Басмачи
Жертвы басмачей
Основные очаги действия басмачей были Ферганская, Алайская и Арпинская долины, Бухара, Самарканд и Хива (или Хорезм), и в окрестностях города Красноводска, а так же в Киргизии.
Более, чем 200 отрядов басмачей находилось в Ферганской долине (1917-21). Наиболее видные среди них лидеры повстанцев: Иргаш, Мадамин-бек, Курширмат, Максум-Надия и Акбар-али (1921). Самым значительным войском была армия Мадамин-бека, которая в январе 1919 г. была пополнена отрядом разбитых в Ташкенте русских "осиповцев", а в августе-сентябре вступила в союз с "Крестьянской армией" Монстрова. В Туркменистане (1918-27) до 9000 басмачей воевали под руководством Джунаид-хана, который в итоге стал фактическим руководителем Хивинского ханства. С 1918 по 1923 год тяжелые бои развернулись в Самаркандской области, где было провозглашено Мухин-Беком независимое ханство. Уже после разгрома ферганских басмачей и Бухарского эмирата большое беспокойство советским властям доставил бывший военный министр Турции Энвер-паша, попытавшийся объединить силы всех басмаческих курбаши и заручившийся поддержкой некоторых высших лиц Бухарской Народной республики. В 1921-22 гг. его войска заняли Восточную Бухару и гор.Душанбе, но вскоре были разгромлены, а сам Энвер-паша убит. Отряды басмачей сопротивлялись до 1923 г. В том же 1923 г. было разгромлено Матчинское бекство, находишееся на стыке Бухары и других окрестных государств и расположенное в труднодоступных горных районах. Последние бои с басмачами прошли в 1926 г. тем не менее полностью басмачество уничтожено не было - многие его руководители скрылись за границей и вернулись в СССР для организации новой кампании басмачества в начале 30-х. Основные бои со второй волной басмачества прошли в 1929-33.
И в нагрузку - длинный документ о борьбе с басмачами.
Доклад командира железнодорожных отрядов Д.Е.Коновалова Главному Оперативному штабу о военных действиях против басмачества в Ферганской области за период с 22 октября 1918 г. по 13 февраля 1919 г.
20 февраля 1919 г.
По прибытии в Коканд с 25 на 26 октября Кокандским Совдепом предложено было мне совместно с военной коллегией разработать план поимки разбойничьей шайки Иргаша, местонахождение штаба которого было известно. Во время разработки этого плана была получена депеша 28 октября, что шайка Мадаминбека направилась по кишлакам в направлении Андижан - Наманган с целью нападения на железнодорожные станции. Имея в виду» что прямая задача отряда есть охрана железнодорожных линий, отряд немедленно выступил в Андижан Среднеазиатский, где в это время 20 октября было получено сообщение, что шайка разбойников напала на ст. Тентяксай, ввиду чего из железнодорожного отряда было отправлепо 50 чел. пехоты при 1 пулемете совместно с частью андижанского гарнизона численностью в 100 чел. кавалерии, под общей командой т. Квита. По прибытии отряда на ст. Тентяксай было установлено, что эту станцию посетила шайка разбойников около 300 чел., причем на этой станции было убито 4 чел. - 3 рабочих и 1 комиссар. Квитом было выяснено, что шайка направилась в сторону линии Харабек - Джалал-Абад, почему им была пущена в погоню за разбойниками кавалерия, а сам он с отрядом пехоты при пулемете направился через Андижан Фер-ганский на джалалабадскую ветку наперерез преследуемой шайке разбойников, о чем телеграфно донес мне. в этот же день в 22 часа была получена депеша, что эта же шайка попала на ст. Грунч-Мазар и прилегающие к ней кишлаки, где стала грабить. Поэтому я с отрядом немедленно выступил и на ст. Харабек нагнал отряд Квита, который присоединил-ся ко мне, после чего мы проехали до ст. Грунч-Мазар. Последияя частью была уже повреждена, а также около станции была испорчена телеграфная линия, а именно: срезано 2 столба. Из служащих станции 1 человек был убит, 1 ранен. [Из] показаний некоторых туземцев было выяснено, что шайка проследовала к ст. Карасу. Поэтому я утром 31 октября направился наперерез шайке и вступил в бой с разбойниками, которые были разбиты и разбежались по нескольким дорогам. Часть шайки отряд преследовал до кишлака Дордок, где в укрепленном месте пришлось опять вступить с разбой-никами в бой. Укрепление неприятеля было разбито, причем во время боя завалено дувалами и убито 58 чел. и 1 был взят в плен. Было взято также 13 берданок, 2 трехлинейки и I ре-вольвер. В моем отряде потерь не было. По окончании боя вернулся с отрядом в Андижан Среднеазиатский, откуда часть отряда систематически отправлялась на Чинабадскую ветку для прикрытия рабочих, снимавших эту линию для пе-реброски в Уч-Курган.
