ночное
Чьё-то прошлое содранно со стен и древними календарями замирает навсегда в пакете с надписью IKEA среди прочего мусора, чьи-то надежды рассыпаны пылью, забившейся в ворс ковра, чьи-то недомолвки сгорают на решётке газовой плиты, принадлежащая кому-то романтика грязными виниловыми пластинками дрожит под старой иглой проигрывателя, хрипит, задыхается и умирает. Какие-то смутные призраки в зеркалах и часах этого дома, они живут последней агонией затухающего воспоминания, пожелтевшими фотографиями давно ушедших людей, фотографиями, которые я бросаю в мусор, в огонь, на ветер - чтобы это древне, беззубое, чужое прошлое, прошлое, которого я не видела ни разу - чтобы оно не посмело помешать мне убить моё собственное, трогательно любимое, ревниво зачем-то оберегаемое, навсегда оставшееся где-то на другом конце большого города.
Ave, тут не сентиментальность, и фотография в рамке скорее дань декору, чем взгляд в мёртвые глазницы ещё тёплого трупа когда-то красивой, нежной и ясной любви. Пусть даже мне было о чём жалеть - дымом сигарет рано или поздно я верну эти обрывки в мой личный склеп прошлого, куда войти суждено мне лишь раз, но будет это нескоро.
Человек, способный, завернувшись в пуховое одеяло морали и самолюбования, красть чувства, надежду и время, не имеет права иметь их сам.
Человек, презирающий индивидуальность и желание другого быть собой, не имеет права рассчитывать на понимание.
Человек, считающий, что унижение близкого воспитывает умение «думать», обречён на одиночество.
Ветром и памятью.
и - ALAS
Ave, тут не сентиментальность, и фотография в рамке скорее дань декору, чем взгляд в мёртвые глазницы ещё тёплого трупа когда-то красивой, нежной и ясной любви. Пусть даже мне было о чём жалеть - дымом сигарет рано или поздно я верну эти обрывки в мой личный склеп прошлого, куда войти суждено мне лишь раз, но будет это нескоро.
Человек, способный, завернувшись в пуховое одеяло морали и самолюбования, красть чувства, надежду и время, не имеет права иметь их сам.
Человек, презирающий индивидуальность и желание другого быть собой, не имеет права рассчитывать на понимание.
Человек, считающий, что унижение близкого воспитывает умение «думать», обречён на одиночество.
Ветром и памятью.
и - ALAS