Нежная улыбка судьбы 2
Итак, из ниоткуда, из темных глубин никому неизвестной антикварной лавочки вынырнула сенсация мирового масштаба. В те времена подобное случалось - профессор Бредиус точно так же, и тоже в Лондоне, и тоже в мелкой лавчонке среди всякого мусора, наткнулся на раннюю работу Вермеера, что послужило толчком к новому восходу славы гениального художника. Однако в случае с восковым бюстом Флоры с традицонными клише было покончено в самом начале. История свернула на совсем другую дорогу.
Во-первых, казус приобрёл отчётливо политический характер. Гордые хранители сокровищ туманного Альбиона никак не могли смириться с тем, что какие-то умники с континента буквально из под носа у них выдернули шедевр Леонардо да Винчи - ведь в то время в числе несомненных работ Леонардо числили и портрет неизвестной женщины в виде Флоры (одна из очень удачных версий висит в Эрмитаже) и «Леду с лебедем». Во-вторых, в игру вступил сам Вильгельм фон Боде, величайший знаток изобразительных искусств, эрудит и эксперт даже не экстра класса, а выше, много выше. Почти гений. Он выносил решения по поводу того или иного художественного объекта эвристически, практически никогда не обосновывая свои выводы. Если его принуждали к обоснованиям, он был способен сходу изложить свои аргументы в форме, достаточной для полновесной монографии. И он был неподкупен, ибо был беззаветно предан искусству и настолько богат, что мог позволить себе быть бескорыстным, проводить экспертизы и консультации бесплатно. Конечно, в его практике случались накладки. Так, он не смог опознать в «Мадонне», привезённой ему Александром Бенуа, работу Леонардо и определил её как вышедшую из под кисти кого-то из учеников мастера. За эту ошибку сотрудники Эрмитажа должны ежедневно восхвалять память фон Боде... Но в подавляющем большинстве случаев оценки Вильгельма фон Боде были безупречно точны, что принесло ему мировую славу и, естественно, множество профессиональных и личных врагов.
Покупка воскового бюста Флоры оказалась удачным случаем для нанесения удара по репутации фон Боде.
Не успела пожелтеть бумага газет, в которых сообщалось о сенсации, как грянул гром: в «Times» появилась статья аукциониста Чарльза Ф. Кукси, который утверждал, что бюст Флоры сделан Ричардом К. Лукасом, художником-дилетантом середины XIX века. Мистер Кукси объяснял, что восковой бюст был изготовлен примерно полвека назад по картине с изображением Флоры, приписываемом Леонардо да Винчи и находившейся тогда во владении торговца произведениями искуства по имени Буханан. Сын скульптора, Альбрехт Дюрер Лукас, тогда же сделал копию с картины. Мистер Кукси объяснял, что повреждения на воске (царапины, трещины, облезшая краска) появились не из-за того, что со времени изготовления бюста прошли века, а потому что несколько десятилетий бюст стоял под открытм небом на террасе дома.
Чрез некоторое время на свет рампы вынырнул и сам восьмидесятилетиний Альбрехт Дюрер Лукас, подтвердивший слова Чарльза Ф.Кукси и представивший фотографию из семейного архива, на которой можно было видет вполне целый бюст в хорошем состоянии.
Да-а-а, это был мощный удар. Но, как ни странно, фон Боде вывернулся. Причём, не без блеска.
Он указал, что бюст на фото в деталях не совпадает с бюстом, приобретённым Музеем кайзера Фридриха. Шея бюста на фото более толстая и неестественно повёрнута. Кроме того, добавил фон Боде, рука, скрытая драпировкой у сфотографированного бюста, повёрнута иначе, чем у бюста, находяшегося в Берлине. Скорее всего, скульптор пытался копировать имевшийся у него бюст - и представленное фото как раз показывает не совсем удачную копию. Сын скульптора пытался спорить, но общественности был представлен альбом-каталог, составленный самим для Британского Музея (он надеялся, что музей приобретёт часть работ), в котором бюст Флоры блистательно отсутствовал. Если бы считал бюст своей работой, невозмутимо продолжал фон Боде, то всенепременно поставил бы его в свой каталог - ибо бюст несравненно более художественнен, чем остальные работы Ричарда Лукаса. Заодно была проведена фотоэкспертиза: на бюст была наложена драпировка, по возможности повторяющая складки на фотографии. Фон Боде, к досаде его противников, опять оказался прав: рука, предполагавшаяся под драпировкой на фото, располагалась не так, как на оригинальном бюсте.