2 ноября в 10 часов была получена депеша, что шайки разбойников разбивают станцию Кугай [из] Уч-Кургана, и в то же время было получено сообщение, что отряд намапганского гарнизона численностью 85 чел. при 1 пулемете окружен разбойниками в Курганче за ст. Кугай, почему с отрядом в 12 часов выехал со ст. Андижан Ферганский по направлению к Намангапу на выручку наманганского отряда и по пути на 13 верст, не доезжая двух верст до ст. Байток, мой поезд вследствие разборки разбойниками пути потерпел крушение и в момент крушения был обстрелян шайкой разбойников перекрестным огнем. Отряд немедленно был выгружен из вагонов и повел стремительное наступление на противника, засевшего в с. Байток, и после непродолжительного времени разбойники под командой Хал Ходжи, численностью около 400 чел., были разбиты и бежали, но оставив на месте боя 9 чел. убитыми и 1 раненого. Со стороны отряда во время боя потерь не было, а при крушении ранено 10 чел. из Бухарского района, т. е. 18-го, а именно: Балиев, Алибаров, Ковальский, Засгавный, Змиевский, Кобыльский; 10-го района: Пирожейко, Баранков, Богданов, Авепесов и 1 Абдужалнлов убит. После взятия кишлака Байток с отря-дом вернулся на ст. Андижан Ферганский, где составил рабочий поезд, и 9 ноября в 8 часов утра отправился на место крушения для восстановления пути и уборки разбитых вагонов и паровоза. Не доезжая пол-версты до места крушения, был встречен с двух сторон сильным огнем шайки разбойников, на которых отряд немедленно повел наступление, н решительным натиском шайка была разбита, причем неприятель понес значительные потери убитыми и ранеными, а также и лошадьми. Из числа раненых было задержано 12 чел., по словам которых шайка разбойников была под командой Хал Ходжи и Махкамбая численностью около 700 чел. Все укрепления, которые были разбойниками сооружены за ночь из кип хлопка, а также и с. Байток были уничтожены до основация. В отряде потерь не было. Одновременно с выездом моим 8 ноября из Андижана по моему поручению из Коканда отправился к Намангану второй железнодорожный отряд под командой т. Веревкина также на помощь осажденному наманганскому отряду, о том, что этот отряд выходит из Коканда на Наманган, Мадаминбеку, из выясненных мной источников, было известно, и он принял меры, чтобы этот отряд не пропустить к Намангану, для чего им был зажжен мост через Нарын-Дарью и разобран путь на 3 звена. Когда отряд подъехал к горевшему [мосту] и принялся тушить пожар, он был обстрелян шайкой разбойников. Отряд перешел в наступление, отогнал банды и, потушив пожар и восстановив путь, поспешил на помощь к осажденному Наманганскому отряду, который и был спасен им. Во время перестрелки у горевшего моста с нашей стороны было убито 2 чел. и ранено 3 из числа рабочих и телефонистов. Вывоз разбитых при крушении Баитока вагонов и паровоза и восстановление пути продолжалось два с половиной дня. После этого на третий день я с отрядом и рабочим поездом отправился до Намангана для исправления пути и телеграфа. Порча была обнаружена следующая: на 141 вер. разобран путь на 4 звена, на 137 вер. спилены и повалены 4 телеграфных столба, а также вынуто 7 шпал; путь и телеграф были приведены немедленно в исправность и на следующий день движение поездов было восстановлено.
