Репрессии в Томском артиллерийском училище
Некоторые выдержки из статьи доктора исторических наук Ф.Н.Подустова "Репрессии в Томском артиллерийском училище накануне и в ходе Великой Отечественной войны".
Начало цитаты:
"Репрессии захватили и Томское артиллерийское училище. Работниками УНКВД здесь была раскрыта «антисоветская троцкистская военная организация». В её состав, по неполным данным, входили: полковник И.А. Пантюхин - начальник училища; И.Е. Серебров - начальник политотдела; полковник В.П. Бегальдиев - начальник учебной части; интендант третьего ранга А.И. Ослонов - начальник обозно-вещевого отдела; Г.К. Никольский - начальник санитарной части; майор И.П. Коровкин - помощник начальника учебного отдела; А.П. Петухов - начальник строевого отдела; С.И. Агейкин - начальник политотдела; старший лейтенант Н.Ф. Малюков - помощник начальника строевого отдела; М.Н. Лебедев - заместитель начальника политотдела; Н.А. Словцов - начальник арткурсов комсостава запаса; Окуньков - начальник ветеринарной части; K.M. Гурьевич, И.С. Добржанский, Перетягин, Корнев - преподаватели социально-экономических дисциплин; Н.Л. Марцинковский - врач; В.В. Козмин - старший преподаватель тактики; Люкшин - командир артдивизиона; В.ГТ. Бурковский - старший преподаватель артиллерии; Казаринов - начальник учебного отдела; А.Н. Пешехонов - преподаватель стрелково-артиллерийского дела; Страндстрем - начальник школы, Нагайбаков начальник штаба школы; Невекий-преподаватель; Бурцев - ветврач; М.И. Домовитое, В.А. Демидов, Ф.М. Минаев, В.А. Мурашко, B.М. Шальнев, Н.М. Зеленин - курсанты; Е.С. Еленевекая - делопроизводитель строевого отдела; И.Т. Николаев - преподаватель тактики; И.Д. Коншин лекпом; старший лейтенант C.М. Одаховский - командир взвода и др. Всем участникам этой организации предъявлялось стандартное обвинение в том, что они входили в состав так называемой антисоветской троцкистской военной организации, которая ставила своей задачей свержение Советской власти путем вооруженного восстания с объявлением войны СССР Польшей и Германией, а в предвоенный период должна была активно заниматься сбором шпионских сведений и проведением диверсионной работы [1].
Процесс ведения следствия был максимально упрощен. Уголовные дела, которые должны были передаваться для рассмотрения в несудебных органах (Особого совещания НКВД СССР, комиссии НКВД Прокуратуры СССР, «тройки» УНКВД по Запсибкраю), по объему составляли не более 25-40 страниц. Для завершения уголовного дела по обвинению в контрреволюционных преступлениях следователь районного или городского отдела НКВД обязан был подготовить ряд документов. В этот перечень входили: справка на арест, ордерна арест, протокол обыска, анкета арестованного, 2-3 протокола допроса, обвинительное заключение по делу. На составление этих документов уходило не более 7-10 дней, причем материалы следствия фальсифицировались по трафарету одновременно на несколько человек. Это позволяло одному следователю завершить за один рабочий день в среднем 10-15 дел. Независимо от того, признавался обвиняемый в совершении так называемого контрреволюционного деяния или нет, следователь в обвинительном заключении указывал, что арестованный виновным себя признал.
Большинство из арестованных работников ар-тучилища были осуждены на основании их собственных показаний, полученных незаконными физическими методами следствия. Оказались вымышленными сведения о шпионской деятельности, вредительстве. «Доказательствами» вины арестованных являлись донесения осведомителей, показания лжесвидетелей и провокаторов, а также другие сомнительные источники, использование которых запрещено законом...
...На основании изложенного, признавая ею виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст. 58-7, 58-8, 58-11 УК РСФСР, и руководствуясь ст. 319 и 320 УПК РСФСР, Военная коллегия Верховного суда приговорила: Бурковского Владимира Павловича «лишить воинского звания - полковник и подвергнуть высшей мере наказания - расстрелу с конфискацией всего лично принадлежащего имущества. Приговор окончательный и на основании Закона от 13 декабря 1934 г. подлежит немедленному исполнению». Приговор привели в исполнение в тот же день в г. Новосибирске.
