Книги-2016
Мой список чтения за прошедший год. По зарождающейся традиции, не включаю в него книги: прочитанные не в первый раз; прочитанные не до конца; очень научные исторические и юридические, нужные мне для работы; а также примерно полтора десятка изданий из папочки под названием "Фанфики, Устинова и прочая чушь" в моем ридере, которые я предпочла бы оставить безымянными героями, как могильщиков в "Гамлете".
Разделение на жанры, конечно, очень условное (сложнее всего было с беллетристикой, которую я в прошлогоднем списке делила на серьезную и несерьезную, а в этом году подобролись почти сплошь книги, зависшие где-то посередине, так что пришлось кардинально менять критерий). Если я о книге раньше писала пост, то на него ведет активная гиперссылка. Жемчужные зерна, прекрасные без извилин, выделены жирным шрифтом.
Образовательно-познавательный нон-фикшн
1. Мишель Пастуро. Синий. История цвета - начало длинной (надеюсь, что как можно более длинной) серии волшебного прекрасного историка культуры про символику цветов. А буквально только что появился второй том, про историю черного
2. Светозар Чернов. Бейкер-стрит и окрестности - столько всего читано-перечитано про повседневную жизнь викторианской эпохи, но разве ж могут надоесть все эти кэбы, газовые фонари, гинеи и кухарки с проживанием?
3. Вера Мильчина. Париж в 1814-1848 гг. - Веру Аркадьевну, конечно, лучше не читать, а слушать - хотя бы на Арзамасе, где она в прошлом году записала курс как раз по мотивам этой книги. На слух сразу понятно, как она любит свою тему - у нее такие упивающиеся интонации, как будто она говорит, непрерывно поедая шоколадные конфеты; в записанном виде, в принципе, тоже можно насладиться.
4. Наталья Пушкарева. Частная жизнь женщины на Руси - сильно страдающее от объективного недостатка хоть каких-нибудь источников, но, в общем, вполне крепко сбитое исследование в актуальном жанре истории повседневности
Владимир Райцес. Жанна д’Арк - в свете вечного спора жаннофобов и жаннофилов здесь, скорее, излагаются аргументы последних
5-6. Ася Казанцева. В интернете кто-то неправ! Кто бы мог подумать! - в книгах Аси Казанцевой ценен не столько контент - хотя про ГМО, гомеопатию и прочие околомедицинские проблемы почитать не только любопытно, но и небесполезно - сколько ни у кого из русских авторов, кажется, не встречающаяся живая и какая-то очень человеческая, как будто из фейсбучного коммента взятая интонация
7. Екатерина Коути, Керри Гринберг. Женщины викторианской Англии - не только вторая в этом списке книга про викторианство, но и вторая, ценная интонацией - легким и веселым злоязычием дамского междусобойчика
8. Жорж Вигарелло. Искусство привлекательности - в оригинале книга называется "Histoire de la beauté", и это куда больше похоже на правду, а то когда смотришь на русский заголовок, все время кажется, что это такой сборник советов по техникам соблазнения. Лучше верить подзаголовку: "История телесной красоты от Ренессанса до наших дней".
9. Аркадий Мильчин. Культура издания, или Как не надо и как надо делать книги - сборник довольно узкоспециальных статей с разборами редакторских ошибок и советами насчет того, как лучше составлять предметные и именные указатели, что писать в колонтитулах, где размещать оглавления и так далее, и так далее. Для людей, не имеющих отношения к издательскому делу, чтение совершенно бесполезное, но наркотически привлекательное всегда безотказно срабатывающим посылом «они все делают неправильно, и я вам расскажу, почему»
Филологический нон-фикшн
10.Михаил Панов. И все-таки она хорошая - заголовок заступается за орфографию, и вся книга - апология правописания с аргументами вроде «на долю секунды больше понадобится, чтобы узнать не по правилам написанное слово, но вдруг задержавшийся за чтением утренней газеты доктор как раз на эту долю секунды потом опоздает к умирающему пациенту?» Книжка полувековой давности, основательная, занудная и очень милая, как и весь советский научпоп.
