Мухиба Талатжановна Махмаджанова, "РЕЛИГИОЗНО-ФИЛОСОФСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ ДЖАЛОЛУДДИНА РУМИ" - Часть 2
Продолжение. К предыдущей части: http://hojja-nusreddin.livejournal.com/1855779.html
____________________________________________
Во 2 параграфе главы 1 «Идейные истоки мировоззрения Джалолуддина Руми»
прежде всего отмечается, что мировоззрение Мавлоно формировалось на основе исламской религии, ибо Коран, хадисы пророка и мусульманский шариат являются платформой идей и теорий религиозно-философского учения Джалолуддина Руми, а далее - ордена Мавлавия, основоположником которого он является. Символическое изложение используемое широко суфиями, позволяло религиозные основополагающие догмы с общепонятным смыслом и значением, излагать в новых смыслах и интерпретациях, вплетая в их контекст философское размышление. На этой основе суфии создали теорию Бого-, миро- и человеко-познания, которая наполняла глубоким гуманитарным смыслом религиозную схоластику.
Значителен, в этом процессе, вклад виднейших суфиев - Абусайида Абулхайра, Ахмада Газали, Ахмада Джами Жандапила, Айнулкуззота Хамадони, Шахобиддина Сухраварди, Мансура Халладж, Боязида Бистоми, Наджмуддина Кубро, Ибна Араби, Санои Газнави, Абдулкодира Гелони, Рузбехона Букли, Абдулло Ансори, Фаридуддина Аттора, Абухафса Сухраварди, Авхаддудина Кирмони, Баховаддина Валада, Шамсуддина Табрези, Мавлоно Руми, Садруддина Кунави и многих других, заложивших основу становлению и развитию суфийской теории и практики. Процесс использования логических методов обоснования своих учений, по мнению исследователей суфизма, начался с ХII века.[13]
ХII - ХIII века считаются временем наиболее высокого развития суфизма, особенно хорасанского.[15] Отличительными особенностями суфизма в это время считаются формирование философии ишрака - иллюминативной философии.[16] С философией суфизма в мусульманскую культуру вошли новые понятия и представления, главным из которых является теория единства бытия - вахдати вучуд,[17] а на ее формирование с большей вероятностью влияли эллинистические учения, христианство, неоплатонизм, гностицизм, и буддизм.[18] С использованием философии греков в суфизме усиливается скептицизм по отношению к «абсолютному знанию» рационалистического Богословия, что тем самым подтолкнуло его философскую мысль к переосмыслению скептического мистицизма, философского скептицизма, как момента развития научного знания, в виде оппозиции Богословскому рационализму.
После Газали и Ибн Араби в суфизме усиливается теософское направление, как синтеза религиозно-философского Богопознания с рациональной философией, других мыслительных традиций - ведантизма, гностицизма, неоплатонизма, зороастризма, христианского мистицизма, традиций маламати и джавонмарди, оставивших заметный след в суфизме,
Подобные явления были широко используемы в «хорасанской школе суфизма», которую представляли великие предшественники Джалолуддина Руми - Калабади, Мустамали Бухорои, Абдуллох Ансори, Абусаид Абулхайр, Абдулмадж Санои, Абухамид Газали, Ардашер Аббади, Фаридуддин Аттор, Баховаддин Валад- отец Джалолуддина Руми, с центром в Нишапуре. Хорасанский суфизм отличался от иракской школы, стремлением к теоретизации суфизма, подчеркиванием своей приверженности к Боязиду Бистами и Джунайду Багдади, следованием в познании истины принципам «сахв» - трезвости и «сукр» - опьянения. Данное направление внесло огромный вклад в развитие и совершенствование терминологии суфизма, заложило основу категоризации суфийских святых, усовершенствовало ритуалы и развивалась под влияния трудов и авторитета ученых богословов Мухаммада ал-Бухари, Имам ул-Харамайна Джувейни, Абушуджоа Исфахани, Мухаммада Газали, без которых трудно представить историю ислама.
Здесь же обостряется внимание на вкладе некоторых персоналий в эволюцию суфизма. Абухамид Газали полностью поддерживая исламскую ортодоксию, устанавливает три основных столпа умеренного суфизма:
1) концепция "ал-амр" или основанная на Коране концепция Высшего Существа, отдельного от мира, который создан Богом неоговоренным актом Его волеизъявления;
2) Неоплатоническая иерархия существования, в которой Разум служит связующим звеном между Аллахом и Его созданиями;
3) Халладжевская концепция Аллаха, живущего в Душе и использующего ее как инструмент ("айн-ул-джамъ")[21]
Используя неоплатоническую иерархию в качестве основы метафизики суфизма, Абухамид Газали дает новый комментарий суры 24 Корана «Нур» (Коран 24,35) о свете небес и земли в суфийской терминологии. Иерархия иллюминативных объектов определяется степенью их близости к Наивысшему Свету или Аллаху: в действительности же ничто не имеет существования, кроме Него. Таким образом, объясняет Газали, провидцы, достигнув высоты действительности и поднявшись выше «плоскости метафоры», являются способными видеть визуально, что нет никакого существа в другом мире, кроме Аллаха и что все сущее является тленным, кроме Его лица (Коран 28, 89).
В этой иерархии человек занимает уникальное место, ибо Аллах создал его в сходстве с собой и сделал его «печатью» всех творений. В нем содержится божественный образ, созданный Аллахом, следовательно, познав себя, человек может достигнуть знания Аллаха. Данный образ является образом Аллаха Милосердного (ал-Рахман), а не Всемогущего, так как данный образ не может быть изображен или создан в терминах, а лишь возможно фигуральное, метафорическое уподобление.
Аллах наделил человека предчувствием, начинающего с чувства и достигающего высшей точки в Разуме. В разуме анализ и синтез многократно увеличивают возможности знания. Абухамид Газали полагает самым высоким типом знания у суфиев знание, приобретенное из опыта. Самой привилегированной стратой этой категории считается ступень достигших полной поглощенности и уничтоженности в Высшем, лицезреющих лик Божий. Подобное явление происходит на стадии «Фана» - уничтожения.
Абухамид Газали предупреждает о разнице «тавхид» и «иттиход», считая, что тавхид имеет ввиду осознание факта, что нет никакого реального существа в бытии, кроме как Он. «Иттихад», же полагает полную идентичность творца и творение. Таким образом, позицию Газали в этом вопросе оценивают как абсолютный монизм, рассмотренный через призму неоплатонизма, ибо он не видит существования чего-нибудь кроме Единственного.
Ибн Араби считает вселенную существующей и ее отождествляют с Аллахом, который существует во вселенной. Данную позицию он радикально выражает в неоплатонистических терминах. Полагают, что он вобрал в огромную сферу своих размышлений всё учение ислама целиком, а его творчество - поворотная точка в истории суфийских размышлений. Ни один мистик после него не смог освободиться от его величия - его следы прослеживаются по всей последующей мистической литературе.[22] В ряде Газали - Ибн Араби и Мавлоно Джалолуддин Руми - видна традиция теоретического осмысления суфизма, которая первым была приближена к ортодоксии, вторым- обоснована в духе теории «единства бытия» и третьим - подготовлена к теоретизированию концепции «совершенного человека».
На основе данных положений немногим позже Абдалкарим ал-Джили (ум. 1428 г.) разработал доктрину совершенного человека и изложил ее в книге «ал Инсан ал Камил». Принимая за основу понятие "единства бытия" ("вахдат-ал-вуджуд") он прослеживает нисхождение Чистого бытия, которое не имея само по себе ни имени, ни атрибутов, проходит три стадии:
- «Единство» - ахадия,
- «Он» - хувия,
- «Я» - анийя.
