Из дневников и писем моего деда Николая Михайловича Аввакумова в военные годы.
Из семейного архива. Отпечатано на машинке Г. Д. Аввакумовой:
Н. М. АВВАКУМОВ
ИЗ ДНЕВНИКОВ И ПИСЕМ К ЖЕНЕ И ДЕТЯМ В ВОЕННЫЕ ГОДЫ.
ИЗ ДНЕВНИКА.
Январь 1942 года
1-7 января.
Впервые встречал Новый год вне семьи. Частичная экипировка. Исполнил новый заголовок для нашей газеты.
8 января.
Вышли в командировку. За 6 часов прошли более 25 километров. Дорога рыхлая, очень устали. Ночевали в караульном попечении. Мертвец. Доктор. Караул. Шофера. Гитара. Утро - пение под гитару.
9 января.
Опять такой же переход. Сильный мороз, лес закуржавел. Яблони как в цвету. Мы мокрые от ходьбы. Хочется пить. Ели снег.
10 января.
Вышли к передовым линиям, догонять наши части. Сожженая деревня. Через несколько километров вошли в лес. Дорога узкая и рыхлая, как песок, сплошь забита обозами и артиллерией. Создаются "пробки", разъехаться очень трудно. Штаб полка. Миномётный обстрел. Раненые. Артбатарея. Первая зарисовка. Обратный путь в темноте. Чертовская усталость, еле передвигаем ноги. Политотдел - мертвецкий сон.
11 января.
От вчерашней усталости почти нет следа. Состояние бодрое. После завтрака отправились в село Гущу, сожженное фашистами. Ямки. Долго беседовали с семьями, оставшимися без крова. Тяжело. В одной маленькой землянке живет шесть семей. Много маленьких ребят. Жалкие остатки вещей разбросаны под елями, около землянки. Несчастные люди.
12 января.
Ночью получили приказ политотделу срочно продвинуться к линии фронта. Работники редакции остались до утра, но сборы остальных окончательно испортили нам сон. Избу выстудили и спать на голом полу стало холодно.
Для памяти.
Обозы. Артиллерийские лошади с противогазами. Полевые кухни. Ночные стоянки у костра. Замаскированные танки. След от танков на снегу.
Июнь 1944 года.
19 июня.
Прибыли в полк самоходной артиллерии. Моросит дождь. Через несколько часов полк уходит на выжидательные позиции. Знакомимся с экипажем батарей.
В 18.00 начали передвижение. Дождь усилился. Остановка - разрушен мост. Саперы строят новый. Ждем три часа. Окончательно вымокли. Приезжаем на место в мелкий сосновый лесок. Легли спать на земле. Даже брезент не согревает. Утром все мокрые. Работать пока невозможно и поэтому настроение неважное.
20 июня.
День пасмурный, но дождь перестал. Начали работать. Дмитриевский пишет по памяти остановку переправы. Я рисую. Итог дня: два портрета и несколько набросков. У Дмитриевского - акварель и несколько набросков. Вечером артналет. Сидим в щели. Спать легли под танк, как-то спокойнее.
21 июня.
На этом запись обрывается.
Дневник заканчивается списком тем для будущих работ. При встрече ещё во время войны с Б. Пророковым Николай Михайлович рассказал ему о том, что он хотел бы сделать большую серию автолитографий на темы войны. Некоторые сюжеты он пояснил подробнее. В списке под номером пятнадцатым значится: "Торжество правды" /Яблонька/. Аввакумов рассказывал, как однажды весной в прифронтовой полосе он увидел огромную воронку от авиабомбы, заполненную водой и на обочине её маленькую, побитую осколками,яблоньку. Цветущая яблоня отражалась в воде воронки.
Номер шестнадцатый: "Завтрак"/ у русской печки/.
Это Аввакумов видел зимой. Среди развалин деревни, покрытых свежим снегом, стояла русская печь. Наши бойцы растопили её и грели себе завтрак.
