«Сельские глины» в Эрмитаже
Творения Джулио Романо, зеленая вода озер и болот вокруг Мантуи, рассказ френдессы, о том , что в пруду палаццо Те держали крокодилов, - все это как-то естественно заставило вспомнить о последней прогулке по Эрмитажу. Мне удалось тогда отснять керамику Бернара Палисси и его последователей. В маленьком зале Зимнего дворца, где со времени «Королевы Марго» начинается экспозиция французского искусства, в витрине можно увидеть поразительные блюда:
Они завораживающе прекрасны, хотя украшают их те существа, которые чаще вызывают испуг и брезгливость, чем умиление и восторг. Да и среда, в которой они изображены, больше всего похожа на болотную грязь. Но из змей, раков, рыбин и лягушек, снующих среди листьев, ракушек и бабочек, образуется новый упорядоченный мир. И каждый персонаж этого мира становится интересным. Например, эта улыбающаяся лягушка:
Блюдо, которое мы рассматриваем, создано в мастерской Бернара Палисси, который, поселившись в маленьком городке Сенте близ Бордо, на протяжении многих лет искал новый вид поливы для керамики. Вот как он впоследствии описывал ход своих экспериментов: «Когда я изобрел способ создавать вещи в грубом стиле (сельские глины), то был опечален еще более, чем раньше. Я сделал несколько блюд в этом стиле; при первом обжиге одни глазури оказались хорошо выплавленными и красивыми, другие же плохо расплавились и сгорели, и всё из-за того, что составлены были из разных материалов, температура плавления которых не одинакова. Например, зеленый цвет ящериц сгорел раньше, чем расплавилась краска змей; в свою очередь, краска речных и морских черепах и раков расплавилась раньше, чем обрел красоту белый... Занимаясь этим делом более 10 лет, которые прошли незаметно, я увидел, что мои руки и ноги стали ни на что не похожи; они стали бесформенными, а такими ли они были вначале?.. Я ложился спать в полночь или на заре, одевался так, что был похож на человека, который, таскаясь повсюду, собрал на себе всю грязь города. Домой я возвращался окольными путями без свечи, шатаясь из стороны в сторону, как пьяный <…> У меня закончились дрова, и... я вынужден был бросить в печь стол и пол дома, чтобы расплавить второй состав. Я был подавлен, совсем истощен и иссушен от работы и жара печи... но вместо сочувствия надо мной смеялись, и даже те, кто, казалось бы, должен мне сочувствовать и помогать, ходили по городу и кричали о том, что я сжег пол. В результате меня перестали уважать и принимали за сумасшедшего».
Новые виды глазури были найдены. Более того, его «яшмовые глины», которые имитировали яшму, халцедон и другие полудрагоценные камни, обрели популярность. Используя метод отливок с живых рептилий, Палисси добился завораживающего жизнеподобия в своих «глинах». Его композиции удивительно свободны. Порядок в них возникает как бы сам собой. Вот еще одно эрмитажное блюдо, где змея и ящерица естественно скользят по поверхности вазы:
Начав с блюд и чаш «в грубом стиле», он использовал свой опыт керамиста для оформления гротов. В 1566 году Бернар Палисси вместе с сыновьями переезжает в Париж и работает над созданием грота в Тюильри. До нас грот не дошел, но обломки керамических панно археологи обнаружили. Покровительство Екатерины Медичи, вероятно, спасло гугенота от гибели в Варфоломеевскую ночь. Но умер он все-таки в тюрьме, куда его заточили в 1586 году. Правда, в 1590-м ему было уже 80 лет.