В этой доктрине человек, силой своей сущности, является Мыслью космоса, обретшей плоть и соединившей Абсолютное бытие с миром Природы. Познающий через эти стадии просветления, имеет возможность пытаться обратить свое нисхождение и наконец став Совершенным человеком, лишенным всяких атрибутов, снова стать абсолютным по отношению к Абсолюту. Личным вкладом Джили в развитие теории нисхождения Универсального Духа в материю и его исхода из материи.
Нишапурский круг, как территориально обозначенный центр суфиев, развивших отдельное направление суфизма, в лице Абдуррахмана Мухаммада ибн ал-Хусайн ибн Мухаммада ибн Муса ал-Суллами ал-Азди ан-Нишапури (936 - 1024 гг.), автора:
- «Табакат ус-суфия» (Классификация суфиев),
- «Одоб ус-суфия» (Этикет суфиев),
- «Маломатия» (Трактат о маломатизме),
- «Хакоик-ут-тафсир» (Истинные комментарии к Корану)
- всего 29 произведений,
его воспитанника - Ахмада ибн Хусайна Байхаки, Абумухаммада Джувайни, Абулкасима Кушайри, Абдалхасана Нишапури, Абусаида ибн Абулхайра, Абуабдуллаха Джуйбори, Абдуллаха ибн Яхйя ал-Моматири, АбуAбдулло Восити, Абулхасана Харакани[48],
также имел заметное влияние на активизацию суфийской практики и формирование ее теории в ХIII веке.
В формировании суфийской теории Богопознания и познания мира, как и человекопознания велик вклад Великого шейха суфизма - Мухийиддина Ибн Араби (род. 1165 г. - умер в 1240 г.), личность и наследие которого пока еще остается малоизученной в таджикской историко-философской науке.[9] Существуют многочисленные указания на то, что два великих представителя культуры и мысли ХIII века - Ибн Араби и Джалолуддин Руми - являются близкими по представлениям и философским позициям. Исследователи жизни и наследия Руми предполагают, что Джалолуддин Руми много путешествовал и совершенствовал свое образование во многих крупнейших центрах культуры и образования своего времени - университетах Дамаска и Алеппо, Багдада. Он мог там встречаться с виднейшими учеными и подвижниками и быть знакомым с наследием Ибн Араби и Садриддина Кунави.
По мнению некоторых исследователей, Ибн Араби является автором более 800 произведений в которых изложена сложная система воззрений, синтезировавшая не только ортодоксальную теологию, но и представления всех еретических движений типа мутазилитов, карматиан и исмаилитов. Он также является автором сложного символико- аллегорического изложения, который очень трудно понять без комментария. В религиозно-философской системе Ибн Араби стройной концепцией является идея единства бытия - «вахдати вучуд» в которой прослеживаются следы влияния древнегреческих и древнеиндийских философий. Суфийская концепция «вахдат ал-вучуд» - "единство бытия" - сформулирована Ибн Араби в произведениях «Фусус ал хикам» и «Футухат ул-Маккия», а в дальнейшем развитая его последователями и комментаторами Садриддином Кунави-его пасынком, адаптировавшем это учение в ортодоксальные дисциплины и преподававшем в медресе, Джалалуддином Руми, Абдалкаримом Джили, Нуриддином Джами, Шабистари и т.д., обеспечила завершение перехода суфизма от практической философии - хикмати амали, к ее теории - хикмати назари.
В соответствии с учением Ибн Араби, Бог находится одновременно в непосредственной близости со своими созданиями. Он находится вне пределов всякой формы мысли и явления. Бог это абсолютное Бытие и единственный источник существования. Только в Боге бытие и существование неразделимы. Подобное «единство противоположностей» можно познать лишь Разумом или Духом, посредством постоянного самосовершенствования приводя своё сердце в состояние, способное познать Бога.
Либеральная позиция в суфизме, предложенная Ибн Араби дала возможность создания своеобразных теоретических и практических течений - школы Ибн Араби и школы Мавлоно Джалолуддина Руми, которым в частности присуща одна общая черта- они были проповедниками динамичного, диалектического, либерального к ортодоксии, и тем, самым, обеспечивающего развитие, кроме философских, также и культурно-эстетических направлений суфийской мысли.
Жизнь и деятельность Шамсуддина Мухаммада Малакдода Табрези - неординарной личности, «совершенного человека» - по словам Джалолуддина Руми, полна тайн. Он оставил единственное произведение «Маколот». Он познакомил Мавлоно с техникой самоъ, где он смог познать новые состояния и что после стало особенностью ордена Мавлавия, научил его вращаться. Шамсиддин несколько раз повторяет, что до их встречи с Мавлоно, тот держал внутри себя всю бурю чувств и всеохватывающую любовь. Шамсу удалось дать толчок к тому, чтобы Мавлоно из созерцающего любовь превратился в саму любовь, перешел из количества в качество, преобразив свою форму в сущность.
Шамсиддин имел огромное влияние на формирование антропологии и антропософии Джалолуддина Руми. Основное предназначение человека, по Шамсу, это проповедь, выполнение своей миссии перед Богом. Но сфера слова так узка. Широка лишь сфера смысла, поэтому он призывал выйти за пределы слова с тем, чтобы достичь беспредельности.[50] Если другие суфии видели человека местом пороков и недостатков, то Шамс акцентирует внимание на том, что человек есть самое прекрасное, разумное, совершенное творение человека, который достоин и способен быть местом познания Бога. Он считал любовь сильнейшим оружием на пути к достижению высочайших вершин духовности, пользовался бесстрастностью и смелостью мысли.[50] Шамс преподал Мавлоно урок единства не только открывая ему тайны восклицаний Халладжа и Бистами, но и своей преданной, всепоглощающей любовью к другу и ученику- Мавлоно Джалолуддину Руми.
3 параграф «Жизнь и наследие Джалолуддина Руми» завершает 1 главу.
Джалолуддин Мухаммад ибн Бахоуддин ибн Хусайн ибн Ахмад ал-Хатиби ибн Собит ибн Масиб ибн Мутаххар ибн Хаммод ибн Абдуррахмон ибн Абубакр, известный под псевдонимами Мавлоно, Мавлави, Мавлои Рум, Чалолуддин Балхи или Руми, Мавлонои Руми, Мавлавии Маънави, Шамси Табрези, Хомуш и др. родился 6 чумодиулаввала 604 года хиджры (30 сентября 1207 г.), в семье известного суфия и факеха Бахоуддина Валада[50] и является одним из известнейших суфиев и мыслителей ХIII века.
Он родился в Балхе и провел свои юные годы Хорасане. Местом рождения Мавлоно Джалолуддина исследователи считают Вахш - средневековый Леваканд, точнее, ближе к нынешней Сангтуде, около 65 км от столицы нынешнего Таджикистана, города Душанбе. Отец мыслителя часто с семьей подолгу бывал в этих местах, жил в своем поместье. Джалолуддин Руми живший в период правления Сельджукидов Малой Азии, стал свидетелем правления почти 12 султанов этой династии.
Жизнь и незабвенное творчество Джалолуддина Руми давно и пристально изучается во всем мире. На его «Маснави маънави» - «Поэму о скрытом смысле» написано около 150 комментариев. Маснави и комментарии к нему являются учебниками для постигающих ислам и ищущих истину. Поэзия Руми переведена на крупнейшие языки мира и исследование или просто наслаждение восточной литературой немыслимо без обращения к ней. Высказывания Мавлоно являются аргументом, как в рациональном, так и в мистическом споре. Джалолуддин Балхи Руми является выходцем из Хорасана, где в Х-ХII веках суфизм имел большое развитие, как в его теории, так и в практике.