Вот полный список тем, задуманной Аввакумовым серии автолитографий:
1. Мертвец и гитара /горе/
2. Ночь. Поток машин, танков, артиллерии. Сильная вьюга. На
стволах пушек, как воробьи, сидят усталые солдаты. Фары от машин
создают фантастическое освещение. Дорога проходит в прекрасном
еловом лесу.
3. Мать с детьми возвращается в свою деревню из неволи.
4. Лики. У костра греется несколько человек. Все остатки хозяйства находятся тут же под громадными елями.
5. У родного крова. Собака.
6. Расплата.
7. Штурм Великих Лук. /Гвардейский залп/
8. Тяжелый переход. /Устал/
9. Качели.
10. Не прилетел.
11. Снова родные песни.
12. Первая папироска /партизан и красноармеец/
13. "Хайль Гитлер!"
14. "На восток!"
15. Торжество правды. /Яблонька/
16. Завтрак. /У русской печки/
17. Мерзавцы.
18. В родном городе /Нас угнали немцы/
19. Клятва.
20. Беженцы.
21. Сирота. /Он идет на Восток/
22. Где партизаны?
23. Расстрел.
24. Довоевались. /Дорога крестов/
25. Радистка.
25. Арт.батарея.
27. Театр на фронте.
28. Сообщение о войне.
ИЗ ПИСЕМ К ЖЕНЕ Г.Д. АВВАКУМОВОЙ.
15 октября 1941 года. Москва
Сколько же злости накопилось во мне на проклятую, Фашистскую сволочь. Придёт время жестоко посчитаемся! Есть за что!
... Очень беспокоит судьба моих рисунков. Неужели всё что сделано может погибнуть? Вот будет тяжелый удар.
12 декабря 1941 года
Вот видишь начинают поступать хорошие вести. Только что сообщили по радио о провале фашистского наступления на Москву. Наконец то начинается настоящая расправа с этими подлецами.
12 января 1942 года
У меня опять новые координаты. Можешь порадовать Игоря, желание его исполнилось, я стал военным. Пишу тебе из одной полусожженной деревушки Северо-Западного фронта, в которой побывала немецкая сволочь. Много несчастных, много тяжелого. Работаю я в армейской газете художником, в данное время нахожусь в командировке и привыкаю к суровой армейской жизни.
Апрель 1942 года
Работа моя идет хорошо. Доволен. Кроме газетных рисунков собираю материал для капитальных вещей, в частности для альбомов "Великая Отечественная воина", которые будут издаваться Комитетом по делам искусств.
Народ в нашем коллективе славный и простой. Ко мне относятся прекрасно. Живу я с писателем Юнгой и поэтом Санниковым, последний знает очень много народных старинных песен. Вечерами, когда усталость берет своё, мы устраиваем маленькие концерты, вокальный репертуар которых весьма обширен.
7 мая 1942 года
Родной сынок! Спасибо тебе за хорошее письмо. Ты обещаешь мне окончить на отлично первый класс. Вот будешь молодцом!
Я и мои товарищи командиры уверены, что ты сдержишь свое слово. Только имей в виду, что для этого тебе нужно больше читать и слушаться советов мамы, бабушки Фаины и своей учительницы Валентины Петровны.
Я работаю много и обещаю тебе работать ещё лучше.
7 мая 1942 года.
Опять нашу семью постигло большое несчастье. Бедная, бедная мама! Не весело проходит её старость. Помоги ей легче перенести смерть Тоси*. Ты умница и понимаешь, как необходима поддержка в таких случаях жизни. Она сильная женщина и всегда с поднятой головой переносила удары судьбы. Но поэтому то ей должно быть особенно тяжело. Как хорошо, что Вы с ней, что она среди родных и не одинока.
*Речь идет об Анатолии Аввакумове, который погиб на фронте.