3 декабря 1918 г. получена была депеша из Джалал-Абада, извещающая, что разбойники напали на Джалал-Абад, почему выступили к Джалал-Абаду 2 отряда: один - под командой т. Елецкого, а другой - под моей командой. Прибыв в Ханабад, мы узнали, что крестьяне из поселков сражаются с шайками разбойников, которые уже выбыли из Хапабада, и что разбойники разбились на части и стали отступать по направлению одна половина - к Сузаку I и II, а другая половина - на Узген. Наши отряды совместно с от-рядами крестьян бросились в погоню за шайкой, отступавшей к Сузаку, где и настигли их и завязали бой, результаты которого следующие: банда была разбита, потеряв 80 чел. убитыми и многo ранеными, и обратились в бегство частью по дороге на Аим־Кишлак, Базар-Курган и Арслан-Боб. Кроме этого, взято нами в плен из шайки 5 чел. русских, а именно: Арсентьев, рубежанский с сыном, Донец и Заборский. Разбойниками же было взято в плен из Джалал-Абада 13 чел. армян и русских, которые и были ими казнены, в бою с нашей стороны было убито крестьян из разных поселков 18 чел. По словам пленных, в этом бою принимало участие до 1400 разбойников под предводительством главарей шаек Мадаминбека, Хал-Ходжи и Махкамбая. После окончания операции для наведения порядка в Джалал-Абаде остался 1 отряд под моей командой, а другой отряд, во главе которого стоял т. Елецкий, выехал для охраны рабочих по съемке Тентяксайской ветки.
16 декабря 1918 г. на меня было возложено поручение проехать с отрядом от Андижана Ферганского до Коканда через Наманган. Ввиду имевшихся неясных данных о том, что линия испорчена, я 17 декабря в 5 часов отправился выполнять возложенные на меня задачи. Около 7 часов я с отрядом был на ст. Хакул-Абад, где мне начальник станции заявил, что вечером 16 декабря через переезд около Хакул-Абада проехало около 1100 разбойников, которые в настоящее время находятся в кишлаке Хакул-Абад и иа заводе в полуверсте от станции. Желая проверить данные мне сведения, я тут же приказал отряду продвинуть без свистка до переезда, а сам я с 10 конными разведчиками отправился в селение Хакул-Абад. Когда мы выехали на базар, были со всех сторон обстреляны разбойниками, засевшими во всех зданиях и за дувалами, выстрелами этими у моих разведчиков была убита 1 лошадь и 1 ранена, я тут же возвратился на переезд к отряду под обстрелом банд. Вернувшись к отряду, приказал людям немедленно выгрузиться и с этим отрядом в количестве 90 чел. окружил кишлак и завод, распростравившись приблизительно в окружность до 5 вер., стараясь удержать шайки до прихода подкрепления отряда т. Елецкого, которому мной была дана соответствующая телеграмма о положении дела, в 14 часов отряд во главе с т. Елецким, численностью в 95 чел., прибыл мне на помощь, И мы начали распространяться, заняв площадь окружностью до 8 вер., все время отвечая на сильный ружейный огонь противника. Выбрав более или менее удобные позиции с 35 людьми, бросился в атаку на завод, а т. Елецкий остался около орудия корректировать стрельбу, распоряжаясь общим ходом сражения, и там же вскоре был убит, я же почти одновременно был ранен в руку. но после перевязки немедленно возвратился к своим отрядам, беспрерывно сражающимся с бандами, и вторично пошел в атаку на тот же завод, который мной в 20 часов был взят, и вслед за заводом был взят с бою и самый кишлак Хакул-Абад. Во время боя были нанесены бандам очень большие потери - одних убитых свыше 200 чел. Из железнодорожных отрядов были убиты 2 чел. и ранено 5 чел. После того, как железнодорожными отрядами неприятель был выбит из завода и Хакул-Абада, стали прибывать подкрепления, а именно: в 21 часу прибыл отряд из Намангана, а в 22 часа из Андижана, спустя еще 2 часа прибыл из Андижана еще 1 отряд, с рассветом 17 декабря наманганский и мой отряды направились на станцию Уч-Курган, куда, по сведениям, перебросились шайки разбойников и, кроме того, была послана разведка на кишлак Кайки, дру՛гой же мой отряд под командой т. Квита и 1 андижанский отряд остались в Хакул-Абаде. Разведкой установлено, что шайки отступили на кишлаки Ходжа-Абад и Тода. Ввиду того, что люди двухдневным боем были утомлены, я приказал возвратиться отрядам в Андижан, откуда мы отправились в Ташкент на похороны убитого т. Елецкого.
