Голодоморная некрофилия или Украинская голодоморная наука (версия очередная)-2
Продолжаем разбор полета укроисторических фантазий на тему «голодомора». Напоминаем, что предыдущий разбор полетов находится здесь . И обратимся снова к методическим обоснованиям этих некрофильских фантазий - как украинские экономисты и историки от демографии проводят коррекцию статистики естественного движения населения (рождаемости и смертности) в 1927-38 годах и какой получают результат этих самых корректировок.
Источник: Левчук Н.М. Боряк Т.Г., Воловина О., Рудницький О.П., Ковбасюк А.Б. Втрати міського й сільського населення України внаслідок Голодомору в 1932-1934 рр.: нові оцінки // Український історичний журнал. - Київ. - 2015. - Вип. 4. - С. 92-94, 98.
Во-первых, авторы в своих оценках отталкиваются от числа на ежегодных повозрастных распределениях умерших и распределении рожденных в зависимости от возраста матери в 1927-38 годах. Зачем такой огород городить, а не пользоваться годовыми величинами абсолютной рождаемости и смертности (как обычно и делают в подобного рода оценках) - непонятно, авторы об этом категорически не хотят писать. Тем более что за 1932 год таких данных в РГАЭ они не обнаружили, и пришлось им их пересчитывать «на основе экстраполяции этих показателей за 1927-31 года».
И здесь возникает несколько серьезных проблем. Во-первых, выполнять экстраполяцию динамических рядов (1932 год) на основе 5-летних данных - это, с точки зрения статистики, мягко говоря, моветон, нужны минимум 10-летние данные. Ибо точность результата не будет соответствовать обычно принимаемому уровню значимости. Во-вторых, такие повозрастные распределения строятся на основе данных первичного учета. Вот только первичный учет - это конъюнктурные отчеты, которые, по словам самих же авторов, неточные (ага, то самый столь любимый демографами «недоучет», о чем чуть ниже). Кроме того, в актовых записях смерти на местах нередко возраст не указывался. Например, когда мы анализировали смертность по 1932-33 годам, то доля умерших без указания возраста достигала 20% (особенно этим отличалась Одесская область). Так что, отмечаем проблему номер раз - изначально взятые авторами данные рождаемости и смертности - категорически не точные . Если, конечно, украинские статистики еще тогда в 30-е годы их не «скорректировали». Но тогда возникает вопрос к авторам сего исследования - зачем корректировать уже выправленные показатели? Чтобы дополнительно «смертность от голодомора» накрутить?
Во-вторых, авторы утверждают, что необходима коррекция этих самых величин рождаемости и смертности, т.е. расчет недоучета. И приводят следующие аргументы:
1. Контрольные проверки Центрального статуправления в конце 40-х годов показали недоучет рождаемости и смертей, при этом недоучет смертей был «заметно выше». И ссылаются на Центральных госархив высших органов власти и управления Украины. И тут начинается интересное.
Во-первых, ЦСУ - это центральное управление в союзном центре (Москва). При чем тут дела из фонда 582 описи 11 ЦГАВОВУ, которая, на секундочку, опись документов отдела статистики населения и охраны здоровья Госкомстата Украины? Ну, хорошо, пускай копии документов проверок из центра отправили в Киев для контроля и исполнения, но в ссылке указаны четыре дела, но нет конкретных листов. Т.е. совершенно непонятно, какие именно документы имеются в виду, и сложно проверить, что на самом деле указывается в материалах этих проверок. Вроде как, иди, читатель, в архив и сам изучай дела, разбираясь, что конкретно авторами имелось в виду. Или авторы как раз именно такой проверки и боятся? И, кстати, а какие конкретно величины недоучета приводятся в этих материалах проверки? Об этом авторы молчат как рыба.
2. Постулируется, что неполнота учета городского населения ниже, чем сельского. А вот - далеко не факт. Украинское село - достаточно специфический социум с большим количеством связей. Родственных, до седьмого колена включительно, когда, в прямом смысле слова половина села - родственники. Социальных, например, те, кто крестил (ага, те самые знаменитые украинские кум и кума), в украинском сельском менталитете частенько важнее даже тех, кто родил. Или соседские, когда любимое развлечение - активное обсуждение соседями кто чего и сколько раз кому сделал, с очень-очень долгой памятью, если сделано что-то нехорошее. В таких условиях, когда все обо всех все знают и «за порядком на улице следят ваши соседи» что-либо недоучесть - весьма проблематично. Недоучесть новорожденного нужно очень-очень постараться, поскольку это повод для сельского праздника в родне и обязательные крестины (часто - даже у большевиков и местного актива). А тихонько прикопать где-то десяток или сотню трупов - не менее проблематично, поскольку сельские дети и подростки знают каждую травинку в окрестности пешей доступности и непременно поинтересуются, чего там взрослые дяденьки прикопали, ну а дальше - обязательно появится последователь Павлика Морозова, который сообщит о находке.
