перевод на русский язык Lyandres S. The Bolsheviks’ “German Gold” Revisited
Перевод книги доктора исторических наук Lyandres S. The Bolsheviks’ “German Gold” Revisited: An Inquiry into the 1917 Accusations .University of Pittsburgh: The Carl Beck Series in Russian and E. European Studies,1995. p. 132 (Ляндрес С. К пересмотру проблемы "германского золота" большевиков.Расследование обвинений 1917 г )
продолжение, начало здесь http://history-russia.livejournal.com/64820.html
Происхождение Телеграмм
В конце июня 1917 года, Российсская контрразведка получила копии телеграфного общения между большевистскими лидерами в Петрограде и их пособниками в Стокгольме, которые привели к подозрению в отношениях с немцами. Министр юстиции Переверзев считал, что с этими документами на руках, он был готов выступить против Ленина и его соратников. Во время июльского восстания, он обнародовал часть информации в поддержку своих обвинений касаемо того, что большевистские лидеры сотрудничали с германским правительством. Дело против большевиков зиждилось в основном на телеграммах, содержание которых якобы показало, что существенная немецкая денежная помощь направлялись в казну партии. Чтобы определить истинность этих обвинений, мы должны изучить источники, на которых они основывались.
Хотя почти все исследования периода Временного правительства упоминают июльские обвинения, большинство ученых сосредоточены на том, как они изменили баланс сил в пользу правительства, а не на их законности. Некоторые западные историки объясняют решение Переверзева обнародовать компрометирующие материалы о Ленине тем, что они были обусловлены крайнем положением восстания, рассматривая его как попытку спасти Временное правительство от большевистского переворота. Эти же историки предполагают, что основные доказательства обвинения большевиков состояли из 29 перехваченных телеграмм.(24) Многие советские историки, с другой стороны, придерживаются мнения, что в июле обвинения были основаны на документах сфабрикованных Алексинским и Контрразведкой.(25) Для того чтобы оценить эти аргументы и анализировать смысл телеграмм, необходимо исследовать, как июльское обвинение было подготовлено и установить происхождение и подлинность телеграмм. Затем будет сделана попытка проанализировать, как Российская контрразведка выбрала именно эти телеграммы. Для завершения анализа, содержание каждой телеграммы будет объяснено и расшифровано.
Это была французская разведка, которая впервые предложила Временному правительству использовать телеграфное общение между большевистскими лидерами и их пособниками в Стокгольме в качестве доказательств против Ленина. Во время своего визита в Россию[6] весной 1917 года, Альберт Тома, видный французский социалист и член правительства, сообщил ведущим членам Временного правительства Керенскому, Терещенко и Некрасову, что французская разведка подозревала Ленина в связях с немцами.(26) Перед его отъездом в начале июня, Тома поручил Пьеру Лорану, капитану французской военной миссии в Петрограде, держать Терещенко в курсе дела по мере поступления новой информации. Вскоре после этого, Лоран сообщил Терещенко, что французская разведка перехватила телеграммы между Лениным и его людьми в Стокгольме, которые указывали на отношения с немцами.(27) Терещенко счел необходимым поделиться этой информацией с Переверзевым, который уже стал подозревать Ленина после того, как лидер большевиков пересек Германию на пути в Россию в апреле, и с Никитиным, главой контрразведки Петрограда, который помогал министру юстиции в сборе информации о большевистских лидерах.(28)
21 июня, Никитин получил копии от 14 перехваченных телеграмм, и сразу же начал исследовать их. Их содержание, однако, не интересовало Петроградскую контрразведку столько же, сколько имена их адресатов. Телеграммы открыли Никитину "имена приближённых к Ленину, которые постоянно общались с Ганецким - немецким агентом и доверенным человеком Парвуса".(29) Именно этот вид доказательств, был необходим Переверзеву для инициирования судебного разбирательства против большевистских лидеров. Но, как вспоминал позднее Переверзев, с учетом падения авторитета Временного правительства и почти определённого вмешательства от имени большевиков руководителей Петроградского Совета, это может быть сделано только после обнародования информации о связях Ленина с немцами.(30) Но для этого ему было необходимо сначала одобрение Временного правительства, большинство членов которого не знали ни о телеграммах, ни о ведущемся расследовании.(31)
Благодаря соглашению между Переверзевым и Терещенко, капитан Лоран был приглашен на заседание кабинета министров 24 июня дабы представить телеграммы. В отличие от французской разведки, Никитина, Переверзева, и, скорее всего Терещенко, большинство министров правительства не считали их достаточным доказательством для предъявления обвинения против большевиков, и решили отложить обнародование документов до "более подходящего момента".(32)[7]
Принятия решения о скрытии информации означало для Переверзев, во-первых, то что он должен действовать по своему усмотрению и, во-вторых, разглашение информации должно исходить от кого-то за пределами правительства. Как член партии Народных социалистов (Народные социалисты) и видный адвокат в политических процессах при старом режиме, Переверзев имел обширные контакты среди социалистов Петрограда.(33) На самом деле, это от них он получил большую часть своей информации о сотрудничестве большевиков с Парвусом и о других социалистах связанных с германским правительством. Двумя из наиболее важных информаторов Переверзева весной и летом 1917 года были Владимир Львович Бурцев, беспартийный (и не-марксист) социалист и самый известный специалист в России по вопросам провокации в тайной полиции, и Григорий Алексинский бывший депутат большевистской Думы, который, наконец, отошёл от большевиков после того как они приняли позицию поражения в начале Первой мировой войны.(34)
Оба были известны своими компаниями в прессе обвиняя интернационалистов в получении денег от австрийского и немецкого правительств для публикации революционной литературы.(35) Оба стали ожесточенными противниками Ленина по возвращению в Россию - Бурцев в конце 1915 года, и Алексинский в апреле 1917 год. Более того, ни один из них не имел каких-либо официальных связей с Временным правительством или Петроградским Советом. Следовательно, как частные лица они могли бы одобрить публикацию показаний против Ленина, тем самым позволяя Переверзеву обойти решение кабинета министров. Похоже, что Бурцев предпочитал держаться в тени, в то время как Алексинский согласился опубликовать и публично одобрить компромат в необходимый момент.(36)
Между тем, Переверзев отдал приказ Петроградской контрразведке начать наблюдение за лицами, указанными в телеграммах, а также подготовить список большевистских лидеров для ареста. Переверзев также организовал сотрудничество с Центральным разведывательным отделом Главного управления Генерального штаба в Петрограде, которое, он надеялся, предоставит дополнительную информацию о скандинавских связях большевиков. В отличие от контрразведки Никитина, чьи операции были ограничены Петроградским военным округом, Центральный отдел контрразведки получал информацию от разветвленной сети разведки за рубежом,[8] под руководством военного атташе, и от подразделений контрразведки всех военных округов в России. Он также тесно сотрудничал с военной цензурой, которой было поручено осуществлять надзор за всей входящей и исходящей корреспонденции с Россией.(37)
28 июня, Переверзев предпринял решительные действия, используя свои двойные полномочия министра юстиции и генерального прокурора, последний пост предоставлял ему чрезвычайные полномочия исполнительной власти в столице. Он отдал все дела, связанные с "лицами, подозреваемыми в связях с немцами " под руководство своего друга и подчиненного И. П. Бессарабова.(38) Он также просил Центральную контрразведку получить от Петроградского телеграфа любые телеграммы с участием подозреваемых. Это привело к сбору десяток телеграмм в течение трех месяцев (апрель, май и июнь). Среди них были уже известные телеграммы от французской разведки, а также самые последние отправленные из Петрограда во второй половине дня 28 июня.(39)
К 1 июля Центральная контрразведка выбрала из этого большой группы 66 телеграмм для использования в деле против большевиков. Они содержали имена большевистских лидеров в Петрограде и их пособников в Скандинавии. Копии телеграмм, которые в конце концов оказались в архиве Гувера, были распространены среди военных агентов в Скандинавии для дальнейшего расследования, или, как говорилось на профессиональном жаргоне, для «разработки» - процесса выявления и сбора информации о лицах, упомянутых в телеграммах. Другие копии 66 телеграмм были переданы Переверзеву.(40) Одновременно отдел контрразведки на русско-шведской границе получил приказ задерживать любого из подозреваемых в случае, если бы они пытались пересечь границу.(41) Всё было готово для судебного преследования большевистских лидеров.
4 июля, во время большевистского восстания в Петрограде, Переверзев решил предать гласности информацию о связях Ленина с немцами . Его поддержал Бессарабов и четыре других подчиненных из Министерства юстиции. Историки обычно приписывают его решение желанием сохранить власть Временного правительства. Говорят, что к концу утра 4-го июля он осознал,[9] что дальнейшее промедление может быть роковым и решил "предоставить возможность нейтральным полкам гарнизона, по-прежнему отказывающимся в предоставлении поддержки Временному правительству, взглянуть на доказательства против Ленина".(42) Предполагается, что эти действия позволили Временному правительству дискредитировать своих оппонентов и таким образом предотвратить попытку государственного переворота большевиками. Хотя это может быть правдой, свидетельства о тщательной демонстрируемой подготовительной работе и арест большевистских лидеров делают июльское восстание более похожим на удобный предлог для Переверзева продолжать в соответствии с его планами. Степень, в которой Временное правительство по-прежнему контролировало ситуацию во время действий Переверзева является вопросом нуждающимся в дальнейшем исследовании.(43) Но мотивы Переверзева и его ближайших помощников для последующего представления дела кажутся достаточно ясными. Было бы одно дело, если, в освещении материалов по Ленину, Переверзев действовал в интересах правительства, в таком случае нарушение решения правительства можно было бы объяснить, как непреднамеренное и необходимое в связи с чрезвычайными обстоятельствами. Но, по сути, Переверзев намеревался обойти решение с самого начала, с просьбой к Алексинскому одобрить доказательства против Ленина и продолжал готовить нападение на большевиков отдельно от правительства. Похоже, он прекрасно понимал, что, как только информация будет обнародована, Временное правительство не будет иметь другого выбора, кроме как начать судебное разбирательство.