3 июля 1957 г. жена, Александра Васильевна Бурковская, проживавшая в г. Томске, узнала о реабилитации мужа. 3 декабря 1957 г. горфинот-дел почтовым переводом тяжело больной, парализованной Александре Васильевне выслал 42 р. (стоимость имущества В. Бурковского), а Новосибирский горфинотдел возместил стоимость часов 42 р. и облигаций Госзайма на 100 р. ...
...Приведем типичный документ-выписку из протокола № 4 общего партийного собрания Томского артучилища от 12 февраля 1938 г.
«Сообщение военкома училища Ермакова «Об аресте члена партии Пантюхина».
Постановили:
1. И.А. Пантюхина, члена партии с 1918г.,имевшего строгий выговор с предупреждением в марте 1936 г. парткомиссией 12-й стрелковой дивизии за сокрытие от парторганизации ареста сводного брата, в связи с убийством Кирова, исключить из рядов ВКП(б), как врага народа, арестованного органами НКВД.
2. О жене арестованного Пантюхина - чл. ВКП(б) Михельсон Дине - сообщить и материалы передать в партбюро пединститута».
Выписка заканчивалась словами: «Партийное собрание требует от каждого члена партии, провода в жизнь решения февральско-мартовского и январского Пленумов ЦК ВКП(б), - еще больше повышать классовую революционную бдительность и мобилизовать на быстрейшую ликвидацию последствий вредительства» [4].
Следствие по делу И.А. Пантюхина проводилось в обстановке грубейших извращений законности, произвола и фальсификации. Он был осужден 23 июня 1938 г. по ст. 58-7, 58-8, 58-11 УК РСФСР за контрреволюционную деятельность, за руководство подрывной, вредительской, диверси
онной деятельностью участников военного заговора в Томском артиллерийском училище, за развал партийно-политической, воспитательной работы, боевой подготовки красноармейцев, курсантского и командного состава, засорение чуждыми враждебными элементами личного состава училища, за вербовку в военно-троцкистский заговор бывших офицеров, за очковтирательство и вредительство в мобилизационной работе, за вредительство по выводу из строя конского состава. В постановлении указывалось, что И.А. Пантюхин арестован «как активный участник военно-троцкистского заговора, проводивший контрреволюционную подрывную работу в РККА». И в качестве доказательства приводятся свидетельства самого И.А. Пантюхи-на. Как зафиксировано в протоколе первого допроса, он писал: «Признаюсь, что я являлся участником военно-троцкистского заговора и вел активную борьбу против Советской власти».
Постановление следователя: «Пантюхин изобличается как активный участник военно-троцкистского заговора». «Судебное заседание» состоялось 23 июня 1938 г. Началось в 17.30 и закрылось в 17.40, т.е. длилось целых (!) 10 минут. В протоколе выездной сессии Военной коллегии Верховного суда Союза ССР записано: «Подсудимый заявил, что виновным себя не признает и показания, данные им на предварительном следствии, отрицает, как не соответствующие действительности...» Подсудимому предоставлено последнее слово, в котором он сказал, что участником контрреволюционной организации он не был, все показания в отношении его - ложны, и он просит возбудить ходатайство - направить его рядовым бойцом в республиканскую армию Испании или Китая. Приговор очевиден. Ивана Андреевича Пантюхина лишить воинского звания полковника и подвергнуть высшей мере уголовного наказания - расстрелу с конфискацией всего лично принадлежащего ему имущества. Через несколько минут Ивана Андреевича не стало: об этом свидетельствует подшитая к делу справка.
25 мая 1957 г. Военная коллегия Верховного суда СССР сняла с И.А. Пантюхина все ложные обвинения. В определении военной коллегии указано, что «сотрудники НКВД Евсеев и Горбач, принимавшие участие в расследовании дела, осуждены за фальсификацию дела». И. А. Пантюхин «антисоветской деятельностью не занимался, осужден по сфальсифицированным работниками НКВД материалам».