Керамика Палисси появляется в то время, когда при европейских дворах широко распространяется мода на всевозможные диковины, рукотворные и нерукотворные чудеса. Современником Палисси был, например, Джузеппе Арчимбольдо. Из его «четырех элементов» рядом с «сельскими глинами», прежде всего, вспоминается «Вода»:
http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/7/77/Arcimboldowater.jpg
Блюда Палисси - это вещи для любования, услада для глаз. Они из разряда предметов для кунсткамер. Из них только теоретически можно есть, как только теоретически можно пить из рога, выполненного аугсбургскими современниками французского керамиста. Эта диковина находилась в собрании эрцгерцога Фердинанда II. Сделан рог из панциря морской черепахи. Позолоченная крышка выполнена в виде головы дракона, который встал своими птичьими лапами на плывущую черепаху:
Мир рыб, рептилий и земноводных в блюдах Палисси обязательно дополняется листьями, побегами, водорослями, насекомыми. Как здесь не вспомнить флоральные мотивы шпалер XVI века! Например, такие, как в этой брюссельской шпалере с гербом Карла V из собрания Музея истории искусств в Вене:
Растительные мотивы отсылают нас к образу рая. «Просвещенное зрение, однако, не должно было замыкаться среди роскошного узорочья, в идеале перед ним открывались более широкие смысловые горизонты. Палисси, как явствует из его собственных текстов, мечтал о том, чтобы его гроты с «сельскими глинами», то есть керамическими имитациями живой природы, стали бы моделью земного рая, внушающего чувство душевной гармонии и взаимного согласия. Вполне можно утверждать, что к тому же стремилось и все специфически кунсткамерное искусство с его непрерывными райскими ассоциациями, дающими о себе знать как сюжетно, в различных символических намеках, так и в формальном строе вещей и их общей организации, тяготеющей к природному синтезу первых дней Творения.»
/М.Н.Соколов. О смысловом содержании кунсткамер, или «протомузеев». В кн. Кунсткамеры Габсбургов. Магия природы и механизм Вселенной. Из собрания Музея истории искусств, Вена. М., 2005, с.23./
Но вернемся к блюдам. Правда, это будут уже не работы из мастерской Палисси, а произведения его последователей, работавших в XVII веке. Вот знакомые нам змеи, ящерицы, рыбы на огромном блюде. Только здесь нет естественного движения:
Рыбка нам уже не кажется живой:
Еще одна особенность поздней керамики - акцентирование центра, образованного орнаментом из ракушек:
Такой прием мы встречаем на нескольких блюдах. Приглядываясь к ним, мы замечаем, что порядок становится для мастеров важнее, чем свобода:
Мир удивительной керамики я открыла для себя, благодаря «правильной» книжке. В последние годы Эрмитаж начал издавать серию «IN BREVI». Это небольшие популярные книжки об одном или нескольких произведениях из эрмитажной коллекции. Издание, посвященное керамике Палисси, открывало эту серию. Автор текста: Е.Н.Иванова. /Лягушки, змеи и олимпийские боги. Бернар Палисси и его последователи. Санкт-Петербург, 2005/. Именно из этой работы я использовала цитату из труда Палисси в переводе Е.К. Карпенко.
Остается надеяться, что серия «IN BREVI» будет развиваться. Мне очень нравятся именно такие музейные издания: небольшие по объему, хорошо иллюстрированные, написанные специалистами.
Они завораживающе прекрасны, хотя украшают их те существа, которые чаще вызывают испуг и брезгливость, чем умиление и восторг. Да и среда, в которой они изображены, больше всего похожа на болотную грязь. Но из змей, раков, рыбин и лягушек, снующих среди листьев, ракушек и бабочек, образуется новый упорядоченный мир. И каждый персонаж этого мира становится интересным. Например, эта улыбающаяся лягушка:
Блюдо, которое мы рассматриваем, создано в мастерской Бернара Палисси, который, поселившись в маленьком городке Сенте близ Бордо, на протяжении многих лет искал новый вид поливы для керамики. Вот как он впоследствии описывал ход своих экспериментов: «Когда я изобрел способ создавать вещи в грубом стиле (сельские глины), то был опечален еще более, чем раньше. Я сделал несколько блюд в этом стиле; при первом обжиге одни глазури оказались хорошо выплавленными и красивыми, другие же плохо расплавились и сгорели, и всё из-за того, что составлены были из разных материалов, температура плавления которых не одинакова. Например, зеленый цвет ящериц сгорел раньше, чем расплавилась краска змей; в свою очередь, краска речных и морских черепах и раков расплавилась раньше, чем обрел красоту белый... Занимаясь этим делом более 10 лет, которые прошли незаметно, я увидел, что мои руки и ноги стали ни на что не похожи; они стали бесформенными, а такими ли они были вначале?.. Я ложился спать в полночь или на заре, одевался так, что был похож на человека, который, таскаясь повсюду, собрал на себе всю грязь города. Домой я возвращался окольными путями без свечи, шатаясь из стороны в сторону, как пьяный <…> У меня закончились дрова, и... я вынужден был бросить в печь стол и пол дома, чтобы расплавить второй состав. Я был подавлен, совсем истощен и иссушен от работы и жара печи... но вместо сочувствия надо мной смеялись, и даже те, кто, казалось бы, должен мне сочувствовать и помогать, ходили по городу и кричали о том, что я сжег пол. В результате меня перестали уважать и принимали за сумасшедшего».