Мавлоно Джалолуддин принадлежит к знаменитому Богословскому семейству, принадлежавшему к наследникам пророка и к хорезмшаховским корням: предки по матери принадлежали к семейству Шамсуддин Сарахси, мать была дочерью Хорезмшаха - правителя Балха. Мать деда по отцу также была дочерью правителя Балха.
Первым наставником Джалолуддина Мухаммада был его отец - Бахоуддин Валад, почтение к которому пронес Мавлоно через всю свою жизнь. На второй год кончины отца (1231 г.) Джалолуддин поехал учиться в Сирию, в медресе Халавия Алеппо. Далее по приглашению правителей Дамаска поехал учиться в медресе Мукаддасия и Баротия, где совершенствовался у видных мистиков и изучал наследие Ибн Араби и Садруддина Кунави и Сухраварди, достиг в их изучении больших высот, а также постиг тайны учения Хусайна Мансура Халладжа - самого радикального суфия.[51]
В это время он уже слыл авторитетным ученым, знатоком теории и практики нескольких важнейших религиозных и светских наук. Возвратившись в Конью он продолжает преподавать в своем медресе и еще в трех других. В 1240 году не стало Бурхонуддина Мухаккика, ученика Баховалада, его наставника, который пришел к нему после смерти отца. А в 1243 году Мавлоно встретился с Шамсиддином Табрези. Вследствие этой встречи видный и авторитетный ученый, Богослов и знаток мусульманского права, предводитель мусульман города и основатель новой мусульманской школы, совершенно преобразился во вдохновенного суфия, слова, поведение и мысли которого не были понятны его тогдашнему окружению.
Дружба с Шамсуддином (до 1248 г.) стала настолько важна и дорога Мавлоно Руми, что после таинственного исчезновения Шамсуддин Табрези, а по некоторым версиям - убийства со стороны завистников и недоброжелателей, Мавлоно Руми больше не покидала горечь утраты близкого друга.
Кроме всей интеллектуально-культурной революции, произошедшей с Мавлоно Джалолуддином вследствие его дружбы с Шамсуддином Табрези, Мавлоно Джалолуддин с 1248 года был вдохновлен:
- на создание собрания газелей - "Девон-и Кабир" или "Девон-и Шамси Табрези", состоящего из 42 тысяч бейтов и 3502 газелей, касид, тарджеот и мукаттаот, а также 1995 проникновенных рубаи-четверостиший.
- С 1257 приступил по просьбе Хисомуддина Чалаби к созданию "Маснавии Маънави", над которой работал всю жизнь.
Кроме того он написал несколько прозаических произведений, наиболее известные из которых:
- «Фихи мо Фихи» - (В нем то, что в нем), написанное в подражание «Маориф» (Познание) Бахоуддина Валада наподобие диалогов или описания бесед шейха со своими учениками,
- "Мачлиси сабаъа" - Собрания сабеинян и
- "Мактубот", состоящее из 145 различных документов и писем.
В неутолимой печали от утраты друга пребывал Мавлоно, пока не вдохновил его стук молотков Салохиддина Заркуба. Мелодичный перестук молоточков ювелира Салохиддина Заркуба стал на 10 лет любимым звуком Джалолуддина, а после его смерти, до самой смерти Мавлоно стал его другом и халифа Хисомуддин Чалаби - наследник из рода ахи - рыцарей Коньи, по просьбе которого Мавлоно написал «Маснавии маънави».
Мавлоно часто повторял, что вали - святые обычно покидают бренный мир зимой. Джалолуддин Мухаммад Балхи-Руми умер 5 чумодиулохира 672 года хиджры (17 декабря 1273 г.). Мавлоно Джалолуддин похоронен в родовой усыпальнице в г. Конье (Турция), ставшей музеем.
Мавлоно Джалолуддин завещал не плакать по нему и не носить траур, а похоронить его с веселой музыкой и дервишескими танцами. Так и поступили наследники и с тех времен по настоящий день каждый год в Конье проходят с 17 декабря по 27 декабря «Шаби урс» - торжественные поминания Мавлоно.
Поэзия Джалолуддина Руми оценивается очень высоко и хотя в ней нет присущей поэтам-профессионалам, таким как Саади или Хафиз, филигранности использования поэтической формы и слова, она по количеству, вдохновенности, чувственности, содержанию, тематике, образности, красочности и колориту, использования суфийской тематики, философичности спорит с наследием многих видных литературных мэтров. Как подчеркивают литературоведы, Мавлоно Джалолуддина не беспокоили красота слова или проблема использования того или иного метода. Он - поэт по наитию и стих его бурлит и выливается из души в самых труднейших стихотворных формах аруза.
Мавлоно очень хотел сделать понятными людям Коньи суть вдохновенных размышлений Шамсуддин Табрези, однако подобно своему наставнику и другу, пришел к выводу, что философия, логика и «индивидуальный разум» уводят мистика от истины и даже способствуют тому, что они отходят от истинного пути, тогда как народ Коньи должен был быть осведомлен об истине.
Моро ба чашми сар мабин, моро ба чашми сирр бубин
Не смотри на нас глазами, что на голове, смотри глазами тайны
Мавлоно пишет в «Фихи» обращаясь к своим последователям:
«В мире существуют подобные святые - зрящие и воссоединяющие, а также другие святые для них, которых называют скрытыми в истине и эти святые умоляют, что о великий Боже, сделай зримым нам из сокрытых, не желающих того и до тех пор, пока они того не хотят, хотя имеют зрящие глаза, но они не могут видеть. Это не просто и в этом остались бессильными ангелы».
Творчество Мавлоно вбирает и перерабатывает не только мыслительную и творческую традицию предшественников и современников, но и задает тон и создает основу развития как религиозно - философской мысли мусульманского востока и поэтому имеет неоценимое значение в развитии гуманитарной и социально-значимого содержания общественной мысли региона. И не случайно его наследие интересно не только тем, кто занимается проблемами суфизма и философии, но и широкому кругу современных читателей, желающих найти общность интересов существа по имени «человек».
Глава 2 «Онтология Джалолуддина Руми» состоит из 3-х параграфов.
В 1 параграфе - «Учение о Боге»
рассматривается теология Руми, проблема определения Бога, соотношения Бога с миром и человеком. Данная проблема занимает исключительно важное место в философских воззрениях Джалолуддина Руми. Мавлоно полагает, что Бог един в своей сущности и в отличие от сущего, не есть ни тело и ни субстанция. Бытие же представляет собой либо тело, либо субстанцию и они оба расположены в пространстве и времени. Подобно этому Мавлоно поясняет: так как акциденция укрепляется акциденцией, она не может остаться акциденцией, так как данная субстанция подобна мускусной пуповине, а мир этот и его красоты- запаху мускуса. Не останется запаха, ибо он акциденция. Кто бы не возжелал в этом запахе увидеть мускус, а не его запах, он не удовлетворился бы запахом, он хорош. А кто в этом запахе востребовал лишь мускус и на нем остановился, тот плох, ибо возжелал того, что не останется в его руках. Ибо запах есть свойство мускуса.
