь - большинство.
Тогда вопрос поставили иначе: а кто бы захотел лично привести приговор в исполнение, - и снова лес рук (более 80%).
Вскоре эти руки будут стрелять в чеченских женщин и детей.
Ну а чем все закончилось, мы сегодня уже знаем: цинковыми гробами, в которых эти мальчики вернулись домой, да трагедией, невосполнимой, для их матерей.
Но и родная мне Чечня (там прошло, повторю, мое детство) в своем ожесточении до сих пор не может остановиться.
Демонстрация публичной смертной казни, добросовестно показанная по всем каналам телевидения, способна вызвать не только отвращение, но и болезненный интерес, и приступ ответной жестокости, особенно у подрастающего поколения.
И вот уже некий читатель требует через газету расправы над экономическими преступниками так, как это делают в Чечне. “Я предлагаю вывести их на Красную площадь, - пишет он, - и народ их камнями забьет. Ведь на них даже пули жалко, так как пули делают тоже на наши, народные деньги…”
\
С призывами стрелять преступников без суда и следствия выступают, к сожалению, не только обычные граждане, но и видные, очень популярные в стране деятели, в том числе люди искусства. Недавно один из писателей сообщил в своей статье, что “американцы плакали от радости и танцевали, когда одному террористу вынесли смертный приговор…”, и оценил это как “здоровую реакцию здоровых людей…”.
К сожалению, ссылки на Америку и ее законы, тюрьмы и казни во многом усиливают доводы сторонников смертной казни…
\
Как казнят сегодняЭтот вопрос задают мне ровно столько, сколько я встречаюсь с журналистами. Ну, и еще: насколько этот акт засекречен, почему? Где хоронят казненных, выдают ли их тела родственникам и так далее.
Я отвечаю одинаково: не знаю.
Я и правда не знаю, как казнят, ибо это область скрытная, засекреченная с давних, думаю, со сталинско-бериевских, а то и ленинско-дзержинских времен, а если что-то доходит через прессу, то глухо, без подробностей, тем более о палачах наших современных, которые безусловно существуют.
Вот об Америке, пожалуйста…
…
Ну, может, я утрирую и, по другим сведениям, к лицезрению казни допускаются близкие люди, но в принципе гласность там доведена до предела, который тоже вряд ли допустим, и даже окрик полицейских, сопровождающих жертву к месту казни: “Труп идет!” - представляется мне невероятным цинизмом. Ведь человек-то еще жив, и он слышит этот глас, пока далеко не Божий…
\
Те же американцы издали книгу “последних слов”, тех самых, с которыми приговоренный к смертной казни обращается последний раз к миру. Это право зафиксировано в законе, и “последние слова” заносятся в дело. То есть остаются для памяти людей. Цитирую по репортажу Дм. Радышевского из Нью-Йорка.
Какие же это слова?
В основном слова раскаяния или обращения к Богу. Но есть в словах и отношение к закону, к государству, к палачу…
\
…“Я африканский воин: рожденный жить, рожденный умереть”. - Карл Келли, казненный в Техасе за убийство 18-летнего продавца при ограблении.
Что говорят казнимые на нашей родине, мы вряд ли когда узнаем. Однажды телеведущая поведала мне, что она в буквальном смысле слова “выслеживала” палача целых полтора месяца, пока он не дал согласие на интервью. Но конечно, анонимно.
- Каков же его возраст? - спросил я. - И каков он сам?
- Лет сорока, - отвечала она. - Моложав, гладок, выглядит сытно.
- Не нервен?
- Да нет.
- Из чего он стреляет? Как вообще это происходит… Говорил?
- Да. Из “макарова”… В затылок…
- Где он живет? В Москве?
- В Москве.
- Выезжает, значит?
- Да. Для него это командировка.
- В какие он выезжает города?
- В разные, - сказала она. - Я смогла уследить лишь несколько: Владивосток, Рязань, Тула…
- Дома знают, куда он едет?- спросил я, но поправился. -
Зачем он едет?
- Конечно нет.
- А кто у него?
- Жена, двое детей.
- А если в интервью они узнают его по голосу?
- Голос мы тоже изменим, - сказала она.
Вот так, краем, едва-едва, до нас долетают сведения, может, не совсем точные, а подчас и противоречивые, из которых можно кое-что узнать об исполнении смертной казни. Я старательно вырезал все, что появлялось на эту тему в печати. Но это совсем немного. Не более пяти статеек. И вот что я из них почерпнул.
Не удивляйтесь, если изложено это все будет в некой неопределенно-безличной форме: что, мол, рассказывают…
…Рассказывают… что в “Бутырке” среди иных корпусов стоит “Пугачевская башня”, где, по слухам, приводят приговоры в исполнение и где по ночам появляются привидения, понятно, из тех, кого здесь казнили.
При казни присутствуют по обязанности: начальник тюрьмы, прокурор, врач, охрана и главный исполнитель, то есть палач.
По одной из версий, в узкой проходной камере устанавливается по росту приговоренного ствол автоматического пистолета, который в нужный момент и выстреливает в голову казнимого.
Труп кремируют и пепел развеивают по ветру.
Думаю, что это легенда.\
Судя по нескольким анонимным интервью с палачами (одного из них даже показали по телевидению, но лишь контуром и с голосом измененным), казнь осуществляют специальные кадровые работники, предназначенные для этой цели. Ни семьи, ни даже коллеги не догадываются об истинной работе этих военнослужащих, обычно офицеров.