А вот в городских условиях этого нет. И даже ближайшие соседи являются незнакомыми людьми. И как раз в городе затеряться гораздо проще, в том числе и потерять труп. Подтверждением чего является факт нахождения большого числа неопознанных трупов в городских моргах в 1933 году (наиболее известен и популярен факт с более чем 5 тысячами неучтенных трупов морга г. Киева). И наличие этих трупов историки всех мастей полагают доказательством недоучета смертей именно в городах (о неопознанных трупах на селе практически не упоминается). Кстати, эти неопознанные трупы попали в статистику смертности умерших, что уважаемый lost_kritik по этим «неучтенным» трупам давно уже показал .
Таким образом, предположение авторов, что в сельской местности неполнота учета выше, чем в городах далеко не очевидно.
3. Авторы указывают, что недоучет рождаемости и смертности в годы голода был значительно выше, чем в периоды до и после. И ссылаются на материалы проверки марта 1934 года. Нами ситуация с этим недоучетами уже давно была разобрана . И здесь добавить можно только следующее. Ссылаясь на материалы проверки марта 1934 года, украинские экономисты и историки от демографии умалчивают тот факт, что по материалам этой проверки Украинское УНХУ в течение 1934 года провело несколько детальных пересчетов показателей рождаемости и смертности по всей УССР. И недоучтенных учло и досчитало. В результате чего по конъюнктурным данным (т.е. по данным тех самых отчетов Загсов, которые составлялись по материалам первичного учета) смертность на Украине составляла около 1,3 млн. человек. А вот по окончательным данным - около 1,8 млн. человек (хотя и эта цифра некоторыми советскими демографами еще в 30-е годы оспаривалась, как завышенная). Разница - полмиллиона дополнительно учтенных, соответственно, смертность возросла на треть. И вот это уже больше похоже на правду, чем сказки о 141,2 % недоучете на селе. Так что, отмечаем проблему номер два - советские статистики все недоучеты досчитали сразу же по факту трагедии 1933 года. А современные страдальцы по «голодомору» дополнительно фантазируют и накручивают мифические смерти .
В конечном итоге, наши герои от демографии все-таки решили доучесть, кроме «недоучета рождаемости» умерших младенцев в возрасте до 1 года, и умерших в возрасте «1 год и старше». Причем отдельно по 1932-34 годам и по годам до и после этого периода.
Младенцев, умерших до года, пересчитали по методике А. Хоменко и Р. Кольнер, которые еще в 1930 году предложили сравнивать младенческую смертность на Украине с таковой в Венгрии, как «страны с похожим режимом смертности». И здесь следует отметить, что данные расчеты и сравнения проводились до переписного периода и по результатам переписи 1926 года. И если с оценкой в сравнении с Венгрией конца 20-х - начала 30-х годов еще можно худо-бедно согласиться. Если, конечно, не брать во внимание коллективизацию и индустриализацию, которой в Венгрии в это время не наблюдалось. То вот с чего авторы решили, что и в середине - конце 30-х годов УССР по младенческой смертности будет аналогична Венгрии - совершенно непонятно.
Коррекция рождаемости была выполнена по величинам поправки смертности для младенцев Ю. Корчака-Чепурковского. И здесь возникает та же проблема, что и с методикой Хоменко. Корчак-Чепурковский свои оценки делал на основе периода до переписи и переписи 1926 года. Поэтому если с оценкой конца 20-х - начала 30-х годов еще можно худо-бедно согласиться (опять забыв о коллективизации и индустриализации), то с чего авторы считают, что и в середине - конце 30-х годов в УССР ничего не поменялось - также абсолютно непонятно. Более того, сами эти величины поправки украинскими же демографами ставятся под сомнение. Например, М.В. Птуха (именем которого назван украинский институт демографии, где работают три автора коррекций) в своей работе «Население Украины до 1960 г.» критикует Корчака-Чепурковского, полагая, что проблема не в недоучете рождаемости, а в недоучете младенческой смертности в годы до переписи, и, соответственно, поправки Корчака-Чепурковского некорректны.
Коррекция умерших в возрасте «1 год и старше» авторами выполнена, внимание, цитата «с учетом поправки, установленной ЦСУ СССР». Цитата закончена. Знаете, уважаемые читатели, мы очень долго искали в статье величину этой поправки. И не нашли. Авторы молчат о ней наглухо, а с учетом того, что они не указывают номера листов в ссылках на архивные документы (о чем выше уже говорилось применительно к ЦГАВОВУ, где тоже не приведено никаких величин «недоучета»), возникают крайне нехорошие подозрения, что «кто-то кое-где у нас порой честно жить не хочет». И закрадываются подозрения в намеренной фальсификации.
