Антиохийский спор по толкованию св. Иоанна Златоуста
Антиохийский спор
Антиохийский спор
[о. кн.] А. Волконский. Католичество и Священное Предание Востока. Гл. III, § 5. Возражения не-католиков: 3-е: Антиохийский спор. Париж, 1933. Стр. 103б-109а.
/103/ 3) Другой случай, будто бы опровергающий главенство Петра, произошел во времена, к коим относятся Деяния св. Апостолов, но рассказан он не в них, а в послании к Галатам (гл. 2). Этот случай - знаменитый Антиохийский спор.
Напомним обстоятельства дела. Ап. Петру было вверено благовествование для иудеев, ап. Павлу - для язычников (ст. 7). Новообращенные иудеи /104/ продолжали соблюдать иудейские обычаи; (снисходя к их немощи), Петр и сам соблюдал моисеев закон. Так было в Иерусалиме. Но в Антиохии (где евреев было мало) крестившиеся иудеи следовали в обычаях примеру христиан из язычников. Св. Петр, придя в Антиохию. стал и сам жить по-язычески и с язычниками (ст. 12). В это время пришли в Антиохию иудеи из Иерусалима. Петр, опасаясь (этих) иудеев, стал «таиться и устраняться» (от не-иудеев), стал опять соблюдать иудейский обычай. Примеру Петра последовали и антиохийские евреи - они вместе с ним «лицемерили» (ст. 13); даже спутник Павла, Варнава, был увлечен этим примером, равно и христиане из язычников (ст. 14).
Ап. Павел противостал Петру и говорить ему «при всех»: «если ты, будучи Иудеем, живешь по-язычески, а не по-иудейски, то для чего язычников принуждаешь жить по-иудейски?» (Петр не отвечает). Далее Павел толкует, что человек оправдывается верою во Христа, а не соблюдением закона (ст. 15-21).
Таков рассказ послания к Галатам. Немногие пояснительные слова поставлены нами в скобках. Если принять рассказ дословно и предположить, что заключительное толкование (ст. 15-21) обращено к Петру, то получается впечатление, что ап. Павел упрекал ап. Петра не только в неправильном обрядовом поступке, но и в непонимании одной из основных истин, обусловливающих наше спасение. И вот, для русско-православных богословов XIX века и наших дней Антиохийский спор - несомненное свидетельство против папистического измышления о главенстве бл. Петра. Нас, однако, более интересует мнение глубокой древности.
[* * *]
Древность верила в главенство Петра, а потому рассматриваемая глава послания к Галатам издревле вызывала в верующих сомнение. Были различные способы устранить сомнение:
1) Обвинить ап. Павла в дерзостном поступке против главы апостолов. Такое толкование высказывал Порфирий, /105/ но получил должную отповедь от Оригена, от бл. Иеронима и от других толкователей, опровергавших «богохульника Порфирия». [Твор. бл. Иерон., III, 70-73.]
2) Предположить, что Кифа, которому «противостал» Павел, не Петр, а другое, малоизвестное лицо. Такое объяснение неправдоподобно, ибо Павел пишет: «Иаков, и Кифа, и Иоанн, почитаемые столпами». Но оно существовало: об этом свидетельствует Климент Александрийский (+217), а равно Евсевий Памфил (+338) [Евсевий, «Церк. ист.», СПБ., 1858, кн. I, 12, стр. 45]. Подобно предыдущему объяснению, это сказание ценно лишь как косвенное доказательство высокого мнения христианской древности о значении ап. Петра.
3) Третье объяснение - признать, что действительного разногласия между обоими верховными апостолами не было: что ап. Павел говорил по предварительному соглашению с ап. Петром и что спор был мнимым.
Это третье объяснение по свидетельству Оригена [Оригев, 10-я кн. Стромат] и бл. Иеронима [«Твор. бл. Иеронима», письмо 90 к бл. Августину, III. 65-67.] было общераспространенным у греческих писателей. К нему примыкает бл. Феодорит кирский [«Твор. бл. Феодорита Кир.», Москва 1861. Толков, на посл. к Галат., VII, 383] и сам бл. Иероним [«Твор. бл. Иерон.», loco cit.]. Его же придерживается и Иоанн Златоуст.