11. Алексей Быков. Удивительное языкознание - не авторская работа, а просто популярное изложение начальных лингвистических знаний для выросших детей, которые любили энциклопедии, а теперь с удовольствием читают про то, чем аналитические языки отличаются от синтетических, по какому принципу ставится ударение в польском, как во французском работают диакритические знаки и так далее
12-13. Ирина Левонтина. Русский со словарем. О чем речь - сборники эссе лауреата «Просветителя», лексикографа с академической карьерой, в заявленном жанре «ворчалки о языке»
14. Павел Басинский. Святой против Льва - главный современный толстовист теперь пишет - как всегда, мягко, но без снисхождения к обеим сторонам - про конфликт Иоанна Кронштадского с Толстым
Общественно-политический нон-фикшн
15. Дорогая редакция. Подлинная история «Ленты.ру», рассказанная ее создателями - доставляющие какое-то вуайеристское удовольствие рассказы о внутренней жизни легендарного, ныне, увы, немирно почившего в бозе СМИ
16. Андрей Козлов, Ольга Романова. Бутырка-блог - таки блог и таки про Бутырку. Сборник лытдыбровых постов банкира, посаженного в тюрьму по заказу конкурентов по экономической статье, и его жены-журналистки, которая сначала просто возила передачи с сухарями и теплыми носками, а потом стала правозащитником и основала «Русь сидящую». В общем-то, классические просветительские путевые заметки, как «Одноэтажная Америка» или «Приключения Гулливера», только про путешествие не в чужую страну, а в СИЗО и колонию.
17. Валерий Панюшкин. Восстание потребителей - полудокументальный-полухудожественный роман про защиту прав потребителей на заре российского капитализма. Автор - один из лучших современных социальных журналистов, который вообще-то пишет в основном о благотворительности и поэтому отлично умеет рассказывать о малоприятных и не касающихся среднего читателя вещах так, что не оторвешься. А его основной информант (с которым они в процессе работы над материалом, как нам мимоходом трогательно сообщается, в основном пили водку на даче) - нынешний декан экономфака МГУ, который двадцать-тридцать лет назад много занимался потребительским рынком не только как ученый, но и как энтузиаст - общественный просветитель. Тема сильно актуализирована авторским девизом «чтобы выбирать президента, надо сначала научиться выбирать холодильник».
Мемуары
18. Сергей Чупринин. Фейсбучный роман - сборник заметок про будни литературы и литераторов, действительно выросших из фейсбучных постов многолетнего редактора толстого журнала
19. Александр Жолковский. Напрасные совершенства и другие виньетки - кажется, уже четвертая по счету книга от известного в узких кругах филолога с попурри из коротеньких рассказов из жизни и литературоведческих заметок. Образцово здравый и ироничный взгляд автора на вещи, так что читается как антидепрессант
20. Стивен Фрай. Дури еще хватает - третья часть самой английской в мире автобиографии самого английского англичанина; теперь речь идет уже про годы несомненной славы, про культовые проекты, про знакомства с великими людьми - а также про депрессии, диагностированный маниакально-депрессивный психоз, наркоманию и про каминг-аут, конечно. Но кончится все хорошо, обещаю.
21. Ричард Фейнман. Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман! - воспоминания нобелевского лауреата по физике, одного из создателей атомной бомбы, которые производят очень сильное впечатление благодаря тому, что за чисто гуманитарное дело описания собственной жизни берется чистый, сферический в вакууме технарь
22-24. Джеймс Хэрриот. Записки ветеринара - очень милые и, как пишут в каждой первой рецензии, "написанные с мягким юмором" рассказы про перипетии отела у коров, ящура у поросят и обстригания когтей у волнистых попугайчиков в йоркширской глубинке в тридцатые-сороковые годы
25. Джим Уайт. Джеймс Хэрриот. Биография - ну, а после смерти Хэрриота его сын, который, как и отец, был ветеринаром, решил побыть, как и отец, писателем. Причем отец, с учетом его феноменальной популярности, теперь сам стал подходящей темой для книги, которая, тем не менее, получилась невыносимо нудной.
Детективы.
26-27. Роберт Гэлбрейт. Зов кукушки. Шелкопряд - псевдонимные детективы Джоан Роулинг. На «Гарри Поттера» совсем не похожи, зато похожи на детективы скандинавские, на всяких Стигов Ларссенов и Ю Несбё - общая мрачная атмосфера и пессимистический настрой автора, никакого юмора, масса не важных для основного сюжета бытовых деталей, гиперреализм и психологизм.