9 июля 1942 года
Командировку в Москву я закончил очень хорошо. Пришлось мне заниматься интендантскими делами, что далось весьма нелегко. Но, тем не менее, всё обошлось благополучно. Половину обратной дороги ехали чудесно, но дальше началось сплошное мучение... Четыре раза отказывалась служить нам автомашина и четыре раза мы, разбирая и собирая её, возвращали ей способность передвигаться. Ремонт был серьезный. Продуктов не было. Жили впроголодь. Ехали 8 дней, тогда как при нормальном следовании это расстояние легко покрывается в 2-3 суток. Но, как говорится, "нет худа без добра". После этой "автодорожной эпопеи" я настолько ознакомился с машиной, что шофёр самым серьезным образом стал прислушиваться к моим советам и даже в ряде споров с ним победа оставалась на моей стороне. Изрядно отощав, мы добрались до нашей части. Но отдохнуть нам не пришлось, ибо редакция переезжала на новое место. И опять в пути по осточертевшим ухабам, с новой порцией неизбежных дорожных передряг.
Новое месторасположение нашей редакции воздало нам должное за все наши муки. Мы стоим в живописной и богатой деревне...
Работы у меня очень много. Помимо рисунков для газеты, я срочно готовлю иллюстрации к книге очерков и рассказов нашего писателя Евгения Семёновича Юнги, которая будет издаваться в Москве...
...Идёт уже второй год нашей разлуки. Страна по-прежнему переживает трудные, суровые дни. Но моя вера в победу не иссякла, а, наоборот, укрепилась. Будь терпелива. Всё будет хорошо, в этом нет нужды убеждать тебя, только нужно время, чтобы разбить и уничтожить, искалечившего нашу жизнь, заклятого врага. Будь сильна духом, работай, воспитывай наших малышей, береги себя и время пролетит быстрее, незаметнее.
21 октября 1942 года
Любимые мои, Игорёк и Мишутка!
Если бы вы только знали, как я скучаю без вас. С момента нашей разлуки прошло уже 16 месяцев /480 дней!/ а это много, очень много. За это время вы сильно выросли и изменились. Ты, Игорёк, уже самостоятельно пишешь мне письма, ходишь в школу и получаешь отличные отметки. Это хорошо. А ты, Мишутка, научился разговаривать и свистеть, увлекаешься "сверкательными" камнями. Вместе с Игорем вырезаешь и клеишь самолеты, танки, вагонетки и прочие диковинки. Это тоже очень хорошо.
Короче говоря, вы настоящие молодцы-удальцы. Я рад и горжусь, что у меня такие хорошие сыновья.
20 марта 1943 года
На мою беду, от нас уехал гравер Михаил Петрович Смирнов, который резал на дереве мои рисунки, иначе говоря он заменял нам цинкографию. Теперь этого разделения труда не стало. Художник и гравер - одно лицо. Надо сказать, это чертовски трудно. Особенно устают глаза.
Очень жалею, что тебе не удалось повидать Серёжу Крушинского. Люблю я его. И рассказал бы он тебе много с присущим ему юмором. Для меня его приезд был особенно дорог.
24 марта 1943 года.
Отсутствие цинкографии для меня целое несчастие. Оригиналы приходится делать такого-же размера, какими они появляются в газете. Чаще всего, для ускорения дела, рисую прямо на линолеуме. Моя любимая литографская техника давно мною забита. Ну, не досадно ли... Утешаюсь только тем, что моя работа нужна и приносит пользу. Вот примеры:
Я рисовал одного из лучших наших снайперов. Рисунок подвигался медленно, т.к. перед этим я, не разгибаясь, и без сна проработал около суток. Мне было очень трудно и его я помучил изрядно. Под конец он даже заявил: "Легче 10 немцев убить, чем так без дела стоять". На другой день он опять зашёл к нам, и, увидев что я его портрет вырезаю на линолеуме, был поражен тому, как много времени и внимания уделяется его персоне. Долго он наблюдал за моей работой, а потом наклонился и с казахским акцентом сказал: "Человек бьет, человек поднимает. Когда в бой пойду не забуду эта штука".
Или вот другой случай.
Портрет танкиста с изображением его подвига мы дали крупно на первой странице нашей газеты. Рисунок занимал почти половину первой страницы и получилось что-то похожее на плакат-листовку. Танкист наклеил газету на танк и повёл его в бой, ознаменовав этот день новым подвигом.