Так значит, это работа великого Леонардо?
Но... продолжение следует.
Во-первых, казус приобрёл отчётливо политический характер. Гордые хранители сокровищ туманного Альбиона никак не могли смириться с тем, что какие-то умники с континента буквально из под носа у них выдернули шедевр Леонардо да Винчи - ведь в то время в числе несомненных работ Леонардо числили и портрет неизвестной женщины в виде Флоры (одна из очень удачных версий висит в Эрмитаже) и «Леду с лебедем». Во-вторых, в игру вступил сам Вильгельм фон Боде, величайший знаток изобразительных искусств, эрудит и эксперт даже не экстра класса, а выше, много выше. Почти гений. Он выносил решения по поводу того или иного художественного объекта эвристически, практически никогда не обосновывая свои выводы. Если его принуждали к обоснованиям, он был способен сходу изложить свои аргументы в форме, достаточной для полновесной монографии. И он был неподкупен, ибо был беззаветно предан искусству и настолько богат, что мог позволить себе быть бескорыстным, проводить экспертизы и консультации бесплатно. Конечно, в его практике случались накладки. Так, он не смог опознать в «Мадонне», привезённой ему Александром Бенуа, работу Леонардо и определил её как вышедшую из под кисти кого-то из учеников мастера. За эту ошибку сотрудники Эрмитажа должны ежедневно восхвалять память фон Боде... Но в подавляющем большинстве случаев оценки Вильгельма фон Боде были безупречно точны, что принесло ему мировую славу и, естественно, множество профессиональных и личных врагов.
Покупка воскового бюста Флоры оказалась удачным случаем для нанесения удара по репутации фон Боде.
Не успела пожелтеть бумага газет, в которых сообщалось о сенсации, как грянул гром: в «Times» появилась статья аукциониста Чарльза Ф. Кукси, который утверждал, что бюст Флоры сделан Ричардом К. Лукасом, художником-дилетантом середины XIX века. Мистер Кукси объяснял, что восковой бюст был изготовлен примерно полвека назад по картине с изображением Флоры, приписываемом Леонардо да Винчи и находившейся тогда во владении торговца произведениями искуства по имени Буханан. Сын скульптора, Альбрехт Дюрер Лукас, тогда же сделал копию с картины. Мистер Кукси объяснял, что повреждения на воске (царапины, трещины, облезшая краска) появились не из-за того, что со времени изготовления бюста прошли века, а потому что несколько десятилетий бюст стоял под открытм небом на террасе дома.
Чрез некоторое время на свет рампы вынырнул и сам восьмидесятилетиний Альбрехт Дюрер Лукас, подтвердивший слова Чарльза Ф.Кукси и представивший фотографию из семейного архива, на которой можно было видет вполне целый бюст в хорошем состоянии.
Да-а-а, это был мощный удар. Но, как ни странно, фон Боде вывернулся. Причём, не без блеска.
Он указал, что бюст на фото в деталях не совпадает с бюстом, приобретённым Музеем кайзера Фридриха. Шея бюста на фото более толстая и неестественно повёрнута. Кроме того, добавил фон Боде, рука, скрытая драпировкой у сфотографированного бюста, повёрнута иначе, чем у бюста, находяшегося в Берлине. Скорее всего, скульптор пытался копировать имевшийся у него бюст - и представленное фото как раз показывает не совсем удачную копию. Сын скульптора пытался спорить, но общественности был представлен альбом-каталог, составленный самим для Британского Музея (он надеялся, что музей приобретёт часть работ), в котором бюст Флоры блистательно отсутствовал. Если бы считал бюст своей работой, невозмутимо продолжал фон Боде, то всенепременно поставил бы его в свой каталог - ибо бюст несравненно более художественнен, чем остальные работы Ричарда Лукаса. Заодно была проведена фотоэкспертиза: на бюст была наложена драпировка, по возможности повторяющая складки на фотографии. Фон Боде, к досаде его противников, опять оказался прав: рука, предполагавшаяся под драпировкой на фото, располагалась не так, как на оригинальном бюсте.
Так значит, это работа великого Леонардо?
Но... продолжение следует.