К полудню 4 июля Алексинский был вызван в штаб Петроградского военного округа, оплот проправительственных сил, где Переверзев дал ему часть показаний Ермоленко и его набор 66 телеграмм.(44) Алексинскому было тогда предложено подписать просьбу Комитета журналистов при Временном правительстве опубликовать документы незамедлительно.(45) Просьба была также подписана Василием Семеновичем Панкратовым, старым революционером и другом Бурцева, который возглавлял Просветительский отдел Петроградского военного округа.(46)
Как оказалось, однако, что в тот вечер, ни Переверзеву ни комитету журналистов не удалось получить типографию наборщиков и распечатать информацию. Только позже в ту ночь Бурцев и журналист Евгений Петрович Семенов[10] убедили своих знакомых в редакции провоенной газета беспартийных социалистов Живое Слово напечатать материалы Алексинского.(47) Но это было технически невозможно уместить все в одной теме небольшой статьи. Таким образом, Алексинский и Панкратов поспешили сделать краткий отчет о документах, полученных от Переверзева.
Ранним утром следующего дня листовки, содержащие доклад были размещены по всему Петрограду. Через несколько часов, доклад появился в специальном выпуске Живого слово под заголовком «Ленин, Ганецкий и Ко Шпионы».(48) Там приводились отрывки из свидетельств Ермоленко, утверждая, что Ленин работал на немцев, и лишь вкратце были упомянуты телеграммы: "военная цензура вскрыла постоянный обмен телеграммами политического и финансового характера между германскими агентами и большевистскими лидерами."(49) В докладе также было обращение к Временному правительству немедленно начать расследование большевистско-немецких связей.(50) Эти смелые действия Переверзева по обнародованию информации, хотя и вызвали его отставку и тех, кто подчинялся ему, сделали невозможным для правительства задержать дальнейшее судебное преследование большевистских лидеров. В течение следующих нескольких дней некоторые из них были задержаны, а Ленин и Зиновьев скрылись в Финляндии.(51) Временное правительство организовало специальную Следственную комиссию, которая вскоре выдвинет обвинение против Ленина, Зиновьева, Ганецкого, Козловского, Суменсон, Коллонтай и Парвуса в государственной измене.(52) Документы, полученные Алексинским от Переверзев еще не были опубликованы в полном объеме. Его попытки опубликовать их после восстания встретились резкой оппозицией со стороны Временного правительства и Советов. Хотя члены правительства утверждали, что преждевременное раскрытие доказательств может затруднить расследование, руководители Советов, такие как Татьяна Алексинская просила Алексинского сначала проверить источники сведений.(53)
С отставкой Переверзева и Бессарабова (6 июля), Алексинский потерял влиятельное покровительство и уже не мог проверить телеграммы ни в комиссии прокуратуры ни в Центральной контрразведке. Таким образом, он решил подойти к проблеме с противоположного конца, спрашивая, были ли телеграммы[11] направлены и приняты в Стокгольме. Он обратился к своим друзьям социалистам в Швеции, который после проверки Стокгольмского телеграфа, подтвердили, что обмен имел место быть.(54)
Чтобы избежать дальнейших осложнений с публикацией документов, Алексинский решили опубликовать их сам. Он получил средства на проект от социалистического журналиста и драматурга Леонида Михайловича Добронравова, который с Алексинским сформировал редакционный совет нового патриотического еженедельника под названием "Без Лишних Слов",ясно указывая, что документы, которые издаются должны были говорить сами за себя.(55) Жена Алексинского стала третьим членом редколлегии.(56) Первый номер газеты вышел 11 июля и содержал первые 51 телеграмм, 37 из которых были опубликованы в тот же день вечером редакцией умеренно консервативной газеты "Русская Воля".(57) Несмотря на отсутствие точного указания относительно того, как телеграммы оказались в этой газете, долгая связь Алексинского с этим изданием позволят предположить, что они пришли от него, ведь Алексинский работал в газете до апреля 1917 года и был давний знакомый ее редактора А. В. Амфитеатрова. На самом деле, еще в 1915 году, Алексинский предоставил Амфитеатрову информацию о контактах Парвуса с правительством Германии, на которую он опирался в своей статье в московской либеральной ежедневной газете "Русское Слово".(58) Алексинский опубликовал оставшиеся 15 телеграмм 19 июля, во втором выпуске "Без Лишних слов".(59)
Публикация Алексинского, наряду с набором направленным русскому Военному Атташе в Копенгагене (в архиве Гуверовского института), являются лишь двумя комплектами 66 телеграмм известными на Западе. Ни один из них не был проанализирован историками. Порядок и тексты идентичны в этих комплектах.(60) Копии телеграмм Алексинского отличаются лишь несколькими незначительными деталями, такими, как опечатки, и написание некоторых из адресов и фамилий.(61) Оба экземпляра можно считать аутентичными, и, следовательно, полученными из одного и того же источника.(62)[12]
24. См., например, Rabinowitch, Prelude to Revolution, pp. 192; Pipes, The Russian Revolution, p. 412; George Katkov, Russia 1917: The Kornilov Affair. Kerensky and the Break-up of the Russian Army (London, 1980), pp. 33-34; Stone, op. cit., p. 90-91.
25. С.В. Якушев "Центральный партийный архив в 30-e годы" Вопросы истории, №. 4-5,1991,с. 30; Г.И. Злоказов "Письмо Л. В. Каменева, Н. С.Чхеидзе (7 июля 1917г.),"Вопросы истории КПСС, №. 5, 1990, стр. 44-47; В.И. Старцев, "Русское политическое масонство 1906-1918 гг. (Документы из архива Гуверовского института войны, революции и мира)," История СССР, №. 1, 1990, с. 154.
26. См. А. Ф. Керенский, «От восстания 3 июля к генералу Корнилову ", машинопись,[1932?] 13 страниц. Ms. Coll. P.N. Miliukov, Columbia University, New York, Bakhmeteff Archives (hereafter CUBA); Vozrozhdenie (Paris), 11 June, 1932, p. 5; Alexander Kerensky, Russia and History's Turning Point (New York, 1965), pp. 315-316; Also see George Katkov, The Kornilov Affair, pp. 34-35; "Journal de russie d'Albert Thomas 22 avril - 19 Juin 1917," Cahiers du Monde russe et soviеtique, nos. 1-2, Janvier - June 1973, Vol. XIV, pp. 86-204.
27. Русская Воля, 7 июля 1917 г., с. 7; The Russian Provisional Government, vol. Ill, p. 1369;Игнатьев, Внешняя политика Временного правительства с. 281; Соловьев, Обреченный альянс, стр. 219-220
28. Никитин, Роковые Годы, стр. 59-60, 92, 111; Переверзев, Возрождение, 17апреля 1929 года, стр. 2-3.
29. Никитин, там же., стр. 111, 115. Через неделю, Никитин получил копии еще 15 телеграмм от Лорана.
30. "П. Н. Переверзев об июльском восстании 1917 г. (письмо в редакцию)" ПН, 31 октября, 1932, с. 2. Никитин, там же, стр. 120-121.
31. А. Керенский, "Ленин на службе у Кайзера ", Русская мысль , 14 июня, 1956, с. 5 The Russian Provisional Government, vol. III, p. 1332.
32. Соловьев, Обреченный альянс, стр. 219-220; Никитин, там же., с. 60. Некрасов, например, утверждал, что простое упоминание имен большевистских вождем ничего не доказывает, а также о том, что эзопов язык содержания еще больше подорвали доверие к телеграммы в качестве доказательств. (См. Никитина, там же, стр. 59-60, 120-123 Новая жизнь , 7 июля 1917 г., стр. 3; Переверзев, ПН., 31 октября 1932 года, стр. 2) К этому времени Временное правительство уже имело в своем распоряжении показания прапорщик Ермоленко, который был также использован Переверзевым в июльских обвинениях
33. Переверзев, например, защитил большевистских депутатов четвертой Думы на суде в 1915 году. (См. День , 11 февраля 1915 г. с. 3) Он был знаком со многими из петроградских большевиков, в том числе Козловским, который занимался адвокатской практикой там во время Первой мировой войны (Возрождение, 27 апреля, 1929, стр. 3.) .
34. В. Бурцев, В погоне за провокаторами (Москва-Ленинград, 1928), с. 210, Ф. М.Лурье, Хранители прошлого. Журнал «Былое»: история, редакторы, издатели (Ленинград, 1990), стр. 107, 148-149, В. Бурцев, Преступления и наказания большевиков (Париж, н. д.), стр. 33-34, 45, Военно-Исторический журнал,№. 11,1990, с. 5. См. также переписка Алексинского с большевистским депутатом Госдумы А.Е. Бадаевым и большевиками М. С. Кедровым, В. Р. Менжинским и Алексинского неопубликованные воспоминания. (Ms. Coll. Aleksinskii. Box 1, 5. CUBA) Переверзев, ПН., 31 октября, 1932, с. 2, то же самое, Возрождение, 17 апреля 1929 г., стр. 2-3; Никитин, Возрождение, 27 апреля 1929 г., стр. 2-3.
