Конфессиональная политика Петра Великого в Ингерманландии и Прибалтике в первой четверти XVIII в.
Существует вполне обоснованное мнение, что Петр I хорошо относился к протестантам и протестантской религии, встречаются даже утверждения, что у протестантов были преимущества перед православными.
В предлагаемой статье затронут вопрос - как осуществлялась конфесииональная политика в северо-западном регионе (северо-запад - в даном случае основной показатель, поскольку протестанты были именно там, в остальных регионах особых изменений и не произошло).
Славнитский Н.Р. Конфессиональная политика Петра Великого в Ингерманландии и Прибалтике в первой четверти XVIII в. // Война и сакральность. М.; СПб., 2010. С. 145-147.
Весной 1703 г. в ходе Северной войны, основной целью которой стало возвращение «земель отчичь и дедичь», русские войска оказались на территории Ингерманландии, населенной не только русскими (православными), но и финнами, а также шведами (протестантами). 16 (27) мая здесь была заложена Санкт-Петербургская крепость и началось строительство города, ставшего в скором времени столицей Российской империи. Для строительства в первую очередь использовались жители близлежащих мест, а затем сюда стали присылать работников из других областей России (среди которых были и татары, исповедовавшие исламскую религию). Кроме того, в новом городе поселилось и большое количество иностранных специалистов. В связи с этим можно отметить один интересный факт - первым обер-комендантом Санкт-Петербурга стал лютеранин Р.В. Брюс, родившийся в России (его отец поступил на русскую службу в царствование Алексея Михайловича) и начинавший военную службу в «потешных» войсках Петра I. Таким образом, Санкт-Петербург с первых дней своего существования стал «многоконфессиональным» городом (при этом в нем преобладало русское православное население, поскольку большинство присланных работников были русскими, а со временем сюда стали переезжать и российские дворяне). Важно отметить, что «многоконфессиональность» Санкт-Петербурга была заложена, по сути дела, еще до основания города, поскольку жители этой области придерживались разных религий. Политика русского правительства в религиозной сфере заключалась, с одной стороны, в укреплении православия (особенно в Ингрии), но также и в сохранении протестантской веры, что регламентировалось специальными постановлениями и договорами.
В следующем году русскими войсками были взяты Нарва и Дерпт, находившиеся на территории Лифляндии, где преобладало немецкое население (также протестанты). Жители этих земель становились уже подданными русского царя (юридически это было оформлено при заключении Ништадского мира в 1721 г.), поэтому постепенно вставал вопрос и о церковном управлении на этих территориях.
В первом десятилетии XVIII в. данный вопрос практически не поднимался - положение русских в занятом ими крае было еще не совсем прочным, поскольку шведский король Карл XII не собирался уступать Петру I эти земли и в 1708 г. предпринял поход в Россию. Однако после победы под Полтавой русские войска двинулись дальше в Прибалтику, и в 1710 г. им покорились Рига, Пернов и Ревель.
Здесь следует также отметить, что в Нарве с самого начала Петром I проводилась политика по укреплению в этом городе русского населения. К примеру, по свидетельству датского посланника Ю. Юля обе лютеранские церкви (немецкая и шведская) были «отняты у жителей» (богослужения после этого проходили в ратуше) [7, С. 49-50], а в тот период, когда русские войска готовились отражать вторжение армии шведского короля, население Лифляндии рассматривалось царем, скорее, как неприятельское. В частности, в начале февраля 1708 г. он распорядился взорвать укрепления Дерпта [3, Вып. 1. С. 26; Вып. 2. С. 455]. Помимо этого, жителей Нарвы и Дерпта было решено выселить из этих городов и выслать во внутренние губернии. Причины выселения жителей Нарвы, по мнению А.В. Петрова (с которым вполне можно согласиться), состояли или в желании сделать этот город русским, или в боязни измены со стороны покоренных граждан, скорее всего и то, и другое вместе (это же относится и к жителям Дерпта). При этом выезжающим разрешалось взять с собой или продать все движимое имущество, а если это сделать не удастся, оставить в надежном месте [2, С. 314-315] (в 1714 г. им было разрешено вернуться обратно, но большая часть из них решили остаться в тех местах, куда были высланы [1, стб. 1108]).- С. 145-146
В 1710 г. (когда в результате победы под Полтавой, обозначился перелом в ходе Северной войны) политика русского царя изменилась кардинальным образом. 4 июля, когда капитулировал рижский гарнизон, был заключен договор с магистратом Риги, утвержденный Петром Великим [4, № 2278, С. 515-519]. По этому договору, в Риге сохранялось аугсбургское вероисповедание. Кроме того, подтверждались права и привилегии этого города.