4 января 1919 года Скобелевским оперативным штабом было решено произвести общее наступление по выработанному плану, которое должно было начаться с 26 декабря стаporo стиля*. Наступление боевых частей должно было произ-водиться из г. Скобелева и из Джалал-Абада и частей войск с целью демонстрации из Намангана и Коканда. Двум железнодорожным отрядам пришлось выехать в Джалал-Абад, где мы совместно с крестьянскими отрядами сформировали три отряда: первый - под командой т. Ганзенко, второй - т. Зотова и третий - т. Алешко под общим моим руководством. Люди железнодорожных отрядов и я находились при первом отряде. Задачи отрядам были даны следующие: занять исходные пункты - первому отряду прибыть в Курган-Тюбе и выгрузиться, второму отряду занять селение Сузак 2 и третьему - Базар-Курган. Ровно в 10 часов выступили в поход: первый отряд - на Хаджи-Зырян, второй - на Дордок и третий - на Ак-Мечеть, и с этих пунктов повести наступление на Аим-кишлак, в котором, по имевшимся сведениям, было большое скопище шаек, в Аим-кишлаке шайки не приняли боя. Им быстро удалось отступить через Кут-Кар, Балыкча и Чаш и переправиться через Дарью, заняв передовыми силами Кызыл-Аяк, а главными силами разбойников был занят кишлак Ман-Чура. Наши отряды заняли Аим-кишлак, ведя все время лишь бои с разведчиками противника. Первым в Аим-кишлак вступил второй отряд. Переночевав в Аим-кишлаке, утром 27 декабря отряды первый и второй выступили по дороге отступающего противника и третий - на Кызыл-Аяк. Во время переправы первого и второго отрядов через Дарью вброд противник открыл по переправляющимся силь-ныи ружейный огонь, но благодаря мужеству и самоотвер״ женности отрядов и не взирая на то, что приходилось пере-ходить четыре рукава Дарьи, из которых один очень глубокий, пришлось переплывать на лошадях, которых было недостаточное количество. Отряды выбили противника при следующих обстоятельствах: первые перебравшиеся части повели стремительное наступление на селение Кызыл-Аяк, из которого стреляли разбойники по переправе, и, заняв сносные позиции, своим огнем по противнику закрывали переправу остальных отрядов. После переправы обоих отрядов через Дарью решительным натиском селение Кызыл-Аяк было взято. После окончания боя, когда уже наши отряды расположились на отдых и ночлег, в Кызыл-Аяк прибыли отряды андижанского гарнизона и рабочих завода «Беш-Бош», которые и вступили под общую мою команду. 28 декабря с. г. в 8 часов отряды выступили из Аим-кишлака для преследования разбойников, ушедших по порогам на Кокан-кишлак Во время выступления из Аима получено было мной сообщение, что высланный для демонстрации из Наманганского гарнизона отряд был застигнут разбойниками в селении Балыкчи врасплох и сдал бандам 1 орудие, 1 крепостной пулемет и более 100 винтовок, причем в сообщении было указано, что Скобелевский оперативный штаб в связи со случившимся принимает в районе Балыкчи соответствующие меры, почему я с отрядами стал следовать дальше к Кокан-кишлаку. Высланная мною вперед усиленная разведка все время имела стычки с разведкой противника, которого удавалось быстро и легко жать. Вступившей в Кокан-кишлак моей разведке пришлось выдержать бой с шайками противника, и по прибытии туда моего головного отряда шайки были немедленно выбиты из сильно укрепленных позиции, устроенных в виде баррикад и из-за дувалов, в которых были заранее приготовлены бойницы. Вскоре Кокан-кишлак был занят целиком, и противник бежал в Наманганский уезд, где с потерей нами наманганского отряда в Балыкчах, он бежал в безопасности и там же рассеялся. Из Кокан-кишлака отряд андижанского гарнизона и рабочие завода «Беш-Бош» были отправлены на Андижан Ферганский, а остальные три отряда из железнодорожников и крестьян отправились обратно через Аим-кишлак на ст. Курган-Тюбе, в Анме был оставлен как гарнизон отряд из крестьян силой в,250 чел. под командой т. Алешко. Вся эта операция закончилась 30 декабря с. ст. Из Курган-Тюбе один отряд под командой т. Плотникова** прибыл на ст. Андижан Ферганский, а я с другим отрядом отбыл в Коканд для охраны рабочих поездов, исправлявших местами путь вследствие образовавшихся пучин.