35. Смотрите Incoming inquiry no. 108,8 April 1915; Outgoing dispatch no. 1234,16/29 October, 1915, Index XVIId and Outgoing no. 1331, 28 October / 9 November 1915 Index Xlb. F, 3B-D, Coll. Okhrana, HA; Senn, The Russian Revolution in Switzerland, p. 108; Ms. Coll. Aleksinskii. Box 10, folder: "Delo Parvusa." CUBA.
36. БЛС,№ 3, 27 июля 1917 года, стр. 7-8. Также см. ГАРФ, ф. 5802, оп. 1,д. 71, оп. 2, д. 486.
37. Смотрите Никитин, Роковые Годы, стр. 12, 120-121; Coll. Russia. Posol'stvo USA. Military Agent Office File. Box 254, folders 16 , 17. HA; , Д. И. Шинджикашвили Сыскная полиция царской России в период империализма (Омск, 1973), стр. 62-65.
38. См. "К русскому обществу (история опубликования письма Г. А. Алексинского и В. С. Панкратова) " РВ, 9 июля 1917 г., с. 7, БЛС, № 1, 11 июля 1917 года, с. 5 ; А. Я. Аврех Масоны и революция (Москва, 1990), стр. 210-211. Бессарабов принадлежал к партии народных социалистов. Он был заместителем прокурора Петроградской судебной палаты. Также см. ГАРФ, ф. 533, оп. 1, д. 283, л. 17
39. См. Coll. Pototskii, Box 28, delo. 20, pp. 44-65, HA; РЦХИДНИ ф. 4, оп. 3, д. 39.Никитин пишет о предварительно полученных 14 телеграммах от Лорана в конце июня, а затем еще 15 через неделю. Эти 29 телеграмм соответствовали информации, полученной от Центральной контрразведки на 28 июня в следующем порядке: пп. 1-14 (Никитин, Роковые годы, стр. 112-113) соответствуют пп. 3, 10. 12, 13, 18, 21, 23, 26, 30, 34, 37, 43, 44, 51 (Coll. Pototskii, Box 28,. delo 20, pp. 50-57 ). Пп 15-29(Никитин, Роковые годы , стр. 113-114) с телеграммами пп. 52-66 (Coll. Pototskii, Box 28,. delo 20, pp. 57-60). Никитин получил все 29 в его распоряжении от капитана Лорана. Учитывая его напряженные отношения с Центральной контрразведкой, Никитин, похоже, даже не мог получить доступ к другим телеграммам.
40. Смотрите Incoming no. 283, 1 July 1917, Delo 11, file 13748, Russian Military Papers. Finnish State Archives, Helsinki (hereafter RMP. FSA); Русская Воля, 6 июля 1917 г., с. 4; Coll. Pototskii, Box 28, delo. 20, HA. Копии телеграмм должно быть были отправлены по той же причине военному атташе в Стокгольме, полковнику Д. Кандаурову (см. Incoming 7 August, № 65 128 Coll. Pototskii, Box 10 folder 27 , " Incoming III Agentura". HA; РЦХИДНИ, ф 4, оп 3, д39). См. также рукописное заявление Переверзев от 31 января 1933 года в Ms. Coll Aleksinskii. Box 5. CUBA и БЛС, №. 3, 27 июля 1917, с. 8.
41. Смотрите Incoming no. 283, 1 July 1917; Outgoing no. 1023 , 2 July 1917, Delo 11. File 13748; Incoming no. 1537,2 July 1917. Delo 18, part I. File 7235. RMP. FSA.
42. Rabinowitch, Prelude to Revolution, p. 192; Pipes, The Russian Revolution, pp. 426-433; Переверзев, Возрождение (Париж), 17 апреля 1929 г., стр. 2-3; Половцов, Дни затмения, с. 121.
43. Остаётся загадкой убедил ли Переверзев Алексинского одобрить документы лишь для придания видимости соблюдения решения правительства если правительство по сути было на грани свержения.
44. БЛС, №. 3. 27 июля 1917, с. 8; Т. И. Алексинская "1917 год. Записи" Новый журнал (Нью-Йорк),№. 90, 1968, с. 140; Половцов, Дни затмения , с. 121. См. также рукописное заявление Переверзева от 31 января 1933 года в Ms. Coll Aleksinskii. Box 5. CUBA; Г. Алексинский, «Забытая страница. Одна из заслуг А. И. Деникина." Родная Земля, 6 июля 1925 года в Coll. Nicolaevskii, Box 216, f. 10, HA.
45. "История опубликования письма пяти" БЛС. № 2, 19 июля 1917 года, с. 4, РВ, 9 июля 1917 г., с. 7, см. также БЛС,№. 1, 11 июля 1917 года, с. 5, Н. Нелидов,"Июльское восстание большевиков (Отрывок воспоминаний)," Возрождение № 47, ноябрь 1955 г. с. 122.
46. БЛС,№. 1, 11 июля 1917 г. с. 5; там же, №.. 3, 27 июля 1917 г. с. 8; Т. Алексинская, Новый журнал, №. 90, с. 142; Мельгунов, Золотой немецкий ключ юольшевиков, с. 117; Лурье, Хранители прошлого, стр. 148-9. Панкратов Василий Семенович (1864-1925) был членом "Народная воля". После Февральской революции он присоединился к оборонческой группе эсеров "Воля Народа". В августе 1917 года он был назначен комиссаром отряда специального назначения охранять бывшего царя в Тобольск, в конце 1919 года (или 1920) переехал в Москву. Он умер от сердечного приступа 5 марта 1925 года в Москве, как сообщается, выслушав речь о судебном разбирательстве над провокатором "Народной воли" Окладским (Русский Исторический архив. Сборник первый (Прага, 1929), с. 276;В. С. Панкратов, "С царем в Тобольске - Из воспоминаний," Былое, №.25, 26, 1924).
47. РВ, 9 июля 1917 г., с. 7; Живое слово, 5 июля 1917 г., с. 2. Евгений Петрович Семенов (настоящее имя Соломон Моисеевич Коган) (1861-1944) принимал активное участие в революционном движении, начиная с 1880-х годов, хотя он более известен за то, что передал подложные документы американскому чиновнику Эдгару Сиссону зимой 1918 года. (George F. Kennan, "The Sisson Documents," Journal of Modern History, XXXVIIl (June 1956), р. 148). Летом 1917 г. Семенов был главой редакционного совета "Демократический издательский дом" (Демократическое издательство), созданного А. Томасом проводить милитаристскую антигерманскую пропаганду. (Е. П. Семенов, "Германские деньги у Ленина. Il. История компании документов." ПН.6 апреля 1921 года, стр. 2-3), В. Л. Бурцев, Преступления и наказания большевиков, с. 51; Семенов, ПН., 6 апреля 1921 года, стр. 2-3; Звенья: Исторический альманах, Выпуск 2 (Москва- Санкт-Петербург, 1992), с. 69, 154). В исторической литературе Живое слово часто называют массово тиражной черносотенной монархической газетой (см., например, Лидак, там же; Rabinowitch, там же. стр. 191; Логинов, Коммунист, № 5, 1991, стр. 125; Teddy J. Uldricks, "Ganetskii, Yakov Stanislavovich," The Modern Encyclopedia of Russian and Soviet History (Academic International Press, 1979), vol. 12, p. 79; Pipes, op. cit., p. 432).В действительности, это была "газета беспартийных [не марксистов-С. Л.] социалистов» патриотической направленности. В ходе революционных месяцев 1917 года, газета был закрыта несколько раз Временным правительством, а затем вновь под разными названиями, Слово и Новое слово. Старый революционер Михаил Александрович Уманский был редактором газеты (см. "Из приказов и распоряжений Петроградского Военно-революционного комитета по вопросам печати в дни Октябрьского восстания" , Красный архив, № 5 (84), 1937, стр. 190; Б. И. Колоницкий, "Борьба с петроградской буржуазной печатью в дни корниловского мятежа", Рабочий класс и его союзники в 1917 г. (Ленинград.1989), стр. 297-298, 303. См. также B. I. Kolonitskii, "Antibourgeois Propaganda and Anti-'Burzhui' Consciousness in 1917," The Russian Review, vol. 53, no. 2, April 1994, pp. 183-196 и "От черносотенства к фашизму. Правоэкстремистские силы в марте-октябре 1917 года. (На материалах петроградской печати) " в Национальная правда прежде и теперь. Историко-Социологические очерки. Часть 1 (Санкт-Петербург, 1992), стр. 111-124).
48. ЖС, 5 июля 1917 г., с. 2, Т. Алексинская, Новый журнал, № 90, с 140. Два дня спустя он был воспроизведен в Речь, 7 июля 1917 г., с. 2.
49. В переводе в The Russian Provisional Government, vol. lII, p. 1365.
50. ЖС, 5 июля 1917 г., с. 2.