По итогам
репрессий Томское артучилище навсегда лишилось многих десятков опытных командиров и преподавателей. 1938/39 уч. г. училище начинало в условиях неукомплектованности преподавательским составом до 50 % и до конца года не было полностью укомплектовано. В марте 1940 г. некомплект преподавателей составлял 12 человек [10]. А у большинства из тех, кого не уничтожил молох репрессий, оказалась парализованной страхом способность принимать самостоятельные решения, отстаивать их перед вышестоящими инстанциями, действовать нешаблонно, с разумным риском. Прибывающие в училище преподаватели не обладали достаточными теоретическими знаниями и методической подготовкой. Все это резко ослабило уровень боевой подготовки курсантов и боеспособность училища. Отмечался острый недостаток в материальном обеспечении учебного процесса, не была налажена система снабжения училища новой техникой, учебниками, руководствами по боевой подготовке личного состава. По итогам инспектирования комиссией управления военно-учебных заведений РККА в июне 1940 г. училище получило неудовлетворительную оценку..."
Конец цитаты.
Литература
1. Архив ФСК РФ по Томской области. Архивно-следственное дело И.А. Пантюхина. П-4690, Л. 28.
2. Архив ФСК РФ по Томской области. Архивно-следственное дело С.И. Агейкина. П-4694,
3. Ханевич В.А. Белостокская трагедия. Томск, 1993. С. 93-98, 50
4. Архив ФСК РФ по Томской области. Архивно-следственное дело И.А. Пантюхина. П-4650. Л. 33-34.
5. Архив ФСК РФ по Томской области. Архивно-следственное дело по обвинению П.К. Ефременко и А.Ф. Гладких. П-7959. Л. 192-194.
6. Известия. 1941. 8 июля; История Великой Отечественной войны Советского Союза. М., 1965. Т. 6. С. 105.
7. Архив ФСК РФ по Томской области. Архивно-следственное дело по обвинению М.Г, Нутт. П-4657. Л. 52.
8. Архив ФСК РФ по Томской области. Архивно-следственное дело по обвинению Г.П. Шевченко. П-11508. Л. 1, 17, 66.
9. Архив ФСК РФ по Томской области. Архивно-следственное дело по обвинению В.П. Керова. П-6860. Л, 16, 52, 88.
10. ЦГАСА. Ф. 31899. Оп. 8. Д. 356. Л. 199; Д. 408. Л. 135.
Источник: https://cyberleninka.ru/article/n/repressii-v-tomskom-artilleriyskom-uchilische-nakanune-i-v-gody-velikoy-otechestvennoy-voyny
Начало цитаты:
"Репрессии захватили и Томское артиллерийское училище. Работниками УНКВД здесь была раскрыта «антисоветская троцкистская военная организация». В её состав, по неполным данным, входили: полковник И.А. Пантюхин - начальник училища; И.Е. Серебров - начальник политотдела; полковник В.П. Бегальдиев - начальник учебной части; интендант третьего ранга А.И. Ослонов - начальник обозно-вещевого отдела; Г.К. Никольский - начальник санитарной части; майор И.П. Коровкин - помощник начальника учебного отдела; А.П. Петухов - начальник строевого отдела; С.И. Агейкин - начальник политотдела; старший лейтенант Н.Ф. Малюков - помощник начальника строевого отдела; М.Н. Лебедев - заместитель начальника политотдела; Н.А. Словцов - начальник арткурсов комсостава запаса; Окуньков - начальник ветеринарной части; K.M. Гурьевич, И.С. Добржанский, Перетягин, Корнев - преподаватели социально-экономических дисциплин; Н.Л. Марцинковский - врач; В.В. Козмин - старший преподаватель тактики; Люкшин - командир артдивизиона; В.ГТ. Бурковский - старший преподаватель артиллерии; Казаринов - начальник учебного отдела; А.Н. Пешехонов - преподаватель стрелково-артиллерийского дела; Страндстрем - начальник школы, Нагайбаков начальник штаба школы; Невекий-преподаватель; Бурцев - ветврач; М.И. Домовитое, В.А. Демидов, Ф.М. Минаев, В.А. Мурашко, B.М. Шальнев, Н.М. Зеленин - курсанты; Е.С. Еленевекая - делопроизводитель строевого отдела; И.Т. Николаев - преподаватель тактики; И.Д. Коншин лекпом; старший лейтенант C.М. Одаховский - командир взвода и др. Всем участникам этой организации предъявлялось стандартное обвинение в том, что они входили в состав так называемой антисоветской троцкистской военной организации, которая ставила своей задачей свержение Советской власти путем вооруженного восстания с объявлением войны СССР Польшей и Германией, а в предвоенный период должна была активно заниматься сбором шпионских сведений и проведением диверсионной работы [1].
