помню.. (кое-что из личного детства)
Помню, я родилась в Москве в апреле високосного года. Надо заметить, что это был не просто апрель, а 07:45 утра дня космонавтики, 12 апреля. В этот день на военно-дирижерском факультете, где учился мой 19-летний папа, повесили объявление о том, что сегодня день космонавтики и день рождения дочери моего папы. До трех лет я была предоставлена моей бабушке Ане и дедушке Грише. Помню, как утром в щелочке двери появлялись сначала дедушкины очки, потом он сам, всегда в военной форме, непременно со словами "Нана-джан, вставай, сахар-мой". Помню как меня заставляли есть, сажая на круглый стол у окна и развлекая проходящими тетями и дядями, как вечером я приходила в комнату дедушки, он сидел на высоком деревянном казенном стуле, а ноги ставил на маленькую табуреточку, я залезала к нему на колени и мы вместе смотрели "Спокойной ночи, малыши". Помню страшное место в квартире под названием чулан, которым был спрятан за тяжелыми бархатными занавесками и там было много всякой всячины, а также прятались мои игрушечные немецкие наборы парикмахера и доктора, а еще там можно было тихонько сидеть, зашторившись от всех и мечтать о чем-нибудь. Помню пианино в холщовом сером чехле, которое иногда разрешалось раздеть, расстегнув пуговицы и сыграть какой-нибудь концерт, поставив вверх ногами случайную книгу вместо нот. Помню я почему-то любила играть в идиотскую игру под названием метро, произнося названия станций и сакраментальное «осторожно, двери закрываются, следующая станция Дзержинская», и жутко хлопая дверью в большой комнате, эта станция мне особенно нравилась, потому как там был большой детский мир с солнцем, которое вращало глазами) Помню, как моя тетя брала меня в свой научный институт, в котором она работала медсестрой, водила и показывала меня всем, и почему-то помню капусту в столовой, большие листы были обжарены в сухарях и это было жутко вкусно и совершенно не похоже на домашнюю еду. Помню как ходила гулять с бабушкой, у меня была детская железная коляска, издающая душераздирающий скрежет, когда ее катили, поэтому я предпочитала сидеть со старушками на лавке и была совершенно необщительным ребенком.
Потом мы уехали с мамой и папой в Новосибирск. С того момента я начала помнить больше маму и эпизодически папу. Помню, как утром приходила к маме в постель, она чистила яблоко, а я собирала серпантин кожуры. Помню как однажды она пошла за молоком, а я проснувшись, оказалась неожиданно совершенно одна в квартире, плакала навзрыд от страха и отчаяния, что меня бросили одну, подошла к балконной двери и орала истерично, думая, видимо, что меня непременно должны услышать. Я по-прежнему держалась за юбку, теперь теперь юбка с бабушкиной сменилась на мамину. Дети были для меня долгие годы непонятными существами, с которыми мне совсем не хотелось иметь ничего общего. Помню, как страшно разбилась на санках, пойдя одна гулять. Всегда боялась сложить две ноги на санки впереди, как делают все нормальные люди, мне казалось, что так я потеряю равновесие, и я ставила их на полозья по бокам, и вот, когда съезжала с горы, посмотрела налево и увидела огромную овчарку (мне кажется, я до сих пор узнала бы ее из тысячи), взгляд отвести от нее от страха не смогла, постановка ног поспособствовала столкновению лицом аккурат со стоящим в конце горы домом.. в результате, разбив лицо, губу и выбив зуб, я молча поднялась с санок, выплюнула зуб и стала забираться обратно, дальше помню только, что домой меня принес хозяин овчарки, мне было очень больно и грустно, и пришлось следующую неделю гулять, прикрывая распухшую губу детской лопаткой и отвечая любопытным, что "до свадьбы доживет". Помню, как приезжал папин дедушка-летчик, мы ходили гулять с папой и дедушкой, меня укутывали так, что оставались только глаза, я держала их за руки и могла отключаться и