51. Среди западных историков, распространено мнение, что Ленин избежал ареста, будучи предупреждённым об этом заранее прокурором Каринским. (Rabinowitch, p. 203; Pipes, p. 421; George Katkov, The Kornilov Affair, p. 38. См. также Kerensky, Russia and History's Turning Point, pp. 316- 317). Единственным источником для этого предположения являются воспоминания большевика В. Д. Бонч-Бруевич, На боевых постах февральской и октябрьской революций (Москва, 1931), стр. 83-86 (впервые опубликована в 1928). По словам Бонч-Бруевич, Каринский (р. 1873), либеральный юрист из Харькова, который заменил Переверзева на посту прокурор в мае, позвонил ему во второй половине дня 4 июля и предупредил его о предстоящем аресте . Каринский, в то время находившийся в эмиграции, категорически отрицал эти обвинения. (Н. Каринский "Советский Хлестаков (Письмо в редакцию" Новые Русское Слово (Нью-Йорк), 8 августа 1928 г. в сб. Nicolaevskii, Box 216, f. 10. См. также Н. Каринский, "Из воспоминаний быв[шего] Прокурора петроградской судебной палаты" ,"Зеленый журнал (Нью-Йорк), №. 10, 1924, стр. 23-24) Хотя нет никаких других прямых доказательств подтверждающих одну сторону или другую, имеются достаточные основания сомневаться в достоверности доклада Бонч- Бруевича Во-первых, о запланированном аресте Ленина было известно к 1 июля: Каринский, который определенно обязан был знать, не ждал бы, чтобы предупредить Бонч-Бруевича Кроме того, Бонч-Бруевич, как известно, включил ложные факты в свои мемуары дабы приукрасить свои заслуги. См., например, его Воспоминания о Ленине 1917-1924 (Москва, 1963). Воспоминаниях Бонч-Бруевича об этом эпизоде были опубликованы после смерти возможных свидетелей - Ленина и Я. М. Свердлова, которые оба провели 4 июля вместе. Каринский был в эмиграции в США и поэтому был не в состоянии возразить Бонч-Бруевичу. Таким образом, Бонч-Бруевич изобразил себя как спасителя большевистских лидеров и, что могло бы быть особенно важно в период внутрипартийной борьбы в конце 1920-х, как того, кто всегда был преданным и настоящим ленинистом.Во-вторых, и это самое главное, Бонч-Бруевич сам дает повод сомневаться в его докладе , когда он пишет, что советская власть позволила Каринскому эмигрировать в знак благодарности за помощь которую он оказал Ленину. (Бонч-Бруевич, На боевых постах, с. 86). Каринскому не надо было разрешение советских властей для эмиграции. Во время гражданской войны он был на юге России и эвакуирован в Турцию с остальной частью армии Врангеля. (Оттуда он направился в Соединенные Штаты, где он прожил до своей смерти в 1948 году). Любопытно, что Бонч-Бруевич ничего не говорит о утечки любой дополнительной информации через Каринского большевикам. Ведь, как прокурор и начальник следствия большевиков он имел неограниченный доступ к материалам дела. Бонч-Бруевича также утверждает , что когда он сказал Ленину о его запланированном ареста он (Ленин) уже знал об этом. Вполне возможно, что информатором большевиков был генерал-майор Николай Михайлович Потапов (1871-1946), который, по информации одноклассника и большевика, М. С. Кедрова, "предложил свои услуги" большевикам в начале июля 1917 года (см. От Февраля к Октябрю (Из анкет участников Великой Октябрьской Социалистической Революции) (Москва, 1957), с. 174). Потапов был главой Отдела генерального квартирмейстера Главного штаба, этот пост обязывал его знать о ходе расследования дела Ленина. Согласно его послужному списку, он был отстранен от высокого поста в конце июля и назначен военным атташе в Италии. (См. Potapov to Pototskii, Telegram no. 28355, 21 July, 1917, Coll. Pototskii, Box 10, f. 27; Box 10, folder: Telegrams incoming 1916-1918; Box 7, f. 24. HA; Военно-исторический журнал, № 10, 1989, стр. 75-78. По Каринскому смотри Отчет Константинопольского Совета Присяжных Поверенных за время с 17 апреля 1921 г. по 17 апреля 1922 г. (Константинополь. 1922), стр. 14; Н. Каринский "Эпизод из эвакуации Новороссийска", "Архив русской революции"(Берлин, 1923), Т. XII, стр. 149-156; тот же автор, "Тени прошлого". Парус, 1933, № 16, стр. 49-50; Б. Перес "Партийная работп в Орле (1902-1903 гг.) (из воспоминаний )," ПР, no. 5(17), 1923, стр. 262-268; Н. Карабчевский "Что глаза мои видели. Революция и Россия. (Берлин, 1921) Ч 2, стр. 129; В. A. Оболенский "Моя жизнь.Мои современники "(Париж, 1988), стр. 231).
52. Большевики также были обвинены в организации вооруженного восстания (РВ, 22 июля 1917 г., с. 5).Временное правительство поспешно пыталось присоединить к этому обвинению обвинение в получении немецких денег для того, чтобы показать, что июльское восстания было организовано большевиками по указанию немцев и они получали деньги от них. Предварительное (досудебное) расследование проводилось под руководством известного в Петрограде юриста Павла Александровича Александрова (1866-1940). После Октябрьской революции Александров жил в Москве и был юридическим консультантом сахарного треста. Якобы за его роль в расследовании 1917 года, он был дважды арестован советской тайной полицией, в 1925 и 1939 годах и, наконец, расстрелян в тюрьме летом 1940 года.
53. Т. Алексинская, Новый журнал, № 90, стр. 140-141; Злоказов, Вопросы истории КПСС, №. 5, 1990 год. С. 44-47; А.Ф. Керенский,Россия на историческом повороте. Мемуары. (Москва, 1993), стр. 220-222.
54. Смотрите Coll. Aleksinskii, Box 10. Folder: World War I and Revolution. CUBA. Скорее всего, Алексинскому помог его давний корреспондент, лидер шведской СД Карл Х. Брантинг (1860-1925), который был известен своими антиленинскими настроениями. (Смотрите Ms. Coll. Aleksinskii, Box 10, Letter to J. Guesde, July 1916. CUBA; Index XIc. 1G, folder 1. Coll. Okhrana. HA; Kerensky, Russia and History's Turning Point, pp. 313-314; Марат Зубко, Шведская Вертикаль"(Москва, 1989), с. 90). Кроме того, достоверность, по крайней мере некоторых из телеграмм позже косвенно подтверждается советским изданием собрания сочинений В. И. Ленина. (См. Ленин, ПСС, т. 49, стр. 445-451;. Ленинский сборник, т.XIII, стр. 280; Телеграммы, 3, 9, были упомянуты в "Обыск у Ленина.Протокол" ПР, № 5 ( 17), 1923, стр. 282;. Часть телеграммы 49 был воспроизведено в Ленин,ПСС, т. 49, стр. 442-443 см. также Ленин, ПСС, т. 31, стр. 466-467; Ленина в 1917 г. Даты жизни и деятельности. Март-Октябрь "(Москва, 1957), стр. 54;.Воробцова, Деятельность ЦК, стр. 34;. Коллонтай, Из моей жизни и работы, стр. 296).
55. Офис Без лишних слов был в квартире Добронравова в центре Петрограда.Так же, как и Алексинский, Добронравов принадлежал к Плехановской социал-демократической группе Единство . После третьего выпуска (27 июля), Плеханов давление Алексинский в остановку публикации в неделю, потому что он больше нехотел раздражать советских лидеров (см.Т. Алексинская, Новый журнал, № 90, стр.143-145;. РВ., 10 августа 1917, с. 1). Единственная копия Без лишних слов этому автору удалось найти на Западе был один в Алексинский архивов (Ms. Coll. Aleksinskii, Box 17. CUBA). После большевистской революции Леонид Михайлович Добронравов (1887-1926) жил в Бессарабии и в Соединенных Штатах.
56. Татьяна Ивановна Алексинская (урожденная Евтихиева) (1886-1968) участвовала в социал-демократическом движении с 1904 года. Она вернулась в Россию из Франции во время Второй мировой войны, а также работала в качестве добровольца медсестрой в военных госпиталях. Начиная с мая 1917 года она работала в ЦК СД группы Единство. С 1919 года она жила в Париже. (G. A, Т. И. Алексинская, Новый журнал, №. 94, 1969, стр. 271-273).
57. БЛС, №. 1, 11 июля 1917 года, стр. 3-4. Протокол допроса Ермоленко, взятый из генерального штаба фронта от 16 мая 1917 года, был опубликован в этом вопросе. См. также РВ, 11 июля 1917 года, вечерний выпуск, с. 4 и РВ, 12 июля, с.4.
58. А. Амфитеатров, "Парвус". Русское слово, 3/16 октября 1915 г., с. 2. См. также Ms. Coll. Aleksinskii, Box 10, f, "Delo Parvusa." CUBA. Амфитеатров Александр Валентинович (1862-1938) был либеральный журналист и писатель. До Первой мировой войны, он опубликовал революционную ежемесячно знамя Красное в Париже. В 1914-1916 жил в Италии, где он был корреспондентом основной либеральной газеты Русское слово. Он вернулся в Россию в конце 1916 года и стал редактором главного Русская Воля. Он эмигрировал в 1922 году и жил вПраге, Берлине и Париже, прежде чем поселиться в Италии.
59. БЛС, №. 2, 19 июля 1917 года, с. 3.
60. Сравнить Coll. Pototskii, Box 28, delo 20, pp. 50-59 с БЛС, №. 1,11 июля 1917 года, с. 3-4 и БЛС, № 2, 19 июля, с. 3.
61. Например, в телеграммах 4, 5, 6, 9, 10, 12, 13, 19, 28, 31, 32, 43, 47, 54.