27 января около 20 часов из разговора по аппарату со ст. Федченко мне передали, что разбойники напали на Шарихан, вследствие чего я из Андижана Ферганского вызвал отряд под командой т. Плотникова, поручив ему остановиться на ст. Федченко, а со своим отрядом, где встретился с отрядом Плотникова и составив из этих двух отрядов один, в 9 часов 28 января двинулся на Шарихан. Приехав в Шарихан, встретился с разведкой крестьянского отряда т. Тимофеева, который был выслан к Шарихану из Скобелева в конном строю. Совместно с этим отрядом вступил в Шарихан, который разбойники сдали без боя. В Шарихане нам представилась жуткая картина: на улицах валялись трупы русских, которых оказалось 24, дома и лавки были разграблены, и все ценности, как, например, мануфактура, пшеница, мука, рис, скот, а также и разные домашние вещи***. Высланная для подробного осмотра Шарихана и его окрестностей разведка вставила вступить в бой разведку противника, которая была разбита, причем в наши руки попали 6 винтовок и 254 патрона. После произведенных в Шарихане обысков я с отрядом возвратился на ст. Федченко, отряд т. Тимофеева остался в Шарихане, где я оставил ему для связи 1 телеграфный аппарат и 1 телефон, с Федченко один отряд во главе [с] т. Плотниковым отправился на ст. Ассаке, а я сам с другим отрядом проехал в Скобелев для доклада о происшедшем и вырешения наших действий.
О бое в Чуете полная реляция будет сообщена дополнительно.
8 февраля в 12 часов в Чуете по прямому проводу андижанский военком Шонин сообщил мне, что отряд андижанского гарнизона, посланный в Кокан-кишлак в числе 152 чел. при орудии и пулемете, окружеп там шайками и просил меня выехать на помощь, я с отрядом выехал немедленно из Чуста в Андижан Ферганский через Наманган. По прибытию в Андижан из разговора с андижанским военкомом Шониным выяснилось, что на выручку осажденному андижанскому отряду в Кокан-кишлаке присланы значительные силы, которые составились из отряда т. Борисова, всех рабочих завода «Беш-Бош» и еще части андижанского гарнизона; полагая, что противник может отступить безнаказанно в Наманганский уезд, было решено, что я с отрядом должен буду выступить в Байток-Ургенчи и не дать возможности противнику уйти из Кокан-кишлака, отрезав ему таким образом путь отступления в эту сторону. Прибыв в Байток, отряд был выгружен, за исключением оставшихся для охраны поезда, и разделен на две части, из которых я с одной отправился на дороги, ведущие из Кокан-кишлака через Ургенчи, а вторую часть отряда под командой т. Квита выслал на дороги Кайчар-Мазар, Чуячи и Бута-Кара. В Ургенчах мы были встречены ружейным огнем противника, которого мы оттеснили, заняв все дувалы по обе стороны дороги, противник сам на нас наступать не решался и из этого района убрался, что было выяснено разведкой. 9 февраля получил депешу, что отряд Крестьянской армии численностью в 100 чел., стоявший гарнизоном в Аим-кишлаке, окружен там бандами, причем штаб Крестьянской армии, оперативный штаб и андижанский военком просили отправиться к Аиму на выручку крестьянского отряда, в это же время мною была получена депеша от андижанского военкома, извещавшего меня, что отряды, отбывшие по Тентяксайскои ветке на выручку андижанского отряда, осажденного в Кокан-кишлаке, возвратились в Андижан Ферганский, не оказав никакой помощи осажденным, указывая на то, что без артиллерии взять Кокан-кишлак невозможно, причем просили меня прибыть на совещание. Ввиду полученных мной сообщений я оставил занимаемые мной позиции у Ургенчей и возвратился к поезду в Байток, куда также приказал отступить т. Квинту со второй половиной моего отряда. Погрузив отряд, отправился в Андижан Ферганский, где совместно с андижанским военкомом и председателем оперативного штаба обсудил создавшееся