2 апреля 1879 года (15 апреля по новому стилю) произошло покушение на императора Александра II
2 апреля 1879 года Алекса́ндр Константи́нович Соловьё́в совершил неудачное покушение на императора Александра II, который совершал свою обычную утреннюю прогулку в окрестностях Зимнего дворца без охраны и без спутников. Все выстрелы прошли мимо предполагаемой цели; при попытке задержания Соловьёв принял яд (мышьяк, или, согласно тексту обвинительного акта, - цианистый калий), но был спасён медиками, давшими противоядие; первоначально представился Соколовым. Согласно официальной версии событий, изложенной на основе показаний свидетелей и обвиняемого, покушение было совершено Соловьёвым у ворот здания штаба гвардейского корпуса, на набережной Мойки, когда император следовал к Дворцовый площади: первый выстрел был совершён на расстоянии «около двенадцати шагов», после чего последовала короткая погоня (в направленииПевческого моста), во время которой были произведены ещё 2 выстрела на более близком расстоянии от цели; примерно во время производства 3-го выстрела, Соловьёва настиг штабс-капитан корпуса жандармов Кох, который ударил Соловьёва обнажённой шашкой по спине «так сильно, что шашка согнулась, и преступник, споткнувшись, едва не упал, но это не помешало злодею сделать ещё четвёртый выстрел в Государя Императора, после чего неизвестный бросился бежать по направлению к Дворцовой площади, теснимый со всех сторон сбежавшеюся толпою народа, в которую преступник сделал пятый выстрел.» Был задержан возле здания министерства иностранных дел.
Александр Соловьёв признал себя виновным уже при дознании, а также в суде: согласно его показаниям, действовал самостоятельно, но в сознании того, что действует в духе программы своей партии. Согласно публикации его показаний, ночь со Страстной пятницы (в неделю перед покушением) на субботу (пред первым днём Пасхи) провёл у проститутки; весь Светлый понедельник также провёл на квартире у проститутки, от которой ушёл около 8 часов утра 2 апреля.
25 мая 1879 года открылось заседание Верховного Уголовного Суда под председательством князя С. Н. Урусова «по делу об отставном коллежском секретаре Александре Константинове Соловьеве, обвиняемом в государственных преступлениях». Отвечая на первый вопрос председателя суда о самом себе, сообщил: «Александр Константинов Соловьев, дворянин, отставной коллежский секретарь, 33 лет, крещён в православной вере, норелигии не признаю».
К концу того же дня Верховный Уголовный Суд признал Соловьёва виновным в том, что он, «принадлежа к преступному сообществу, стремящемуся к ниспровержению путем насильственного переворота существующего в России государственного и общественного строя, 2-го апреля 1879 года, в 10-м часу утра, С.-Петербурге, с намерением заранее обдуманным, посягая на жизнь Священной Особы Государя Императора, произвел в Его Императорское Величество несколько выстрелов из револьвера», и приговорил его «лишить всех прав состояния и подвергнуть смертной казни чрезповешение».
28 мая того же года приговор Суда был приведён в исполнение на Смоленском поле при стечение народа до 70 тысяч человек; перед казнью он отказался от напутствия священника, низко ему поклонившись; гроб с его телом был отвезён на о. Голодай и там зарыт.
А.В.Богданович, из дневника, 2 апреля: "Маков, видевший государя через полчаса после покушения, рассказывал, что государь сам ему говорил, что, пройдя Певческий мост, с ним встретился человек в штатском пальто, в фуражке с кокардой, который, поравнявшись с государем, остановился и отдал ему честь. Лицо этого человека обратило на себя внимание царя. Он невольно обернулся и в ту же минуту увидел пистолет, направленный на него. Оборотившись, государь миновал опасности. Пуля пробила стену дворца, где и засела. Злодей прицелился во второй раз - царь уклонился влево, преступник прицелился в третий раз - царь опять уклонился. В это время подоспел жандармский офицер Кох, который свалил преступника, который успел дать еще два выстрела. Одним из них ранен переодетый стражник Милошевич. В это время выскочил из своей квартиры Павел Андреевич Шувалов. Государь сел в его коляску и подъехал ко дворцу. Маков видел его уже совершенно спокойным.
Змачинский говорил, что государь, убегая от злодея, потерял фуражку. Е. В. посоветовал этому офицеру не распускать таких слухов, особенно ему, фамилия которого оканчивается на «ский».
Косаговский видел злодея, говорит, что противная рожа (его слова). Он принял яд, цианистый калий, который был у него в ногтях, но не отравился. Его стало рвать, потом ему дали антидоты. Одет был сверху прилично. а когда сняли чистую рубашку, под ней оказалась старая грязная ситцевая рубашка. Назвался он отставным чиновником Соколовым, служил, говорит, в Министерстве финансов, потом говорит, что у него много фамилий. Стрелял в государя, потому что не доволен, как он управляет...
Когда Косаговский подошел к злодею, тот, услышав его имя, открыл глаза и посмотрел на него. Косаговский говорил: верно, посмотрел на меня, чтоб заметить мое лицо, в случае, если ему придется убежать... Все время лежит без движения, отказывается есть, курить, глаза закрыты.
А.Соловьев: "Безрезультатна была при существующих политических условиях жизнь революционера в деревне. Какой угодно ценой надо добиваться изменения этих условий в деревне, а равно для того, чтобы изменить дух деревенской обстановки и действительно повлиять на жизнь всего российского крестьянства, нужна именно масса сил, а не усилия единичных личностей, какими являлись мы.
...То недовольство, которое теперь выражается глухим ропотом народа, вспыхнет в местностях, где оно наиболее остро чувствуется, и затем широко разольется повсеместно. Нужен лишь толчок, чтобы все поднялось..."
Цесаревич Александр: "Сегодня мне пришлось в первый раз выехать в коляске с конвоем! Не могу высказать, до чего это было грустно, тяжело и обидно! В нашем всегда мирном и тихом Петербурге ездить с казаками, как в военное время, просто ужасно, а нечего делать. Время положительно скверное, и если не взяться теперь серьезно и строго, то трудно будет поправить потом годами. Папа, слава богу, решился тоже ездить с конвоем и выезжает, как и я, с урядником на козлах и двумя верховыми казаками сбоку."
Ф.М.Достоевский - К.П.Победоносцеву, 19 мая 1879г.: “Мы говорим прямо: это сумасшедшие, а между тем у этих сумасшедших своя логика, свое учение, свой кодекс, свой Бог даже, и так крепко засело, как крепче нельзя”.
источник