62. Сравнение двух "Западных" наборов с теми, что хранятся в российских архивах, подтверждает, что все телеграммы пришли из того же источника ( см. ГАРФ, Ф. 1826, оп. 1., д. 14, 15; РЦХИДНИ. Ф. 4., оп. 3., д. 39., л. 119-126)
продолжение следует
продолжение, начало здесь http://history-russia.livejournal.com/64820.html
Происхождение Телеграмм
В конце июня 1917 года, Российсская контрразведка получила копии телеграфного общения между большевистскими лидерами в Петрограде и их пособниками в Стокгольме, которые привели к подозрению в отношениях с немцами. Министр юстиции Переверзев считал, что с этими документами на руках, он был готов выступить против Ленина и его соратников. Во время июльского восстания, он обнародовал часть информации в поддержку своих обвинений касаемо того, что большевистские лидеры сотрудничали с германским правительством. Дело против большевиков зиждилось в основном на телеграммах, содержание которых якобы показало, что существенная немецкая денежная помощь направлялись в казну партии. Чтобы определить истинность этих обвинений, мы должны изучить источники, на которых они основывались.
Хотя почти все исследования периода Временного правительства упоминают июльские обвинения, большинство ученых сосредоточены на том, как они изменили баланс сил в пользу правительства, а не на их законности. Некоторые западные историки объясняют решение Переверзева обнародовать компрометирующие материалы о Ленине тем, что они были обусловлены крайнем положением восстания, рассматривая его как попытку спасти Временное правительство от большевистского переворота. Эти же историки предполагают, что основные доказательства обвинения большевиков состояли из 29 перехваченных телеграмм.(24) Многие советские историки, с другой стороны, придерживаются мнения, что в июле обвинения были основаны на документах сфабрикованных Алексинским и Контрразведкой.(25) Для того чтобы оценить эти аргументы и анализировать смысл телеграмм, необходимо исследовать, как июльское обвинение было подготовлено и установить происхождение и подлинность телеграмм. Затем будет сделана попытка проанализировать, как Российская контрразведка выбрала именно эти телеграммы. Для завершения анализа, содержание каждой телеграммы будет объяснено и расшифровано.
Это была французская разведка, которая впервые предложила Временному правительству использовать телеграфное общение между большевистскими лидерами и их пособниками в Стокгольме в качестве доказательств против Ленина. Во время своего визита в Россию[6] весной 1917 года, Альберт Тома, видный французский социалист и член правительства, сообщил ведущим членам Временного правительства Керенскому, Терещенко и Некрасову, что французская разведка подозревала Ленина в связях с немцами.(26) Перед его отъездом в начале июня, Тома поручил Пьеру Лорану, капитану французской военной миссии в Петрограде, держать Терещенко в курсе дела по мере поступления новой информации. Вскоре после этого, Лоран сообщил Терещенко, что французская разведка перехватила телеграммы между Лениным и его людьми в Стокгольме, которые указывали на отношения с немцами.(27) Терещенко счел необходимым поделиться этой информацией с Переверзевым, который уже стал подозревать Ленина после того, как лидер большевиков пересек Германию на пути в Россию в апреле, и с Никитиным, главой контрразведки Петрограда, который помогал министру юстиции в сборе информации о большевистских лидерах.(28)
21 июня, Никитин получил копии от 14 перехваченных телеграмм, и сразу же начал исследовать их. Их содержание, однако, не интересовало Петроградскую контрразведку столько же, сколько имена их адресатов. Телеграммы открыли Никитину "имена приближённых к Ленину, которые постоянно общались с Ганецким - немецким агентом и доверенным человеком Парвуса".(29) Именно этот вид доказательств, был необходим Переверзеву для инициирования судебного разбирательства против большевистских лидеров. Но, как вспоминал позднее Переверзев, с учетом падения авторитета Временного правительства и почти определённого вмешательства от имени большевиков руководителей Петроградского Совета, это может быть сделано только после обнародования информации о связях Ленина с немцами.(30) Но для этого ему было необходимо сначала одобрение Временного правительства, большинство членов которого не знали ни о телеграммах, ни о ведущемся расследовании.(31)
Благодаря соглашению между Переверзевым и Терещенко, капитан Лоран был приглашен на заседание кабинета министров 24 июня дабы представить телеграммы. В отличие от французской разведки, Никитина, Переверзева, и, скорее всего Терещенко, большинство министров правительства не считали их достаточным доказательством для предъявления обвинения против большевиков, и решили отложить обнародование документов до "более подходящего момента".(32)[7]
Принятия решения о скрытии информации означало для Переверзев, во-первых, то что он должен действовать по своему усмотрению и, во-вторых, разглашение информации должно исходить от кого-то за пределами правительства. Как член партии Народных социалистов (Народные социалисты) и видный адвокат в политических процессах при старом режиме, Переверзев имел обширные контакты среди социалистов Петрограда.(33) На самом деле, это от них он получил большую часть своей информации о сотрудничестве большевиков с Парвусом и о других социалистах связанных с германским правительством. Двумя из наиболее важных информаторов Переверзева весной и летом 1917 года были Владимир Львович Бурцев, беспартийный (и не-марксист) социалист и самый известный специалист в России по вопросам провокации в тайной полиции, и Григорий Алексинский бывший депутат большевистской Думы, который, наконец, отошёл от большевиков после того как они приняли позицию поражения в начале Первой мировой войны.(34)
Оба были известны своими компаниями в прессе обвиняя интернационалистов в получении денег от австрийского и немецкого правительств для публикации революционной литературы.(35) Оба стали ожесточенными противниками Ленина по возвращению в Россию - Бурцев в конце 1915 года, и Алексинский в апреле 1917 год. Более того, ни один из них не имел каких-либо официальных связей с Временным правительством или Петроградским Советом. Следовательно, как частные лица они могли бы одобрить публикацию показаний против Ленина, тем самым позволяя Переверзеву обойти решение кабинета министров. Похоже, что Бурцев предпочитал держаться в тени, в то время как Алексинский согласился опубликовать и публично одобрить компромат в необходимый момент.(36)
Между тем, Переверзев отдал приказ Петроградской контрразведке начать наблюдение за лицами, указанными в телеграммах, а также подготовить список большевистских лидеров для ареста. Переверзев также организовал сотрудничество с Центральным разведывательным отделом Главного управления Генерального штаба в Петрограде, которое, он надеялся, предоставит дополнительную информацию о скандинавских связях большевиков. В отличие от контрразведки Никитина, чьи операции были ограничены Петроградским военным округом, Центральный отдел контрразведки получал информацию от разветвленной сети разведки за рубежом,[8] под руководством военного атташе, и от подразделений контрразведки всех военных округов в России. Он также тесно сотрудничал с военной цензурой, которой было поручено осуществлять надзор за всей входящей и исходящей корреспонденции с Россией.(37)
28 июня, Переверзев предпринял решительные действия, используя свои двойные полномочия министра юстиции и генерального прокурора, последний пост предоставлял ему чрезвычайные полномочия исполнительной власти в столице. Он отдал все дела, связанные с "лицами, подозреваемыми в связях с немцами " под руководство своего друга и подчиненного И. П. Бессарабова.(38) Он также просил Центральную контрразведку получить от Петроградского телеграфа любые телеграммы с участием подозреваемых. Это привело к сбору десяток телеграмм в течение трех месяцев (апрель, май и июнь). Среди них были уже известные телеграммы от французской разведки, а также самые последние отправленные из Петрограда во второй половине дня 28 июня.(39)
К 1 июля Центральная контрразведка выбрала из этого большой группы 66 телеграмм для использования в деле против большевиков. Они содержали имена большевистских лидеров в Петрограде и их пособников в Скандинавии. Копии телеграмм, которые в конце концов оказались в архиве Гувера, были распространены среди военных агентов в Скандинавии для дальнейшего расследования, или, как говорилось на профессиональном жаргоне, для «разработки» - процесса выявления и сбора информации о лицах, упомянутых в телеграммах. Другие копии 66 телеграмм были переданы Переверзеву.(40) Одновременно отдел контрразведки на русско-шведской границе получил приказ задерживать любого из подозреваемых в случае, если бы они пытались пересечь границу.(41) Всё было готово для судебного преследования большевистских лидеров.
4 июля, во время большевистского восстания в Петрограде, Переверзев решил предать гласности информацию о связях Ленина с немцами . Его поддержал Бессарабов и четыре других подчиненных из Министерства юстиции. Историки обычно приписывают его решение желанием сохранить власть Временного правительства. Говорят, что к концу утра 4-го июля он осознал,[9] что дальнейшее промедление может быть роковым и решил "предоставить возможность нейтральным полкам гарнизона, по-прежнему отказывающимся в предоставлении поддержки Временному правительству, взглянуть на доказательства против Ленина".(42) Предполагается, что эти действия позволили Временному правительству дискредитировать своих оппонентов и таким образом предотвратить попытку государственного переворота большевиками. Хотя это может быть правдой, свидетельства о тщательной демонстрируемой подготовительной работе и арест большевистских лидеров делают июльское восстание более похожим на удобный предлог для Переверзева продолжать в соответствии с его планами. Степень, в которой Временное правительство по-прежнему контролировало ситуацию во время действий Переверзева является вопросом нуждающимся в дальнейшем исследовании.(43) Но мотивы Переверзева и его ближайших помощников для последующего представления дела кажутся достаточно ясными. Было бы одно дело, если, в освещении материалов по Ленину, Переверзев действовал в интересах правительства, в таком случае нарушение решения правительства можно было бы объяснить, как непреднамеренное и необходимое в связи с чрезвычайными обстоятельствами. Но, по сути, Переверзев намеревался обойти решение с самого начала, с просьбой к Алексинскому одобрить доказательства против Ленина и продолжал готовить нападение на большевиков отдельно от правительства. Похоже, он прекрасно понимал, что, как только информация будет обнародована, Временное правительство не будет иметь другого выбора, кроме как начать судебное разбирательство.
