Интеллигенция...
В одном из очерков о Блоке, Максим Горький приводит записанный им рассказ проститутки о забавном эпизоде, случившемся с поэтом в одном из номеров дома свиданий на Караванной улице в Петербурге.
Как-то осенью, очень поздно и, знаете, слякоть, туман yа углу Итальянской меня пригласил прилично одетый, красивый такой, очень гордое лицо, я даже подумала: иностранец. Пришли, я попросила чаю; позвонил он, а слуга - не идет, тогда он сам пошел в коридор, а я так, знаете, устала, озябла и заснула, сидя на диване. Потом вдруг проснулась, вижу: он сидит рядом. «Ах, извините, говорю, я сейчас разденусь». А он улыбнулся вежливо и отвечает: «Не надо, не беспокойтесь». Пересел на диван ко мне, посадил меня на колени и говорит, гладя волосы: «Ну, подремлите ещё!» И - представьте же себе! - я опять заснула, - скандал! Понимаю, конечно, что это нехорошо, но - не могу! Он так нежно покачивает меня, и так уютно с ним, открою глаза, улыбнусь, и он улыбнется. Кажется, я даже и совсем спала, когда он встряхнул меня осторожно и сказал: «Ну, прощайте, мне надо идти». И кладет на стол двадцать пять рублей. «Послушайте, говорю, как же это?» Конечно, очень сконфузилась, извиняюсь. А он засмеялся тихонько, пожал мне руку и - даже поцеловал.
Как-то осенью, очень поздно и, знаете, слякоть, туман yа углу Итальянской меня пригласил прилично одетый, красивый такой, очень гордое лицо, я даже подумала: иностранец. Пришли, я попросила чаю; позвонил он, а слуга - не идет, тогда он сам пошел в коридор, а я так, знаете, устала, озябла и заснула, сидя на диване. Потом вдруг проснулась, вижу: он сидит рядом. «Ах, извините, говорю, я сейчас разденусь». А он улыбнулся вежливо и отвечает: «Не надо, не беспокойтесь». Пересел на диван ко мне, посадил меня на колени и говорит, гладя волосы: «Ну, подремлите ещё!» И - представьте же себе! - я опять заснула, - скандал! Понимаю, конечно, что это нехорошо, но - не могу! Он так нежно покачивает меня, и так уютно с ним, открою глаза, улыбнусь, и он улыбнется. Кажется, я даже и совсем спала, когда он встряхнул меня осторожно и сказал: «Ну, прощайте, мне надо идти». И кладет на стол двадцать пять рублей. «Послушайте, говорю, как же это?» Конечно, очень сконфузилась, извиняюсь. А он засмеялся тихонько, пожал мне руку и - даже поцеловал.