16 августа Петр I подписал «универсал» княжеству Эстляндскому и городу Ревелю, где указывалось, что по причине упорства шведского короля, не желавшего заключать мир, он вынужден послать русские войска к Ревелю, а жителям Эстляндии обещалась полная безопасность (при условии, что они не будут покидать свои дома). Там же оговаривалось, что в случае успеха русского оружия «мы намерены оставить без всякого нововведения во всей земле и городах поныне исповедуемую евангелическую религию, все их древние привилегии, вольности, права и преимущества, которые, как всему миру известно, в шведское правление всегда нарушаемы были…» [4, № 2287, С. 543-545]. При капитуляции шведского гарнизона с магистратом Ревеля также был заключен договор [4, № 2297, С. 552-567], очень похожий на договор, заключенный с магистратом Риги, где также гарантировалось сохранение прежнего вероисповедания. Эти документы и стали первыми правовыми актами, регулировавшими положение протестантской религии в России. Отдельные представители этой конфессии, как известно, появились на русской службе и до царствования Петра I, однако они являлись подданными иностранных государств, с которыми заключались контракты о службе (возникавшие в XVII столетии протестантские церкви содержались за счет самих служителей, а переход в русское подданство тесно увязывался с переменой веры), теперь же речь шла о подданных русского царя.
Таким образом, большая часть населения Прибалтики сохранила протестантскую религию. К тому времени Петр I, первоначально не планировавший покорять эти территории (по договоренности в 1699 г. эти земли должны были отойти к саксонскому курфюрсту и королю Речи Посполитой Августу II), принял решение о включении Лифляндии и Эстляндии в состав России по итогам войны. Правда, за эти области пришлось вести довольно напряженную дипломатическую борьбу, увенчавшуюся успехом лишь в 1721 г., однако вопрос о церковном управлении пришлось решать уже в начале второго десятилетия XVIII в.
Следует отметить, что при заключении Ништадского мира было оговорено, что «евангелическая вера, кирхи и школы и что к тому принадлежит на таком основании, на каком при последнем свейском правительстве, были оставлены и содержаны», но в то же время на этих территориях (уступленных России Швецией) оговаривалось и свободное «отправление» православной веры.
Лютеранские церкви на территории России к тому времени уже существовали, в частности в Санкт-Петербургской крепости еще в 1704 г. была построена лютеранская церковь святой Анны (позже она была перенесена на Петербургскую сторону к Мытному двору), а в следующем году в Санкт-Петербурге образовалась община святого Петра. А покровителем представителей всех протестантских религий стал вице-адмирал К.И. Крюйс [5, С. 71], во дворе у которого была построена вторая лютеранская церковь. Отметим, что он был неофициальным патроном протестантов, и его деятельность распространялась, главным образом, лишь на жителей Санкт-Петербурга, а также специалистов военно-морского дела. Лишь в 1711 г. для наблюдения за всеми протестантскими церквами страны была учреждена должность суперинтенданта для наблюдения за лютеранскими церквами в России (первым суперинтендантом был Б. Вагетиус, пастор Старой Церкви в Москве). Первоначально он подчинялся Сенату, а после учреждения коллегий - Юстиц-коллегии. Но при этом не следует считать коллегию органом управления церкви - ее деятельность, главным образом, сводилась к наблюдению за тем, чтобы решения религиозных объединений не противоречили российским законам. Несколько позже, в 1721 г. все дела, связанные с деятельностью протестантских приходов перешли в ведение созданного Святейшего Синода, который также ограничивался общим надзором. А общины по-прежнему управлялись пасторами. (С. 146-147)
Кроме того, тогда же иностранцам было официально разрешено жениться на русских, однако при этом требовалось соблюдать ряд условий: 1) чтобы иностранец объявил себя наперед подданным русского государства и обязался служить ему вечно; 2) чтобы дети обоего пола были крещены и воспитаны в русской вере; 3) чтобы иностранец не старался ни силою, ни убеждениями совращать свою жену с ее веры [6, С. 124]. Данное правило относилось не только к Прибалтийским землям, но было распространено на всю территорию России.