Мавлоно поясняет:
Если мускус повернут к миру, его запах распространяется. Если же мускус находится в покрывале (скрыт) и повернуто его лицо к другому миру, те, кто были живы его запахом, помрут, ибо запах является необъемлемой частью мускуса и распространился туда, где проявляется мускус. Итак, счастливец тот, кто ощущает запах и становится чем-то кроме себя. После он растворяется и остается в субстанции мускуса и приобретает власть мускуса. Он достигает мира запаха и мир остается вечным через него, ибо остается в нем без других имен. Подобно лошади или другому животному в солончаках, от которого осталось только его название, оно- тоже, что и эта соленая река в его действии и движении, разве может это название повредить ему? Оно не хочет, чтобы его вынесли из этих солей и даже если переименуешь данное месторождение соли, оно не выйдет из состояния соленности.
В параграфе 1 главы 2 - «Учение о Боге»
изложена религиозно-философская интерпретация мусульманской теологии, которая свойственна суфийским учениям, с теми характерными чертами и особенностями, которая сближает и различает учение Мавлоно от других суфийских течений.
Исходя из постулата о единстве сущего, Джалолуддин Руми строит свое монистическое представление о Боге и мире. Таким образом, для Мавлоно не существует ничего кроме Бога, проявляющегося в вещах, как в собственных именах, атрибутах, достоинствах и сияниях, которые суть - Бог. Корни подобных представлений о создателе, несомненно, находятся в мусульманском монизме. Но различие ортодоксального монизма, или исламского единобожия, и мистицизма состоит в том, что если в исламском единобожии мир имеет отличного от себя создателя, то мистическое единобожие представляет собой единство бытия, утверждающее, что кроме Бога, Его достоинств, имен, атрибутов и сияний ничего другого не существует.[14]
Мир есть ничто иное, как тень божья и создан он, как следствие стремления Бога к тому, чтобы стать «известным»15. Бог создал мир многоуровневым и в иерархии, возводимой от неживого к живому, усложняя мир от минералов к человеку.
По Мавлоно Бог, Истина или Абсолют является бытием первого уровня. В нем утоплены или заключены все существующие реальности и нереальные отношения, ибо он представляет собой единственную сущностную реальность, абсолютное совершенство. Мавлоно видит в одном аспекте бытия душу мира, а в другом- мир. В промежутке между ними расположен человек, пытающийся определить свое место во вселенной. Душа мира и мир нераздельны. Душа струится в мире, но не выходит за его пределы. Бог сотворил мир из ничего проявляя его своим величием. Подобно своей вечности Бог сделал этот мир вечным: Пророк говорит: «Бог создал мир своим Дыханием и Милостью». Милость- рахман-наивысшее из Имен, Идей и архетипов. Божественное дыхание распространяется во Вселенной. Так же, как мы на выдохе произносим слоги и слова, Дыхание Милости порождает слова, идеальные и чувственные формы.[16] По мнению Мавлоно, Истина и Бог находятся в соотношении сока в фруктах и света в светильнике, или же зрения в глазах, как то приводится в Коране в стихе Нур (24:35). Подобно тому, как не может быть сока без фруктов, света без светильника, зрения без глаз, каждая часть существует только в паре, имея собственную сущность. Так же как и бытие в Боге- каждая вещь имеет свой образ, но является составной частью единого Бога, которому не присуща форма.
По мнению Мавлоно, единство бытия объединяет вещь с ее идеей, тем, для чего и во имя чего она создана и существует. Данное представление отличается от представлений «вахдати шухуд» о единстве вещи и творца, которая приводит к неприемлемым для ислама выводам о материальных качествах Творца. "Вахдат-и вучуд" - или "единство бытия" утверждает Бога и творения неотделимо связанными друг с другом в нераздельном единстве.
Из рассуждений по поводу сущности Бога вытекают воззрения Мавлоно о сущности и существовании, которые, являясь ключевыми понятиями философии, отражают сущность учения того или иного мыслителя. В соответствии с теорией «единства бытия», суфии считают сущность- существованием материального мира в виде теней Абсолютной Истины, оформленное учением «гайб-ул-гуюб»-отсутствием в потустороннем. В соответствии с данным представлением, сущность божественная сокрыта за существованием феноменального мира, подобно тому, как в пене сокрыт океан и тому, как ветер не виден в облаке пыли. Существование Бога не возможно доказать фактами и оно познается лишь через познание его красоты, ибо его сущность сокрыта в Разуме, а проявлены лишь Его атрибуты.
Следуя идее абсолютного монизма, Мавлоно формулирует свое представление об этом «единстве» как абсолютном единстве всего сущего. Данное единство охватывает все множество, или другими словами, Единое связывает собой вещи как органическое целое.
Мавлоно считает сущность беспричинной и уподобляет ее реке-океану. Божественная сущность безгранична и едина, как един океан. Ее единство подобно единству воды океана, которая еще будучи ключем, рекой, уже является океаном. Феноменальный же мир подобен пене океана и его существование обусловлено движением океана. И Бог и мир направлены друг к другу в любви, подобно влюбленным. Бог, подобно сокрытой кладези желает выразить свою любовь к творениям. Бытие есть зеркало, расположенное лицом к небу.
Для Мавлоно различаются два уровня Богоявления (ал-тачалли):
- первый, когда божественное бытие раскрывается в именах господа, и
- второй - в конкретных формах бытия чувственного мира.
Он полагает, что Имена, с одной стороны, «идентичны с Именуемым, а с другой - отличаются от него своим определенным значением». Каждое имя раскрывает одну из граней Единого, и в своей сущностной детерминированности отличается от всех других Имен. В ней выражается ограниченность каждого Имени, принадлежность его к разряду множественности.
Бог проявляется через божественные качества в соответствии со смыслами и значением своих имен. Бог творит из ничего и создает из пламени ангелов, а из праха- человека. Божественные имена являются пеленой, которая застит глаза человека и является препятствием в познании Бога. В том и заключается божественная тайна и мудрость, что не всякому удается познать его. Небо и земля являют собой величайшие из творений господних. Они сотворены во имя того, чтобы свидетельствовать миссию Богопознания человека. Весь мир сотворен Богом во имя его самого, как средства божественного самовыражения. Все подчинено его воле. Лист на дереве и птица на ветке- все воздают хвалу его величию и благодарят Его за возможность существовать. Более того, по мнению Мавлоно, каждая частичка бытия, любой его атом является воином армии господней, действующей по Его велению - будь то хоть огонь, вода, ветер или земля и все, что существует в бытии. Таким образом, если человек в терпении и благодарении является влюбленным в творения Бога, он поступает как истинный монист, который в сущем не видит ничего, кроме проявления божественной силы. Сутью причинно-следственных взаимоотношений Бога и человека, является причиной и следствием бытия.
Бог способен кардинально изменить сущность мира и превратить пламя в цветник, а кровь в пуповине оленя - в благовоние. Бог сделал рождение/творение свойством бытия. По Мавлоно соответствие двух более низких элементов могут создать третий - если бить друг о друга камень и железо, появляется пламя - нечто более высокое, нежели эти два элемента.
Мавлоно, уподобляя мир океану, имеет в виду то, что душа мира находится в постоянной вибрации, подобно безбрежному океану, а души явлений бытия являются большими и малыми проблесками ее. При этом след божественного бытия проявляется как в движении ветра, так в волне и в самом вместилище океана, то отнимает очертания у формы, то придает подобному различия. И это разнообразие часто становится препятствием в осознании единства
Таким образом, Мавлоно Джалолуддин в своем понимании Бога исходит из Коранических основ, разъясняя их в духе теории “вахдати вуджуд” с использованием философии неоплатонизма, мутазилитского обращения к дискурсу, учения о свете ишракитов. В результате данного приема выстраивается довольно оригинальная теория трансцендентного и имманентного Бога, который, являясь миром, одновременно является всем, что этот мир составляет. В созданном Богом мире всё имеет его частичку и пользуется благом его имен. Наивысшим из тварей, созданных Богом является человек, миссия которого и есть познание Бога.