Ход рассуждений последнего следующий; излагаем его возможно кратче.
Предположение, что столпы Церкви вступили между собою в спор, оскорбительно для памяти обоих апостолов. Такое обвинение возводят на них «люди внешние, чуждые вере». А надо найти такое объяснение, чтобы действия как Петра, так и Павла, явились безупречными.
Далее Златоуст указывает ряд причин (до 10-и), в силу которых Павел не мог укорять Петра.
Из них отметим: 1) недопустимо предположение, что Павел был враждебно расположен к Петру: «Павел был слугою не только Петра, Верховного между всеми теми святыми, но и всех вообще апостолов, хотя и превышал их /106/ всех своими подвигами»; 2) «Он знал и то, каким предпочтением должен был пользоваться Петр и уважал его более всех людей и вообще относился к нему, как тот заслуживал». Это видно из того, что при всех своих бесчисленных и великих заботах, Павел пошел в Иерусалим исключительно для того, чтобы видеть Петра (Гал., I, 18). 3) Павел не мог обвинять Петра за соблюдение иудейских обычаев, так как и сам, когда того потребовали обстоятельства, следовал им, - «иудействовал»: но это было (как и у Петра) делом не убеждения, а «домостроительства». 4) Не мог Павел упрекать Петра потому еще, что Петр провозглашал то же учение, какого держался и Павел, и далее Златоуст приводит речь Петра (о том, что соблюдение иудейского закона для язычников излишне, что все спасаются благодатью; Д[еян]. 15, 7-11). «Когда это было говорено, Павел присутствовал… и, взяв послание, сам носил его повсюду…»
Итак, все предположения о том, что сказанное Павлом заключало в себе действительный, но необоснованный упрек Петру, - неприемлемы, ибо они привели бы к осуждению Павла.
Но и обратное мнение, что ап. Павел справедливо укоряет Петра за то, что он будто бы простер снисходительность к иудействующим далее меры, в глазах Златоуста тоже несостоятельно, ибо при таком предположении «Петр окажется подлежащим нареканию, а нам нужно освободить от нареканий того и другого».
Но тогда: «что значить сказанное (Павлом) слово (упрека)? И для чего это было сделано?» [«Беседы на разн. места», III, 97-99].
«Чтобы ясно усвоить оправдание поступка Павла, надо помнить, что иудеи вверены главным образом Петру, а язычники Павлу. Проповедуя одно и то же и иудеям, и язычникам, они приводят их к вере различным путем». Различие истекало из привязанности иудеев к моисееву закону. Петр опасался преждевременно искоренять иудейские обычаи и предрассудки: это могло бы привести к отпадению обращенных. Павел не был стеснен такой необходимостью. «А что они делали это не из противления друг другу, но из снисхождения к немощи учеников, это можно видеть из того, что и Павел… /107/ дозволял то же самое» и что «Петр поставлял законом ту же свободу, которую Павел проповедовал всем язычникам». (Теперь сказали бы: вся разница в тактике).
Почему же в Антиохии «один укорял, а другой принимал укоризну»? Златоуст так разгадывает тайную мысль верховных апостолов.
«Петр желал освободить от соблюдения иудейских обрядов и пришедших из Иерусалима от Иакова. Но если бы он сам стал (это делать), то соблазнил бы учеников, как говорящий вопреки… всему, что сам делал в прежнее время». А «если бы и Павел обратился к ним с речью об этом, то они не стали бы слушать», ибо «ненавидели его… вследствие молвы о нем» (как об отрицателе иудейского закона).
И вот, Петр «устроил так, что Павел сделал ему упрек… дабы этот мнимый упрек доставил ему… случай… к сильному действию к ученикам… Если бы (Павел) хотел исправить апостола, то сделал бы это наедине… но (так как он) старался исправить… (иудействующих), то и делает упрек перед всеми. А Петр принимает, и молчит, и не возражает… и таким образом все исправил:… его молчание было для иудеев наставлением - не держаться более обрядов закона».