положение, и на этом совещании решили, что находящиеся на ст. Андижан Ферганский отряды т. Борисова, андижанского гарнизона и рабочих завода «Беш-Бош» отправятся 10 февраля с рассветом на селение Бута-Кары и Кокан-кишлак и во что бы то ни стало выручат андижанский гарнизон, а на меня возложили задачу освобождения осажденного в Аим-кишлаке отряда Крестьянской армии, я сейчас же вызвал в Андижан Ферганский второй железнодорожный отряд под командой т. Плотникова, который находился на работе по устранению пучин на перегоне между Андижаном Среднеазиатским и Ассаке, при прибытии которого двумя отрядами отправились на ст. Курган-Тюбе, где, выгрузившись, соединились с отрядом крестьян в 120 чел. и отправились под общей моей командой при 1 орудии и 2 пулеметах к Аим-кишлаку, предполагая в случае успеха совместно с аимским гарнизоном зайти в тыл бандам, окружающим Кокан-кишлак. По дороге к Аиму у селения Ходжа-Зырян наша разведка была встречена сильным огнем противника; в помощь разведке пришлось пустить в наступление отряд пехоты при пулемете, который и выбил противника из селения Ходжа-Зырян. Подойдя к Дарье, протекающей через Ходжа-Зырян, выяснили, что 2 моста через эту реку срезаны и пущены на воду, один длиной саженей 12, другой - саженей 15. Ввиду того, что для исправления мостов поблизости не было материала, как равно и не было обнаружено бродов, я с отрядом решил подойти к Аим-кишлаку со стороны селения
* Имеется в виду приказ оперативного штаба Анднжан-Ошской группы войск Красной Армии от 3 января 1919 г. о наступлении на Гор-був и Кара-Тюбе.
** В сентябре 1919 г. ои перешел на сторону мятежников, примкнув к Мадамннбеку. Убит басмачами при стычке.
*** С 26 января по 4 февраля 1919 г. басмачи разграбили также завод «Бсш-Бош» в Андижане, Хакул-Абад я Уч-Кургаи.
Дордок, для чего необходимо было сделать крюк в 24 версты, что отряды беспрекословно выполнили, прибыв в Дордок в 24 часа, где отряд отдохнул до утра, двинул на Аимкишлак. 11 февраля утром отряд был послан в наступление; натиска неприятель не выдержал и после нескольких залпов, Дрогнув, отступил, прикрывая лишь арьергардами свое бегство, к 10 часам отряд Крестьянской армии был спасен, который присоединился к моему отряду, и все вместе отправились в 11 час. 30 мин. на Кокан-кишлак, пустив вперед себя сильную разведку, которой поставили в задачу, если встретится противник, не выпускать его из вида и ни в коем случае не допустить уничтожить мосты. Благодаря тому, что разведка блестяще выполнила свои задачи, мост у селения Ташик-Чаш не был уничтожен совершенно, а лишь сорван настил. Мост был приведен в исправность, и отряд, переправившись через него, продолжал дальнейший путь. При переправе вброд через Дарью, у селения Кызыл-Аяк, моя разведка, не взирая на обстрел противником, переплыла через последний рукав Дарьи, кинулась на противника в атаку и, поддерживаемая небольшим отрядом кавалерии, кинувшейся на помощь лихим разведчикам, мигом выбила противника, благодаря чему переправа была совершена без жертв со стороны отряда. Ввиду того, что люди и лошади были сильно измучены, пришлось расположиться на ночлег в чистом поле, имея еще, конечно, в виду и стратегическое соображение, которое было занимаемо отрядом, с рассветом 12 февраля я с отрядом выступил на Кокан-кишлак, который был взят без боя и где я узнал, что накануне, т. е. 11 февраля, в полдень в Кокане были русские войска*, которые отсюда ушли в Андижан**. Проведя разведку в самом Кокан-кишлаке и его окрестностях и не обнаружив противника, направился к Андижану Ферганскому, куда вызвал стоявшие в Грунч-Мазаре поезда отрядов, с одним из них отбыл в Коканд для исправления орудия, поручив второму отряду под командой т. Плотникова остаться в Андижане для охраны этой станции.