Они выезжают в назначенную им тюрьму, где есть специальное место для исполнения казни. Наверное, таких тюрем несколько и о некоторых можно догадаться, как, например, о Ростовской, оттуда пришло известие о казни Чикатило, Владимирской, Московской (та же “Бутырка”), Иркутской, Екатерининбургской.
И возможно, те, что называла моя собеседница.
Все начинается с момента, когда в тюрьму, где находится смертник, приходит отклонение Президентом ходатайства о помиловании. Под благовидным предлогом (ремонтные работы или карантин) заключенный переводится в тюрьму, где его должны казнить. Находится он там всего несколько дней, и “кормовых” для него выделяется на три дня.
Впрочем, в целях экономии могут казнить и ранее.
Обычно на второй день его приводят в комнату, где находятся члены комиссии по исполнению приговора: прокурор, представитель правоохранительных органов, врач и руководитель, как сказано в одном репортаже, спецгруппы.
Прокурор сличает личность заключенного с документами, после чего объявляет, что ходатайство отклонено и приговор будет приведен в исполнение.
Ни о каком последнем желании речи не идет и никаких последних слов никто не фиксирует. Наш несентиментальный век отверг эти вовсе не пустые традиции.
После казни врач констатирует смерть. Составляется акт о приведении приговора в исполнение, который подписывают члены комиссии. Этот акт будет направлен в суд, вынесший приговор.
Суд сообщает в ЗАГС о смерти заключенного и нам, в Комиссию по помилованию.
Хоронят обычно на близлежащем кладбище. Могила ничем, кроме номера, не отмечена, обычно родственникам тело не выдается и место захоронения не указывается.
О переживаниях осужденных свидетельств почти нет, но вроде бы ведут они себя тихо-мирно. Да и свидетели подтверждают, что шок, испытанный на суде от приговора, убивает человека раньше, чем это сделает пуля.
\\
- Это… Зал?
Мой дрогнувший голос утонул в глубинах помещения.
- Нет, это место, где вы будете работать. Здесь работал прежде Пуго… Комитет Партийного Контроля… КПКа.
… Так вот, я шагнул в двери необъятного кабинета, в котором, при желании, мог бы разместиться среднего размера детский сад.
Опустился на ближайший ко мне стул.
Надо было сообразить, на каком же свете я нахожусь…
\
Когда-нибудь я подробнее расскажу о тутошних кабинетах, они тоже имеют некую историческую ценность, ибо в них восседали тогдашние вершители наших судеб. И в воздухе до сих пор незримо витают мрачные тени их хозяев, а стены хранят впитавшиеся в них отрицательные эмоции.
\
Впервые подумалось, что в какие-то времена здешние партийные хозяева, создавая свою Зону власти, а в ней систему ходов, запутали их специально, из желания сделать свою жизнь максимально скрытой, изолированной от низов. Свою зону.
Приходит на ум, что поступали они так же, как правители - владельцы старых замков, где для пущей безопасности умышленно создавались бесконечные тупики, тайные переходы, тоннели.
Я потом попробовал воспроизвести по памяти и начертить на схеме всю систему зданий, воссоздав, лично для себя, этакую карту, и был поражен грандиозной и как бы бессмысленной планировкой, если не учитывать именно этого: попытки любым способом обезопасить свое существование.
Ведь и у их самых заглавных все начиналось с того же:
Ульянов (Ленин) отхватил при въезде в Кремль лично для себя что-то около полутора десятков кабинетов, а Джугашвили (Сталин) даже выход из кабинета, и выезд, имел из особого дворика, никому больше не доступного.
Я этот дворик, кстати, тоже видел.
В конце концов я, конечно, выбрался к себе, поплутав порядком по темным запутанным ходам…
\\
Встретились мне однажды, уже не упомню где, слова о рыбе, которая, попав на уду и выдернутая из воды, получает редкий шанс увидеть родную речку совсем другими глазами.
Но если посудить здраво (да и каждый рыбак подтвердит), что рыбоньке той не до созерцания красот, да ещё в тот миг, когда волокут бедняжку, зацепив стальным жалом за нежную губу, вон из родной стихии… Чтобы сотворить из неё на жарком костерке уху.
Как тут не вспомнить, что и добровольные попытки некоторых излишне любознательных моих сограждан увидеть свою речку не такой, как положено, заканчивались на моей родине тем же инквизиторским костерком.
Но никого не научил ещё чужой опыт.
Вот и я клюнул на приманку, брошенную мне в одночасье судьбой, согласившись на предложение, исходившее как бы от самого Правителя, взять на себя нечто, именуемое помилованием. Вряд ли я тогда представлял, что это такое.
А это вот что: каждодневная попытка (и каждодневная пытка) проникновения, внедрения в чужие судьбы. Судьбы заключённых.
Впрочем, неизвестно ещё, кто в кого внедряется. Скорей они в нас…
Жалоб, просьб в нашей тюрьмообильной державе поступает наверх около ста тысяч в год… От убийц да от насильников, разбойников да грабителей и прочей нечисти, не считая всяких там мошенников, домушников, щипачей… Ну а последних в нашей воровской стране несть числа.
В одной работе питерских учёных утверждается, например, что у нас среди населения каждый гражданин, по собственному признанию, хоть раз в жизни мог бы угодить под статью о краже. Что же за такая непонятная страна, где практически каждый человек жулик?
С тех пор, полагаю, мы не очень-то изменились.