Таким образом, православие оставалось основной религией в России (да и сам Петр I, как показывает его переписка, был верующим человеком), но при этом на Северо-Западе России в первой четверти XVIII века представители других конфессий получили свободу вероисповедания. В связи с этим русское правительство принялось за решение проблемы церковного управления на этих территориях (в первую очередь - в Прибалтийских землях). В дальнейшем многие представители из этих земель верой и правдой служили России, что может подтвердить правильность курса, выбранного Петром I в годы Северной войны.
Библиография:
1. Вебер Ф.Х. Преображенная Россия // Русский архив. 1872. Вып. 6.
2. Петров А.В. Город Нарва, его прошлое и достопримечательности в связи с упрочением русского господства на Балтийском побережье. СПб., 1901.
3. Письма и бумаги императора Петра Великого. Т. VIII. Пг., 1918.
4. Полное собрание законов Российской империи. 1-е издание. СПб., 1830. Т. 4.
5. Точное известие о... крепости и городе Санкт-Петербург, о крепостце Кроншлот и их окрестностях // Беспятых Ю.Н. Петербург Петра I в иностранных описаниях. Л., 1991.
6. Фоккеродт И.-Г. Россия при Петре Великом // Неистовый реформатор. М., 2000.
7. Юль Ю. Записки Юста Юля, датского посланника пари Петре Великом // Лавры Полтавы. М., 2001.
В предлагаемой статье затронут вопрос - как осуществлялась конфесииональная политика в северо-западном регионе (северо-запад - в даном случае основной показатель, поскольку протестанты были именно там, в остальных регионах особых изменений и не произошло).
Славнитский Н.Р. Конфессиональная политика Петра Великого в Ингерманландии и Прибалтике в первой четверти XVIII в. // Война и сакральность. М.; СПб., 2010. С. 145-147.
Весной 1703 г. в ходе Северной войны, основной целью которой стало возвращение «земель отчичь и дедичь», русские войска оказались на территории Ингерманландии, населенной не только русскими (православными), но и финнами, а также шведами (протестантами). 16 (27) мая здесь была заложена Санкт-Петербургская крепость и началось строительство города, ставшего в скором времени столицей Российской империи. Для строительства в первую очередь использовались жители близлежащих мест, а затем сюда стали присылать работников из других областей России (среди которых были и татары, исповедовавшие исламскую религию). Кроме того, в новом городе поселилось и большое количество иностранных специалистов. В связи с этим можно отметить один интересный факт - первым обер-комендантом Санкт-Петербурга стал лютеранин Р.В. Брюс, родившийся в России (его отец поступил на русскую службу в царствование Алексея Михайловича) и начинавший военную службу в «потешных» войсках Петра I. Таким образом, Санкт-Петербург с первых дней своего существования стал «многоконфессиональным» городом (при этом в нем преобладало русское православное население, поскольку большинство присланных работников были русскими, а со временем сюда стали переезжать и российские дворяне). Важно отметить, что «многоконфессиональность» Санкт-Петербурга была заложена, по сути дела, еще до основания города, поскольку жители этой области придерживались разных религий. Политика русского правительства в религиозной сфере заключалась, с одной стороны, в укреплении православия (особенно в Ингрии), но также и в сохранении протестантской веры, что регламентировалось специальными постановлениями и договорами.