Вот, родная моя, как вспомнишь благодарность казаха-воина и историю с танкистом, то начинаешь понимать как моя работа нужна на фронте и многие неполадки становятся ничтожными. Ну, а после войны приналягу и буду наверстывать упущенное.
Март месяц ознаменовался для меня большим событием: 4-го числа мне вручили партбилет. Теперь очередь за тобой. Скоро ли кончается твой кандидатский стаж?
... Многое бы я дал сейчас за хороший скрипичный или фортепьянный концерт. Отсутствие музыки мучительно. Вечерами отвожу душу за гитарой. Играю я плохо, но для аккомпанемента вполне достаточно. Помурлычем немного и как-то легче становится...
29 августа 1943 года
Здравствуй, дорогой Мишутка! Если бы ты только знал, как твоему папе хочется увидеть тебя и прижать к своей, груди. Когда мы расставались, ты был ещё маленький, маленький, а теперь, как рассказывают тетя Эмма и тетя Шура, очень вырос, разговариваешь басон, много рисуешь и лепишь из пластилина и даже учишься играть на скрипке. Мне очень приятно, что у меня сын такой молодец!
10 ноября 1943 года
Могу без преувеличения сказать, что так работать мне ещё не приходилось. Переутомление было настолько велико, что довольно часто шла кровь из носа, в ушах стоял звон, и глаза слезились от усталости. А работать все равно нужно. Вынужден был перестать курить и этим сильно поддержал себя. Было трудно, но результаты налицо, я поправился и сейчас чувствую себя значительно лучше. Вот только глаза беспокоят меня очень сильно. Как бы не искалечить их в конец.
25 апреля 1944 года.
Недавно я разговаривал с Лисицыным, он был любезен и даже предложил организовать выставку. Я ответил, что мои работы в Москве. Несмотря на это, он настоял на своем. К 1-му мая будет выставка из небольшого количества новых рисунков и из линогравюр, которые помещались у нас в газете. Конечно, этого мало, но что же поде¬лаешь.
Апрель 1944 года.
Как жаль, что Боря приехал в Москву в мое отсутствие. Получил я от него хорошее письмо. В нём он был очень щедр на комплименты по поводу моих работ. Думаю, что доброе сердце моего друга помешало ему быть объективным. Но, тем не менее, мне было приятно читать эти строки. Оказывается, как мало человеку нужно!
Он предлагает организовать совместную выставку. Это чудесно!!! Я ему ответил, чтобы он немедленно давал согласие. Когда определится время открытия выставки, нужно будет заранее вызвать меня для приведения в порядок своих работ. И чем скорее выставка будет организована, тем лучше.
5 мая 1944 года.
Получил ли Боря мое письмо и предпринимает ли что-либо с организацией нашей выставки? Раздразнил он меня своим предложением. Я часто думаю об этом и пытаюсь представить как это у нас получится. И кажется мне, что при такой противоположности наших дарований может получиться вполне удобоваримое зрелище.
Необычайное желание скорее оказаться с тобой у Бориса с Соней и поболтать вдоволь мучает меня. Боюсь как бы его опять не отправили куда-нибудь. Из мужчин он единственный человек, о котором я по-настоящему тоскую.
13 июля 1944 года
Эта поездка по своим впечатлениям исключительно интересна. События, самые разнообразные, сменяются одно другим. Мне ещё не приходилось видеть такого огромного количества убитых немцев, буквально тысячи.
Уже несколько дней находимся в Минске и решили побывать у Белорусских партизан. А когда приехали к ним, то там оказалось настолько интересно, что и уезжать не хочется. Состояние у всех ребят приблизительно таково - видим чрезвычайно много, а всё это занести на бумагу не удается и поэтому у всех состояние неудовлетворенности. Но, объективно говоря, работаем мы много и только быстрая смена мест мешает нам всё хорошо осмыслить и сосредоточиться.
Апрель 1944 года.
За это короткое время мы уже побывали в Могилеве, Бобруйске и завтра едем в Минск. Впечатлений масса. Наступление наших войск сильное и стремительное. По дорогам груды разбитой немецкой техники и ежедневно идут тысячные партии пленных немцев. У когда-то заносчивых "завоевателей" Европы вид побитой собаки.