ОБ АВТОРЕ. Анатолий Приставкин («Ночевала тучка золотая», «Кукушата, или Жалобная песнь для успокоения сердца», «Золотой палач», «Синдром пьяного сердца»...) с 1992 года был Председателем Комиссии по помилованию при Президенте РФ. В книге «Долина смертной тени» (2002 г., 170 стр.) он рассказывает, как организовывали эту комиссию, как по-разному реагировали известные люди на предложение участвовать в таком... («Не случайно писатель Алесь Адамович воскликнул, когда позвали его решать дела о помиловании: “Поймите и простите, но я не могу быть Богом!” Понятно, и я сопротивлялся до последнего...»)
Много по истории смертной казни в России. В первом нашем (Киевской Руси) своде законов (“Русская Правда”; это ХIII век) о смертной казни вообще не говорится. А при Петре Первом смертная казнь назначалась уже за 123 вида преступлений. «Свод законов, принятый в 1835 году, определял смертную казнь в трех случаях: преступлениях государственных, военных и карантинных (во время всяких эпидемий). Ни за убийства, ни за разбой наши предки не казнили». Перед революцией 1917 года её уже вообще не было... «Но революция вернула её...»)
Ещё том, где и как казнили раньше и как казнят сегодня. («Ни о каком последнем желании речи не идёт и никаких последних слов никто не фиксирует. Наш несентиментальный век отверг эти вовсе не пустые традиции».) О последних часах приговорённых к смерти. Про тюрьмы в Германии, где з/к «в тюрьме живут, как дай нам Боже жить на воле…» О «коридорах власти» (в прямом смысле) и о её кабинетах...
И в конце - анализ от Пушкина и грустный прогноз:
«“Что такое Русь? - спрашивал Пушкин. И он же отвечал:
- Полудикие народы… их поминутные возмущения, непривычка к законам и гражданственности, легкомыслие и жестокость…”
С той поры мы не стали лучше, и поэт определил не только тогдашнее состояние Руси, но во многом и предсказал ее будущее… то, что мы сейчас переживаем.
Что будут переживать долго и после нас.
И если мне суждено долиной смертной тени… идти дальше, то молю Тебя… “Господи, избави меня от всякого неведения и забвения, и малодушия, и окамененного нечувствия” (молитва св. Иоанна Златоуста на сон грядущий).
Но какой уж нынче сон?
Держа чужую жизнь, будто сам Господь Бог, в своих нетвердых ладонях».
ЦИТАТЫ
В одном из биографических рассказов Горького работников, вкалывающих от рассвета до заката в пекарне у булочника Семенова, называют ласково: “арестантиками!”
В этом плане все мы немного “арестантики”, ибо живем в стране, где тюрьма чуть ли не форма существования. По статистике, которую у нас любят приуменьшать, через тюрьмы в России прошло что-то около пятнадцати - двадцати процентов населения. Каждый пятый!
\
...известно, что в России всегда преобладали убийства бытовые, и ещё недавно, скажем десять лет назад, в криминальной статистике они занимали первое место, около сорока процентов. В то время как убийства при разбойном нападении, или при изнасиловании, или из хулиганских побуждений в совокупности едва достигали двух процентов.
Такими, думаю, остаются и поныне.
\
Я поездил по разным странам, видел тамошние тюрьмы, заключённых. Но я нигде не наблюдал такой бесшабашной, безоглядной нетрезвой жизни, без просвета, которая уже и не жизнь, а некое затмение, переходящее в мрак.
Недавно в газетах промелькнуло сообщение, которое мало кем замечено. В нем были приведены цифры, из которых явствовало, что по потреблению алкоголя мы вышли на первое место в мире:
25 литров в год на человека, включая женщин, стариков и младенцев.А между тем Всемирная Организация здравоохранения определила, что, если норма потребления превышает 8 литров в год на человека, страна вступает в опасную зону генетического риска. Попросту говоря, вырождается.
У нас же еще до перестройки насчитывалось, хоть эту цифру тогда скрывали, 22 миллиона алкоголиков, которые поставляли 120 тысяч умственно отсталых детей.
Не случайно в наших делах так часто встречаются преступники, имеющие психические отклонения.
\
Да, кстати, уголовницы, не помню уж, кто первый придумал, проходят у нас почему-то под ласковыми именами… Так и произносится вслух: Танечка, Верочка… А эта милая Верочка убила мужа сковородой по голове, а Танечка задушила любовника в постели…
\
Академик покачал головой.
- Почему-то в нашем веке больше всего писателей, у которых нравственность и талант не совпали… Алексей Толстой, например!
\
В делах стали нам попадаться такие перлы: “преступник был кавказской национальности”. С легкой руки милицейской бюрократии пошла гулять “национальность” и по нашим делам, уже стали встречаться “лица немецкой национальности” и “лица кубинской национальности”… и т. д.
Мне запомнился такой разговор на Комиссии:
- Пишут: “Неизвестной национальности”… Это какой?
- Наверное, еврейской!
- Ну, еврейской - это бывшей “неизвестной”, теперь-то она известна!
- Значит, “неизвестной кавказской национальности…”.
На следующем заседании Булат сказал, что не поленился, сел и подсчитал лиц “неизвестной кавказской национальности”, их оказалось на сто уголовных дел всего-то меньше процента… И положил передо мной листок, где процент преступности уверенно возглавляли мои земляки русские…
\
- Вы, говорят, засели в этом… В кабинете Пуго? - С придыханием, устал от ходьбы. - А знаете, меня за подписание какого-то воззвания, это было, наверное, в 49-м году, вызвали к Шкирятову в КПК, может, в ваш кабинет…
- Кажется, нашего еще не было.