Новые виды глазури были найдены. Более того, его «яшмовые глины», которые имитировали яшму, халцедон и другие полудрагоценные камни, обрели популярность. Используя метод отливок с живых рептилий, Палисси добился завораживающего жизнеподобия в своих «глинах». Его композиции удивительно свободны. Порядок в них возникает как бы сам собой. Вот еще одно эрмитажное блюдо, где змея и ящерица естественно скользят по поверхности вазы:
Начав с блюд и чаш «в грубом стиле», он использовал свой опыт керамиста для оформления гротов. В 1566 году Бернар Палисси вместе с сыновьями переезжает в Париж и работает над созданием грота в Тюильри. До нас грот не дошел, но обломки керамических панно археологи обнаружили. Покровительство Екатерины Медичи, вероятно, спасло гугенота от гибели в Варфоломеевскую ночь. Но умер он все-таки в тюрьме, куда его заточили в 1586 году. Правда, в 1590-м ему было уже 80 лет.
Керамика Палисси появляется в то время, когда при европейских дворах широко распространяется мода на всевозможные диковины, рукотворные и нерукотворные чудеса. Современником Палисси был, например, Джузеппе Арчимбольдо. Из его «четырех элементов» рядом с «сельскими глинами», прежде всего, вспоминается «Вода»:
http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/7/77/Arcimboldowater.jpg
Блюда Палисси - это вещи для любования, услада для глаз. Они из разряда предметов для кунсткамер. Из них только теоретически можно есть, как только теоретически можно пить из рога, выполненного аугсбургскими современниками французского керамиста. Эта диковина находилась в собрании эрцгерцога Фердинанда II. Сделан рог из панциря морской черепахи. Позолоченная крышка выполнена в виде головы дракона, который встал своими птичьими лапами на плывущую черепаху:
Мир рыб, рептилий и земноводных в блюдах Палисси обязательно дополняется листьями, побегами, водорослями, насекомыми. Как здесь не вспомнить флоральные мотивы шпалер XVI века! Например, такие, как в этой брюссельской шпалере с гербом Карла V из собрания Музея истории искусств в Вене:
Растительные мотивы отсылают нас к образу рая. «Просвещенное зрение, однако, не должно было замыкаться среди роскошного узорочья, в идеале перед ним открывались более широкие смысловые горизонты. Палисси, как явствует из его собственных текстов, мечтал о том, чтобы его гроты с «сельскими глинами», то есть керамическими имитациями живой природы, стали бы моделью земного рая, внушающего чувство душевной гармонии и взаимного согласия. Вполне можно утверждать, что к тому же стремилось и все специфически кунсткамерное искусство с его непрерывными райскими ассоциациями, дающими о себе знать как сюжетно, в различных символических намеках, так и в формальном строе вещей и их общей организации, тяготеющей к природному синтезу первых дней Творения.»
/М.Н.Соколов. О смысловом содержании кунсткамер, или «протомузеев». В кн. Кунсткамеры Габсбургов. Магия природы и механизм Вселенной. Из собрания Музея истории искусств, Вена. М., 2005, с.23./
Но вернемся к блюдам. Правда, это будут уже не работы из мастерской Палисси, а произведения его последователей, работавших в XVII веке. Вот знакомые нам змеи, ящерицы, рыбы на огромном блюде. Только здесь нет естественного движения:
Рыбка нам уже не кажется живой:
Еще одна особенность поздней керамики - акцентирование центра, образованного орнаментом из ракушек:
Такой прием мы встречаем на нескольких блюдах. Приглядываясь к ним, мы замечаем, что порядок становится для мастеров важнее, чем свобода:
Мир удивительной керамики я открыла для себя, благодаря «правильной» книжке. В последние годы Эрмитаж начал издавать серию «IN BREVI». Это небольшие популярные книжки об одном или нескольких произведениях из эрмитажной коллекции. Издание, посвященное керамике Палисси, открывало эту серию. Автор текста: Е.Н.Иванова. /Лягушки, змеи и олимпийские боги. Бернар Палисси и его последователи. Санкт-Петербург, 2005/. Именно из этой работы я использовала цитату из труда Палисси в переводе Е.К. Карпенко.
Остается надеяться, что серия «IN BREVI» будет развиваться. Мне очень нравятся именно такие музейные издания: небольшие по объему, хорошо иллюстрированные, написанные специалистами.