Н. М. АВВАКУМОВ
ИЗ ДНЕВНИКОВ И ПИСЕМ К ЖЕНЕ И ДЕТЯМ В ВОЕННЫЕ ГОДЫ.
ИЗ ДНЕВНИКА.
Январь 1942 года
1-7 января.
Впервые встречал Новый год вне семьи. Частичная экипировка. Исполнил новый заголовок для нашей газеты.
8 января.
Вышли в командировку. За 6 часов прошли более 25 километров. Дорога рыхлая, очень устали. Ночевали в караульном попечении. Мертвец. Доктор. Караул. Шофера. Гитара. Утро - пение под гитару.
9 января.
Опять такой же переход. Сильный мороз, лес закуржавел. Яблони как в цвету. Мы мокрые от ходьбы. Хочется пить. Ели снег.
10 января.
Вышли к передовым линиям, догонять наши части. Сожженая деревня. Через несколько километров вошли в лес. Дорога узкая и рыхлая, как песок, сплошь забита обозами и артиллерией. Создаются "пробки", разъехаться очень трудно. Штаб полка. Миномётный обстрел. Раненые. Артбатарея. Первая зарисовка. Обратный путь в темноте. Чертовская усталость, еле передвигаем ноги. Политотдел - мертвецкий сон.
11 января.
От вчерашней усталости почти нет следа. Состояние бодрое. После завтрака отправились в село Гущу, сожженное фашистами. Ямки. Долго беседовали с семьями, оставшимися без крова. Тяжело. В одной маленькой землянке живет шесть семей. Много маленьких ребят. Жалкие остатки вещей разбросаны под елями, около землянки. Несчастные люди.
12 января.
Ночью получили приказ политотделу срочно продвинуться к линии фронта. Работники редакции остались до утра, но сборы остальных окончательно испортили нам сон. Избу выстудили и спать на голом полу стало холодно.
Для памяти.
Обозы. Артиллерийские лошади с противогазами. Полевые кухни. Ночные стоянки у костра. Замаскированные танки. След от танков на снегу.
Июнь 1944 года.
19 июня.
Прибыли в полк самоходной артиллерии. Моросит дождь. Через несколько часов полк уходит на выжидательные позиции. Знакомимся с экипажем батарей.
В 18.00 начали передвижение. Дождь усилился. Остановка - разрушен мост. Саперы строят новый. Ждем три часа. Окончательно вымокли. Приезжаем на место в мелкий сосновый лесок. Легли спать на земле. Даже брезент не согревает. Утром все мокрые. Работать пока невозможно и поэтому настроение неважное.
20 июня.
День пасмурный, но дождь перестал. Начали работать. Дмитриевский пишет по памяти остановку переправы. Я рисую. Итог дня: два портрета и несколько набросков. У Дмитриевского - акварель и несколько набросков. Вечером артналет. Сидим в щели. Спать легли под танк, как-то спокойнее.
21 июня.
На этом запись обрывается.
Дневник заканчивается списком тем для будущих работ. При встрече ещё во время войны с Б. Пророковым Николай Михайлович рассказал ему о том, что он хотел бы сделать большую серию автолитографий на темы войны. Некоторые сюжеты он пояснил подробнее. В списке под номером пятнадцатым значится: "Торжество правды" /Яблонька/. Аввакумов рассказывал, как однажды весной в прифронтовой полосе он увидел огромную воронку от авиабомбы, заполненную водой и на обочине её маленькую, побитую осколками,яблоньку. Цветущая яблоня отражалась в воде воронки.
Номер шестнадцатый: "Завтрак"/ у русской печки/.
Это Аввакумов видел зимой. Среди развалин деревни, покрытых свежим снегом, стояла русская печь. Наши бойцы растопили её и грели себе завтрак.
Вот полный список тем, задуманной Аввакумовым серии автолитографий:
1. Мертвец и гитара /горе/
2. Ночь. Поток машин, танков, артиллерии. Сильная вьюга. На
стволах пушек, как воробьи, сидят усталые солдаты. Фары от машин
создают фантастическое освещение. Дорога проходит в прекрасном
еловом лесу.