В следующем году русскими войсками были взяты Нарва и Дерпт, находившиеся на территории Лифляндии, где преобладало немецкое население (также протестанты). Жители этих земель становились уже подданными русского царя (юридически это было оформлено при заключении Ништадского мира в 1721 г.), поэтому постепенно вставал вопрос и о церковном управлении на этих территориях.
В первом десятилетии XVIII в. данный вопрос практически не поднимался - положение русских в занятом ими крае было еще не совсем прочным, поскольку шведский король Карл XII не собирался уступать Петру I эти земли и в 1708 г. предпринял поход в Россию. Однако после победы под Полтавой русские войска двинулись дальше в Прибалтику, и в 1710 г. им покорились Рига, Пернов и Ревель.
Здесь следует также отметить, что в Нарве с самого начала Петром I проводилась политика по укреплению в этом городе русского населения. К примеру, по свидетельству датского посланника Ю. Юля обе лютеранские церкви (немецкая и шведская) были «отняты у жителей» (богослужения после этого проходили в ратуше) [7, С. 49-50], а в тот период, когда русские войска готовились отражать вторжение армии шведского короля, население Лифляндии рассматривалось царем, скорее, как неприятельское. В частности, в начале февраля 1708 г. он распорядился взорвать укрепления Дерпта [3, Вып. 1. С. 26; Вып. 2. С. 455]. Помимо этого, жителей Нарвы и Дерпта было решено выселить из этих городов и выслать во внутренние губернии. Причины выселения жителей Нарвы, по мнению А.В. Петрова (с которым вполне можно согласиться), состояли или в желании сделать этот город русским, или в боязни измены со стороны покоренных граждан, скорее всего и то, и другое вместе (это же относится и к жителям Дерпта). При этом выезжающим разрешалось взять с собой или продать все движимое имущество, а если это сделать не удастся, оставить в надежном месте [2, С. 314-315] (в 1714 г. им было разрешено вернуться обратно, но большая часть из них решили остаться в тех местах, куда были высланы [1, стб. 1108]).- С. 145-146
В 1710 г. (когда в результате победы под Полтавой, обозначился перелом в ходе Северной войны) политика русского царя изменилась кардинальным образом. 4 июля, когда капитулировал рижский гарнизон, был заключен договор с магистратом Риги, утвержденный Петром Великим [4, № 2278, С. 515-519]. По этому договору, в Риге сохранялось аугсбургское вероисповедание. Кроме того, подтверждались права и привилегии этого города.
16 августа Петр I подписал «универсал» княжеству Эстляндскому и городу Ревелю, где указывалось, что по причине упорства шведского короля, не желавшего заключать мир, он вынужден послать русские войска к Ревелю, а жителям Эстляндии обещалась полная безопасность (при условии, что они не будут покидать свои дома). Там же оговаривалось, что в случае успеха русского оружия «мы намерены оставить без всякого нововведения во всей земле и городах поныне исповедуемую евангелическую религию, все их древние привилегии, вольности, права и преимущества, которые, как всему миру известно, в шведское правление всегда нарушаемы были…» [4, № 2287, С. 543-545]. При капитуляции шведского гарнизона с магистратом Ревеля также был заключен договор [4, № 2297, С. 552-567], очень похожий на договор, заключенный с магистратом Риги, где также гарантировалось сохранение прежнего вероисповедания. Эти документы и стали первыми правовыми актами, регулировавшими положение протестантской религии в России. Отдельные представители этой конфессии, как известно, появились на русской службе и до царствования Петра I, однако они являлись подданными иностранных государств, с которыми заключались контракты о службе (возникавшие в XVII столетии протестантские церкви содержались за счет самих служителей, а переход в русское подданство тесно увязывался с переменой веры), теперь же речь шла о подданных русского царя.