Далее Златоуст подчеркивает осторожность упрека: «(Павел) не сказал…: ты худо поступаешь…, а поставляет на вид прежнее его поведение, чтобы видно было, что увещание… произошло не от желания Павла, а от принятого еще прежде образа мыслей Петра… сказанное (Павлом) было не упреком Петру, а увещанием… иудеям, в виде упрека Петру»; это видно из дальнейшей речи Павла (ст. 15 и след.), которую он «говорит наконец как учитель и уже не обращает все к Петру…» [«Беседы на разн. места», III, 109-115].
Итак, спор между апостолами по мнению Златоуста был мнимый, по предварительному уговору, рассчитанный для воздействия на иудеев. Действительного спора быть не могло, ибо «Павел везде держался образа мыслей Петра», а в данном случае «раскрывает прежнее его поведение, чтобы иудеи приняли увещание по видимому не из уст Павла, а от мнения Петра, которое он выразил делами». А что Павел укорял Петра на самом деле, - «того нет, и да не будет!», повторяет Златоуст [Там же, 117-118].
/108/ Так толкует Антиохийский спор один из величайших экзегетов и знатоков Свящ. Писания. Какого бы толкования ни придерживаться, два факта несомненны:
1) Павел учения Петрова не оспаривает; напротив, он исходить из учения Петра (Д. 15, 7-11; ср. 16, 4 и 21, 26);
2) Павел не одобряет (действительно или мнимо) поступков Петра (Гал. 2, 14), как противоречащих этому учению.
Для нашей цели важно не столько самое толкование Иоанна Златоуста, сколько та пропасть, которая отделяет его воззрения от воззрений поборников «русского православия». Приведем сопоставление обоих толкований, сделанное автором «Церковного предания…», как вывод из его подробного разбора суждений об Антиохийском споре [«Ц. пред.», стр. 37-48. Здесь читатель найдет выписки также из бл. Иеронима и бл. Феодорита кирского]:
«Они строят целую систему защиты и нападения на основании антиохийского спора, - Златоуст утверждает, что спора не было; они слышат в упреке, коему подвергся Петр, голос истины, изреченной Павлом [Беляев, «О католицизме» СПБ., 1889, стр. 101.] - Златоуст [Допустив условно справедливость мнения тех, кто признает наличие Павлова упрека (прим. А. В.)] укоряет Павла за этот упрек: - что ты говоришь, человекъ! Кто тебе поверит! Они издеваются над теми, которые выдают антиохийский спор за рассчитанный спор, - Златоуст называет противное мнение мнением людей внешних, чуждых вере и Церкви; они говорят, что голос Петра на иерусалимском соборе не был решающим [Беляев, там же, стр. 98], - Златоуст утверждает, что свобода, проповедуемая Павлом, поставлена Законом - Петром… Они радуются тому, что Павел противостал Петру, а вселенский учитель возмущается от одной мысли о таком нечестивом предположении и восклицает - «да не будет!» Он не допускает мысли, чтобы Избранный Сосуд мог противостать тому, которого Церковь почитает «Главою апостольского братства, предстоятелем вселенной, основанием Церкви» [«Бес. на разн. места, Бес. на II Тим. 3, 1», III, 182.].
Сказано, казалось бы, довольно ясно и достаточно сильно. Но голословные утверждения, наперекор словам /109/ вселенского учителя продолжают появляться как ни в чем не бывало и доныне. Так прот. Сахаров пишет (Сах., 21): «Подобный же упрек… получил Петр от ап. Павла» и далее приводить текст: «если ты, будучи иудеем...» и заключает: «Такого рода упреки едва ли мирятся с положением ап. Петра как наместника Христа и князя апостолов».
«Что ты говоришь, человек! Кто тебе поверит!»… кроме лиц, никогда не открывавших святоотеческих писаний.