- Но все равно большой… Полкилометра… Идешь, идешь… А он со своего места: “Стой!” И начинает спрашивать, а ты стоишь посреди этого зала, как в поле - один перед нацеленными на тебя глазами… Как на суде! Потом разрешают сделать еще четыре шага и опять: “Стоп!”
А я вдруг подумал, что такие необъятные (безразмерные) кабинеты психологически съедали человека… Пока дойдет от дверей, поневоле усохнет от страха…
\
… Мы и этого-то не знали.
Сергей Адамович со своей зековской хваткостью быстро определил, куда идти.
Третий этаж, потом длинным-длинным коридором, мимо так называемого кабинета Ленина (“этот поболее кабинета вашего Пуго”, - бросил на ходу Ковалев), дошли до охранника. Спустились на второй этаж, нашли дверь с дощечкой Б. Н. ЕЛЬЦИН и сели в предбаннике на диванчик…
\
...То же и в Чечне, боевики (непьющие) рассказывали, что за два ящика водки получали от наших солдатиков новенький бронетранспортер, но, правда, при этом давали обещание не стрелять в ближайшую неделю. А уже через две недели и стреляли, и убивали.
Променять грузовик или трактор на бутылку никогда не было в России грехом. И когда рабочему говорили, что водка, мол, растет в цене, он лишь с усмешкой отмахивался, уверяя, что если уворованный аккумулятор стоил бутылку, то он и будет стоить бутылку… И нет валюты надежней, чем бутылка!
Я прочитал около полусотни папок (в каждой более ста дел), и везде неработающих - я имею в виду самую активную часть мужчин, от двадцати пяти до пятидесяти лет, - насчитывалось около половины. Из этой половины не менее половины спившихся. Примерно такую же цифру называют наши наркологи, они утверждают, что страна, в результате повального пьянства, теряет около четверти производственного потенциала.
Думаю, что цифра возрастет, если учесть, что некоторые из молодых лишь числились при работе, как-то: сторожа в пионерлагерях, дворники, грузчики, истопники и тому подобные.
Можно утверждать, что в России работает лишь менее половины трудоспособного населения, остальные же граждане тунеядствуют и пьют за их счет.
Такое пренебрежение, даже ненависть к труду выработались не только за время советского рабства, но при нем окрепло и стало национальным менталитетом, как и само пьянство. И воровство.
Все три коренные привычки завязаны в один крепкий узел.
Отсюда понятней непрерывное желание перераспределить незаконным путем нажитое в свою пользу, а попросту говоря, что-нибудь стащить, украсть, чтобы опять же потом пропить…
\
Вергилий Петрович в обычной своей ироничной манере:
- Депутаты? А от них чего ожидать, они вон ручки в кабинетах поотвинчивали! Я не помню, чтобы в кремлевских кабинетах что-то воровали… А тут, пока моя секретарша обедала, у нее телевизор унесли! После этого стали машины на выезде проверять!
Обсуждение первой же папки смертников сразу перешло в собрание.
Психолог и Врач (он же депутат) в один голос утверждают, что Комиссия так долго не просуществует и неизвестно, какой грех больше: отказать в помиловании нескольким злодеям или поставить себя под удар и в конце концов уйти в отставку, отдав помилование в такие руки, которые уж точно будут казнить всех подряд.
\
… Но были еще и такие, как пугачевы, разины, кудеяры и соловьи-разбойники, известные и почитаемые народом герои. Во все времена хватало на Руси и убийц, и насильников, и головорезов, и узнавать о них - это только в книжках занятно, а прочитывать их дела в жизни, да просто к ним прикасаться, поверьте, не менее опасно, чем встретить на большой дороге.
Но при всем этом быть последней инстанцией в их судьбе и, по сути, распоряжаться чужой жизнью… По силам ли это человеку?
\
Моя книга не только о заключенных. О тех, кто сидит в камерах смертников. Она обо всех нас. О каждом, кто причастен к этой криминальной зоне, которая зовется Россия.
И книгу эту действительно создал народ (большая часть ее - документы), тот самый великий русский народ, который велик и в том, что весь изоврался, изворовался, спился, наплевав на весь мир, а прежде всего и на самого себя… Иррациональный во всём, даже в вопросах самосохранения. Но великий и своим поразительным, идущим из каких-то глубинных недр гением тоже во всём, и даже в своем воровстве и вранье, в разбое, в мошенничестве (вот где народный кладезь изобретательности!), - так что диву даешься, как в нем поистине совмещаются и гений и злодейство.
\
“…Богом и правдою, и совестью оставленная Россия - куда идёшь ты в присутствии своих воров, грабителей, негодяев, скотов и бездельников?” - вопрошал Сухово-Кобылин.
Правда - куда?
Мой спутник, мой Вергилий, ведущий меня изо дня в день по всем возможным кругам ада… Назовем его так: Вергилий Петрович… с неизменной усмешечкой человека, повидавшего всякое, чуть растягивая слова, произносит: это-де, уважаемый Председатель, цветочки… Старушоночки ваши… Вот на следующее заседание я вам представлю одно тоже вполне обыкновенное дельце…
\
Вот и Александр Мень, когда Фазиль Искандер обратился с вопросом, идти ли ему во власть, в Верховный Совет, категорически отвечал “нет”!
