Художник Магомет - Али (?), "Торжественный прием у Фет-Али-Шаха", 1834 (?)
Церемония приема при дворе персидского шаха отличалась целым рядом неординарных правил.
Одно из них: "снимание сапог и надевание красных чулок, без которого ни один подданный шаха не дерзал являться ко двору", было наиболее унизительным для иностранцев. Однако французы и англичане беспрекословно ему подчинялись.
В 1818 г., во время знаменитого посольства Ермолова в Персию, этот церемониал был изменен впервые. Герой 1812 года, главнокомандующий на Кавказе, А.П. Ермолов "не соглашался ни на чулки, ни на какие другие условия". Персам пришлось пойти на уступки. Условлено было, чтобы, за сто шагов до палатки шаха, один из служителей только отер пыль с сапог Ермолова.
Добившись этой уступки, российский посланник сумел подчеркнуть особое отношение повелителя Персии к России, как великой державе.
_________________________________________________
Аннотация: Государственный исторический музей, xолст, масло, золото.
http://school-collection.edu.ru/catalog/res/81384404-4c1b-4dc9-aee6-92f0272361d1
Обычаи и церемонии персидского двора при приеме дипломатических агентов отличались унизительным для последних характером. Сколько бы ни был шах Персии убежден в своем бессилии перед могущественным противником, в глазах своего народа он всегда должен был казаться властелином вселенной, и чужеземный посол принимался как данник, ищущий милости повелителя. Из этих обычаев придворного персидского этикета самым унизительным для европейцев, но строго соблюдавшимся, было снимание сапог и надевание красных чулок, без которых ни один из подданных шаха не дерзал являться ко двору. Французы и англичане беспрекословно подчинялись этому правилу.
«А так как я,- говорит Ермолов в своем журнале,- не приехал ни с чувствами наполеонова шпиона, ни с прибыточными расчетами приказчика купечествующей нации, то и не согласился ни на красные чулки, ни на другие условия».
Склонить Ермолова на уступки оказалось невозможным.
Тогда Аббас-Мирза, не желая нарушать установившегося при дворе этикета, решил принять Ермолова не в комнате, а перед домом, и не на коврах, которых не дерзал попирать ни один сапог, а на каменном помосте внутреннего двора, у самого окна, под портретом своего отца.
http://gondola.zamok.net/160/160potto2_1.html
Одно из них: "снимание сапог и надевание красных чулок, без которого ни один подданный шаха не дерзал являться ко двору", было наиболее унизительным для иностранцев. Однако французы и англичане беспрекословно ему подчинялись.
В 1818 г., во время знаменитого посольства Ермолова в Персию, этот церемониал был изменен впервые. Герой 1812 года, главнокомандующий на Кавказе, А.П. Ермолов "не соглашался ни на чулки, ни на какие другие условия". Персам пришлось пойти на уступки. Условлено было, чтобы, за сто шагов до палатки шаха, один из служителей только отер пыль с сапог Ермолова.
Добившись этой уступки, российский посланник сумел подчеркнуть особое отношение повелителя Персии к России, как великой державе.
_________________________________________________
Аннотация: Государственный исторический музей, xолст, масло, золото.
http://school-collection.edu.ru/catalog/res/81384404-4c1b-4dc9-aee6-92f0272361d1
Обычаи и церемонии персидского двора при приеме дипломатических агентов отличались унизительным для последних характером. Сколько бы ни был шах Персии убежден в своем бессилии перед могущественным противником, в глазах своего народа он всегда должен был казаться властелином вселенной, и чужеземный посол принимался как данник, ищущий милости повелителя. Из этих обычаев придворного персидского этикета самым унизительным для европейцев, но строго соблюдавшимся, было снимание сапог и надевание красных чулок, без которых ни один из подданных шаха не дерзал являться ко двору. Французы и англичане беспрекословно подчинялись этому правилу.
«А так как я,- говорит Ермолов в своем журнале,- не приехал ни с чувствами наполеонова шпиона, ни с прибыточными расчетами приказчика купечествующей нации, то и не согласился ни на красные чулки, ни на другие условия».
Склонить Ермолова на уступки оказалось невозможным.
Тогда Аббас-Мирза, не желая нарушать установившегося при дворе этикета, решил принять Ермолова не в комнате, а перед домом, и не на коврах, которых не дерзал попирать ни один сапог, а на каменном помосте внутреннего двора, у самого окна, под портретом своего отца.
http://gondola.zamok.net/160/160potto2_1.html