Антиохийский спор
[о. кн.] А. Волконский. Католичество и Священное Предание Востока. Гл. III, § 5. Возражения не-католиков: 3-е: Антиохийский спор. Париж, 1933. Стр. 103б-109а.
/103/ 3) Другой случай, будто бы опровергающий главенство Петра, произошел во времена, к коим относятся Деяния св. Апостолов, но рассказан он не в них, а в послании к Галатам (гл. 2). Этот случай - знаменитый Антиохийский спор.
Напомним обстоятельства дела. Ап. Петру было вверено благовествование для иудеев, ап. Павлу - для язычников (ст. 7). Новообращенные иудеи /104/ продолжали соблюдать иудейские обычаи; (снисходя к их немощи), Петр и сам соблюдал моисеев закон. Так было в Иерусалиме. Но в Антиохии (где евреев было мало) крестившиеся иудеи следовали в обычаях примеру христиан из язычников. Св. Петр, придя в Антиохию. стал и сам жить по-язычески и с язычниками (ст. 12). В это время пришли в Антиохию иудеи из Иерусалима. Петр, опасаясь (этих) иудеев, стал «таиться и устраняться» (от не-иудеев), стал опять соблюдать иудейский обычай. Примеру Петра последовали и антиохийские евреи - они вместе с ним «лицемерили» (ст. 13); даже спутник Павла, Варнава, был увлечен этим примером, равно и христиане из язычников (ст. 14).
Ап. Павел противостал Петру и говорить ему «при всех»: «если ты, будучи Иудеем, живешь по-язычески, а не по-иудейски, то для чего язычников принуждаешь жить по-иудейски?» (Петр не отвечает). Далее Павел толкует, что человек оправдывается верою во Христа, а не соблюдением закона (ст. 15-21).
Таков рассказ послания к Галатам. Немногие пояснительные слова поставлены нами в скобках. Если принять рассказ дословно и предположить, что заключительное толкование (ст. 15-21) обращено к Петру, то получается впечатление, что ап. Павел упрекал ап. Петра не только в неправильном обрядовом поступке, но и в непонимании одной из основных истин, обусловливающих наше спасение. И вот, для русско-православных богословов XIX века и наших дней Антиохийский спор - несомненное свидетельство против папистического измышления о главенстве бл. Петра. Нас, однако, более интересует мнение глубокой древности.
[* * *]
Древность верила в главенство Петра, а потому рассматриваемая глава послания к Галатам издревле вызывала в верующих сомнение. Были различные способы устранить сомнение:
1) Обвинить ап. Павла в дерзостном поступке против главы апостолов. Такое толкование высказывал Порфирий, /105/ но получил должную отповедь от Оригена, от бл. Иеронима и от других толкователей, опровергавших «богохульника Порфирия». [Твор. бл. Иерон., III, 70-73.]
2) Предположить, что Кифа, которому «противостал» Павел, не Петр, а другое, малоизвестное лицо. Такое объяснение неправдоподобно, ибо Павел пишет: «Иаков, и Кифа, и Иоанн, почитаемые столпами». Но оно существовало: об этом свидетельствует Климент Александрийский (+217), а равно Евсевий Памфил (+338) [Евсевий, «Церк. ист.», СПБ., 1858, кн. I, 12, стр. 45]. Подобно предыдущему объяснению, это сказание ценно лишь как косвенное доказательство высокого мнения христианской древности о значении ап. Петра.
3) Третье объяснение - признать, что действительного разногласия между обоими верховными апостолами не было: что ап. Павел говорил по предварительному соглашению с ап. Петром и что спор был мнимым.
Это третье объяснение по свидетельству Оригена [Оригев, 10-я кн. Стромат] и бл. Иеронима [«Твор. бл. Иеронима», письмо 90 к бл. Августину, III. 65-67.] было общераспространенным у греческих писателей. К нему примыкает бл. Феодорит кирский [«Твор. бл. Феодорита Кир.», Москва 1861. Толков, на посл. к Галат., VII, 383] и сам бл. Иероним [«Твор. бл. Иерон.», loco cit.]. Его же придерживается и Иоанн Златоуст.
