Колман Баркс, "Сущность Руми", Глава 26, "ЭВОЛЮЦИЯ СОЗНАНИЯ", Вступление
"Предположим, что Я - это Ты" - Руми.
ОБ ЭВОЛЮЦИИ
Процесс эволюции от минерала - к растению, животному, человеку и далее, часто упоминается в поэзии Руми. Серия "смертей", через которые проходит душа на пути восхождения к Богу не состоит в полном отчуждении от "низшей" формы существования при переходе в "высшую". У Руми каждая предыдущая стадия развития включена в последующую.
В этой главе местоимения расширяют значения до максимально допустимых здравым смыслом пределов идентичности, о которых я знаю - от Джелалэддина до прилива, утреннего бриза, ночного неба и в конце концов - до тебя, незнакомец. О такой эволюции трудно говорить нашим всё ещё слаборазвитым языком, но тем не менее, Руми обращается на нём к самому Богу с вопросом: "Скажи мне, это правда - я есть Ты?"
Совершенно очевидно, что Руми влюблён и в целый мир и в каждую личину, натягиваемую на себя духом. Он смакует ощущения бытия пылью и зерном, горошиной и псом, верблюдом и поэтом. Его энтузиазм и наслаждение самим процессом движения сквозь жизнь настолько естественны и едва ли не по-детски наивны, что это трудно ощутить и принять некоторой части Западных читателей. Ощущение трагедийности бытия, жизнь, как горе и постепенное умирание, не входят в число психологических фиксаций Руми.
В центре его личности - стремление к ясности, великий и щедрый смех, и, главное, любовь, которая видит, как весь мир вокруг алхимически трансформируется в квинтэссенцию Друга. И ощущение дружбы течёт, как живая кровь в венах Божественной Комедии Руми.
ОБ ЭВОЛЮЦИИ
Процесс эволюции от минерала - к растению, животному, человеку и далее, часто упоминается в поэзии Руми. Серия "смертей", через которые проходит душа на пути восхождения к Богу не состоит в полном отчуждении от "низшей" формы существования при переходе в "высшую". У Руми каждая предыдущая стадия развития включена в последующую.
В этой главе местоимения расширяют значения до максимально допустимых здравым смыслом пределов идентичности, о которых я знаю - от Джелалэддина до прилива, утреннего бриза, ночного неба и в конце концов - до тебя, незнакомец. О такой эволюции трудно говорить нашим всё ещё слаборазвитым языком, но тем не менее, Руми обращается на нём к самому Богу с вопросом: "Скажи мне, это правда - я есть Ты?"
Совершенно очевидно, что Руми влюблён и в целый мир и в каждую личину, натягиваемую на себя духом. Он смакует ощущения бытия пылью и зерном, горошиной и псом, верблюдом и поэтом. Его энтузиазм и наслаждение самим процессом движения сквозь жизнь настолько естественны и едва ли не по-детски наивны, что это трудно ощутить и принять некоторой части Западных читателей. Ощущение трагедийности бытия, жизнь, как горе и постепенное умирание, не входят в число психологических фиксаций Руми.
В центре его личности - стремление к ясности, великий и щедрый смех, и, главное, любовь, которая видит, как весь мир вокруг алхимически трансформируется в квинтэссенцию Друга. И ощущение дружбы течёт, как живая кровь в венах Божественной Комедии Руми.