14 февраля 1966 года в адрес Леонида Брежнева поступило «письмо двадцати пяти»
14 февраля 1966 года в адрес Леонида Брежнева поступило письмо известных деятелей науки и культуры о недопустимости «частичной или косвенной реабилитации Иосифа Сталина» и об отсутствии предания гласности фактов совершённых им преступлений. Данное обращение стало называться «письмом двадцати пяти» по числу подписавших его людей.
По словам авторов письма, «в последнее время в некоторых выступлениях и в статьях в нашей печати проявляются тенденции, направленные, по сути дела, на частичную или косвенную реабилитацию Сталина». В связи с чем авторы послания сочли своим долгом накануне XXIII съезда КПСС довести до сведения Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева своё мнение по этому вопросу.
В обращении, в частности, говорилось: «Нам до сего времени не стало известно ни одного факта, ни одного аргумента, позволяющих думать, что осуждение культа личности было в чём-то неправильным. Напротив, трудно сомневаться, что значительная часть разительных, поистине страшных фактов о преступлениях Сталина, подтверждающих абсолютную правильность решений обоих съездов, ещё не предано гласности». Кроме того, авторы указывали: «На Сталине лежит ответственность не только за гибель бесчисленных невинных людей, за нашу неподготовленность к войне, за отход от ленинских норм в партийной и государственной жизни».
Среди подписантов письма были академики Лев Арцимович и Петр Капица, Андрей Сахаров, Игорь Тамм, писатели Валентин Катаев, Константин Паустовский, Борис Слуцкий, Владимир Тендряков, Корней Чуковский, деятели театра и кино Олег Ефремов, Майя Плисецкая, Михаил Ромм, Иннокентий Смоктуновский, Георгий Товстоногов, Марлен Хуциев и другие.
25 марта в поддержку «письма двадцати пяти» вышло «письмо тринадцати» с подписями писателей Сергея Смирнова, Ильи Эренбурга, Владимира Дудинцева, актера Игоря Ильинского, режиссера Григория Чухрая, композитора Вано Мурадели, ученого Андрея Колмогорова и других. По их мнению, «реабилитация Сталина в какой бы то ни было форме явилась бы бедствием для нашей страны и для всего дела коммунизма».
Реакции власти на эти обращения не последовало. Однако на следующем XXIII съезде КПСС не было пересмотра решений XX и XXII съездов об осуждении культа личности Сталина.