Про возраст
- Сколько ей теперь лет?
- Восемьдесят два. Нет-нет, кажется, восемьдесят три. Это ужасно - пережить всех на свете.
- Это нам так кажется. Они так не думают.
- Ну, этого знать нельзя.
- А вот твоя тетушка Ада прекрасно знает. Разве ты не помнишь, с каким злорадством она рассказывала, скольких своих приятельниц пережила? А кончила она так: «Что до Эми Морган, то я слышала, что она и полугода не протянет. А сама всегда говорила, что я такая слабая и хрупкая. И вот теперь почти наверняка можно сказать, что я ее переживу. И к тому же на много лет». С каким торжеством она это произнесла!
Леди Агата знала, о чем говорила. В определенном возрасте состояние здоровья становится главным понтом. Ну, то есть кокетливо жаловаться на сердце, давление и прочие внутренние болячки тоже модно, конечно. Репутационную прелесть легких недомоганий познали еще барышни в корсетах, падавшие в обмороки на балах. Но вот полновесный инфаркт - уже некомильфо. Радикулит хорош только до тех пор, пока вас никто не видит скрючившимся и хватающимся за спину. Ну, а хромота в приличном обществе и вовсе неприемлема.
Мы много раз пытались уговорить бабушку ходить с тростью - хотя бы зимой, в гололед. Убеждали, что так она станет меньше уставать, да и безопаснее будет с ее-то остеохондрозом. Но она и слушать не хотела - как же так, она ведь целый директор банка на пенсии. (А банкир на пенсии, доложу я вам, - это как адмирал в отставке, всегда остается немножко адмиралом). Ее же полгорода знает и помнит с маникюром и в купленных из-под прилавка импортных платьях с люрексом! Она не может показаться с костылем - стыда не оберешься.
Сегодня утром бабушка упала и сломала шейку бедра. Со всеми вытекающими.
Берегите своих старушек.
- Восемьдесят два. Нет-нет, кажется, восемьдесят три. Это ужасно - пережить всех на свете.
- Это нам так кажется. Они так не думают.
- Ну, этого знать нельзя.
- А вот твоя тетушка Ада прекрасно знает. Разве ты не помнишь, с каким злорадством она рассказывала, скольких своих приятельниц пережила? А кончила она так: «Что до Эми Морган, то я слышала, что она и полугода не протянет. А сама всегда говорила, что я такая слабая и хрупкая. И вот теперь почти наверняка можно сказать, что я ее переживу. И к тому же на много лет». С каким торжеством она это произнесла!
Леди Агата знала, о чем говорила. В определенном возрасте состояние здоровья становится главным понтом. Ну, то есть кокетливо жаловаться на сердце, давление и прочие внутренние болячки тоже модно, конечно. Репутационную прелесть легких недомоганий познали еще барышни в корсетах, падавшие в обмороки на балах. Но вот полновесный инфаркт - уже некомильфо. Радикулит хорош только до тех пор, пока вас никто не видит скрючившимся и хватающимся за спину. Ну, а хромота в приличном обществе и вовсе неприемлема.
Мы много раз пытались уговорить бабушку ходить с тростью - хотя бы зимой, в гололед. Убеждали, что так она станет меньше уставать, да и безопаснее будет с ее-то остеохондрозом. Но она и слушать не хотела - как же так, она ведь целый директор банка на пенсии. (А банкир на пенсии, доложу я вам, - это как адмирал в отставке, всегда остается немножко адмиралом). Ее же полгорода знает и помнит с маникюром и в купленных из-под прилавка импортных платьях с люрексом! Она не может показаться с костылем - стыда не оберешься.
Сегодня утром бабушка упала и сломала шейку бедра. Со всеми вытекающими.
Берегите своих старушек.