28. Курт Ауст. Судный день - исторический детектив, который как раз написан настоящим скандинавом, но, наоборот, совершенно не похож ни на Стига Ларссона, ни на Ю Несбё, зато похож на лайт-версию Умберто Эко. Накануне нового 1700 года кучка людей разных возрастов, национальностей и социальных статусов собралась на отрезанном от всего мира метелью постоялом дворе в шведской глуши. На днях уверенно обещают конец света, но посреди эсхатологических дискуссий находят труп, и убийцу, за недоступностью королевских чиновников, все-таки ищут своими силами.
29. Татьяна Адаменко, Станислав Бескаравайный. Патрик Леруа. Годы 1821-1830 - а вот моя подруга написала настоящую книгу, которая по-настоящему продается на Озоне и Амазоне! Чуть-чуть мистический, но на самом деле почти реалистический детектив, где преступления распутывает налоговый инспектор - ветеран наполеоновских войн. Бонусом - аллюзии на весь французский литературный канон, от Синей Бороды до Жюля Верна и Бальзака.
30. Иоанна Хмелевская. Все красное - иронический детектив и мой первый роман пани Иоанны, отрекомендованный мне как один из лучших у нее, но оставивший после себя большое удивление по поводу ее культового статуса и навязчивую мысль, что от Дарьи, простите, Донцовой это не отличается почти ничем.
31. Борис Акунин. Вдовий плат - исторический детектив от отечественного производителя, бесспорно прекрасное беллетристическое приложение к третьему тому спорной акунинской «Истории», черные политтехнологии на новгородском вече и увлекательный внутренний мир царя-шизофреника
Недетективы
32. Лев Гроссман. Волшебники (книга 1) - что будет, если смешать немножко «Хроник Нарнии», чуть-чуть «Гарри Поттера» и очень много подросткового дневника с гипертрофированными метаниями, самокопаниями, комплексами, старательным цинизмом, рефлексиями и прочими депрессиями
33-34. Барбара Пим. Замечательные женщины. Почти ангелы - моя самая ценная находка этого книжного года, дилогия из двух совсем не похожих друг на друга романов. Про первый и литературные критики, и простые смертные прочитавшие почему-то думают, что это жизнеутверждающая история про идеально душевно здоровую героиню, а я уверена, что история невыносимо страшная в своей обыденности, как все истории людей, которые и сами понимают, что ничего хоть сколько-то волнующего и интересного в их жизни больше никогда не произойдет. Но ко времени написания второго романа Пим как-то, видимо, вышла из депрессии и впала в пошлость организовала динамичное действие, кучу комедийных персонажей и очевидные хэппи-энды по всем сюжетным линиям.
35. Стелла Гиббонс. Неуютная ферма - сатирический до гротескности роман про то, как стильная лондонская барышня эпохи джаза волею судьбы отправляется жить к дальним родственникам на ферму в глушь. Критики много говорят про то, что это пародия на викторианские «сельские» романы с бесконечными описаниями пейзажей и пасторальными героями, изъясняющимися на неудобочитаемом диалекте и транслирующими посконную мудрость и незамутненную близость к природе. Но никто почему-то не написал, что Гиббонс пародирует еще и «Янки при дворе короля Артура», заимствуя сюжет про предельную рациональность, которая вторгается в мир предельной нерациональности и немедленно с энтузиазмом рационализирует его под себя.
36-41. Джордж Мартин. Повести о Дунке и Эгге. Мятежный принц. Принцесса и королева. Пир стервятников. Танец с драконами. Мир льда и пламени - оле-оле-олеее, ура дедушке Мартину!
42. Александр Кукушкин. Альма Матрикс, или служение игумена Траяна - что-то среднее между «Очерками бурсы» и «Приключениями майора Звягина». Сильно беллетризованные инсайдерские лытдыбры из жизни семинарии при Троице-Сергиевой лавре, написанные в форме авантюрной повести о приключениях игумена Траяна, проректора по воспитательной работе (вымышленного, конечно), тролля стопицотого уровня, с нечеловеческой ловкостью и прозорливостью интригующего против семинаристов, замышляющих нарушение дисциплины. Несмотря на некоторую экзотичность темы (или благодаря ей) - может быть, лучшая книга года, умная, забавная и духоподъемная
43. Анна Коростелева. Цветы корицы, аромат сливы - слегка проигрывающая от сравнений с нечеловечески прекрасной «Школой в Кармартене», но все же бальзамом проливающаяся история китайского студента, который от сдачи сессии в МГУ плавно переходит к погоням за лисами-оборотнями, и описано это в фирменном коростелевском стиле нагромождения гэга на гэг
Что-то в этом году фикшна почти половина списка (а если посчитать и гамлетовских могильщиков, то выйдет даже значительно больше половины) - со мной такого уже лет пять-семь не случалось.