_____________________________________________
K Продолжению: http://hojja-nusreddin.livejournal.com/1856501.html
____________________________________________
Во 2 параграфе главы 1 «Идейные истоки мировоззрения Джалолуддина Руми»
прежде всего отмечается, что мировоззрение Мавлоно формировалось на основе исламской религии, ибо Коран, хадисы пророка и мусульманский шариат являются платформой идей и теорий религиозно-философского учения Джалолуддина Руми, а далее - ордена Мавлавия, основоположником которого он является. Символическое изложение используемое широко суфиями, позволяло религиозные основополагающие догмы с общепонятным смыслом и значением, излагать в новых смыслах и интерпретациях, вплетая в их контекст философское размышление. На этой основе суфии создали теорию Бого-, миро- и человеко-познания, которая наполняла глубоким гуманитарным смыслом религиозную схоластику.
Значителен, в этом процессе, вклад виднейших суфиев - Абусайида Абулхайра, Ахмада Газали, Ахмада Джами Жандапила, Айнулкуззота Хамадони, Шахобиддина Сухраварди, Мансура Халладж, Боязида Бистоми, Наджмуддина Кубро, Ибна Араби, Санои Газнави, Абдулкодира Гелони, Рузбехона Букли, Абдулло Ансори, Фаридуддина Аттора, Абухафса Сухраварди, Авхаддудина Кирмони, Баховаддина Валада, Шамсуддина Табрези, Мавлоно Руми, Садруддина Кунави и многих других, заложивших основу становлению и развитию суфийской теории и практики. Процесс использования логических методов обоснования своих учений, по мнению исследователей суфизма, начался с ХII века.[13]
ХII - ХIII века считаются временем наиболее высокого развития суфизма, особенно хорасанского.[15] Отличительными особенностями суфизма в это время считаются формирование философии ишрака - иллюминативной философии.[16] С философией суфизма в мусульманскую культуру вошли новые понятия и представления, главным из которых является теория единства бытия - вахдати вучуд,[17] а на ее формирование с большей вероятностью влияли эллинистические учения, христианство, неоплатонизм, гностицизм, и буддизм.[18] С использованием философии греков в суфизме усиливается скептицизм по отношению к «абсолютному знанию» рационалистического Богословия, что тем самым подтолкнуло его философскую мысль к переосмыслению скептического мистицизма, философского скептицизма, как момента развития научного знания, в виде оппозиции Богословскому рационализму.
После Газали и Ибн Араби в суфизме усиливается теософское направление, как синтеза религиозно-философского Богопознания с рациональной философией, других мыслительных традиций - ведантизма, гностицизма, неоплатонизма, зороастризма, христианского мистицизма, традиций маламати и джавонмарди, оставивших заметный след в суфизме,
Подобные явления были широко используемы в «хорасанской школе суфизма», которую представляли великие предшественники Джалолуддина Руми - Калабади, Мустамали Бухорои, Абдуллох Ансори, Абусаид Абулхайр, Абдулмадж Санои, Абухамид Газали, Ардашер Аббади, Фаридуддин Аттор, Баховаддин Валад- отец Джалолуддина Руми, с центром в Нишапуре. Хорасанский суфизм отличался от иракской школы, стремлением к теоретизации суфизма, подчеркиванием своей приверженности к Боязиду Бистами и Джунайду Багдади, следованием в познании истины принципам «сахв» - трезвости и «сукр» - опьянения. Данное направление внесло огромный вклад в развитие и совершенствование терминологии суфизма, заложило основу категоризации суфийских святых, усовершенствовало ритуалы и развивалась под влияния трудов и авторитета ученых богословов Мухаммада ал-Бухари, Имам ул-Харамайна Джувейни, Абушуджоа Исфахани, Мухаммада Газали, без которых трудно представить историю ислама.
Здесь же обостряется внимание на вкладе некоторых персоналий в эволюцию суфизма. Абухамид Газали полностью поддерживая исламскую ортодоксию, устанавливает три основных столпа умеренного суфизма:
1) концепция "ал-амр" или основанная на Коране концепция Высшего Существа, отдельного от мира, который создан Богом неоговоренным актом Его волеизъявления;
2) Неоплатоническая иерархия существования, в которой Разум служит связующим звеном между Аллахом и Его созданиями;
3) Халладжевская концепция Аллаха, живущего в Душе и использующего ее как инструмент ("айн-ул-джамъ")[21]
Используя неоплатоническую иерархию в качестве основы метафизики суфизма, Абухамид Газали дает новый комментарий суры 24 Корана «Нур» (Коран 24,35) о свете небес и земли в суфийской терминологии. Иерархия иллюминативных объектов определяется степенью их близости к Наивысшему Свету или Аллаху: в действительности же ничто не имеет существования, кроме Него. Таким образом, объясняет Газали, провидцы, достигнув высоты действительности и поднявшись выше «плоскости метафоры», являются способными видеть визуально, что нет никакого существа в другом мире, кроме Аллаха и что все сущее является тленным, кроме Его лица (Коран 28, 89).
В этой иерархии человек занимает уникальное место, ибо Аллах создал его в сходстве с собой и сделал его «печатью» всех творений. В нем содержится божественный образ, созданный Аллахом, следовательно, познав себя, человек может достигнуть знания Аллаха. Данный образ является образом Аллаха Милосердного (ал-Рахман), а не Всемогущего, так как данный образ не может быть изображен или создан в терминах, а лишь возможно фигуральное, метафорическое уподобление.
Аллах наделил человека предчувствием, начинающего с чувства и достигающего высшей точки в Разуме. В разуме анализ и синтез многократно увеличивают возможности знания. Абухамид Газали полагает самым высоким типом знания у суфиев знание, приобретенное из опыта. Самой привилегированной стратой этой категории считается ступень достигших полной поглощенности и уничтоженности в Высшем, лицезреющих лик Божий. Подобное явление происходит на стадии «Фана» - уничтожения.
Абухамид Газали предупреждает о разнице «тавхид» и «иттиход», считая, что тавхид имеет ввиду осознание факта, что нет никакого реального существа в бытии, кроме как Он. «Иттихад», же полагает полную идентичность творца и творение. Таким образом, позицию Газали в этом вопросе оценивают как абсолютный монизм, рассмотренный через призму неоплатонизма, ибо он не видит существования чего-нибудь кроме Единственного.
Ибн Араби считает вселенную существующей и ее отождествляют с Аллахом, который существует во вселенной. Данную позицию он радикально выражает в неоплатонистических терминах. Полагают, что он вобрал в огромную сферу своих размышлений всё учение ислама целиком, а его творчество - поворотная точка в истории суфийских размышлений. Ни один мистик после него не смог освободиться от его величия - его следы прослеживаются по всей последующей мистической литературе.[22] В ряде Газали - Ибн Араби и Мавлоно Джалолуддин Руми - видна традиция теоретического осмысления суфизма, которая первым была приближена к ортодоксии, вторым- обоснована в духе теории «единства бытия» и третьим - подготовлена к теоретизированию концепции «совершенного человека».
На основе данных положений немногим позже Абдалкарим ал-Джили (ум. 1428 г.) разработал доктрину совершенного человека и изложил ее в книге «ал Инсан ал Камил». Принимая за основу понятие "единства бытия" ("вахдат-ал-вуджуд") он прослеживает нисхождение Чистого бытия, которое не имея само по себе ни имени, ни атрибутов, проходит три стадии:
- «Единство» - ахадия,
- «Он» - хувия,
- «Я» - анийя.