Ход рассуждений последнего следующий; излагаем его возможно кратче.
Предположение, что столпы Церкви вступили между собою в спор, оскорбительно для памяти обоих апостолов. Такое обвинение возводят на них «люди внешние, чуждые вере». А надо найти такое объяснение, чтобы действия как Петра, так и Павла, явились безупречными.
Далее Златоуст указывает ряд причин (до 10-и), в силу которых Павел не мог укорять Петра.
Из них отметим: 1) недопустимо предположение, что Павел был враждебно расположен к Петру: «Павел был слугою не только Петра, Верховного между всеми теми святыми, но и всех вообще апостолов, хотя и превышал их /106/ всех своими подвигами»; 2) «Он знал и то, каким предпочтением должен был пользоваться Петр и уважал его более всех людей и вообще относился к нему, как тот заслуживал». Это видно из того, что при всех своих бесчисленных и великих заботах, Павел пошел в Иерусалим исключительно для того, чтобы видеть Петра (Гал., I, 18). 3) Павел не мог обвинять Петра за соблюдение иудейских обычаев, так как и сам, когда того потребовали обстоятельства, следовал им, - «иудействовал»: но это было (как и у Петра) делом не убеждения, а «домостроительства». 4) Не мог Павел упрекать Петра потому еще, что Петр провозглашал то же учение, какого держался и Павел, и далее Златоуст приводит речь Петра (о том, что соблюдение иудейского закона для язычников излишне, что все спасаются благодатью; Д[еян]. 15, 7-11). «Когда это было говорено, Павел присутствовал… и, взяв послание, сам носил его повсюду…»
Итак, все предположения о том, что сказанное Павлом заключало в себе действительный, но необоснованный упрек Петру, - неприемлемы, ибо они привели бы к осуждению Павла.
Но и обратное мнение, что ап. Павел справедливо укоряет Петра за то, что он будто бы простер снисходительность к иудействующим далее меры, в глазах Златоуста тоже несостоятельно, ибо при таком предположении «Петр окажется подлежащим нареканию, а нам нужно освободить от нареканий того и другого».
Но тогда: «что значить сказанное (Павлом) слово (упрека)? И для чего это было сделано?» [«Беседы на разн. места», III, 97-99].
«Чтобы ясно усвоить оправдание поступка Павла, надо помнить, что иудеи вверены главным образом Петру, а язычники Павлу. Проповедуя одно и то же и иудеям, и язычникам, они приводят их к вере различным путем». Различие истекало из привязанности иудеев к моисееву закону. Петр опасался преждевременно искоренять иудейские обычаи и предрассудки: это могло бы привести к отпадению обращенных. Павел не был стеснен такой необходимостью. «А что они делали это не из противления друг другу, но из снисхождения к немощи учеников, это можно видеть из того, что и Павел… /107/ дозволял то же самое» и что «Петр поставлял законом ту же свободу, которую Павел проповедовал всем язычникам». (Теперь сказали бы: вся разница в тактике).
Почему же в Антиохии «один укорял, а другой принимал укоризну»? Златоуст так разгадывает тайную мысль верховных апостолов.
«Петр желал освободить от соблюдения иудейских обрядов и пришедших из Иерусалима от Иакова. Но если бы он сам стал (это делать), то соблазнил бы учеников, как говорящий вопреки… всему, что сам делал в прежнее время». А «если бы и Павел обратился к ним с речью об этом, то они не стали бы слушать», ибо «ненавидели его… вследствие молвы о нем» (как об отрицателе иудейского закона).
И вот, Петр «устроил так, что Павел сделал ему упрек… дабы этот мнимый упрек доставил ему… случай… к сильному действию к ученикам… Если бы (Павел) хотел исправить апостола, то сделал бы это наедине… но (так как он) старался исправить… (иудействующих), то и делает упрек перед всеми. А Петр принимает, и молчит, и не возражает… и таким образом все исправил:… его молчание было для иудеев наставлением - не держаться более обрядов закона».
