Остроактуальное
Знаете, моя прабабушка, родившаяся в 1915-ом году и прожившая до 2008-го, голодала три раза.
Сначала - в Гражданскую войну: продразверстка, военный коммунизм, продотряды... Правда, то время она помнила не очень хорошо.
Потом - в коллективизацию: их выгнали из дома, забрали, конечно, корову и лошадей, выгребли начисто все зерно. Ее беременная мать с маленькими детьми ушла к старшему сыну, который был уже женат и жил отдельно, а отец поехал искать себе работу и взял ее с собой. Они забрались на станции в первый попавшийся товарный вагон и поехали, сами не зная куда. Из еды у каждого было по черной горбушке в кармане, денег не было вообще ни копейки. На второй или третий день пути они вышли на каком-то вокзале, а там рядом вдруг! Материализовавшаяся мечта. На подоконнике распахнутого окна остывает целый противень только что испеченных булок, и пахнут они упоительно, и вокруг не души. Они с отцом переглянулись, а он вдруг с размаху ударил ее по голове: "Чтоб ты знала - мы не воруем". Развернулся и пошел назад к поезду. Она бежала за ним следом и ревела, и ей казалось, что запах хлеба их преследует.
А последний голод был в сорок втором году. Она тогда пешком прошла тридцать километров от своей деревни до города и на рынке обменяла золотые сережки на пуд пшена. С ней тогда жили ее маленькая дочка, а еще родители, брат и сестра ее мужа, поэтому пшено закончилось быстро, а больше ценных вещей в доме не было.
...Если мы находили в шкафу забытый заплесневевший батон, прабабушка запрещала его выкидывать: можно же срезать зеленую корку, а мякиш подсушить в духовке и съесть.
...Как-то в последние годы жизни прабабушка оказалась рядом с включенным телевизором, а там как раз шла какая-то передача про Сталина. И она у меня уточнила: что, и портрет его показывают? Показывают, подтвердила я. Эх, вздохнула она, подойти бы и плюнуть в эту рожу усатую, да только ведь слепая уже, боюсь промахнуться.
Интересно, что бы она сказала по поводу нынешней телекартинки.
Сначала - в Гражданскую войну: продразверстка, военный коммунизм, продотряды... Правда, то время она помнила не очень хорошо.
Потом - в коллективизацию: их выгнали из дома, забрали, конечно, корову и лошадей, выгребли начисто все зерно. Ее беременная мать с маленькими детьми ушла к старшему сыну, который был уже женат и жил отдельно, а отец поехал искать себе работу и взял ее с собой. Они забрались на станции в первый попавшийся товарный вагон и поехали, сами не зная куда. Из еды у каждого было по черной горбушке в кармане, денег не было вообще ни копейки. На второй или третий день пути они вышли на каком-то вокзале, а там рядом вдруг! Материализовавшаяся мечта. На подоконнике распахнутого окна остывает целый противень только что испеченных булок, и пахнут они упоительно, и вокруг не души. Они с отцом переглянулись, а он вдруг с размаху ударил ее по голове: "Чтоб ты знала - мы не воруем". Развернулся и пошел назад к поезду. Она бежала за ним следом и ревела, и ей казалось, что запах хлеба их преследует.
А последний голод был в сорок втором году. Она тогда пешком прошла тридцать километров от своей деревни до города и на рынке обменяла золотые сережки на пуд пшена. С ней тогда жили ее маленькая дочка, а еще родители, брат и сестра ее мужа, поэтому пшено закончилось быстро, а больше ценных вещей в доме не было.
...Если мы находили в шкафу забытый заплесневевший батон, прабабушка запрещала его выкидывать: можно же срезать зеленую корку, а мякиш подсушить в духовке и съесть.
...Как-то в последние годы жизни прабабушка оказалась рядом с включенным телевизором, а там как раз шла какая-то передача про Сталина. И она у меня уточнила: что, и портрет его показывают? Показывают, подтвердила я. Эх, вздохнула она, подойти бы и плюнуть в эту рожу усатую, да только ведь слепая уже, боюсь промахнуться.
Интересно, что бы она сказала по поводу нынешней телекартинки.