\
В первом письменном источнике права “Русская Правда” о смертной казни вообще не говорится. А в “Поучении Владимира Мономаха” вскоре после принятия Россией христианства (десятый век) проповедовалось, что ни правого, ни виноватого убивать нельзя… “Если и будет повинен в смерти, то не губите никакой христианской души…”
Впервые законодательно смертная казнь была закреплена лишь в Двинской уставной грамоте 1398 года. Судебник 1497 года устанавливал наказания: смертную казнь, торговую казнь (наказание на торговой площади при народе), битье кнутом, выдачу потерпевшему для отработки ущерба.
Самый расцвет ее пришелся на правление царя Ивана Грозного, когда было казнено около 4 тысяч человек.
Сейчас, сравнивая наши “смутные” времена с минувшими, эта цифра уже не впечатляет…
\
Судебник 1550 года еще более расширил виды наказания, теперь торговая казнь предусматривалась в шестнадцати статьях из ста. Еще более жестоким и репрессивным оказалось Соборное уложение 1649 года. Особенно страшные кары грозили противникам Церкви и Государя. А ведь это было время “тишайшего”, как нарекла его история, царя Алексея Михайловича…
\
Кстати, в Соборном уложении смертная казнь предусматривалась за “приход к царю скопом” (нынешние демонстрации протеста), обнажение в его присутствии оружия (по всей вероятности, это не касалось застолий и охоты), даже за драку в церкви…
Измена и тогда на Руси виделась во всем и везде, и князь Курбский тоже из недоступной для опричнины дали не случайно упрекает Грозного в том, что он казнит невинных подданных…
\
При сыне Алексея Михайловича, повторюсь, почитавшегося при всем при том государем “тишайшим” (всегда есть времена, которые казались лучше, чем последующие за ними), то бишь Петре Первом, которого так возлюбила Европа (все-таки прорубал к ним окно и варварскими методами вводил цивилизацию), смертная казнь уже назначалась за 123 вида преступлений. Бессмысленно перечислять за что… А лучше вспомнить, это и по картинам и по книгам знакомо, как свирепо, безжалостно самолично рубил он стрельцам головы на Красной площади… На том самом Лобном месте…
Он же первый ввел арестантские роты, как объясняют в книжках: использование труда заключенных для осуществления планов преобразования России. Вот они откуда, прототипы ГУЛАГов-то! Наши зеки очень даже поработали, чтобы тоже преобразовать Россию.
Или описание казни женщины по его же велению, когда он заподозрил свою бывшую любовницу фрейлину Гамильтон в убийстве младенца и краже у императрицы драгоценностей.
Царь сам допрашивал ее, казнь назначил на Троицкой площади.
Фрейлина, ожидая помилования (ах, не было нашей Комиссии!), нарядилась в белое шелковое платье с черными лентами. Когда появился император, она бросилась умолять его о пощаде, но тот шепнул что-то палачу, отвернулся, и голова преступницы скатилась на землю. Петр поднял ее, поцеловал, перекрестился и уехал. А голова эта была положена в спирт и долго сохранялась в Академии наук…
Тираны были людьми сентиментальными.\
Несколько слов об организации комиссии, созданной императрицей (Екатериной Второй) в 1767 году. Вот что о ней сказал современник:
“Я как предвидел, что из всего великого предприятия ничего не выйдет, что грому наделается много, людей оторвется от домов множество, денег на сооружение их истратится бездна, вранья, крика и вздора будет много, а дела из всего того не выйдет никакого и все кончится ничем…” (А. Т. Болотов)
Читаю, будто о нашей Думе, где “вранья, крика и вздора” не меньше…\
В русской истории было немало по этому поводу казусов. Так, однажды назначили торговую казнь даже бездыханному трупу…
Некоего Верещагина за перевод из иностранных газет прокламации Наполеона (вред грамоты!) объявили изменником, отдали на растерзание народу, а тело, после того как его толпа протащила с диким ревом на лошади, вернули в сенат, где трупу присудили 25 ударов кнута и вечную каторгу.
Но как бы считалось, что смертной казни в России не существует, и Николай I в 1827 году отказался подписать смертный приговор двум евреям, тайно перешедшим через Прут; он постановил: “Виновных прогнать сквозь тысячу человек 12 раз. Слава Богу, смертной казни у нас не бывало и не мне вводить её”.
Понятно, что вместо моментальной смерти людей обрекали на адские муки и долгую мучительную смерть. Почти как наших “пожизненников”.
И все-таки в прошлом, XIX веке, обозначенном как жестоком, в течение ста лет было казнено что-то около трехсот человек.
\
Свод законов, принятый в 1835 году, определял смертную казнь в трех случаях: преступлениях государственных, военных и карантинных (во время всяких эпидемий). Ни за убийства, ни за разбой наши предки не казнили.
Для сравнения скажем, что недавний уголовный кодекс, отмененный лишь недавно, включал двадцать девять составов преступлений, по которым осуждали на смертную казнь. А в не столь уж отдаленные времена у нас казнили женщин и детей, последних с 12-летнего возраста (Указ от 1935 г.).
С 1891 года смертные приговоры гражданским судом вообще не выносились, и лишь бурные события 1906 года привели к массовым казням по приговору военно-полевых судов: за шесть лет было казнено около четырех тысяч человек.
Просвещенные люди России, в отличие от нынешних, бурно протестовали и добились своего: Первая Государственная дума, а в ней, как известно, представительствовал и дед Андрея Дмитриевича Сахарова (и даже книгу написал против смертной казни), одобрила законопроект об отмене смертной казни. Но революция вернула ее.
