Si no, no
Отношения между правителями и подданными в карлистских представлениях это, наверно, соблюдение взаимных обязательств. Карлистский король совсем не похож на "хозяина земли русской", как описал свой род занятий Николай II в ходе переписи населения 1897 г. - скорее уж тут вспоминаются русские города домонгольских времен, нанимавшие себе князей для выполнения определенных задач (хотя, конечно, наследственное право определенной ветви Бурбонов для карлистов всё еще важно). Но, по крайней мере, карлистский король не только принимает обязательства со стороны подданных, но и сам обязывается перед ними. Так, дон Хавьер де Бурбон еще в качестве регента, 26 июня 1950 года, под знаменитым дубом Герники присягнул соблюдать и отстаивать fueros (вольности) басков, а в декабре 1951 года в Монсеррате присягал в том же самом и каталонцам. Заметим на полях, что именно баски и каталонцы больше или, по крайней мере, громче всех страдают о том, как их самобытность зажимали при Франко.
Как я уже писал в предыдущем посте, "правильность" короля для карлистов зависит не только и не столько от его династического происхождения, сколько от того, чтобы он следовал соответствующим представлениям. В этом, в общем-то, нет ничего нового: еще в Средневековье члены городского совета Барселоны присягали королю Арагона следующим образом: "Nós, que valem tant com vós per separat, i junts més que vós, us investim sobirà i us jurem lleialtat per tal que ens protegiu, defenseu i treballeu pel nostre progrés, i si no, no". То есть: "Мы, которые каждый по отдельности стоим столько же, сколько Вы, а вместе - больше, нежели Вы, делаем Вас сувереном и клянемся Вам в верности с тем, чтобы Вы нас охраняли, защищали и трудились ради нашего благополучия, а если нет, то нет".
Как я уже писал в предыдущем посте, "правильность" короля для карлистов зависит не только и не столько от его династического происхождения, сколько от того, чтобы он следовал соответствующим представлениям. В этом, в общем-то, нет ничего нового: еще в Средневековье члены городского совета Барселоны присягали королю Арагона следующим образом: "Nós, que valem tant com vós per separat, i junts més que vós, us investim sobirà i us jurem lleialtat per tal que ens protegiu, defenseu i treballeu pel nostre progrés, i si no, no". То есть: "Мы, которые каждый по отдельности стоим столько же, сколько Вы, а вместе - больше, нежели Вы, делаем Вас сувереном и клянемся Вам в верности с тем, чтобы Вы нас охраняли, защищали и трудились ради нашего благополучия, а если нет, то нет".