3. Мать с детьми возвращается в свою деревню из неволи.
4. Лики. У костра греется несколько человек. Все остатки хозяйства находятся тут же под громадными елями.
5. У родного крова. Собака.
6. Расплата.
7. Штурм Великих Лук. /Гвардейский залп/
8. Тяжелый переход. /Устал/
9. Качели.
10. Не прилетел.
11. Снова родные песни.
12. Первая папироска /партизан и красноармеец/
13. "Хайль Гитлер!"
14. "На восток!"
15. Торжество правды. /Яблонька/
16. Завтрак. /У русской печки/
17. Мерзавцы.
18. В родном городе /Нас угнали немцы/
19. Клятва.
20. Беженцы.
21. Сирота. /Он идет на Восток/
22. Где партизаны?
23. Расстрел.
24. Довоевались. /Дорога крестов/
25. Радистка.
25. Арт.батарея.
27. Театр на фронте.
28. Сообщение о войне.
ИЗ ПИСЕМ К ЖЕНЕ Г.Д. АВВАКУМОВОЙ.
15 октября 1941 года. Москва
Сколько же злости накопилось во мне на проклятую, Фашистскую сволочь. Придёт время жестоко посчитаемся! Есть за что!
... Очень беспокоит судьба моих рисунков. Неужели всё что сделано может погибнуть? Вот будет тяжелый удар.
12 декабря 1941 года
Вот видишь начинают поступать хорошие вести. Только что сообщили по радио о провале фашистского наступления на Москву. Наконец то начинается настоящая расправа с этими подлецами.
12 января 1942 года
У меня опять новые координаты. Можешь порадовать Игоря, желание его исполнилось, я стал военным. Пишу тебе из одной полусожженной деревушки Северо-Западного фронта, в которой побывала немецкая сволочь. Много несчастных, много тяжелого. Работаю я в армейской газете художником, в данное время нахожусь в командировке и привыкаю к суровой армейской жизни.
Апрель 1942 года
Работа моя идет хорошо. Доволен. Кроме газетных рисунков собираю материал для капитальных вещей, в частности для альбомов "Великая Отечественная воина", которые будут издаваться Комитетом по делам искусств.
Народ в нашем коллективе славный и простой. Ко мне относятся прекрасно. Живу я с писателем Юнгой и поэтом Санниковым, последний знает очень много народных старинных песен. Вечерами, когда усталость берет своё, мы устраиваем маленькие концерты, вокальный репертуар которых весьма обширен.
7 мая 1942 года
Родной сынок! Спасибо тебе за хорошее письмо. Ты обещаешь мне окончить на отлично первый класс. Вот будешь молодцом!
Я и мои товарищи командиры уверены, что ты сдержишь свое слово. Только имей в виду, что для этого тебе нужно больше читать и слушаться советов мамы, бабушки Фаины и своей учительницы Валентины Петровны.
Я работаю много и обещаю тебе работать ещё лучше.
7 мая 1942 года.
Опять нашу семью постигло большое несчастье. Бедная, бедная мама! Не весело проходит её старость. Помоги ей легче перенести смерть Тоси*. Ты умница и понимаешь, как необходима поддержка в таких случаях жизни. Она сильная женщина и всегда с поднятой головой переносила удары судьбы. Но поэтому то ей должно быть особенно тяжело. Как хорошо, что Вы с ней, что она среди родных и не одинока.
*Речь идет об Анатолии Аввакумове, который погиб на фронте.