К полудню 4 июля Алексинский был вызван в штаб Петроградского военного округа, оплот проправительственных сил, где Переверзев дал ему часть показаний Ермоленко и его набор 66 телеграмм.(44) Алексинскому было тогда предложено подписать просьбу Комитета журналистов при Временном правительстве опубликовать документы незамедлительно.(45) Просьба была также подписана Василием Семеновичем Панкратовым, старым революционером и другом Бурцева, который возглавлял Просветительский отдел Петроградского военного округа.(46)
Как оказалось, однако, что в тот вечер, ни Переверзеву ни комитету журналистов не удалось получить типографию наборщиков и распечатать информацию. Только позже в ту ночь Бурцев и журналист Евгений Петрович Семенов[10] убедили своих знакомых в редакции провоенной газета беспартийных социалистов Живое Слово напечатать материалы Алексинского.(47) Но это было технически невозможно уместить все в одной теме небольшой статьи. Таким образом, Алексинский и Панкратов поспешили сделать краткий отчет о документах, полученных от Переверзева.
Ранним утром следующего дня листовки, содержащие доклад были размещены по всему Петрограду. Через несколько часов, доклад появился в специальном выпуске Живого слово под заголовком «Ленин, Ганецкий и Ко Шпионы».(48) Там приводились отрывки из свидетельств Ермоленко, утверждая, что Ленин работал на немцев, и лишь вкратце были упомянуты телеграммы: "военная цензура вскрыла постоянный обмен телеграммами политического и финансового характера между германскими агентами и большевистскими лидерами."(49) В докладе также было обращение к Временному правительству немедленно начать расследование большевистско-немецких связей.(50) Эти смелые действия Переверзева по обнародованию информации, хотя и вызвали его отставку и тех, кто подчинялся ему, сделали невозможным для правительства задержать дальнейшее судебное преследование большевистских лидеров. В течение следующих нескольких дней некоторые из них были задержаны, а Ленин и Зиновьев скрылись в Финляндии.(51) Временное правительство организовало специальную Следственную комиссию, которая вскоре выдвинет обвинение против Ленина, Зиновьева, Ганецкого, Козловского, Суменсон, Коллонтай и Парвуса в государственной измене.(52) Документы, полученные Алексинским от Переверзев еще не были опубликованы в полном объеме. Его попытки опубликовать их после восстания встретились резкой оппозицией со стороны Временного правительства и Советов. Хотя члены правительства утверждали, что преждевременное раскрытие доказательств может затруднить расследование, руководители Советов, такие как Татьяна Алексинская просила Алексинского сначала проверить источники сведений.(53)
С отставкой Переверзева и Бессарабова (6 июля), Алексинский потерял влиятельное покровительство и уже не мог проверить телеграммы ни в комиссии прокуратуры ни в Центральной контрразведке. Таким образом, он решил подойти к проблеме с противоположного конца, спрашивая, были ли телеграммы[11] направлены и приняты в Стокгольме. Он обратился к своим друзьям социалистам в Швеции, который после проверки Стокгольмского телеграфа, подтвердили, что обмен имел место быть.(54)
Чтобы избежать дальнейших осложнений с публикацией документов, Алексинский решили опубликовать их сам. Он получил средства на проект от социалистического журналиста и драматурга Леонида Михайловича Добронравова, который с Алексинским сформировал редакционный совет нового патриотического еженедельника под названием "Без Лишних Слов",ясно указывая, что документы, которые издаются должны были говорить сами за себя.(55) Жена Алексинского стала третьим членом редколлегии.(56) Первый номер газеты вышел 11 июля и содержал первые 51 телеграмм, 37 из которых были опубликованы в тот же день вечером редакцией умеренно консервативной газеты "Русская Воля".(57) Несмотря на отсутствие точного указания относительно того, как телеграммы оказались в этой газете, долгая связь Алексинского с этим изданием позволят предположить, что они пришли от него, ведь Алексинский работал в газете до апреля 1917 года и был давний знакомый ее редактора А. В. Амфитеатрова. На самом деле, еще в 1915 году, Алексинский предоставил Амфитеатрову информацию о контактах Парвуса с правительством Германии, на которую он опирался в своей статье в московской либеральной ежедневной газете "Русское Слово".(58) Алексинский опубликовал оставшиеся 15 телеграмм 19 июля, во втором выпуске "Без Лишних слов".(59)
Публикация Алексинского, наряду с набором направленным русскому Военному Атташе в Копенгагене (в архиве Гуверовского института), являются лишь двумя комплектами 66 телеграмм известными на Западе. Ни один из них не был проанализирован историками. Порядок и тексты идентичны в этих комплектах.(60) Копии телеграмм Алексинского отличаются лишь несколькими незначительными деталями, такими, как опечатки, и написание некоторых из адресов и фамилий.(61) Оба экземпляра можно считать аутентичными, и, следовательно, полученными из одного и того же источника.(62)[12]
24. См., например, Rabinowitch, Prelude to Revolution, pp. 192; Pipes, The Russian Revolution, p. 412; George Katkov, Russia 1917: The Kornilov Affair. Kerensky and the Break-up of the Russian Army (London, 1980), pp. 33-34; Stone, op. cit., p. 90-91.
25. С.В. Якушев "Центральный партийный архив в 30-e годы" Вопросы истории, №. 4-5,1991,с. 30; Г.И. Злоказов "Письмо Л. В. Каменева, Н. С.Чхеидзе (7 июля 1917г.),"Вопросы истории КПСС, №. 5, 1990, стр. 44-47; В.И. Старцев, "Русское политическое масонство 1906-1918 гг. (Документы из архива Гуверовского института войны, революции и мира)," История СССР, №. 1, 1990, с. 154.
26. См. А. Ф. Керенский, «От восстания 3 июля к генералу Корнилову ", машинопись,[1932?] 13 страниц. Ms. Coll. P.N. Miliukov, Columbia University, New York, Bakhmeteff Archives (hereafter CUBA); Vozrozhdenie (Paris), 11 June, 1932, p. 5; Alexander Kerensky, Russia and History's Turning Point (New York, 1965), pp. 315-316; Also see George Katkov, The Kornilov Affair, pp. 34-35; "Journal de russie d'Albert Thomas 22 avril - 19 Juin 1917," Cahiers du Monde russe et soviеtique, nos. 1-2, Janvier - June 1973, Vol. XIV, pp. 86-204.
27. Русская Воля, 7 июля 1917 г., с. 7; The Russian Provisional Government, vol. Ill, p. 1369;Игнатьев, Внешняя политика Временного правительства с. 281; Соловьев, Обреченный альянс, стр. 219-220
28. Никитин, Роковые Годы, стр. 59-60, 92, 111; Переверзев, Возрождение, 17апреля 1929 года, стр. 2-3.
29. Никитин, там же., стр. 111, 115. Через неделю, Никитин получил копии еще 15 телеграмм от Лорана.
30. "П. Н. Переверзев об июльском восстании 1917 г. (письмо в редакцию)" ПН, 31 октября, 1932, с. 2. Никитин, там же, стр. 120-121.
31. А. Керенский, "Ленин на службе у Кайзера ", Русская мысль , 14 июня, 1956, с. 5 The Russian Provisional Government, vol. III, p. 1332.
32. Соловьев, Обреченный альянс, стр. 219-220; Никитин, там же., с. 60. Некрасов, например, утверждал, что простое упоминание имен большевистских вождем ничего не доказывает, а также о том, что эзопов язык содержания еще больше подорвали доверие к телеграммы в качестве доказательств. (См. Никитина, там же, стр. 59-60, 120-123 Новая жизнь , 7 июля 1917 г., стр. 3; Переверзев, ПН., 31 октября 1932 года, стр. 2) К этому времени Временное правительство уже имело в своем распоряжении показания прапорщик Ермоленко, который был также использован Переверзевым в июльских обвинениях
33. Переверзев, например, защитил большевистских депутатов четвертой Думы на суде в 1915 году. (См. День , 11 февраля 1915 г. с. 3) Он был знаком со многими из петроградских большевиков, в том числе Козловским, который занимался адвокатской практикой там во время Первой мировой войны (Возрождение, 27 апреля, 1929, стр. 3.) .
34. В. Бурцев, В погоне за провокаторами (Москва-Ленинград, 1928), с. 210, Ф. М.Лурье, Хранители прошлого. Журнал «Былое»: история, редакторы, издатели (Ленинград, 1990), стр. 107, 148-149, В. Бурцев, Преступления и наказания большевиков (Париж, н. д.), стр. 33-34, 45, Военно-Исторический журнал,№. 11,1990, с. 5. См. также переписка Алексинского с большевистским депутатом Госдумы А.Е. Бадаевым и большевиками М. С. Кедровым, В. Р. Менжинским и Алексинского неопубликованные воспоминания. (Ms. Coll. Aleksinskii. Box 1, 5. CUBA) Переверзев, ПН., 31 октября, 1932, с. 2, то же самое, Возрождение, 17 апреля 1929 г., стр. 2-3; Никитин, Возрождение, 27 апреля 1929 г., стр. 2-3.