\\
Безумнейший и храбрейшийРеволюция семнадцатого года, та, что у нас именовали Октябрьской, внесла свои жестокие коррективы... 12 марта 1917 года Временное правительство отменило казнь, хотя на фронте казни продолжались. А 28 октября 1917 года уже большевики отменяют казни, но лишь на словах.
Вот что пишет об этом Бунин:
“Несколько месяцев тому назад была проделана паскуднейшая комедия отмены смертной казни в тылу, и “Всероссийская” Чрезвычайка опубликовала сводку своей деятельности за два года (1918-1919), расстреляно 9641 человек… Эти 9641 подсчитаны под руководством Дзержинского… Но опубликовал цифры убитых (по 20 губерниям Центральной России) и знаменитый Лацис: за полтора года - 8389 человек, да убитых в “восстаниях” 4207. А сама отмена смертной казни была “кошмарна по своей подлости”, как заявили узники Бутырской тюрьмы, - “ночь отмены стала ночью крови” и в Москве, и в Петрограде: всю ночь вели на казнь, всю ночь стоял вопль и плач женщин, коих волокли на убой… Но мало того, сохранив казнь лишь для фронта, смертников стали отправлять в фронтовые полосы и убивать там, а потом поступили еще проще: объявили фронтом почти всю страну. Но этим не удовольствовались: восстановили казнь и в тылу через 3 месяца после фиктивной отмены ее… Советская статистика: с 22 мая по 22 июня казнено 600 человек (“Правда”), с 23 июня по 22 июля - 898, с 23 июля по 31 августа - 1183, за сентябрь- 1200 (“Известия”)”.
Но это, по словам Бунина, “советские цифры”. На самом деле “…гибнут по России от одних только расстрелов сотни тысяч.
Об этом писали тоже тысячи раз, и разум человеческий просто тупеет от этих цифр. Но все равно, все равно - об этом надо писать без конца, без конца!”.
“Красная Газета” пишет: “В прошлую ночь мы убили за Урицкого ровно тысячу душ!”- и Горький выступает на торжественном заседании петербургского “Цика” с “пламенной речью в честь рабоче-крестьянской власти…”. И далее слова Горького: “Я опять, опять пою славу безумству храбрых, из коих безумнейший и храбрейший - Владимир Ильич Ленин!”
“Безумнейший” - это уж точно.
Отменяли расстрелы и при Сталине: 26 мая 1947 года.Страна была полита и пропитана кровью: тайные захоронения расстрелянных в застенках НКВД находят до сих пор, да и будут находить впредь. Война истребила самых активных и молодых из тех, кто не был арестован и не находился в ГУЛАГе.
Вряд ли все эти доводы могли остановить стареющего тирана.
По-видимому, это были лишь политические игры с бывшими союзниками в обмен на какую-то предполагаемую материальную или политическую поддержку с их стороны.
Но и здесь, надо полагать, казни были. Ибо были ГУЛАГи, застенки, всё то же всемогущее НКВД и кровавое ведомство Берии, которого уж никак не заподозришь в милосердии. Не было лишь писателя-пророка с голосом и совестью Бунина, который бы мог о них рассказать.
Солженицын пришел позднее.
В 1950 году смертные казни официально возобновились. Но и со смертью Сталина казни продолжались. Не уверен, существует ли реальная статистика тех казней, но где-то вычитал, что с 1921 по 1954 год было казнено в России около 643 тысяч человек. (Понятно, в эту цифру не входят жертвы ГУЛАГа...
\
Дикость порождает дикостьВ одном лишь 62 году, с введением карательных законов против экономических преступлений (робкие попытки отдельных предпринимателей как-то изменить структуру экономики), было расстреляно около трех тысяч человек. Восемь убийств в день!
И это в те самые хрущевские времена, которые почитаются у нас “оттепелью”, наступившей после жестокой сталинской зимы.
Надо упомянуть, наверное, еще одного “героя” оттепели - генпрокурора Руденко.
Генпрокуроры тоже в какой-то мере были лицом криминальной России. Точней же, криминальным её лицом, вспомните нынешних…
А вот как описан Руденко в книге воспоминаний Леонида Зорина: “…Рыхлый дебелый мужичишка, на круглом мучнистом лице поблескивали слюдяные глазки. В своей юридической среде он был когда-то популярен - герой Нюрнбергского процесса, потребовавший казни для Геринга, Риббентропа и Розенберга, для всей уголовной нацистской клики. Но слава эта сильно поблекла, когда, покорившись воле Хрущева, он заставил пересмотреть приговор, вынесенный несчастным валютчикам, и заменить - вопреки закону - срок в лагере на высшую меру…”
Вот тебе и знаменитая формула: закон обратной силы не имеет.
У нас - имеет. Судя по всему, именно по инициативе Руденко (а за его спиной стоял Хрущев) статьи, по которым осуждали на казнь, были многажды расширены: расстреливали “за валютные операции”, “хищения в особо крупном размере”, “угон воздушного судна” и так далее… Четырнадцать новых расстрельных статей.
Всего же с 1962 по 1990 год в нашей стране были казнены 24 тысячи человек. Можно допустить, что и эта цифра приуменьшена: статистика смертных казней во все времена была у нас засекречена.
\
В одной из популярных телепередач, посвященных проблеме смертной казни, большой аудитории молодежи показали документальные кадры о применении казни в Америке, после чего провели голосование, и выяснилось, за казнь - большинство.