Процесс ведения следствия был максимально упрощен. Уголовные дела, которые должны были передаваться для рассмотрения в несудебных органах (Особого совещания НКВД СССР, комиссии НКВД Прокуратуры СССР, «тройки» УНКВД по Запсибкраю), по объему составляли не более 25-40 страниц. Для завершения уголовного дела по обвинению в контрреволюционных преступлениях следователь районного или городского отдела НКВД обязан был подготовить ряд документов. В этот перечень входили: справка на арест, ордерна арест, протокол обыска, анкета арестованного, 2-3 протокола допроса, обвинительное заключение по делу. На составление этих документов уходило не более 7-10 дней, причем материалы следствия фальсифицировались по трафарету одновременно на несколько человек. Это позволяло одному следователю завершить за один рабочий день в среднем 10-15 дел. Независимо от того, признавался обвиняемый в совершении так называемого контрреволюционного деяния или нет, следователь в обвинительном заключении указывал, что арестованный виновным себя признал.
Большинство из арестованных работников ар-тучилища были осуждены на основании их собственных показаний, полученных незаконными физическими методами следствия. Оказались вымышленными сведения о шпионской деятельности, вредительстве. «Доказательствами» вины арестованных являлись донесения осведомителей, показания лжесвидетелей и провокаторов, а также другие сомнительные источники, использование которых запрещено законом...
...На основании изложенного, признавая ею виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст. 58-7, 58-8, 58-11 УК РСФСР, и руководствуясь ст. 319 и 320 УПК РСФСР, Военная коллегия Верховного суда приговорила: Бурковского Владимира Павловича «лишить воинского звания - полковник и подвергнуть высшей мере наказания - расстрелу с конфискацией всего лично принадлежащего имущества. Приговор окончательный и на основании Закона от 13 декабря 1934 г. подлежит немедленному исполнению». Приговор привели в исполнение в тот же день в г. Новосибирске.
3 июля 1957 г. жена, Александра Васильевна Бурковская, проживавшая в г. Томске, узнала о реабилитации мужа. 3 декабря 1957 г. горфинот-дел почтовым переводом тяжело больной, парализованной Александре Васильевне выслал 42 р. (стоимость имущества В. Бурковского), а Новосибирский горфинотдел возместил стоимость часов 42 р. и облигаций Госзайма на 100 р. ...
...Приведем типичный документ-выписку из протокола № 4 общего партийного собрания Томского артучилища от 12 февраля 1938 г.
«Сообщение военкома училища Ермакова «Об аресте члена партии Пантюхина».
Постановили:
1. И.А. Пантюхина, члена партии с 1918г.,имевшего строгий выговор с предупреждением в марте 1936 г. парткомиссией 12-й стрелковой дивизии за сокрытие от парторганизации ареста сводного брата, в связи с убийством Кирова, исключить из рядов ВКП(б), как врага народа, арестованного органами НКВД.
2. О жене арестованного Пантюхина - чл. ВКП(б) Михельсон Дине - сообщить и материалы передать в партбюро пединститута».
Выписка заканчивалась словами: «Партийное собрание требует от каждого члена партии, провода в жизнь решения февральско-мартовского и январского Пленумов ЦК ВКП(б), - еще больше повышать классовую революционную бдительность и мобилизовать на быстрейшую ликвидацию последствий вредительства» [4].
Следствие по делу И.А. Пантюхина проводилось в обстановке грубейших извращений законности, произвола и фальсификации. Он был осужден 23 июня 1938 г. по ст. 58-7, 58-8, 58-11 УК РСФСР за контрреволюционную деятельность, за руководство подрывной, вредительской, диверси
онной деятельностью участников военного заговора в Томском артиллерийском училище, за развал партийно-политической, воспитательной работы, боевой подготовки красноармейцев, курсантского и командного состава, засорение чуждыми враждебными элементами личного состава училища, за вербовку в военно-троцкистский заговор бывших офицеров, за очковтирательство и вредительство в мобилизационной работе, за вредительство по выводу из строя конского состава. В постановлении указывалось, что И.А. Пантюхин арестован «как активный участник военно-троцкистского заговора, проводивший контрреволюционную подрывную работу в РККА». И в качестве доказательства приводятся свидетельства самого И.А. Пантюхи-на. Как зафиксировано в протоколе первого допроса, он писал: «Признаюсь, что я являлся участником военно-троцкистского заговора и вел активную борьбу против Советской власти».