9 июля 1942 года
Командировку в Москву я закончил очень хорошо. Пришлось мне заниматься интендантскими делами, что далось весьма нелегко. Но, тем не менее, всё обошлось благополучно. Половину обратной дороги ехали чудесно, но дальше началось сплошное мучение... Четыре раза отказывалась служить нам автомашина и четыре раза мы, разбирая и собирая её, возвращали ей способность передвигаться. Ремонт был серьезный. Продуктов не было. Жили впроголодь. Ехали 8 дней, тогда как при нормальном следовании это расстояние легко покрывается в 2-3 суток. Но, как говорится, "нет худа без добра". После этой "автодорожной эпопеи" я настолько ознакомился с машиной, что шофёр самым серьезным образом стал прислушиваться к моим советам и даже в ряде споров с ним победа оставалась на моей стороне. Изрядно отощав, мы добрались до нашей части. Но отдохнуть нам не пришлось, ибо редакция переезжала на новое место. И опять в пути по осточертевшим ухабам, с новой порцией неизбежных дорожных передряг.
Новое месторасположение нашей редакции воздало нам должное за все наши муки. Мы стоим в живописной и богатой деревне...
Работы у меня очень много. Помимо рисунков для газеты, я срочно готовлю иллюстрации к книге очерков и рассказов нашего писателя Евгения Семёновича Юнги, которая будет издаваться в Москве...
...Идёт уже второй год нашей разлуки. Страна по-прежнему переживает трудные, суровые дни. Но моя вера в победу не иссякла, а, наоборот, укрепилась. Будь терпелива. Всё будет хорошо, в этом нет нужды убеждать тебя, только нужно время, чтобы разбить и уничтожить, искалечившего нашу жизнь, заклятого врага. Будь сильна духом, работай, воспитывай наших малышей, береги себя и время пролетит быстрее, незаметнее.
21 октября 1942 года
Любимые мои, Игорёк и Мишутка!
Если бы вы только знали, как я скучаю без вас. С момента нашей разлуки прошло уже 16 месяцев /480 дней!/ а это много, очень много. За это время вы сильно выросли и изменились. Ты, Игорёк, уже самостоятельно пишешь мне письма, ходишь в школу и получаешь отличные отметки. Это хорошо. А ты, Мишутка, научился разговаривать и свистеть, увлекаешься "сверкательными" камнями. Вместе с Игорем вырезаешь и клеишь самолеты, танки, вагонетки и прочие диковинки. Это тоже очень хорошо.
Короче говоря, вы настоящие молодцы-удальцы. Я рад и горжусь, что у меня такие хорошие сыновья.
20 марта 1943 года
На мою беду, от нас уехал гравер Михаил Петрович Смирнов, который резал на дереве мои рисунки, иначе говоря он заменял нам цинкографию. Теперь этого разделения труда не стало. Художник и гравер - одно лицо. Надо сказать, это чертовски трудно. Особенно устают глаза.
Очень жалею, что тебе не удалось повидать Серёжу Крушинского. Люблю я его. И рассказал бы он тебе много с присущим ему юмором. Для меня его приезд был особенно дорог.
24 марта 1943 года.
Отсутствие цинкографии для меня целое несчастие. Оригиналы приходится делать такого-же размера, какими они появляются в газете. Чаще всего, для ускорения дела, рисую прямо на линолеуме. Моя любимая литографская техника давно мною забита. Ну, не досадно ли... Утешаюсь только тем, что моя работа нужна и приносит пользу. Вот примеры:
Я рисовал одного из лучших наших снайперов. Рисунок подвигался медленно, т.к. перед этим я, не разгибаясь, и без сна проработал около суток. Мне было очень трудно и его я помучил изрядно. Под конец он даже заявил: "Легче 10 немцев убить, чем так без дела стоять". На другой день он опять зашёл к нам, и, увидев что я его портрет вырезаю на линолеуме, был поражен тому, как много времени и внимания уделяется его персоне. Долго он наблюдал за моей работой, а потом наклонился и с казахским акцентом сказал: "Человек бьет, человек поднимает. Когда в бой пойду не забуду эта штука".
Или вот другой случай.
Портрет танкиста с изображением его подвига мы дали крупно на первой странице нашей газеты. Рисунок занимал почти половину первой страницы и получилось что-то похожее на плакат-листовку. Танкист наклеил газету на танк и повёл его в бой, ознаменовав этот день новым подвигом.
Вот, родная моя, как вспомнишь благодарность казаха-воина и историю с танкистом, то начинаешь понимать как моя работа нужна на фронте и многие неполадки становятся ничтожными. Ну, а после войны приналягу и буду наверстывать упущенное.