Тогда вопрос поставили иначе: а кто бы захотел лично привести приговор в исполнение, - и снова лес рук (более 80%).
Вскоре эти руки будут стрелять в чеченских женщин и детей.
Ну а чем все закончилось, мы сегодня уже знаем: цинковыми гробами, в которых эти мальчики вернулись домой, да трагедией, невосполнимой, для их матерей.
Но и родная мне Чечня (там прошло, повторю, мое детство) в своем ожесточении до сих пор не может остановиться.
Демонстрация публичной смертной казни, добросовестно показанная по всем каналам телевидения, способна вызвать не только отвращение, но и болезненный интерес, и приступ ответной жестокости, особенно у подрастающего поколения.
И вот уже некий читатель требует через газету расправы над экономическими преступниками так, как это делают в Чечне. “Я предлагаю вывести их на Красную площадь, - пишет он, - и народ их камнями забьет. Ведь на них даже пули жалко, так как пули делают тоже на наши, народные деньги…”
\
С призывами стрелять преступников без суда и следствия выступают, к сожалению, не только обычные граждане, но и видные, очень популярные в стране деятели, в том числе люди искусства. Недавно один из писателей сообщил в своей статье, что “американцы плакали от радости и танцевали, когда одному террористу вынесли смертный приговор…”, и оценил это как “здоровую реакцию здоровых людей…”.
К сожалению, ссылки на Америку и ее законы, тюрьмы и казни во многом усиливают доводы сторонников смертной казни…
\
Как казнят сегодняЭтот вопрос задают мне ровно столько, сколько я встречаюсь с журналистами. Ну, и еще: насколько этот акт засекречен, почему? Где хоронят казненных, выдают ли их тела родственникам и так далее.
Я отвечаю одинаково: не знаю.
Я и правда не знаю, как казнят, ибо это область скрытная, засекреченная с давних, думаю, со сталинско-бериевских, а то и ленинско-дзержинских времен, а если что-то доходит через прессу, то глухо, без подробностей, тем более о палачах наших современных, которые безусловно существуют.
Вот об Америке, пожалуйста…
…
Ну, может, я утрирую и, по другим сведениям, к лицезрению казни допускаются близкие люди, но в принципе гласность там доведена до предела, который тоже вряд ли допустим, и даже окрик полицейских, сопровождающих жертву к месту казни: “Труп идет!” - представляется мне невероятным цинизмом. Ведь человек-то еще жив, и он слышит этот глас, пока далеко не Божий…
\
Те же американцы издали книгу “последних слов”, тех самых, с которыми приговоренный к смертной казни обращается последний раз к миру. Это право зафиксировано в законе, и “последние слова” заносятся в дело. То есть остаются для памяти людей. Цитирую по репортажу Дм. Радышевского из Нью-Йорка.
Какие же это слова?
В основном слова раскаяния или обращения к Богу. Но есть в словах и отношение к закону, к государству, к палачу…
\
…“Я африканский воин: рожденный жить, рожденный умереть”. - Карл Келли, казненный в Техасе за убийство 18-летнего продавца при ограблении.
Что говорят казнимые на нашей родине, мы вряд ли когда узнаем. Однажды телеведущая поведала мне, что она в буквальном смысле слова “выслеживала” палача целых полтора месяца, пока он не дал согласие на интервью. Но конечно, анонимно.
- Каков же его возраст? - спросил я. - И каков он сам?
- Лет сорока, - отвечала она. - Моложав, гладок, выглядит сытно.
- Не нервен?
- Да нет.
- Из чего он стреляет? Как вообще это происходит… Говорил?
- Да. Из “макарова”… В затылок…
- Где он живет? В Москве?
- В Москве.
- Выезжает, значит?
- Да. Для него это командировка.
- В какие он выезжает города?
- В разные, - сказала она. - Я смогла уследить лишь несколько: Владивосток, Рязань, Тула…
- Дома знают, куда он едет?- спросил я, но поправился. -
Зачем он едет?
- Конечно нет.
- А кто у него?
- Жена, двое детей.
- А если в интервью они узнают его по голосу?
- Голос мы тоже изменим, - сказала она.
Вот так, краем, едва-едва, до нас долетают сведения, может, не совсем точные, а подчас и противоречивые, из которых можно кое-что узнать об исполнении смертной казни. Я старательно вырезал все, что появлялось на эту тему в печати. Но это совсем немного. Не более пяти статеек. И вот что я из них почерпнул.
Не удивляйтесь, если изложено это все будет в некой неопределенно-безличной форме: что, мол, рассказывают…
…Рассказывают… что в “Бутырке” среди иных корпусов стоит “Пугачевская башня”, где, по слухам, приводят приговоры в исполнение и где по ночам появляются привидения, понятно, из тех, кого здесь казнили.
При казни присутствуют по обязанности: начальник тюрьмы, прокурор, врач, охрана и главный исполнитель, то есть палач.
По одной из версий, в узкой проходной камере устанавливается по росту приговоренного ствол автоматического пистолета, который в нужный момент и выстреливает в голову казнимого.
Труп кремируют и пепел развеивают по ветру.
Думаю, что это легенда.\
Судя по нескольким анонимным интервью с палачами (одного из них даже показали по телевидению, но лишь контуром и с голосом измененным), казнь осуществляют специальные кадровые работники, предназначенные для этой цели. Ни семьи, ни даже коллеги не догадываются об истинной работе этих военнослужащих, обычно офицеров.