Разделение на жанры, конечно, очень условное (сложнее всего было с беллетристикой, которую я в прошлогоднем списке делила на серьезную и несерьезную, а в этом году подобролись почти сплошь книги, зависшие где-то посередине, так что пришлось кардинально менять критерий). Если я о книге раньше писала пост, то на него ведет активная гиперссылка. Жемчужные зерна, прекрасные без извилин, выделены жирным шрифтом.
Образовательно-познавательный нон-фикшн
1. Мишель Пастуро. Синий. История цвета - начало длинной (надеюсь, что как можно более длинной) серии волшебного прекрасного историка культуры про символику цветов. А буквально только что появился второй том, про историю черного
2. Светозар Чернов. Бейкер-стрит и окрестности - столько всего читано-перечитано про повседневную жизнь викторианской эпохи, но разве ж могут надоесть все эти кэбы, газовые фонари, гинеи и кухарки с проживанием?
3. Вера Мильчина. Париж в 1814-1848 гг. - Веру Аркадьевну, конечно, лучше не читать, а слушать - хотя бы на Арзамасе, где она в прошлом году записала курс как раз по мотивам этой книги. На слух сразу понятно, как она любит свою тему - у нее такие упивающиеся интонации, как будто она говорит, непрерывно поедая шоколадные конфеты; в записанном виде, в принципе, тоже можно насладиться.
4. Наталья Пушкарева. Частная жизнь женщины на Руси - сильно страдающее от объективного недостатка хоть каких-нибудь источников, но, в общем, вполне крепко сбитое исследование в актуальном жанре истории повседневности
Владимир Райцес. Жанна д’Арк - в свете вечного спора жаннофобов и жаннофилов здесь, скорее, излагаются аргументы последних
5-6. Ася Казанцева. В интернете кто-то неправ! Кто бы мог подумать! - в книгах Аси Казанцевой ценен не столько контент - хотя про ГМО, гомеопатию и прочие околомедицинские проблемы почитать не только любопытно, но и небесполезно - сколько ни у кого из русских авторов, кажется, не встречающаяся живая и какая-то очень человеческая, как будто из фейсбучного коммента взятая интонация
7. Екатерина Коути, Керри Гринберг. Женщины викторианской Англии - не только вторая в этом списке книга про викторианство, но и вторая, ценная интонацией - легким и веселым злоязычием дамского междусобойчика
8. Жорж Вигарелло. Искусство привлекательности - в оригинале книга называется "Histoire de la beauté", и это куда больше похоже на правду, а то когда смотришь на русский заголовок, все время кажется, что это такой сборник советов по техникам соблазнения. Лучше верить подзаголовку: "История телесной красоты от Ренессанса до наших дней".
9. Аркадий Мильчин. Культура издания, или Как не надо и как надо делать книги - сборник довольно узкоспециальных статей с разборами редакторских ошибок и советами насчет того, как лучше составлять предметные и именные указатели, что писать в колонтитулах, где размещать оглавления и так далее, и так далее. Для людей, не имеющих отношения к издательскому делу, чтение совершенно бесполезное, но наркотически привлекательное всегда безотказно срабатывающим посылом «они все делают неправильно, и я вам расскажу, почему»
Филологический нон-фикшн
10.Михаил Панов. И все-таки она хорошая - заголовок заступается за орфографию, и вся книга - апология правописания с аргументами вроде «на долю секунды больше понадобится, чтобы узнать не по правилам написанное слово, но вдруг задержавшийся за чтением утренней газеты доктор как раз на эту долю секунды потом опоздает к умирающему пациенту?» Книжка полувековой давности, основательная, занудная и очень милая, как и весь советский научпоп.
