Эвтаназия по-сардински
На этой фотографии я. В руках у меня орудие смерти: молоток женщины - аккабадоры.
Четыре года назад я написала статью о своеобразной традиции эвтаназии, существовавшей еще каких-то несколько десятков лет назад на Сардинии.
И, наконец, я добралась до музея, где этот предмет находится в качестве экспоната, проехав 500 км за день.
Вот он - единственный сохранившейся на сегодняшний день свидетель (мудрого или жестокого?) древнего обычая.
Этнографический музей Галлурас / Galluras. Городок Лурас / Luras. Остров Сардиния.
Во многих европейских сказках и легендах существуют персонажи - вестники Смерти:
- в Ирландии такой предвестник, вернее, предвестница, - Банши. Согласно поверьям, эта женщина-дух подходит к дому человека, обреченного на смерть, и своими характерными стонами и рыданиями оповещает, что час его кончины близок.
- во французском фольклоре этот персонаж сама Смерть - костлявая старуха в черных одеждах.
- в северо-западной французской провинции Бретань - это Анку - предвестник Смерти, бывший человек, который является умирающему в облике высокого старика с длинными белыми волосами.
- есть он и в русских сказках - Баба Яга, костяная нога со своими чёрными вороном и котом.
А вот в сардинском народном творчестве такой персоны не существует
- возможно потому, что совсем еще недавно она "приходила в гости" к обречённым не в сказках, а наяву.
... Старуха появилась на хуторе незадолго до полуночи
Не сходя с седла, постучала в освещенное окно.
Дверь широко распахнулась, как и положено, когда ждут званых гостей.
Навстречу вышел мужчина, взял скакуна под узцы, помог ей сойти с лошади и пригласил в дом.
В большой комнате горели свечи, свет падал и от обуглившихся в камине дров.
Три женщины в темных одеждах сидели напротив очага.
Они поднялись, приветствуя гостью одним кивком головы.
Немного погодя, вошел в дом мужчина, который оставался во дворе привязывать коня.
Он крепко закрыл за собой дверь на засов.
В комнате стоял сладковатый запах наваристого бульона
Гостья на минуту остановила свой взгляд на очаге, на котле, в котором варилось мясо,
потом повернулась к хозяевам и произнесла: «С вами Бог».
Она была выше присутствующих почти на голову, сухощавая и крепкая.
Голос низкий, почти мужской, уверенный, но не резкий.
В смуглых, больших жилистых руках она держала странную коричневую сумку из шерсти.
Даже присев на стул возле камина, она не выпускала ее из цепких пальцев.
- Сколько времени он болен? - спросила гостья у женщин
- Несколько лет.
- Когда ему стало хуже?
- Девять месяцев мучается, никак не умрет. Сейчас ему очень плохо. Нет сил даже стонать.
- Не спит, неделями может ни есть, ни пить, потом просит бульон, - говорила самая старшая из женщин.
- В сознании?
- Всегда. Не может вспомнить только даты.
- Что положили ему под подушку?
- Маленькое деревянное ярмо, кнут и образок.
- Дайте мне их, - попросила гостья.
Голос и взгляд ее были спокойными.
Хозяин дома скрылся за одной из трех дверей, выходящих в комнату
минуту спустя вернулся, в руках он нес миниатюрное деревянное ярмо, кнут и образок.
Внимательно рассмотрев предметы, она подержала их между ладонями, покачала головой, и бросила все в огонь.
- Они потеряли силу и приносят больше вреда, чем пользы. Где он?
Гостья встала со стула. Мужчина показал на дверь, потом надтреснувшим хрипловатым голосом сказал:
- Вчера, когда ему стало хуже, он спросил о Вас.
Гостья на секунду замерла перед дверью, затем решительно вошла в комнату, закрыв за собой дверь.
В маленькой комнате горела лампада
Возле стены, напротив двери стояла кованая кровать, где лежал старик,
вернее то, что от него осталось, обтянутый кожей скелет.
Он постоянно переворачивался, как-будто искал более удобное положение,
беззубый рот при этом искажала страдальческая гримаса.
Когда тень гостьи заслонила свет лампады, глаза его открылись и остановились на женщине.
Взгляд смягчился и наполнился спокойствием.
- Вы звали меня?