Они выезжают в назначенную им тюрьму, где есть специальное место для исполнения казни. Наверное, таких тюрем несколько и о некоторых можно догадаться, как, например, о Ростовской, оттуда пришло известие о казни Чикатило, Владимирской, Московской (та же “Бутырка”), Иркутской, Екатерининбургской.
И возможно, те, что называла моя собеседница.
Все начинается с момента, когда в тюрьму, где находится смертник, приходит отклонение Президентом ходатайства о помиловании. Под благовидным предлогом (ремонтные работы или карантин) заключенный переводится в тюрьму, где его должны казнить. Находится он там всего несколько дней, и “кормовых” для него выделяется на три дня.
Впрочем, в целях экономии могут казнить и ранее.
Обычно на второй день его приводят в комнату, где находятся члены комиссии по исполнению приговора: прокурор, представитель правоохранительных органов, врач и руководитель, как сказано в одном репортаже, спецгруппы.
Прокурор сличает личность заключенного с документами, после чего объявляет, что ходатайство отклонено и приговор будет приведен в исполнение.
Ни о каком последнем желании речи не идет и никаких последних слов никто не фиксирует. Наш несентиментальный век отверг эти вовсе не пустые традиции.
После казни врач констатирует смерть. Составляется акт о приведении приговора в исполнение, который подписывают члены комиссии. Этот акт будет направлен в суд, вынесший приговор.
Суд сообщает в ЗАГС о смерти заключенного и нам, в Комиссию по помилованию.
Хоронят обычно на близлежащем кладбище. Могила ничем, кроме номера, не отмечена, обычно родственникам тело не выдается и место захоронения не указывается.
О переживаниях осужденных свидетельств почти нет, но вроде бы ведут они себя тихо-мирно. Да и свидетели подтверждают, что шок, испытанный на суде от приговора, убивает человека раньше, чем это сделает пуля.
\\
- Это… Зал?
Мой дрогнувший голос утонул в глубинах помещения.
- Нет, это место, где вы будете работать. Здесь работал прежде Пуго… Комитет Партийного Контроля… КПКа.
… Так вот, я шагнул в двери необъятного кабинета, в котором, при желании, мог бы разместиться среднего размера детский сад.
Опустился на ближайший ко мне стул.
Надо было сообразить, на каком же свете я нахожусь…
\
Когда-нибудь я подробнее расскажу о тутошних кабинетах, они тоже имеют некую историческую ценность, ибо в них восседали тогдашние вершители наших судеб. И в воздухе до сих пор незримо витают мрачные тени их хозяев, а стены хранят впитавшиеся в них отрицательные эмоции.
\
Впервые подумалось, что в какие-то времена здешние партийные хозяева, создавая свою Зону власти, а в ней систему ходов, запутали их специально, из желания сделать свою жизнь максимально скрытой, изолированной от низов. Свою зону.
Приходит на ум, что поступали они так же, как правители - владельцы старых замков, где для пущей безопасности умышленно создавались бесконечные тупики, тайные переходы, тоннели.
Я потом попробовал воспроизвести по памяти и начертить на схеме всю систему зданий, воссоздав, лично для себя, этакую карту, и был поражен грандиозной и как бы бессмысленной планировкой, если не учитывать именно этого: попытки любым способом обезопасить свое существование.
Ведь и у их самых заглавных все начиналось с того же:
Ульянов (Ленин) отхватил при въезде в Кремль лично для себя что-то около полутора десятков кабинетов, а Джугашвили (Сталин) даже выход из кабинета, и выезд, имел из особого дворика, никому больше не доступного.
Я этот дворик, кстати, тоже видел.
В конце концов я, конечно, выбрался к себе, поплутав порядком по темным запутанным ходам…
\\
Встретились мне однажды, уже не упомню где, слова о рыбе, которая, попав на уду и выдернутая из воды, получает редкий шанс увидеть родную речку совсем другими глазами.
Но если посудить здраво (да и каждый рыбак подтвердит), что рыбоньке той не до созерцания красот, да ещё в тот миг, когда волокут бедняжку, зацепив стальным жалом за нежную губу, вон из родной стихии… Чтобы сотворить из неё на жарком костерке уху.
Как тут не вспомнить, что и добровольные попытки некоторых излишне любознательных моих сограждан увидеть свою речку не такой, как положено, заканчивались на моей родине тем же инквизиторским костерком.
Но никого не научил ещё чужой опыт.
Вот и я клюнул на приманку, брошенную мне в одночасье судьбой, согласившись на предложение, исходившее как бы от самого Правителя, взять на себя нечто, именуемое помилованием. Вряд ли я тогда представлял, что это такое.
А это вот что: каждодневная попытка (и каждодневная пытка) проникновения, внедрения в чужие судьбы. Судьбы заключённых.
Впрочем, неизвестно ещё, кто в кого внедряется. Скорей они в нас…
Жалоб, просьб в нашей тюрьмообильной державе поступает наверх около ста тысяч в год… От убийц да от насильников, разбойников да грабителей и прочей нечисти, не считая всяких там мошенников, домушников, щипачей… Ну а последних в нашей воровской стране несть числа.
В одной работе питерских учёных утверждается, например, что у нас среди населения каждый гражданин, по собственному признанию, хоть раз в жизни мог бы угодить под статью о краже. Что же за такая непонятная страна, где практически каждый человек жулик?
С тех пор, полагаю, мы не очень-то изменились.