Март месяц ознаменовался для меня большим событием: 4-го числа мне вручили партбилет. Теперь очередь за тобой. Скоро ли кончается твой кандидатский стаж?
... Многое бы я дал сейчас за хороший скрипичный или фортепьянный концерт. Отсутствие музыки мучительно. Вечерами отвожу душу за гитарой. Играю я плохо, но для аккомпанемента вполне достаточно. Помурлычем немного и как-то легче становится...
29 августа 1943 года
Здравствуй, дорогой Мишутка! Если бы ты только знал, как твоему папе хочется увидеть тебя и прижать к своей, груди. Когда мы расставались, ты был ещё маленький, маленький, а теперь, как рассказывают тетя Эмма и тетя Шура, очень вырос, разговариваешь басон, много рисуешь и лепишь из пластилина и даже учишься играть на скрипке. Мне очень приятно, что у меня сын такой молодец!
10 ноября 1943 года
Могу без преувеличения сказать, что так работать мне ещё не приходилось. Переутомление было настолько велико, что довольно часто шла кровь из носа, в ушах стоял звон, и глаза слезились от усталости. А работать все равно нужно. Вынужден был перестать курить и этим сильно поддержал себя. Было трудно, но результаты налицо, я поправился и сейчас чувствую себя значительно лучше. Вот только глаза беспокоят меня очень сильно. Как бы не искалечить их в конец.
25 апреля 1944 года.
Недавно я разговаривал с Лисицыным, он был любезен и даже предложил организовать выставку. Я ответил, что мои работы в Москве. Несмотря на это, он настоял на своем. К 1-му мая будет выставка из небольшого количества новых рисунков и из линогравюр, которые помещались у нас в газете. Конечно, этого мало, но что же поде¬лаешь.
Апрель 1944 года.
Как жаль, что Боря приехал в Москву в мое отсутствие. Получил я от него хорошее письмо. В нём он был очень щедр на комплименты по поводу моих работ. Думаю, что доброе сердце моего друга помешало ему быть объективным. Но, тем не менее, мне было приятно читать эти строки. Оказывается, как мало человеку нужно!
Он предлагает организовать совместную выставку. Это чудесно!!! Я ему ответил, чтобы он немедленно давал согласие. Когда определится время открытия выставки, нужно будет заранее вызвать меня для приведения в порядок своих работ. И чем скорее выставка будет организована, тем лучше.
5 мая 1944 года.
Получил ли Боря мое письмо и предпринимает ли что-либо с организацией нашей выставки? Раздразнил он меня своим предложением. Я часто думаю об этом и пытаюсь представить как это у нас получится. И кажется мне, что при такой противоположности наших дарований может получиться вполне удобоваримое зрелище.
Необычайное желание скорее оказаться с тобой у Бориса с Соней и поболтать вдоволь мучает меня. Боюсь как бы его опять не отправили куда-нибудь. Из мужчин он единственный человек, о котором я по-настоящему тоскую.
13 июля 1944 года
Эта поездка по своим впечатлениям исключительно интересна. События, самые разнообразные, сменяются одно другим. Мне ещё не приходилось видеть такого огромного количества убитых немцев, буквально тысячи.
Уже несколько дней находимся в Минске и решили побывать у Белорусских партизан. А когда приехали к ним, то там оказалось настолько интересно, что и уезжать не хочется. Состояние у всех ребят приблизительно таково - видим чрезвычайно много, а всё это занести на бумагу не удается и поэтому у всех состояние неудовлетворенности. Но, объективно говоря, работаем мы много и только быстрая смена мест мешает нам всё хорошо осмыслить и сосредоточиться.
Апрель 1944 года.
За это короткое время мы уже побывали в Могилеве, Бобруйске и завтра едем в Минск. Впечатлений масса. Наступление наших войск сильное и стремительное. По дорогам груды разбитой немецкой техники и ежедневно идут тысячные партии пленных немцев. У когда-то заносчивых "завоевателей" Европы вид побитой собаки.