В этой доктрине человек, силой своей сущности, является Мыслью космоса, обретшей плоть и соединившей Абсолютное бытие с миром Природы. Познающий через эти стадии просветления, имеет возможность пытаться обратить свое нисхождение и наконец став Совершенным человеком, лишенным всяких атрибутов, снова стать абсолютным по отношению к Абсолюту. Личным вкладом Джили в развитие теории нисхождения Универсального Духа в материю и его исхода из материи.
Нишапурский круг, как территориально обозначенный центр суфиев, развивших отдельное направление суфизма, в лице Абдуррахмана Мухаммада ибн ал-Хусайн ибн Мухаммада ибн Муса ал-Суллами ал-Азди ан-Нишапури (936 - 1024 гг.), автора:
- «Табакат ус-суфия» (Классификация суфиев),
- «Одоб ус-суфия» (Этикет суфиев),
- «Маломатия» (Трактат о маломатизме),
- «Хакоик-ут-тафсир» (Истинные комментарии к Корану)
- всего 29 произведений,
его воспитанника - Ахмада ибн Хусайна Байхаки, Абумухаммада Джувайни, Абулкасима Кушайри, Абдалхасана Нишапури, Абусаида ибн Абулхайра, Абуабдуллаха Джуйбори, Абдуллаха ибн Яхйя ал-Моматири, АбуAбдулло Восити, Абулхасана Харакани[48],
также имел заметное влияние на активизацию суфийской практики и формирование ее теории в ХIII веке.
В формировании суфийской теории Богопознания и познания мира, как и человекопознания велик вклад Великого шейха суфизма - Мухийиддина Ибн Араби (род. 1165 г. - умер в 1240 г.), личность и наследие которого пока еще остается малоизученной в таджикской историко-философской науке.[9] Существуют многочисленные указания на то, что два великих представителя культуры и мысли ХIII века - Ибн Араби и Джалолуддин Руми - являются близкими по представлениям и философским позициям. Исследователи жизни и наследия Руми предполагают, что Джалолуддин Руми много путешествовал и совершенствовал свое образование во многих крупнейших центрах культуры и образования своего времени - университетах Дамаска и Алеппо, Багдада. Он мог там встречаться с виднейшими учеными и подвижниками и быть знакомым с наследием Ибн Араби и Садриддина Кунави.
По мнению некоторых исследователей, Ибн Араби является автором более 800 произведений в которых изложена сложная система воззрений, синтезировавшая не только ортодоксальную теологию, но и представления всех еретических движений типа мутазилитов, карматиан и исмаилитов. Он также является автором сложного символико- аллегорического изложения, который очень трудно понять без комментария. В религиозно-философской системе Ибн Араби стройной концепцией является идея единства бытия - «вахдати вучуд» в которой прослеживаются следы влияния древнегреческих и древнеиндийских философий. Суфийская концепция «вахдат ал-вучуд» - "единство бытия" - сформулирована Ибн Араби в произведениях «Фусус ал хикам» и «Футухат ул-Маккия», а в дальнейшем развитая его последователями и комментаторами Садриддином Кунави-его пасынком, адаптировавшем это учение в ортодоксальные дисциплины и преподававшем в медресе, Джалалуддином Руми, Абдалкаримом Джили, Нуриддином Джами, Шабистари и т.д., обеспечила завершение перехода суфизма от практической философии - хикмати амали, к ее теории - хикмати назари.
В соответствии с учением Ибн Араби, Бог находится одновременно в непосредственной близости со своими созданиями. Он находится вне пределов всякой формы мысли и явления. Бог это абсолютное Бытие и единственный источник существования. Только в Боге бытие и существование неразделимы. Подобное «единство противоположностей» можно познать лишь Разумом или Духом, посредством постоянного самосовершенствования приводя своё сердце в состояние, способное познать Бога.
Либеральная позиция в суфизме, предложенная Ибн Араби дала возможность создания своеобразных теоретических и практических течений - школы Ибн Араби и школы Мавлоно Джалолуддина Руми, которым в частности присуща одна общая черта- они были проповедниками динамичного, диалектического, либерального к ортодоксии, и тем, самым, обеспечивающего развитие, кроме философских, также и культурно-эстетических направлений суфийской мысли.
Жизнь и деятельность Шамсуддина Мухаммада Малакдода Табрези - неординарной личности, «совершенного человека» - по словам Джалолуддина Руми, полна тайн. Он оставил единственное произведение «Маколот». Он познакомил Мавлоно с техникой самоъ, где он смог познать новые состояния и что после стало особенностью ордена Мавлавия, научил его вращаться. Шамсиддин несколько раз повторяет, что до их встречи с Мавлоно, тот держал внутри себя всю бурю чувств и всеохватывающую любовь. Шамсу удалось дать толчок к тому, чтобы Мавлоно из созерцающего любовь превратился в саму любовь, перешел из количества в качество, преобразив свою форму в сущность.
Шамсиддин имел огромное влияние на формирование антропологии и антропософии Джалолуддина Руми. Основное предназначение человека, по Шамсу, это проповедь, выполнение своей миссии перед Богом. Но сфера слова так узка. Широка лишь сфера смысла, поэтому он призывал выйти за пределы слова с тем, чтобы достичь беспредельности.[50] Если другие суфии видели человека местом пороков и недостатков, то Шамс акцентирует внимание на том, что человек есть самое прекрасное, разумное, совершенное творение человека, который достоин и способен быть местом познания Бога. Он считал любовь сильнейшим оружием на пути к достижению высочайших вершин духовности, пользовался бесстрастностью и смелостью мысли.[50] Шамс преподал Мавлоно урок единства не только открывая ему тайны восклицаний Халладжа и Бистами, но и своей преданной, всепоглощающей любовью к другу и ученику- Мавлоно Джалолуддину Руми.
3 параграф «Жизнь и наследие Джалолуддина Руми» завершает 1 главу.
Джалолуддин Мухаммад ибн Бахоуддин ибн Хусайн ибн Ахмад ал-Хатиби ибн Собит ибн Масиб ибн Мутаххар ибн Хаммод ибн Абдуррахмон ибн Абубакр, известный под псевдонимами Мавлоно, Мавлави, Мавлои Рум, Чалолуддин Балхи или Руми, Мавлонои Руми, Мавлавии Маънави, Шамси Табрези, Хомуш и др. родился 6 чумодиулаввала 604 года хиджры (30 сентября 1207 г.), в семье известного суфия и факеха Бахоуддина Валада[50] и является одним из известнейших суфиев и мыслителей ХIII века.
Он родился в Балхе и провел свои юные годы Хорасане. Местом рождения Мавлоно Джалолуддина исследователи считают Вахш - средневековый Леваканд, точнее, ближе к нынешней Сангтуде, около 65 км от столицы нынешнего Таджикистана, города Душанбе. Отец мыслителя часто с семьей подолгу бывал в этих местах, жил в своем поместье. Джалолуддин Руми живший в период правления Сельджукидов Малой Азии, стал свидетелем правления почти 12 султанов этой династии.
Жизнь и незабвенное творчество Джалолуддина Руми давно и пристально изучается во всем мире. На его «Маснави маънави» - «Поэму о скрытом смысле» написано около 150 комментариев. Маснави и комментарии к нему являются учебниками для постигающих ислам и ищущих истину. Поэзия Руми переведена на крупнейшие языки мира и исследование или просто наслаждение восточной литературой немыслимо без обращения к ней. Высказывания Мавлоно являются аргументом, как в рациональном, так и в мистическом споре. Джалолуддин Балхи Руми является выходцем из Хорасана, где в Х-ХII веках суфизм имел большое развитие, как в его теории, так и в практике.