- Да, шепнул старик сухими губами и опустил подбородок на грудь.
Женщина достала из своей сумки тяжелый молоток из цельного куска дерева
Вернее, это был сук дикой оливы, обрезанный в форме молотка.
Правой рукой она прижала его к своей груди.
- Должна ли я его использовать? - спросила она старика.
- Да, - едва слышно, хрипло повторил тот, кивнув головой.
Женщина подошла к изголовью кровати
охватила ладонями голову страдальца и деликатно, как ценную вазу, повернула на бок,
аккуратно раздвинув волосы на затылке.
Когда молоток с силой ударил сверху по тому месту, которое женщина освободила от волос,
раздался щелчок, похожий на звук хлыста в воздухе или на звук расколовшейся скорлупы ореха.
Согнутые колени старика опустились, а рот и глаза одновременно открылись,
как будто сработал четкий механизм. Гостья закрыла их рукой, пригладила волосы, перекрестила умершего и вышла из комнаты...
Три женщины молились. Стол в комнате был накрыт
дымилось на тарелке свежесваренное мясо, вода, вино, хлеб.
- То, что должно было случиться, случилось. Оденьте его и ... причешите, - голос гостьи выдавал усталость.
Хозяева жестом пригласили ее к столу.
- Нет, выпью только немного воды», - отказалась она.
Пока гостья пила, одна из женщин достала из складок широкой юбки кожаный кошелек с монетами.
Та, увидев, резко отстранила его рукой и повернулась к выходу.
Мужчина открыл ей дверь и проводил к загону, где мирно хрустела овсом лошадь.
Гостья быстро поднялась в седло и скрылась в темноте.
Мужчина вернулся в дом, закрыв за собой дверь:
- Аккабадоре не предлагают денег, - произнес он. - Это, как платить смерти за следующую жертву.
Дренегреческий историк Тимео из Сиракуз в 3 веке до н.э. написал о жестоких нравах, бытовавших на Сардинии.
Тогда больных и немощных стариков, которые не могли больше делать вклад в жизнь племени, сбрасывали в пропасть.
Ритуал выполнялся с большими почестями.
И сами жертвы, и их родственники встречали смерть... смехом.
Громкий и показной ритуальный смех сквозь слезы сопровождал переход из небытия в новую жизнь.
Смерть в их верованиях означала новое рождение.
Этот смех облегчал душевные муки тех, кто совершал убийство.
Именно отсюда возникло выражение «сардонический смех».
C приходом христианства этот жестокий языческий ритуал трансформировался в «эвтаназию по-сардински»
а исполнять его стали «жрицы смерти» - аккабадоры.
Tрадиция эвтаназии существовала на Сардинии испокон веков,
но первое упоминание о ней появилось сравнительно недавно:
в 1832 году в работах сардинского ученого Витторио Анджиуса.
Удивительно то, что христианская церковь, не принимающая эвтаназию,
почти 2 тысячи лет сосуществовала рядом с таким «варварством».
Это происхоило во многом, благодаря местному обычаю "омерты".
Это слово сложно перевести на русский.
Скорее, даже не слово, а понятие, один из моральных устоев итальянцев - «все знают, но все молчат».
Что-то вроде общинного морального кодекса, благодаря которому обычай эвтаназии:
- так и остался малоизученным,
- сохраняясь столь длительное время,
- особенно в северной, гористой части Сардинии,
- где до сих пор еще живут по законам общины.
Интерес к нему стал особенно проявляться учеными-этнографами только в последнее время
когда очевидцев, увы, осталось мало.
Надо отметить, что и сегодня сарды говорят о нём неохотно.
Последние два документально подтвержденных случая, когда аккабадора исполнила свою миссию произошли:
- в 1929 году в вышеупомянутом городке Лурас и
- в 1952 году в Оргозоло.
Карабинеры в рапорте о случившемся особо подчеркнули, что родственники дали свое согласие на умерщвление.
Так кто же она аккабадора?
Несущая смерть или та, что облегчает страдания?
Она приходила в дом, где был умирающий, и была всегда только званым «гостем»,
переступала порог для исполнения своей миссии исключительно по просьбе родственников или,
в редких случаях, по просьбе самого умирающего.