11. Алексей Быков. Удивительное языкознание - не авторская работа, а просто популярное изложение начальных лингвистических знаний для выросших детей, которые любили энциклопедии, а теперь с удовольствием читают про то, чем аналитические языки отличаются от синтетических, по какому принципу ставится ударение в польском, как во французском работают диакритические знаки и так далее
12-13. Ирина Левонтина. Русский со словарем. О чем речь - сборники эссе лауреата «Просветителя», лексикографа с академической карьерой, в заявленном жанре «ворчалки о языке»
14. Павел Басинский. Святой против Льва - главный современный толстовист теперь пишет - как всегда, мягко, но без снисхождения к обеим сторонам - про конфликт Иоанна Кронштадского с Толстым
Общественно-политический нон-фикшн
15. Дорогая редакция. Подлинная история «Ленты.ру», рассказанная ее создателями - доставляющие какое-то вуайеристское удовольствие рассказы о внутренней жизни легендарного, ныне, увы, немирно почившего в бозе СМИ
16. Андрей Козлов, Ольга Романова. Бутырка-блог - таки блог и таки про Бутырку. Сборник лытдыбровых постов банкира, посаженного в тюрьму по заказу конкурентов по экономической статье, и его жены-журналистки, которая сначала просто возила передачи с сухарями и теплыми носками, а потом стала правозащитником и основала «Русь сидящую». В общем-то, классические просветительские путевые заметки, как «Одноэтажная Америка» или «Приключения Гулливера», только про путешествие не в чужую страну, а в СИЗО и колонию.
17. Валерий Панюшкин. Восстание потребителей - полудокументальный-полухудожественный роман про защиту прав потребителей на заре российского капитализма. Автор - один из лучших современных социальных журналистов, который вообще-то пишет в основном о благотворительности и поэтому отлично умеет рассказывать о малоприятных и не касающихся среднего читателя вещах так, что не оторвешься. А его основной информант (с которым они в процессе работы над материалом, как нам мимоходом трогательно сообщается, в основном пили водку на даче) - нынешний декан экономфака МГУ, который двадцать-тридцать лет назад много занимался потребительским рынком не только как ученый, но и как энтузиаст - общественный просветитель. Тема сильно актуализирована авторским девизом «чтобы выбирать президента, надо сначала научиться выбирать холодильник».
Мемуары
18. Сергей Чупринин. Фейсбучный роман - сборник заметок про будни литературы и литераторов, действительно выросших из фейсбучных постов многолетнего редактора толстого журнала
19. Александр Жолковский. Напрасные совершенства и другие виньетки - кажется, уже четвертая по счету книга от известного в узких кругах филолога с попурри из коротеньких рассказов из жизни и литературоведческих заметок. Образцово здравый и ироничный взгляд автора на вещи, так что читается как антидепрессант
20. Стивен Фрай. Дури еще хватает - третья часть самой английской в мире автобиографии самого английского англичанина; теперь речь идет уже про годы несомненной славы, про культовые проекты, про знакомства с великими людьми - а также про депрессии, диагностированный маниакально-депрессивный психоз, наркоманию и про каминг-аут, конечно. Но кончится все хорошо, обещаю.
21. Ричард Фейнман. Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман! - воспоминания нобелевского лауреата по физике, одного из создателей атомной бомбы, которые производят очень сильное впечатление благодаря тому, что за чисто гуманитарное дело описания собственной жизни берется чистый, сферический в вакууме технарь
22-24. Джеймс Хэрриот. Записки ветеринара - очень милые и, как пишут в каждой первой рецензии, "написанные с мягким юмором" рассказы про перипетии отела у коров, ящура у поросят и обстригания когтей у волнистых попугайчиков в йоркширской глубинке в тридцатые-сороковые годы
25. Джим Уайт. Джеймс Хэрриот. Биография - ну, а после смерти Хэрриота его сын, который, как и отец, был ветеринаром, решил побыть, как и отец, писателем. Причем отец, с учетом его феноменальной популярности, теперь сам стал подходящей темой для книги, которая, тем не менее, получилась невыносимо нудной.
Детективы.
26-27. Роберт Гэлбрейт. Зов кукушки. Шелкопряд - псевдонимные детективы Джоан Роулинг. На «Гарри Поттера» совсем не похожи, зато похожи на детективы скандинавские, на всяких Стигов Ларссенов и Ю Несбё - общая мрачная атмосфера и пессимистический настрой автора, никакого юмора, масса не важных для основного сюжета бытовых деталей, гиперреализм и психологизм.
28. Курт Ауст. Судный день - исторический детектив, который как раз написан настоящим скандинавом, но, наоборот, совершенно не похож ни на Стига Ларссона, ни на Ю Несбё, зато похож на лайт-версию Умберто Эко. Накануне нового 1700 года кучка людей разных возрастов, национальностей и социальных статусов собралась на отрезанном от всего мира метелью постоялом дворе в шведской глуши. На днях уверенно обещают конец света, но посреди эсхатологических дискуссий находят труп, и убийцу, за недоступностью королевских чиновников, все-таки ищут своими силами.