Таким образом, большая часть населения Прибалтики сохранила протестантскую религию. К тому времени Петр I, первоначально не планировавший покорять эти территории (по договоренности в 1699 г. эти земли должны были отойти к саксонскому курфюрсту и королю Речи Посполитой Августу II), принял решение о включении Лифляндии и Эстляндии в состав России по итогам войны. Правда, за эти области пришлось вести довольно напряженную дипломатическую борьбу, увенчавшуюся успехом лишь в 1721 г., однако вопрос о церковном управлении пришлось решать уже в начале второго десятилетия XVIII в.
Следует отметить, что при заключении Ништадского мира было оговорено, что «евангелическая вера, кирхи и школы и что к тому принадлежит на таком основании, на каком при последнем свейском правительстве, были оставлены и содержаны», но в то же время на этих территориях (уступленных России Швецией) оговаривалось и свободное «отправление» православной веры.
Лютеранские церкви на территории России к тому времени уже существовали, в частности в Санкт-Петербургской крепости еще в 1704 г. была построена лютеранская церковь святой Анны (позже она была перенесена на Петербургскую сторону к Мытному двору), а в следующем году в Санкт-Петербурге образовалась община святого Петра. А покровителем представителей всех протестантских религий стал вице-адмирал К.И. Крюйс [5, С. 71], во дворе у которого была построена вторая лютеранская церковь. Отметим, что он был неофициальным патроном протестантов, и его деятельность распространялась, главным образом, лишь на жителей Санкт-Петербурга, а также специалистов военно-морского дела. Лишь в 1711 г. для наблюдения за всеми протестантскими церквами страны была учреждена должность суперинтенданта для наблюдения за лютеранскими церквами в России (первым суперинтендантом был Б. Вагетиус, пастор Старой Церкви в Москве). Первоначально он подчинялся Сенату, а после учреждения коллегий - Юстиц-коллегии. Но при этом не следует считать коллегию органом управления церкви - ее деятельность, главным образом, сводилась к наблюдению за тем, чтобы решения религиозных объединений не противоречили российским законам. Несколько позже, в 1721 г. все дела, связанные с деятельностью протестантских приходов перешли в ведение созданного Святейшего Синода, который также ограничивался общим надзором. А общины по-прежнему управлялись пасторами. (С. 146-147)
Кроме того, тогда же иностранцам было официально разрешено жениться на русских, однако при этом требовалось соблюдать ряд условий: 1) чтобы иностранец объявил себя наперед подданным русского государства и обязался служить ему вечно; 2) чтобы дети обоего пола были крещены и воспитаны в русской вере; 3) чтобы иностранец не старался ни силою, ни убеждениями совращать свою жену с ее веры [6, С. 124]. Данное правило относилось не только к Прибалтийским землям, но было распространено на всю территорию России.
Таким образом, православие оставалось основной религией в России (да и сам Петр I, как показывает его переписка, был верующим человеком), но при этом на Северо-Западе России в первой четверти XVIII века представители других конфессий получили свободу вероисповедания. В связи с этим русское правительство принялось за решение проблемы церковного управления на этих территориях (в первую очередь - в Прибалтийских землях). В дальнейшем многие представители из этих земель верой и правдой служили России, что может подтвердить правильность курса, выбранного Петром I в годы Северной войны.
Библиография:
1. Вебер Ф.Х. Преображенная Россия // Русский архив. 1872. Вып. 6.
2. Петров А.В. Город Нарва, его прошлое и достопримечательности в связи с упрочением русского господства на Балтийском побережье. СПб., 1901.
3. Письма и бумаги императора Петра Великого. Т. VIII. Пг., 1918.
4. Полное собрание законов Российской империи. 1-е издание. СПб., 1830. Т. 4.
5. Точное известие о... крепости и городе Санкт-Петербург, о крепостце Кроншлот и их окрестностях // Беспятых Ю.Н. Петербург Петра I в иностранных описаниях. Л., 1991.
6. Фоккеродт И.-Г. Россия при Петре Великом // Неистовый реформатор. М., 2000.
7. Юль Ю. Записки Юста Юля, датского посланника пари Петре Великом // Лавры Полтавы. М., 2001.