Далее Златоуст подчеркивает осторожность упрека: «(Павел) не сказал…: ты худо поступаешь…, а поставляет на вид прежнее его поведение, чтобы видно было, что увещание… произошло не от желания Павла, а от принятого еще прежде образа мыслей Петра… сказанное (Павлом) было не упреком Петру, а увещанием… иудеям, в виде упрека Петру»; это видно из дальнейшей речи Павла (ст. 15 и след.), которую он «говорит наконец как учитель и уже не обращает все к Петру…» [«Беседы на разн. места», III, 109-115].
Итак, спор между апостолами по мнению Златоуста был мнимый, по предварительному уговору, рассчитанный для воздействия на иудеев. Действительного спора быть не могло, ибо «Павел везде держался образа мыслей Петра», а в данном случае «раскрывает прежнее его поведение, чтобы иудеи приняли увещание по видимому не из уст Павла, а от мнения Петра, которое он выразил делами». А что Павел укорял Петра на самом деле, - «того нет, и да не будет!», повторяет Златоуст [Там же, 117-118].
/108/ Так толкует Антиохийский спор один из величайших экзегетов и знатоков Свящ. Писания. Какого бы толкования ни придерживаться, два факта несомненны:
1) Павел учения Петрова не оспаривает; напротив, он исходить из учения Петра (Д. 15, 7-11; ср. 16, 4 и 21, 26);
2) Павел не одобряет (действительно или мнимо) поступков Петра (Гал. 2, 14), как противоречащих этому учению.
Для нашей цели важно не столько самое толкование Иоанна Златоуста, сколько та пропасть, которая отделяет его воззрения от воззрений поборников «русского православия». Приведем сопоставление обоих толкований, сделанное автором «Церковного предания…», как вывод из его подробного разбора суждений об Антиохийском споре [«Ц. пред.», стр. 37-48. Здесь читатель найдет выписки также из бл. Иеронима и бл. Феодорита кирского]:
«Они строят целую систему защиты и нападения на основании антиохийского спора, - Златоуст утверждает, что спора не было; они слышат в упреке, коему подвергся Петр, голос истины, изреченной Павлом [Беляев, «О католицизме» СПБ., 1889, стр. 101.] - Златоуст [Допустив условно справедливость мнения тех, кто признает наличие Павлова упрека (прим. А. В.)] укоряет Павла за этот упрек: - что ты говоришь, человекъ! Кто тебе поверит! Они издеваются над теми, которые выдают антиохийский спор за рассчитанный спор, - Златоуст называет противное мнение мнением людей внешних, чуждых вере и Церкви; они говорят, что голос Петра на иерусалимском соборе не был решающим [Беляев, там же, стр. 98], - Златоуст утверждает, что свобода, проповедуемая Павлом, поставлена Законом - Петром… Они радуются тому, что Павел противостал Петру, а вселенский учитель возмущается от одной мысли о таком нечестивом предположении и восклицает - «да не будет!» Он не допускает мысли, чтобы Избранный Сосуд мог противостать тому, которого Церковь почитает «Главою апостольского братства, предстоятелем вселенной, основанием Церкви» [«Бес. на разн. места, Бес. на II Тим. 3, 1», III, 182.].
Сказано, казалось бы, довольно ясно и достаточно сильно. Но голословные утверждения, наперекор словам /109/ вселенского учителя продолжают появляться как ни в чем не бывало и доныне. Так прот. Сахаров пишет (Сах., 21): «Подобный же упрек… получил Петр от ап. Павла» и далее приводить текст: «если ты, будучи иудеем...» и заключает: «Такого рода упреки едва ли мирятся с положением ап. Петра как наместника Христа и князя апостолов».
«Что ты говоришь, человек! Кто тебе поверит!»… кроме лиц, никогда не открывавших святоотеческих писаний.