Она укорачивала агонию коротким, сильным и точным ударом молоточка по голове,
а иногда просто положив подушку или ладонь на лицо.
Иполняли ритуал исключительно женщины.
Они же нередко были в общине и повивальными бабками,
своеобразными земными ангелами, сопровождающими рождение и смерть человека.
Чаще всего эту роль брали на себя женщины из очень бедных семей, вдовы, оставшиеся без кормильца.
Община негласно брала аккабадору на содержание.
По праздникам, после забоя скота или сбора урожая, немного хлеба, мяса и прочих продуктов непременно передавалось аккабадоре.
Несмотря на уважение, отношение к ней в общине было всегда неоднозначным
Ее сторонились, опасались и, по возможности, избегали с ней общения.
Этнографам удалось установить как именно происходил ритуал эвтаназии
По рассказам старожилов, семья, в которой имелся терминальный, агонирующий больной, созывала совет.
На семейном совете решалось прибегать или нет к помощи аккабадоры.
В случаях, если больной был в сознании, спрашивали и его мнения.
После получения согласия всей семьи, под подушку больного клали миниатюрное деревянное ярмо,
как символ привязанности человека к земле.
Три дня оно должно было пролежать в изголовье больного.
Если в течение этого времени не происходило улучшений или не наступала естественная смерть,
из комнаты больного выносили все, что каким-либо образом было привязано к христианской религии:
изображения святых, четки, святую воду, снимали с него нательный крест, и вызывали аккабадору...
Существуют ли «жрицы смерти» сегодня?
Возможно. Директор музея Пьер Джакомо Пала рассказывает, что
в 2003 году некий священник рассказал ему о старушке, явившейся к нему на исповедь.
- Падре, я хочу исповедоваться. Я - аккабадора, - выпалила она.
Священник остолбенел и, по его словам, не мог выговорить ни слова.
Она стала быстро рассказывать о себе, потом принялась искать оправдания, промолвив:
- меня послал на это Бог.
Когда священник пришел немного в себя и начал расспрашивать подробности,
она пресекла все его попытки и быстро удалилась.
__________________________________________________________
Часть 1: http://555russarda.livejournal.com/43720.html
Часть 2: http://555russarda.livejournal.com/43832.html
Четыре года назад я написала статью о своеобразной традиции эвтаназии, существовавшей еще каких-то несколько десятков лет назад на Сардинии.
И, наконец, я добралась до музея, где этот предмет находится в качестве экспоната, проехав 500 км за день.
Вот он - единственный сохранившейся на сегодняшний день свидетель (мудрого или жестокого?) древнего обычая.
Этнографический музей Галлурас / Galluras. Городок Лурас / Luras. Остров Сардиния.
Во многих европейских сказках и легендах существуют персонажи - вестники Смерти:
- в Ирландии такой предвестник, вернее, предвестница, - Банши. Согласно поверьям, эта женщина-дух подходит к дому человека, обреченного на смерть, и своими характерными стонами и рыданиями оповещает, что час его кончины близок.
- во французском фольклоре этот персонаж сама Смерть - костлявая старуха в черных одеждах.
- в северо-западной французской провинции Бретань - это Анку - предвестник Смерти, бывший человек, который является умирающему в облике высокого старика с длинными белыми волосами.
- есть он и в русских сказках - Баба Яга, костяная нога со своими чёрными вороном и котом.
А вот в сардинском народном творчестве такой персоны не существует
- возможно потому, что совсем еще недавно она "приходила в гости" к обречённым не в сказках, а наяву.
... Старуха появилась на хуторе незадолго до полуночи
Не сходя с седла, постучала в освещенное окно.
Дверь широко распахнулась, как и положено, когда ждут званых гостей.
Навстречу вышел мужчина, взял скакуна под узцы, помог ей сойти с лошади и пригласил в дом.
В большой комнате горели свечи, свет падал и от обуглившихся в камине дров.
Три женщины в темных одеждах сидели напротив очага.
Они поднялись, приветствуя гостью одним кивком головы.
Немного погодя, вошел в дом мужчина, который оставался во дворе привязывать коня.
Он крепко закрыл за собой дверь на засов.
В комнате стоял сладковатый запах наваристого бульона
Гостья на минуту остановила свой взгляд на очаге, на котле, в котором варилось мясо,
потом повернулась к хозяевам и произнесла: «С вами Бог».