Более того, в рамках коррекции числа умерших в возрасте «1 год и старше» экономисты и историки от демографии к смертности 1937-38 года приплюсовали 149,7 тыс. расстрелянных человек, «смерти которых не были зарегистрированы». Открываем монографию Никольского «Репресивна діяльність органів державної безпеки в Україні (кінець 1920-1950-х рр.)», на которую в статье ссылаются авторы, на странице 402 и смотрим таблицу 9. Всего за 1937-38 года по УССР было вынесено приговоров к высшей мере наказания (расстрелу) 123421. Сравниваем эту цифру с числом 149,7 тыс. и понимаем, что из букв «ж», «о», «п», «а» никак не получится сложить слово «вечность». После чего, в качестве контрольного выстрела в эту самую украинскую демографическую наукообразную (вернее наукобезобразную) «вечность», открываем статью В.Н. Земскова «К вопросу о масштабах репрессий в СССР» из «Социологического обозрения» 1995 года № 9 . Да-да, ту самую статью, где Земсков размазывает по стенке подобных нашим украинским героям демографов, того же Максудова, и читаем на 119 в конце третьего сверху абзаца: «Все расстрелянные в лагерях, включая убитых при попытке к бегству и по другим причинам, учитывались Санитарным отделом ГУЛАГА как «умершие от болезней органов кровообращения». В сводной лагерной статистике ГУЛАГа они включены в общее число умерших…» . И полагать, что с расстрелянными чекистами где-то «на подвале» было иначе, лично у нас нет никаких оснований. А если кто-то возразит, что «это же НКВД, а не статистики», то им напомним, что с 1934 года в СССР Загсы были переданы как раз этому ведомству. Кстати, официальная смертность на Украине в 1937-38 годах выросла. Надеемся, понятно, почему - от «болезней органов кровообращения».
И фиксируем мы проблему номер три - вернее, проблемы с методикой плюс, мягко говоря, некорректные данные и накрутки мифических смертей (кто сказал «фальсификации»?) у украинских экономистов и историков от демографии .
Ну и напоследок - табличка. Сравнение официальных данных естественного движения населения из РГАЭ с фантазиями укроисториков (подсчитано нами по таблице 1 на с. 98 их статьи). Сначала идет цифра официальная из архива, потом - украинская некрофилия и разница в процентах.
родилось умерло
1927 1184.4 1221.5 -3% 522.6 593.7 -12%
1928 1139.3 1170.8 -3% 495.7 555.4 -11%
1929 1081.0 1111.0 -3% 538.7 597.2 -10%
1930 1023.0 1047.6 -2% 538.1 597.0 -10%
1931 975.3 995.4 -2% 514.7 576.9 -11%
1932 782.0 870.8 -10% 668.2 794.9 -16%
1933 470.7 642.1 -27% 1850.3 4115.9 -55%
1934 571.6 597.0 -4% 483.4 528.6 -9%
1935 759.1 769.2 -1% 341.9 362.3 -6%
1936 895.0 905.8 -1% 361.3 383.0 -6%
1937 1214.0 1228.7 -1% 428.4 528.9 -19%
1938 1118.7 1125.2 -1% 431.3 535.8 -20%
всего 11214.1 11685.1 7174.6 10169.6
разница -471.0 -2995.0
Сначала недоучет рождаемости. Есть мнение, что доктора и кандидаты экономических наук от демографии, занимающиеся статистикой народонаселения, должны эту самую статистику знать. Математическую статистику, так сказать. В том числе и такой показатель, как «уровень значимости». И должны быть в курсе, что для научных исследований величина уровня значимости не должна превышать 0,05, что предполагает 5%-ю ошибку. Теперь смотрим на данные рождаемости в таблице. И видим, что по всем «не кризисным» годам, плюс «кризисный» 1934, этот самый недоучет не превышает 5%. В общем, украинским демографам удалось доказать, что советские статистики 20-х - 30-х годов прошлого века учет рождаемости вели практически идеально. Впору заметку писать «Об одном новом подтверждении качественной работы советской статистики».
Далее, по рождаемости видим крайне забавный казус, на который экономисты и историки от демографии не обратили внимания (видать, даже собственные результаты анализировать не получается). Посмотрите на рождаемость в 1932-33 годах. По официальным советским данным, самая низкая рождаемость была - правильно, в 1933 году. Что и наблюдается в голод, когда, извините, не до увеличения рождаемости. Исключительно по физиологическим причинам - выжить хотя бы. А вот по расчетам украинских авторов получаются сапоги всмятку. В 1933 году рождаемость оказалась выше, чем в 1934 году. «Українці - горда нація, їм до лампи радіація » голодомор, они все равно продолжают активно рожать, и реагируют на это самый голодомор падением рождаемости как эстоонская гоончая, с запозданием на год. Более того, эта украинская расчетная «рождаемость» в самый лютый голодомор выше, чем официальные советские данные. Более чем на четверть. Впору воскликнуть вслед за Вовочкой: «Где логика, где разум!?» (с)
Ну и по смертности получается, что изначально неточные данные, плюс методические ошибки плюс накрутки на уже досчитанные данные и привели к накопленной ошибке в виде почти 3 млн. смертей. Которые наши «герои» доблестно приплюсовали к умершим в 1932-34 годах. Полагаем, понятно, откуда растут ноги у всех этих «потерях от голдомора».
П.С. И снова анонс. Теории «голодомора» в этих статьях - это отдельная песня, требующая отдельного рассмотрения. Так что, далі буде.