35. Смотрите Incoming inquiry no. 108,8 April 1915; Outgoing dispatch no. 1234,16/29 October, 1915, Index XVIId and Outgoing no. 1331, 28 October / 9 November 1915 Index Xlb. F, 3B-D, Coll. Okhrana, HA; Senn, The Russian Revolution in Switzerland, p. 108; Ms. Coll. Aleksinskii. Box 10, folder: "Delo Parvusa." CUBA.
36. БЛС,№ 3, 27 июля 1917 года, стр. 7-8. Также см. ГАРФ, ф. 5802, оп. 1,д. 71, оп. 2, д. 486.
37. Смотрите Никитин, Роковые Годы, стр. 12, 120-121; Coll. Russia. Posol'stvo USA. Military Agent Office File. Box 254, folders 16 , 17. HA; , Д. И. Шинджикашвили Сыскная полиция царской России в период империализма (Омск, 1973), стр. 62-65.
38. См. "К русскому обществу (история опубликования письма Г. А. Алексинского и В. С. Панкратова) " РВ, 9 июля 1917 г., с. 7, БЛС, № 1, 11 июля 1917 года, с. 5 ; А. Я. Аврех Масоны и революция (Москва, 1990), стр. 210-211. Бессарабов принадлежал к партии народных социалистов. Он был заместителем прокурора Петроградской судебной палаты. Также см. ГАРФ, ф. 533, оп. 1, д. 283, л. 17
39. См. Coll. Pototskii, Box 28, delo. 20, pp. 44-65, HA; РЦХИДНИ ф. 4, оп. 3, д. 39.Никитин пишет о предварительно полученных 14 телеграммах от Лорана в конце июня, а затем еще 15 через неделю. Эти 29 телеграмм соответствовали информации, полученной от Центральной контрразведки на 28 июня в следующем порядке: пп. 1-14 (Никитин, Роковые годы, стр. 112-113) соответствуют пп. 3, 10. 12, 13, 18, 21, 23, 26, 30, 34, 37, 43, 44, 51 (Coll. Pototskii, Box 28,. delo 20, pp. 50-57 ). Пп 15-29(Никитин, Роковые годы , стр. 113-114) с телеграммами пп. 52-66 (Coll. Pototskii, Box 28,. delo 20, pp. 57-60). Никитин получил все 29 в его распоряжении от капитана Лорана. Учитывая его напряженные отношения с Центральной контрразведкой, Никитин, похоже, даже не мог получить доступ к другим телеграммам.
40. Смотрите Incoming no. 283, 1 July 1917, Delo 11, file 13748, Russian Military Papers. Finnish State Archives, Helsinki (hereafter RMP. FSA); Русская Воля, 6 июля 1917 г., с. 4; Coll. Pototskii, Box 28, delo. 20, HA. Копии телеграмм должно быть были отправлены по той же причине военному атташе в Стокгольме, полковнику Д. Кандаурову (см. Incoming 7 August, № 65 128 Coll. Pototskii, Box 10 folder 27 , " Incoming III Agentura". HA; РЦХИДНИ, ф 4, оп 3, д39). См. также рукописное заявление Переверзев от 31 января 1933 года в Ms. Coll Aleksinskii. Box 5. CUBA и БЛС, №. 3, 27 июля 1917, с. 8.
41. Смотрите Incoming no. 283, 1 July 1917; Outgoing no. 1023 , 2 July 1917, Delo 11. File 13748; Incoming no. 1537,2 July 1917. Delo 18, part I. File 7235. RMP. FSA.
42. Rabinowitch, Prelude to Revolution, p. 192; Pipes, The Russian Revolution, pp. 426-433; Переверзев, Возрождение (Париж), 17 апреля 1929 г., стр. 2-3; Половцов, Дни затмения, с. 121.
43. Остаётся загадкой убедил ли Переверзев Алексинского одобрить документы лишь для придания видимости соблюдения решения правительства если правительство по сути было на грани свержения.
44. БЛС, №. 3. 27 июля 1917, с. 8; Т. И. Алексинская "1917 год. Записи" Новый журнал (Нью-Йорк),№. 90, 1968, с. 140; Половцов, Дни затмения , с. 121. См. также рукописное заявление Переверзева от 31 января 1933 года в Ms. Coll Aleksinskii. Box 5. CUBA; Г. Алексинский, «Забытая страница. Одна из заслуг А. И. Деникина." Родная Земля, 6 июля 1925 года в Coll. Nicolaevskii, Box 216, f. 10, HA.
45. "История опубликования письма пяти" БЛС. № 2, 19 июля 1917 года, с. 4, РВ, 9 июля 1917 г., с. 7, см. также БЛС,№. 1, 11 июля 1917 года, с. 5, Н. Нелидов,"Июльское восстание большевиков (Отрывок воспоминаний)," Возрождение № 47, ноябрь 1955 г. с. 122.
46. БЛС,№. 1, 11 июля 1917 г. с. 5; там же, №.. 3, 27 июля 1917 г. с. 8; Т. Алексинская, Новый журнал, №. 90, с. 142; Мельгунов, Золотой немецкий ключ юольшевиков, с. 117; Лурье, Хранители прошлого, стр. 148-9. Панкратов Василий Семенович (1864-1925) был членом "Народная воля". После Февральской революции он присоединился к оборонческой группе эсеров "Воля Народа". В августе 1917 года он был назначен комиссаром отряда специального назначения охранять бывшего царя в Тобольск, в конце 1919 года (или 1920) переехал в Москву. Он умер от сердечного приступа 5 марта 1925 года в Москве, как сообщается, выслушав речь о судебном разбирательстве над провокатором "Народной воли" Окладским (Русский Исторический архив. Сборник первый (Прага, 1929), с. 276;В. С. Панкратов, "С царем в Тобольске - Из воспоминаний," Былое, №.25, 26, 1924).
47. РВ, 9 июля 1917 г., с. 7; Живое слово, 5 июля 1917 г., с. 2. Евгений Петрович Семенов (настоящее имя Соломон Моисеевич Коган) (1861-1944) принимал активное участие в революционном движении, начиная с 1880-х годов, хотя он более известен за то, что передал подложные документы американскому чиновнику Эдгару Сиссону зимой 1918 года. (George F. Kennan, "The Sisson Documents," Journal of Modern History, XXXVIIl (June 1956), р. 148). Летом 1917 г. Семенов был главой редакционного совета "Демократический издательский дом" (Демократическое издательство), созданного А. Томасом проводить милитаристскую антигерманскую пропаганду. (Е. П. Семенов, "Германские деньги у Ленина. Il. История компании документов." ПН.6 апреля 1921 года, стр. 2-3), В. Л. Бурцев, Преступления и наказания большевиков, с. 51; Семенов, ПН., 6 апреля 1921 года, стр. 2-3; Звенья: Исторический альманах, Выпуск 2 (Москва- Санкт-Петербург, 1992), с. 69, 154). В исторической литературе Живое слово часто называют массово тиражной черносотенной монархической газетой (см., например, Лидак, там же; Rabinowitch, там же. стр. 191; Логинов, Коммунист, № 5, 1991, стр. 125; Teddy J. Uldricks, "Ganetskii, Yakov Stanislavovich," The Modern Encyclopedia of Russian and Soviet History (Academic International Press, 1979), vol. 12, p. 79; Pipes, op. cit., p. 432).В действительности, это была "газета беспартийных [не марксистов-С. Л.] социалистов» патриотической направленности. В ходе революционных месяцев 1917 года, газета был закрыта несколько раз Временным правительством, а затем вновь под разными названиями, Слово и Новое слово. Старый революционер Михаил Александрович Уманский был редактором газеты (см. "Из приказов и распоряжений Петроградского Военно-революционного комитета по вопросам печати в дни Октябрьского восстания" , Красный архив, № 5 (84), 1937, стр. 190; Б. И. Колоницкий, "Борьба с петроградской буржуазной печатью в дни корниловского мятежа", Рабочий класс и его союзники в 1917 г. (Ленинград.1989), стр. 297-298, 303. См. также B. I. Kolonitskii, "Antibourgeois Propaganda and Anti-'Burzhui' Consciousness in 1917," The Russian Review, vol. 53, no. 2, April 1994, pp. 183-196 и "От черносотенства к фашизму. Правоэкстремистские силы в марте-октябре 1917 года. (На материалах петроградской печати) " в Национальная правда прежде и теперь. Историко-Социологические очерки. Часть 1 (Санкт-Петербург, 1992), стр. 111-124).
48. ЖС, 5 июля 1917 г., с. 2, Т. Алексинская, Новый журнал, № 90, с 140. Два дня спустя он был воспроизведен в Речь, 7 июля 1917 г., с. 2.
49. В переводе в The Russian Provisional Government, vol. lII, p. 1365.
50. ЖС, 5 июля 1917 г., с. 2.