Здесь мной обрисована вкратце работа железнодорожных отрядов в Фергане, причем мною взяты только более крупные наши операции против банд и не обрисованы десятки мелких операций и столкновений***.
Положение в Фергане, должен сказать, очень серьезное и на него не следует закрывать глаза. Если немедленно не будут посланы усиленные дисциплинированные отряды с достаточным количеством пулеметов и артиллерии, положение может ухудшиться. Должен сказать, что железнодорожные служащие в Фергане абсолютно терроризированы, положение их ужасно. Мною ежедневно получаются телеграммы и постановления служащих разных станций о том, что если не будет выслана на станцию соответствующая охрана, служащие бросают станцию и уезжают в какой-либо безопасный пункт. До настоящего времени я, как мог, убеждал служащих не покидать своих постов и, если была хоть малейшая возможность, устанавливал охрану или выезжал сам с отрядом. Местные гарнизоны в Фергане оказались недостаточными для самостоятельных операций против банд, а последнее время два из них, а именно: наманганский и андижанский, понесли значительные потери людьми и вооружениями, за счет которого усилились банды. Самой реальной силой в Фергане, не говоря о железнодорожных отрядах, сыгравших главенствующую роль, явились крестьяне поселков Кугартской долины, которые мобилизовались все как один человек и третий месяц ведут неравную борьбу с противником. Говорю неравную в смысле вооружения - часть крестьян вооружена лишь берданами и охотничьими дробовыми ружьями, между тем как шайки вооружены в значительном количестве трехлинейными винтовками, а за последнее время обогатились еще до 230 штук трехлинейными винтовками, 2 пулеметами и 2 орудиями, отнятыми ими у осажденных частей наманганского гарнизона в Балыкчах и андижанского - в Кокан-кишлаке. Между тем, крестьяне, не взирая на постоянные просьбы, до сих пор почти никакого оружия не получили, не говоря о пулеметах и артиллерии. Нахожу, что самый боевой элемент в Фергане - это есть именно крестьяне, так как среди них большинство старые солдаты, и их необходимо вооружить, дать 2-3 пулемета и не меньше 2 орудий с достаточным количеством снарядов и использовать против банд туземцев, шайки которых ежедневно усиливаются как людьми, так и вооружением, скупая таковое за баснословные деньги. Если теперь же шайки не будут выловлены, крестьяне Ферганы не смогут обработать в наступающий весенний период своих нолей, как равно и собрать озимые посевы. Тогда положение в Фергане ухудшится еще и могущим наступить голодом, в заключение по долгу службы должен отметить самоотверженность всех служащих железных дорог Ферганы, которые, не взирая на угрожающую им каждую минуту смерть от рук разбойников и грабежи, честно выполняют свою тяжелую работу не за страх, а за совесть. Мне приходится гордиться всеми агентами военно-народной охраны всех районов, которые совместно со мной работали в Фергане. Особенно же похвалы заслуживают агенты 18-го Бухарского района, которые, не взирая на все невзгоды, бессменно четыре месяца выносят на своих плечах всю тяжесть работы по охране Ферганы. Не могу обойти молчанием и воздать должной похвалы моим прямым непосредственным помощникам - командирам отряда тт. Квиту и Плотникову, а также и т. Полещуку, которые показали себя боевыми, распорядительными и самоотверженными работниками на благо общего дела.
Начальник железнодорожных отрядов в Фергане по борьбе с разбойничьими шайками Иргаша Коновалов.
* Отряд Красной Армии.
** С 3 февраля 1919 г. Андижан был объявлен на осадном положении, проведена мобилизация всех членов профсоюзов с 20 до 50 лег.
*** Опущены повторения текста.
Иностранная военная интервенция и гражданская война в Средней Азии и Казахстане. Т.1. М., 1963. С.449-459.
Запись сделана с помощью m.livejournal.com.