стиляги из СССР
Впервые слово «стиляга» появилось и вошло в обиход с легкой руки журналистов сатирического журнала «Крокодил». Естественно, что представители этого течения появились значительно раньше. Сразу после войны на улицах крупных городов нашей страны появились молодые люди одетые довольно странно с точки зрения обывателей. Представьте себе портрет истинного стиляги: неимоверно узкие брюки, в которые влезали точно во вторую кожу, длиннющие двубортные пиджаки, умопомрачительно яркой расцветки рубашки-гавайки, галстук с экзотическим рисунком, черные очки и ботинки на «манной каше». Добавьте к этому увлечение западной музыкой, и вы получите типичный образ стиляги и поймете, почему он не понравился партийным руководителям. Ну не наш это был человек, абсолютно не наш.
Большинство стиляг были вынуждены шить себе одежду самостоятельно. Наши магазины не продавали столь оригинальные фасоны. Ну, кому в СССР пришла бы в голову выпустить для советских комсомольцев небесно-голубые пальто длиной до щиколоток?
В большой моде среди стиляг были костюмы и пальто из натуральной английской шерсти, но достать её могли не многие и большинство стиляг в прохладное время года обходились брезентовыми плащами собственного производства. Вот такой это был стиль, трудолюбивый в поисках ярких крапинок жизни. Некоторые из продвинутых стиляг начинали присматриваться к иностранцам и скупали у них наимоднейшие модели одежды. В этот период появились первые утюги-перекупщики, впоследствии выросшие в стройные ряды спекулянтов застоя.
Кроме одежды стиляги выделялись своими прическами. Начесанный кок на лбу бросал вызов общепринятому полубоксу. А девушки накручивали высоченные «вавилоны», которые фиксировали лаком для волос. И всё это несмотря на борьбу со стилягами и проработкой отщепенцев на комсомольских собраниях. Основные силы стиляг были рассредоточены по трем крупнейшим городам моды в СССР: Ленинград, Баку и, конечно же, Москва, где они фланировали по собственным «Бродвеям».
В этих прогулках заключался основной смысл жизни стиляг. Здесь они перебрасывались парочкой слов с приятелями, а главное демонстрировали свои новые «шмотки». Именно они были смыслом жизни стиляг. Так и прошли годы стиляг в борьбе с окружающей серостью, с редкими просветами в виде Московского фестиваля молодежи в 1957 году и в шестидесятые годы течение кануло в лету, растворившись брежневской обезличенной массовой моде.