51. Среди западных историков, распространено мнение, что Ленин избежал ареста, будучи предупреждённым об этом заранее прокурором Каринским. (Rabinowitch, p. 203; Pipes, p. 421; George Katkov, The Kornilov Affair, p. 38. См. также Kerensky, Russia and History's Turning Point, pp. 316- 317). Единственным источником для этого предположения являются воспоминания большевика В. Д. Бонч-Бруевич, На боевых постах февральской и октябрьской революций (Москва, 1931), стр. 83-86 (впервые опубликована в 1928). По словам Бонч-Бруевич, Каринский (р. 1873), либеральный юрист из Харькова, который заменил Переверзева на посту прокурор в мае, позвонил ему во второй половине дня 4 июля и предупредил его о предстоящем аресте . Каринский, в то время находившийся в эмиграции, категорически отрицал эти обвинения. (Н. Каринский "Советский Хлестаков (Письмо в редакцию" Новые Русское Слово (Нью-Йорк), 8 августа 1928 г. в сб. Nicolaevskii, Box 216, f. 10. См. также Н. Каринский, "Из воспоминаний быв[шего] Прокурора петроградской судебной палаты" ,"Зеленый журнал (Нью-Йорк), №. 10, 1924, стр. 23-24) Хотя нет никаких других прямых доказательств подтверждающих одну сторону или другую, имеются достаточные основания сомневаться в достоверности доклада Бонч- Бруевича Во-первых, о запланированном аресте Ленина было известно к 1 июля: Каринский, который определенно обязан был знать, не ждал бы, чтобы предупредить Бонч-Бруевича Кроме того, Бонч-Бруевич, как известно, включил ложные факты в свои мемуары дабы приукрасить свои заслуги. См., например, его Воспоминания о Ленине 1917-1924 (Москва, 1963). Воспоминаниях Бонч-Бруевича об этом эпизоде были опубликованы после смерти возможных свидетелей - Ленина и Я. М. Свердлова, которые оба провели 4 июля вместе. Каринский был в эмиграции в США и поэтому был не в состоянии возразить Бонч-Бруевичу. Таким образом, Бонч-Бруевич изобразил себя как спасителя большевистских лидеров и, что могло бы быть особенно важно в период внутрипартийной борьбы в конце 1920-х, как того, кто всегда был преданным и настоящим ленинистом.Во-вторых, и это самое главное, Бонч-Бруевич сам дает повод сомневаться в его докладе , когда он пишет, что советская власть позволила Каринскому эмигрировать в знак благодарности за помощь которую он оказал Ленину. (Бонч-Бруевич, На боевых постах, с. 86). Каринскому не надо было разрешение советских властей для эмиграции. Во время гражданской войны он был на юге России и эвакуирован в Турцию с остальной частью армии Врангеля. (Оттуда он направился в Соединенные Штаты, где он прожил до своей смерти в 1948 году). Любопытно, что Бонч-Бруевич ничего не говорит о утечки любой дополнительной информации через Каринского большевикам. Ведь, как прокурор и начальник следствия большевиков он имел неограниченный доступ к материалам дела. Бонч-Бруевича также утверждает , что когда он сказал Ленину о его запланированном ареста он (Ленин) уже знал об этом. Вполне возможно, что информатором большевиков был генерал-майор Николай Михайлович Потапов (1871-1946), который, по информации одноклассника и большевика, М. С. Кедрова, "предложил свои услуги" большевикам в начале июля 1917 года (см. От Февраля к Октябрю (Из анкет участников Великой Октябрьской Социалистической Революции) (Москва, 1957), с. 174). Потапов был главой Отдела генерального квартирмейстера Главного штаба, этот пост обязывал его знать о ходе расследования дела Ленина. Согласно его послужному списку, он был отстранен от высокого поста в конце июля и назначен военным атташе в Италии. (См. Potapov to Pototskii, Telegram no. 28355, 21 July, 1917, Coll. Pototskii, Box 10, f. 27; Box 10, folder: Telegrams incoming 1916-1918; Box 7, f. 24. HA; Военно-исторический журнал, № 10, 1989, стр. 75-78. По Каринскому смотри Отчет Константинопольского Совета Присяжных Поверенных за время с 17 апреля 1921 г. по 17 апреля 1922 г. (Константинополь. 1922), стр. 14; Н. Каринский "Эпизод из эвакуации Новороссийска", "Архив русской революции"(Берлин, 1923), Т. XII, стр. 149-156; тот же автор, "Тени прошлого". Парус, 1933, № 16, стр. 49-50; Б. Перес "Партийная работп в Орле (1902-1903 гг.) (из воспоминаний )," ПР, no. 5(17), 1923, стр. 262-268; Н. Карабчевский "Что глаза мои видели. Революция и Россия. (Берлин, 1921) Ч 2, стр. 129; В. A. Оболенский "Моя жизнь.Мои современники "(Париж, 1988), стр. 231).
52. Большевики также были обвинены в организации вооруженного восстания (РВ, 22 июля 1917 г., с. 5).Временное правительство поспешно пыталось присоединить к этому обвинению обвинение в получении немецких денег для того, чтобы показать, что июльское восстания было организовано большевиками по указанию немцев и они получали деньги от них. Предварительное (досудебное) расследование проводилось под руководством известного в Петрограде юриста Павла Александровича Александрова (1866-1940). После Октябрьской революции Александров жил в Москве и был юридическим консультантом сахарного треста. Якобы за его роль в расследовании 1917 года, он был дважды арестован советской тайной полицией, в 1925 и 1939 годах и, наконец, расстрелян в тюрьме летом 1940 года.
53. Т. Алексинская, Новый журнал, № 90, стр. 140-141; Злоказов, Вопросы истории КПСС, №. 5, 1990 год. С. 44-47; А.Ф. Керенский,Россия на историческом повороте. Мемуары. (Москва, 1993), стр. 220-222.
54. Смотрите Coll. Aleksinskii, Box 10. Folder: World War I and Revolution. CUBA. Скорее всего, Алексинскому помог его давний корреспондент, лидер шведской СД Карл Х. Брантинг (1860-1925), который был известен своими антиленинскими настроениями. (Смотрите Ms. Coll. Aleksinskii, Box 10, Letter to J. Guesde, July 1916. CUBA; Index XIc. 1G, folder 1. Coll. Okhrana. HA; Kerensky, Russia and History's Turning Point, pp. 313-314; Марат Зубко, Шведская Вертикаль"(Москва, 1989), с. 90). Кроме того, достоверность, по крайней мере некоторых из телеграмм позже косвенно подтверждается советским изданием собрания сочинений В. И. Ленина. (См. Ленин, ПСС, т. 49, стр. 445-451;. Ленинский сборник, т.XIII, стр. 280; Телеграммы, 3, 9, были упомянуты в "Обыск у Ленина.Протокол" ПР, № 5 ( 17), 1923, стр. 282;. Часть телеграммы 49 был воспроизведено в Ленин,ПСС, т. 49, стр. 442-443 см. также Ленин, ПСС, т. 31, стр. 466-467; Ленина в 1917 г. Даты жизни и деятельности. Март-Октябрь "(Москва, 1957), стр. 54;.Воробцова, Деятельность ЦК, стр. 34;. Коллонтай, Из моей жизни и работы, стр. 296).
55. Офис Без лишних слов был в квартире Добронравова в центре Петрограда.Так же, как и Алексинский, Добронравов принадлежал к Плехановской социал-демократической группе Единство . После третьего выпуска (27 июля), Плеханов давление Алексинский в остановку публикации в неделю, потому что он больше нехотел раздражать советских лидеров (см.Т. Алексинская, Новый журнал, № 90, стр.143-145;. РВ., 10 августа 1917, с. 1). Единственная копия Без лишних слов этому автору удалось найти на Западе был один в Алексинский архивов (Ms. Coll. Aleksinskii, Box 17. CUBA). После большевистской революции Леонид Михайлович Добронравов (1887-1926) жил в Бессарабии и в Соединенных Штатах.
56. Татьяна Ивановна Алексинская (урожденная Евтихиева) (1886-1968) участвовала в социал-демократическом движении с 1904 года. Она вернулась в Россию из Франции во время Второй мировой войны, а также работала в качестве добровольца медсестрой в военных госпиталях. Начиная с мая 1917 года она работала в ЦК СД группы Единство. С 1919 года она жила в Париже. (G. A, Т. И. Алексинская, Новый журнал, №. 94, 1969, стр. 271-273).
57. БЛС, №. 1, 11 июля 1917 года, стр. 3-4. Протокол допроса Ермоленко, взятый из генерального штаба фронта от 16 мая 1917 года, был опубликован в этом вопросе. См. также РВ, 11 июля 1917 года, вечерний выпуск, с. 4 и РВ, 12 июля, с.4.
58. А. Амфитеатров, "Парвус". Русское слово, 3/16 октября 1915 г., с. 2. См. также Ms. Coll. Aleksinskii, Box 10, f, "Delo Parvusa." CUBA. Амфитеатров Александр Валентинович (1862-1938) был либеральный журналист и писатель. До Первой мировой войны, он опубликовал революционную ежемесячно знамя Красное в Париже. В 1914-1916 жил в Италии, где он был корреспондентом основной либеральной газеты Русское слово. Он вернулся в Россию в конце 1916 года и стал редактором главного Русская Воля. Он эмигрировал в 1922 году и жил вПраге, Берлине и Париже, прежде чем поселиться в Италии.
59. БЛС, №. 2, 19 июля 1917 года, с. 3.
60. Сравнить Coll. Pototskii, Box 28, delo 20, pp. 50-59 с БЛС, №. 1,11 июля 1917 года, с. 3-4 и БЛС, № 2, 19 июля, с. 3.
61. Например, в телеграммах 4, 5, 6, 9, 10, 12, 13, 19, 28, 31, 32, 43, 47, 54.
62. Сравнение двух "Западных" наборов с теми, что хранятся в российских архивах, подтверждает, что все телеграммы пришли из того же источника ( см. ГАРФ, Ф. 1826, оп. 1., д. 14, 15; РЦХИДНИ. Ф. 4., оп. 3., д. 39., л. 119-126)
продолжение следует