Мавлоно Джалолуддин принадлежит к знаменитому Богословскому семейству, принадлежавшему к наследникам пророка и к хорезмшаховским корням: предки по матери принадлежали к семейству Шамсуддин Сарахси, мать была дочерью Хорезмшаха - правителя Балха. Мать деда по отцу также была дочерью правителя Балха.
Первым наставником Джалолуддина Мухаммада был его отец - Бахоуддин Валад, почтение к которому пронес Мавлоно через всю свою жизнь. На второй год кончины отца (1231 г.) Джалолуддин поехал учиться в Сирию, в медресе Халавия Алеппо. Далее по приглашению правителей Дамаска поехал учиться в медресе Мукаддасия и Баротия, где совершенствовался у видных мистиков и изучал наследие Ибн Араби и Садруддина Кунави и Сухраварди, достиг в их изучении больших высот, а также постиг тайны учения Хусайна Мансура Халладжа - самого радикального суфия.[51]
В это время он уже слыл авторитетным ученым, знатоком теории и практики нескольких важнейших религиозных и светских наук. Возвратившись в Конью он продолжает преподавать в своем медресе и еще в трех других. В 1240 году не стало Бурхонуддина Мухаккика, ученика Баховалада, его наставника, который пришел к нему после смерти отца. А в 1243 году Мавлоно встретился с Шамсиддином Табрези. Вследствие этой встречи видный и авторитетный ученый, Богослов и знаток мусульманского права, предводитель мусульман города и основатель новой мусульманской школы, совершенно преобразился во вдохновенного суфия, слова, поведение и мысли которого не были понятны его тогдашнему окружению.
Дружба с Шамсуддином (до 1248 г.) стала настолько важна и дорога Мавлоно Руми, что после таинственного исчезновения Шамсуддин Табрези, а по некоторым версиям - убийства со стороны завистников и недоброжелателей, Мавлоно Руми больше не покидала горечь утраты близкого друга.
Кроме всей интеллектуально-культурной революции, произошедшей с Мавлоно Джалолуддином вследствие его дружбы с Шамсуддином Табрези, Мавлоно Джалолуддин с 1248 года был вдохновлен:
- на создание собрания газелей - "Девон-и Кабир" или "Девон-и Шамси Табрези", состоящего из 42 тысяч бейтов и 3502 газелей, касид, тарджеот и мукаттаот, а также 1995 проникновенных рубаи-четверостиший.
- С 1257 приступил по просьбе Хисомуддина Чалаби к созданию "Маснавии Маънави", над которой работал всю жизнь.
Кроме того он написал несколько прозаических произведений, наиболее известные из которых:
- «Фихи мо Фихи» - (В нем то, что в нем), написанное в подражание «Маориф» (Познание) Бахоуддина Валада наподобие диалогов или описания бесед шейха со своими учениками,
- "Мачлиси сабаъа" - Собрания сабеинян и
- "Мактубот", состоящее из 145 различных документов и писем.
В неутолимой печали от утраты друга пребывал Мавлоно, пока не вдохновил его стук молотков Салохиддина Заркуба. Мелодичный перестук молоточков ювелира Салохиддина Заркуба стал на 10 лет любимым звуком Джалолуддина, а после его смерти, до самой смерти Мавлоно стал его другом и халифа Хисомуддин Чалаби - наследник из рода ахи - рыцарей Коньи, по просьбе которого Мавлоно написал «Маснавии маънави».
Мавлоно часто повторял, что вали - святые обычно покидают бренный мир зимой. Джалолуддин Мухаммад Балхи-Руми умер 5 чумодиулохира 672 года хиджры (17 декабря 1273 г.). Мавлоно Джалолуддин похоронен в родовой усыпальнице в г. Конье (Турция), ставшей музеем.
Мавлоно Джалолуддин завещал не плакать по нему и не носить траур, а похоронить его с веселой музыкой и дервишескими танцами. Так и поступили наследники и с тех времен по настоящий день каждый год в Конье проходят с 17 декабря по 27 декабря «Шаби урс» - торжественные поминания Мавлоно.
Поэзия Джалолуддина Руми оценивается очень высоко и хотя в ней нет присущей поэтам-профессионалам, таким как Саади или Хафиз, филигранности использования поэтической формы и слова, она по количеству, вдохновенности, чувственности, содержанию, тематике, образности, красочности и колориту, использования суфийской тематики, философичности спорит с наследием многих видных литературных мэтров. Как подчеркивают литературоведы, Мавлоно Джалолуддина не беспокоили красота слова или проблема использования того или иного метода. Он - поэт по наитию и стих его бурлит и выливается из души в самых труднейших стихотворных формах аруза.
Мавлоно очень хотел сделать понятными людям Коньи суть вдохновенных размышлений Шамсуддин Табрези, однако подобно своему наставнику и другу, пришел к выводу, что философия, логика и «индивидуальный разум» уводят мистика от истины и даже способствуют тому, что они отходят от истинного пути, тогда как народ Коньи должен был быть осведомлен об истине.
Моро ба чашми сар мабин, моро ба чашми сирр бубин
Не смотри на нас глазами, что на голове, смотри глазами тайны
Мавлоно пишет в «Фихи» обращаясь к своим последователям:
«В мире существуют подобные святые - зрящие и воссоединяющие, а также другие святые для них, которых называют скрытыми в истине и эти святые умоляют, что о великий Боже, сделай зримым нам из сокрытых, не желающих того и до тех пор, пока они того не хотят, хотя имеют зрящие глаза, но они не могут видеть. Это не просто и в этом остались бессильными ангелы».
Творчество Мавлоно вбирает и перерабатывает не только мыслительную и творческую традицию предшественников и современников, но и задает тон и создает основу развития как религиозно - философской мысли мусульманского востока и поэтому имеет неоценимое значение в развитии гуманитарной и социально-значимого содержания общественной мысли региона. И не случайно его наследие интересно не только тем, кто занимается проблемами суфизма и философии, но и широкому кругу современных читателей, желающих найти общность интересов существа по имени «человек».
Глава 2 «Онтология Джалолуддина Руми» состоит из 3-х параграфов.
В 1 параграфе - «Учение о Боге»
рассматривается теология Руми, проблема определения Бога, соотношения Бога с миром и человеком. Данная проблема занимает исключительно важное место в философских воззрениях Джалолуддина Руми. Мавлоно полагает, что Бог един в своей сущности и в отличие от сущего, не есть ни тело и ни субстанция. Бытие же представляет собой либо тело, либо субстанцию и они оба расположены в пространстве и времени. Подобно этому Мавлоно поясняет: так как акциденция укрепляется акциденцией, она не может остаться акциденцией, так как данная субстанция подобна мускусной пуповине, а мир этот и его красоты- запаху мускуса. Не останется запаха, ибо он акциденция. Кто бы не возжелал в этом запахе увидеть мускус, а не его запах, он не удовлетворился бы запахом, он хорош. А кто в этом запахе востребовал лишь мускус и на нем остановился, тот плох, ибо возжелал того, что не останется в его руках. Ибо запах есть свойство мускуса.
Мавлоно поясняет:
Если мускус повернут к миру, его запах распространяется. Если же мускус находится в покрывале (скрыт) и повернуто его лицо к другому миру, те, кто были живы его запахом, помрут, ибо запах является необъемлемой частью мускуса и распространился туда, где проявляется мускус. Итак, счастливец тот, кто ощущает запах и становится чем-то кроме себя. После он растворяется и остается в субстанции мускуса и приобретает власть мускуса. Он достигает мира запаха и мир остается вечным через него, ибо остается в нем без других имен. Подобно лошади или другому животному в солончаках, от которого осталось только его название, оно- тоже, что и эта соленая река в его действии и движении, разве может это название повредить ему? Оно не хочет, чтобы его вынесли из этих солей и даже если переименуешь данное месторождение соли, оно не выйдет из состояния соленности.