Она была выше присутствующих почти на голову, сухощавая и крепкая.
Голос низкий, почти мужской, уверенный, но не резкий.
В смуглых, больших жилистых руках она держала странную коричневую сумку из шерсти.
Даже присев на стул возле камина, она не выпускала ее из цепких пальцев.
- Сколько времени он болен? - спросила гостья у женщин
- Несколько лет.
- Когда ему стало хуже?
- Девять месяцев мучается, никак не умрет. Сейчас ему очень плохо. Нет сил даже стонать.
- Не спит, неделями может ни есть, ни пить, потом просит бульон, - говорила самая старшая из женщин.
- В сознании?
- Всегда. Не может вспомнить только даты.
- Что положили ему под подушку?
- Маленькое деревянное ярмо, кнут и образок.
- Дайте мне их, - попросила гостья.
Голос и взгляд ее были спокойными.
Хозяин дома скрылся за одной из трех дверей, выходящих в комнату
минуту спустя вернулся, в руках он нес миниатюрное деревянное ярмо, кнут и образок.
Внимательно рассмотрев предметы, она подержала их между ладонями, покачала головой, и бросила все в огонь.
- Они потеряли силу и приносят больше вреда, чем пользы. Где он?
Гостья встала со стула. Мужчина показал на дверь, потом надтреснувшим хрипловатым голосом сказал:
- Вчера, когда ему стало хуже, он спросил о Вас.
Гостья на секунду замерла перед дверью, затем решительно вошла в комнату, закрыв за собой дверь.
В маленькой комнате горела лампада
Возле стены, напротив двери стояла кованая кровать, где лежал старик,
вернее то, что от него осталось, обтянутый кожей скелет.
Он постоянно переворачивался, как-будто искал более удобное положение,
беззубый рот при этом искажала страдальческая гримаса.
Когда тень гостьи заслонила свет лампады, глаза его открылись и остановились на женщине.
Взгляд смягчился и наполнился спокойствием.
- Вы звали меня?
- Да, шепнул старик сухими губами и опустил подбородок на грудь.
Женщина достала из своей сумки тяжелый молоток из цельного куска дерева
Вернее, это был сук дикой оливы, обрезанный в форме молотка.
Правой рукой она прижала его к своей груди.
- Должна ли я его использовать? - спросила она старика.
- Да, - едва слышно, хрипло повторил тот, кивнув головой.
Женщина подошла к изголовью кровати
охватила ладонями голову страдальца и деликатно, как ценную вазу, повернула на бок,
аккуратно раздвинув волосы на затылке.
Когда молоток с силой ударил сверху по тому месту, которое женщина освободила от волос,
раздался щелчок, похожий на звук хлыста в воздухе или на звук расколовшейся скорлупы ореха.
Согнутые колени старика опустились, а рот и глаза одновременно открылись,
как будто сработал четкий механизм. Гостья закрыла их рукой, пригладила волосы, перекрестила умершего и вышла из комнаты...
Три женщины молились. Стол в комнате был накрыт
дымилось на тарелке свежесваренное мясо, вода, вино, хлеб.
- То, что должно было случиться, случилось. Оденьте его и ... причешите, - голос гостьи выдавал усталость.
Хозяева жестом пригласили ее к столу.
- Нет, выпью только немного воды», - отказалась она.
Пока гостья пила, одна из женщин достала из складок широкой юбки кожаный кошелек с монетами.
Та, увидев, резко отстранила его рукой и повернулась к выходу.
Мужчина открыл ей дверь и проводил к загону, где мирно хрустела овсом лошадь.
Гостья быстро поднялась в седло и скрылась в темноте.
Мужчина вернулся в дом, закрыв за собой дверь:
- Аккабадоре не предлагают денег, - произнес он. - Это, как платить смерти за следующую жертву.
Дренегреческий историк Тимео из Сиракуз в 3 веке до н.э. написал о жестоких нравах, бытовавших на Сардинии.
Тогда больных и немощных стариков, которые не могли больше делать вклад в жизнь племени, сбрасывали в пропасть.
Ритуал выполнялся с большими почестями.
И сами жертвы, и их родственники встречали смерть... смехом.