29. Татьяна Адаменко, Станислав Бескаравайный. Патрик Леруа. Годы 1821-1830 - а вот моя подруга написала настоящую книгу, которая по-настоящему продается на Озоне и Амазоне! Чуть-чуть мистический, но на самом деле почти реалистический детектив, где преступления распутывает налоговый инспектор - ветеран наполеоновских войн. Бонусом - аллюзии на весь французский литературный канон, от Синей Бороды до Жюля Верна и Бальзака.
30. Иоанна Хмелевская. Все красное - иронический детектив и мой первый роман пани Иоанны, отрекомендованный мне как один из лучших у нее, но оставивший после себя большое удивление по поводу ее культового статуса и навязчивую мысль, что от Дарьи, простите, Донцовой это не отличается почти ничем.
31. Борис Акунин. Вдовий плат - исторический детектив от отечественного производителя, бесспорно прекрасное беллетристическое приложение к третьему тому спорной акунинской «Истории», черные политтехнологии на новгородском вече и увлекательный внутренний мир царя-шизофреника
Недетективы
32. Лев Гроссман. Волшебники (книга 1) - что будет, если смешать немножко «Хроник Нарнии», чуть-чуть «Гарри Поттера» и очень много подросткового дневника с гипертрофированными метаниями, самокопаниями, комплексами, старательным цинизмом, рефлексиями и прочими депрессиями
33-34. Барбара Пим. Замечательные женщины. Почти ангелы - моя самая ценная находка этого книжного года, дилогия из двух совсем не похожих друг на друга романов. Про первый и литературные критики, и простые смертные прочитавшие почему-то думают, что это жизнеутверждающая история про идеально душевно здоровую героиню, а я уверена, что история невыносимо страшная в своей обыденности, как все истории людей, которые и сами понимают, что ничего хоть сколько-то волнующего и интересного в их жизни больше никогда не произойдет. Но ко времени написания второго романа Пим как-то, видимо, вышла из депрессии и впала в пошлость организовала динамичное действие, кучу комедийных персонажей и очевидные хэппи-энды по всем сюжетным линиям.
35. Стелла Гиббонс. Неуютная ферма - сатирический до гротескности роман про то, как стильная лондонская барышня эпохи джаза волею судьбы отправляется жить к дальним родственникам на ферму в глушь. Критики много говорят про то, что это пародия на викторианские «сельские» романы с бесконечными описаниями пейзажей и пасторальными героями, изъясняющимися на неудобочитаемом диалекте и транслирующими посконную мудрость и незамутненную близость к природе. Но никто почему-то не написал, что Гиббонс пародирует еще и «Янки при дворе короля Артура», заимствуя сюжет про предельную рациональность, которая вторгается в мир предельной нерациональности и немедленно с энтузиазмом рационализирует его под себя.
36-41. Джордж Мартин. Повести о Дунке и Эгге. Мятежный принц. Принцесса и королева. Пир стервятников. Танец с драконами. Мир льда и пламени - оле-оле-олеее, ура дедушке Мартину!
42. Александр Кукушкин. Альма Матрикс, или служение игумена Траяна - что-то среднее между «Очерками бурсы» и «Приключениями майора Звягина». Сильно беллетризованные инсайдерские лытдыбры из жизни семинарии при Троице-Сергиевой лавре, написанные в форме авантюрной повести о приключениях игумена Траяна, проректора по воспитательной работе (вымышленного, конечно), тролля стопицотого уровня, с нечеловеческой ловкостью и прозорливостью интригующего против семинаристов, замышляющих нарушение дисциплины. Несмотря на некоторую экзотичность темы (или благодаря ей) - может быть, лучшая книга года, умная, забавная и духоподъемная
43. Анна Коростелева. Цветы корицы, аромат сливы - слегка проигрывающая от сравнений с нечеловечески прекрасной «Школой в Кармартене», но все же бальзамом проливающаяся история китайского студента, который от сдачи сессии в МГУ плавно переходит к погоням за лисами-оборотнями, и описано это в фирменном коростелевском стиле нагромождения гэга на гэг
Что-то в этом году фикшна почти половина списка (а если посчитать и гамлетовских могильщиков, то выйдет даже значительно больше половины) - со мной такого уже лет пять-семь не случалось.