В параграфе 1 главы 2 - «Учение о Боге»
изложена религиозно-философская интерпретация мусульманской теологии, которая свойственна суфийским учениям, с теми характерными чертами и особенностями, которая сближает и различает учение Мавлоно от других суфийских течений.
Исходя из постулата о единстве сущего, Джалолуддин Руми строит свое монистическое представление о Боге и мире. Таким образом, для Мавлоно не существует ничего кроме Бога, проявляющегося в вещах, как в собственных именах, атрибутах, достоинствах и сияниях, которые суть - Бог. Корни подобных представлений о создателе, несомненно, находятся в мусульманском монизме. Но различие ортодоксального монизма, или исламского единобожия, и мистицизма состоит в том, что если в исламском единобожии мир имеет отличного от себя создателя, то мистическое единобожие представляет собой единство бытия, утверждающее, что кроме Бога, Его достоинств, имен, атрибутов и сияний ничего другого не существует.[14]
Мир есть ничто иное, как тень божья и создан он, как следствие стремления Бога к тому, чтобы стать «известным»15. Бог создал мир многоуровневым и в иерархии, возводимой от неживого к живому, усложняя мир от минералов к человеку.
По Мавлоно Бог, Истина или Абсолют является бытием первого уровня. В нем утоплены или заключены все существующие реальности и нереальные отношения, ибо он представляет собой единственную сущностную реальность, абсолютное совершенство. Мавлоно видит в одном аспекте бытия душу мира, а в другом- мир. В промежутке между ними расположен человек, пытающийся определить свое место во вселенной. Душа мира и мир нераздельны. Душа струится в мире, но не выходит за его пределы. Бог сотворил мир из ничего проявляя его своим величием. Подобно своей вечности Бог сделал этот мир вечным: Пророк говорит: «Бог создал мир своим Дыханием и Милостью». Милость- рахман-наивысшее из Имен, Идей и архетипов. Божественное дыхание распространяется во Вселенной. Так же, как мы на выдохе произносим слоги и слова, Дыхание Милости порождает слова, идеальные и чувственные формы.[16] По мнению Мавлоно, Истина и Бог находятся в соотношении сока в фруктах и света в светильнике, или же зрения в глазах, как то приводится в Коране в стихе Нур (24:35). Подобно тому, как не может быть сока без фруктов, света без светильника, зрения без глаз, каждая часть существует только в паре, имея собственную сущность. Так же как и бытие в Боге- каждая вещь имеет свой образ, но является составной частью единого Бога, которому не присуща форма.
По мнению Мавлоно, единство бытия объединяет вещь с ее идеей, тем, для чего и во имя чего она создана и существует. Данное представление отличается от представлений «вахдати шухуд» о единстве вещи и творца, которая приводит к неприемлемым для ислама выводам о материальных качествах Творца. "Вахдат-и вучуд" - или "единство бытия" утверждает Бога и творения неотделимо связанными друг с другом в нераздельном единстве.
Из рассуждений по поводу сущности Бога вытекают воззрения Мавлоно о сущности и существовании, которые, являясь ключевыми понятиями философии, отражают сущность учения того или иного мыслителя. В соответствии с теорией «единства бытия», суфии считают сущность- существованием материального мира в виде теней Абсолютной Истины, оформленное учением «гайб-ул-гуюб»-отсутствием в потустороннем. В соответствии с данным представлением, сущность божественная сокрыта за существованием феноменального мира, подобно тому, как в пене сокрыт океан и тому, как ветер не виден в облаке пыли. Существование Бога не возможно доказать фактами и оно познается лишь через познание его красоты, ибо его сущность сокрыта в Разуме, а проявлены лишь Его атрибуты.
Следуя идее абсолютного монизма, Мавлоно формулирует свое представление об этом «единстве» как абсолютном единстве всего сущего. Данное единство охватывает все множество, или другими словами, Единое связывает собой вещи как органическое целое.
Мавлоно считает сущность беспричинной и уподобляет ее реке-океану. Божественная сущность безгранична и едина, как един океан. Ее единство подобно единству воды океана, которая еще будучи ключем, рекой, уже является океаном. Феноменальный же мир подобен пене океана и его существование обусловлено движением океана. И Бог и мир направлены друг к другу в любви, подобно влюбленным. Бог, подобно сокрытой кладези желает выразить свою любовь к творениям. Бытие есть зеркало, расположенное лицом к небу.
Для Мавлоно различаются два уровня Богоявления (ал-тачалли):
- первый, когда божественное бытие раскрывается в именах господа, и
- второй - в конкретных формах бытия чувственного мира.
Он полагает, что Имена, с одной стороны, «идентичны с Именуемым, а с другой - отличаются от него своим определенным значением». Каждое имя раскрывает одну из граней Единого, и в своей сущностной детерминированности отличается от всех других Имен. В ней выражается ограниченность каждого Имени, принадлежность его к разряду множественности.
Бог проявляется через божественные качества в соответствии со смыслами и значением своих имен. Бог творит из ничего и создает из пламени ангелов, а из праха- человека. Божественные имена являются пеленой, которая застит глаза человека и является препятствием в познании Бога. В том и заключается божественная тайна и мудрость, что не всякому удается познать его. Небо и земля являют собой величайшие из творений господних. Они сотворены во имя того, чтобы свидетельствовать миссию Богопознания человека. Весь мир сотворен Богом во имя его самого, как средства божественного самовыражения. Все подчинено его воле. Лист на дереве и птица на ветке- все воздают хвалу его величию и благодарят Его за возможность существовать. Более того, по мнению Мавлоно, каждая частичка бытия, любой его атом является воином армии господней, действующей по Его велению - будь то хоть огонь, вода, ветер или земля и все, что существует в бытии. Таким образом, если человек в терпении и благодарении является влюбленным в творения Бога, он поступает как истинный монист, который в сущем не видит ничего, кроме проявления божественной силы. Сутью причинно-следственных взаимоотношений Бога и человека, является причиной и следствием бытия.
Бог способен кардинально изменить сущность мира и превратить пламя в цветник, а кровь в пуповине оленя - в благовоние. Бог сделал рождение/творение свойством бытия. По Мавлоно соответствие двух более низких элементов могут создать третий - если бить друг о друга камень и железо, появляется пламя - нечто более высокое, нежели эти два элемента.
Мавлоно, уподобляя мир океану, имеет в виду то, что душа мира находится в постоянной вибрации, подобно безбрежному океану, а души явлений бытия являются большими и малыми проблесками ее. При этом след божественного бытия проявляется как в движении ветра, так в волне и в самом вместилище океана, то отнимает очертания у формы, то придает подобному различия. И это разнообразие часто становится препятствием в осознании единства
Таким образом, Мавлоно Джалолуддин в своем понимании Бога исходит из Коранических основ, разъясняя их в духе теории “вахдати вуджуд” с использованием философии неоплатонизма, мутазилитского обращения к дискурсу, учения о свете ишракитов. В результате данного приема выстраивается довольно оригинальная теория трансцендентного и имманентного Бога, который, являясь миром, одновременно является всем, что этот мир составляет. В созданном Богом мире всё имеет его частичку и пользуется благом его имен. Наивысшим из тварей, созданных Богом является человек, миссия которого и есть познание Бога.
_____________________________________________
K Продолжению: http://hojja-nusreddin.livejournal.com/1856501.html