Громкий и показной ритуальный смех сквозь слезы сопровождал переход из небытия в новую жизнь.
Смерть в их верованиях означала новое рождение.
Этот смех облегчал душевные муки тех, кто совершал убийство.
Именно отсюда возникло выражение «сардонический смех».
C приходом христианства этот жестокий языческий ритуал трансформировался в «эвтаназию по-сардински»
а исполнять его стали «жрицы смерти» - аккабадоры.
Tрадиция эвтаназии существовала на Сардинии испокон веков,
но первое упоминание о ней появилось сравнительно недавно:
в 1832 году в работах сардинского ученого Витторио Анджиуса.
Удивительно то, что христианская церковь, не принимающая эвтаназию,
почти 2 тысячи лет сосуществовала рядом с таким «варварством».
Это происхоило во многом, благодаря местному обычаю "омерты".
Это слово сложно перевести на русский.
Скорее, даже не слово, а понятие, один из моральных устоев итальянцев - «все знают, но все молчат».
Что-то вроде общинного морального кодекса, благодаря которому обычай эвтаназии:
- так и остался малоизученным,
- сохраняясь столь длительное время,
- особенно в северной, гористой части Сардинии,
- где до сих пор еще живут по законам общины.
Интерес к нему стал особенно проявляться учеными-этнографами только в последнее время
когда очевидцев, увы, осталось мало.
Надо отметить, что и сегодня сарды говорят о нём неохотно.
Последние два документально подтвержденных случая, когда аккабадора исполнила свою миссию произошли:
- в 1929 году в вышеупомянутом городке Лурас и
- в 1952 году в Оргозоло.
Карабинеры в рапорте о случившемся особо подчеркнули, что родственники дали свое согласие на умерщвление.
Так кто же она аккабадора?
Несущая смерть или та, что облегчает страдания?
Она приходила в дом, где был умирающий, и была всегда только званым «гостем»,
переступала порог для исполнения своей миссии исключительно по просьбе родственников или,
в редких случаях, по просьбе самого умирающего.
Она укорачивала агонию коротким, сильным и точным ударом молоточка по голове,
а иногда просто положив подушку или ладонь на лицо.
Иполняли ритуал исключительно женщины.
Они же нередко были в общине и повивальными бабками,
своеобразными земными ангелами, сопровождающими рождение и смерть человека.
Чаще всего эту роль брали на себя женщины из очень бедных семей, вдовы, оставшиеся без кормильца.
Община негласно брала аккабадору на содержание.
По праздникам, после забоя скота или сбора урожая, немного хлеба, мяса и прочих продуктов непременно передавалось аккабадоре.
Несмотря на уважение, отношение к ней в общине было всегда неоднозначным
Ее сторонились, опасались и, по возможности, избегали с ней общения.
Этнографам удалось установить как именно происходил ритуал эвтаназии
По рассказам старожилов, семья, в которой имелся терминальный, агонирующий больной, созывала совет.
На семейном совете решалось прибегать или нет к помощи аккабадоры.
В случаях, если больной был в сознании, спрашивали и его мнения.
После получения согласия всей семьи, под подушку больного клали миниатюрное деревянное ярмо,
как символ привязанности человека к земле.
Три дня оно должно было пролежать в изголовье больного.
Если в течение этого времени не происходило улучшений или не наступала естественная смерть,
из комнаты больного выносили все, что каким-либо образом было привязано к христианской религии:
изображения святых, четки, святую воду, снимали с него нательный крест, и вызывали аккабадору...
Существуют ли «жрицы смерти» сегодня?
Возможно. Директор музея Пьер Джакомо Пала рассказывает, что
в 2003 году некий священник рассказал ему о старушке, явившейся к нему на исповедь.
- Падре, я хочу исповедоваться. Я - аккабадора, - выпалила она.
Священник остолбенел и, по его словам, не мог выговорить ни слова.
Она стала быстро рассказывать о себе, потом принялась искать оправдания, промолвив:
- меня послал на это Бог.
Когда священник пришел немного в себя и начал расспрашивать подробности,
она пресекла все его попытки и быстро удалилась.
__________________________________________________________
Часть 1: http://555russarda.livejournal.com/43720.html
Часть 2: http://555russarda.livejournal.com/43832.html