В.И. Ульянов по кличке «Ленин» как идеолог государственной измены.
[Цитата] «Революционный класс в реакционной войне не может не желать поражения своему правительству. Это - аксиома. А революционные действия во время войны против своего правительства, несомненно, неоспоримо, означают не только желание поражения ему, но на деле и содействие такому поражению.
Революция во время войны есть гражданская война, а превращение войны правительств в войну гражданскую, с одной стороны, облегчается военными неудачами («поражением») правительств, а с другой стороны, - невозможно на деле стремиться к такому превращению, не содействуя тем самым поражению.
А без таких действий миллионы революционнейших фраз о войне против «войны и условий и т.д.» не стоят ломаного гроша.
Именно поэтому русские социал-демократы должны были первыми выступить с «теорией и практикой» «лозунга» поражения. Эта агитация ослабляла «военную мощь» России, содействовала её поражению. Это факт. Неумно прятаться от него. Отказываться от лозунга поражения значит превращать свою революционность в пустую фразу или одно лицемерие.
Классовая борьба невозможна без нанесения ударов «своей» буржуазии и «своему» правительству, а нанесение во время войны удара своему правительству есть государственная измена, есть содействие поражению своей страны.
Единственной политикой действительного, не словесного, разрыва «гражданского мира», признания классовой борьбы, является политика использования пролетариатом затруднений своего правительства и своей буржуазии для их низвержения. А этого нельзя достигнуть, к этому нельзя стремиться, не желая поражения своему правительству, не содействуя такому поражению.
Это - правда, как правда и то, что братанье в траншеях есть государственная измена. Кто пишет против «государственной измены», против «распада России», тот стоит на буржуазной, а не на пролетарской точке зрения. Пролетарий не может ни нанести классового удара своему правительству, ни протянуть (на деле) руку своему брату, пролетарию «чужой», воюющей с «нами» страны, не совершая «государственной измены», не содействуя поражению, не помогая распаду «своей» империалистской «великой» державы.
Ненависть к своему правительству и к своей буржуазии - чувство всех сознательных рабочих... Нельзя возбуждать ненависть к своему правительству и к своей буржуазии, не желая им поражения, - и нельзя быть нелицемерным противником «гражданского (=классового) мира», не возбуждая ненависти к своему правительству и к своей буржуазии!!
Именно пролетариат самой отсталой из воюющих великих держав должен был, особенно перед лицом позорной измены немецких и французских социал-демократов, в лице своей партии выступить с революционной тактикой, которая абсолютно невозможна без «содействия поражению» своего правительства...» [Конец цитаты]
В.И. Ульянов по кличке «Ленин», 1915 год. ПСС, том 26, стр 286-292.
В последнем абзаце выродок прямо пишет, что «немецкие и французские социал-демократы, в лице своих партий» отказались от подобной «тактики», и одностороннее «братание» на фронте вместе с дезертирством большевики поставили целью только для распропагандированных ими дурачков.
Генерал-майор А.В. Туркул вспоминал: «Среди земляков в поношенных серых шинелях, с темными или обломанными красными звездами на помятых фуражках, среди лиц русского простонародья, похожих одно на другое, часто скуластых, курносых и как бы сонных, мы сразу узнавали коммунистов, и всегда без ошибки. Мы узнавали их по глазам, по взгляду их белесых глаз, по какой-то непередаваемой складке у рта. Это было вроде того, как по одному черному пятнышку угадала панночка в «Майской ночи» ведьму-мачеху среди русалок. Лицо у коммунистов было как у всех, солдатское, скуластое, но проступало на нем это черное пятно, нечто скрытое и вместе отвратительное, смесь подобострастия и подлости, наглости и жадной вседозволенности, скотство. Потому мы и узнавали партийцев без ошибки, что таких погасших и скотских лиц не было раньше у русских солдат. На коммунистов к тому же указывали и сами пленные».