Постановление следователя: «Пантюхин изобличается как активный участник военно-троцкистского заговора». «Судебное заседание» состоялось 23 июня 1938 г. Началось в 17.30 и закрылось в 17.40, т.е. длилось целых (!) 10 минут. В протоколе выездной сессии Военной коллегии Верховного суда Союза ССР записано: «Подсудимый заявил, что виновным себя не признает и показания, данные им на предварительном следствии, отрицает, как не соответствующие действительности...» Подсудимому предоставлено последнее слово, в котором он сказал, что участником контрреволюционной организации он не был, все показания в отношении его - ложны, и он просит возбудить ходатайство - направить его рядовым бойцом в республиканскую армию Испании или Китая. Приговор очевиден. Ивана Андреевича Пантюхина лишить воинского звания полковника и подвергнуть высшей мере уголовного наказания - расстрелу с конфискацией всего лично принадлежащего ему имущества. Через несколько минут Ивана Андреевича не стало: об этом свидетельствует подшитая к делу справка.
25 мая 1957 г. Военная коллегия Верховного суда СССР сняла с И.А. Пантюхина все ложные обвинения. В определении военной коллегии указано, что «сотрудники НКВД Евсеев и Горбач, принимавшие участие в расследовании дела, осуждены за фальсификацию дела». И. А. Пантюхин «антисоветской деятельностью не занимался, осужден по сфальсифицированным работниками НКВД материалам».
По итогам
репрессий Томское артучилище навсегда лишилось многих десятков опытных командиров и преподавателей. 1938/39 уч. г. училище начинало в условиях неукомплектованности преподавательским составом до 50 % и до конца года не было полностью укомплектовано. В марте 1940 г. некомплект преподавателей составлял 12 человек [10]. А у большинства из тех, кого не уничтожил молох репрессий, оказалась парализованной страхом способность принимать самостоятельные решения, отстаивать их перед вышестоящими инстанциями, действовать нешаблонно, с разумным риском. Прибывающие в училище преподаватели не обладали достаточными теоретическими знаниями и методической подготовкой. Все это резко ослабило уровень боевой подготовки курсантов и боеспособность училища. Отмечался острый недостаток в материальном обеспечении учебного процесса, не была налажена система снабжения училища новой техникой, учебниками, руководствами по боевой подготовке личного состава. По итогам инспектирования комиссией управления военно-учебных заведений РККА в июне 1940 г. училище получило неудовлетворительную оценку..."
Конец цитаты.
Литература
1. Архив ФСК РФ по Томской области. Архивно-следственное дело И.А. Пантюхина. П-4690, Л. 28.
2. Архив ФСК РФ по Томской области. Архивно-следственное дело С.И. Агейкина. П-4694,
3. Ханевич В.А. Белостокская трагедия. Томск, 1993. С. 93-98, 50
4. Архив ФСК РФ по Томской области. Архивно-следственное дело И.А. Пантюхина. П-4650. Л. 33-34.
5. Архив ФСК РФ по Томской области. Архивно-следственное дело по обвинению П.К. Ефременко и А.Ф. Гладких. П-7959. Л. 192-194.
6. Известия. 1941. 8 июля; История Великой Отечественной войны Советского Союза. М., 1965. Т. 6. С. 105.
7. Архив ФСК РФ по Томской области. Архивно-следственное дело по обвинению М.Г, Нутт. П-4657. Л. 52.
8. Архив ФСК РФ по Томской области. Архивно-следственное дело по обвинению Г.П. Шевченко. П-11508. Л. 1, 17, 66.
9. Архив ФСК РФ по Томской области. Архивно-следственное дело по обвинению В.П. Керова. П-6860. Л, 16, 52, 88.
10. ЦГАСА. Ф. 31899. Оп. 8. Д. 356. Л. 199; Д. 408. Л. 135.
Источник: https://cyberleninka.ru/article/n/repressii-v-tomskom-artilleriyskom-uchilische-nakanune-i-v-gody-velikoy-otechestvennoy-voyny