о чем-то думать, однажды, шедшая навстречу женщина сказала "смотрите, у вас ребенок спит", она не знала, что идти с закрытыми глазами гораздо интереснее, чем с открытыми. Помню, как мы с дедушкой пересчитывали на счетах все цифры на карточках лото, играли в домино и как он спал на раскладушке. Когда мне было 6 с половиной, мама была с большим животом, а я ждала старшего брата, мне так его хотелось, что совершенно не верилось, что может быть кто-то другой. Помню, как писала письма в роддом большими и неуверенными буквами, не успев расстроиться, что родилась все-таки младшая сестра, ласково называя ее Настенкой (от слова на стенку), когда ее принесли первой мыслью было непонимание, почему она не вертит головой. Помню, как она могла упасть с дивана, а я, в максимально короткие сроки, пока она не начинала реветь, должна была ее поднять и положить на место, заметая по ходу следы. Потом помню обузу, которую давали мне во все мои походы на улицу, когда все дети могли заниматься всем чем только может взбрести в голову ребенку 8-9 лет, а я таскала за собой свою маленькую сестру, сидела с ней и с тоской смотрела через решетку балкона на детей, прыгающих в скакалки.
Потом мы уехали в Польшу, тогда это слово для меня мало что значило, кроме того, что мне придется снова привыкать к новым детям, которых я так и не смогла понять и принять, которые по-прежнему были для меня совершенно чужими. И тем не менее, самые лучшие школьные воспоминания связаны у меня именно с этими пятью годами, что, впрочем, неудивительно, так как с этим периодом у меня связаны первые отношения с противоположным полом, если можно это сейчас так назвать. От своей мамы, а она, в свою очередь, от моей классной руководительницы, я узнала, что нравлюсь своему соседу по парте. Я, преданный «партиец», даже не могла предположить и мысли о чем-то, кроме учебы. Он, конечно же, хорошо учился, и был по всем параметрам достойнейший из достойных, иное можно было бы и не предполагать, неуспевающие мальчики не привлекали мое внимание в то время, он был хорош собой, умен, обходителен, всегда пропускал меня вперед, держал дверь и вообще обладал исключительно положительными качествами для мальчика того возраста. Я принимала это как должное, но совсем не потому, что считала себя красоткой или достойной, как раз считала-то я глубоко наоборот, а потому что я хорошо училась, равно как и он. Видимо, именно тогда я стала наивно полагать, что мужчинам может нравиться женская способность мыслить, это был тот самый первый неверный шаг, развернувший меня в совершенно другую сторону, вдоль которой я все еще продолжаю идти. Однако, несмотря на все проблемы неуклюжести переходного подросткового возраста, мне потом уже казалось все это очень серьезным, взрослым и настоящим. Сейчас этот мальчик совсем большой, живет в городе Владивостоке, а меня добавила в друзья его 12летняя дочь. В пятом классе я посетила главный концентрационный лагерь нашей тогдашней страны, оказавшийся единственным моим опытом в этой области. Самые большие впечатления остались от покорения горы Аю-Даг, полуночных песен у костра, слова их до сих пор могу произвести практически без единой ошибки, сломанной руки моего одноклассника, его страшной тайне, которую я ни в коем случае не должна была выдать его маме, директору нашей школы, его рассказам о своих мечтах написать книгу о космосе, первым читателем которой должна быть я. Когда мы встретились через 20 лет, этот мальчик оказался двухметровым дядей , отдавшим всю свою сознательную жизнь спасению человеческих жизней, начиная с землетрясения в Армении, книгу про космос он так и не написал, очень смеялся, когда я ему рассказывала об этом, но в детстве его впечатлила фраза нашей учительницы о том, что самое главное в жизни - это быть кому-то нужным, чем он и занимается до сих пор, редчайший для нашего времени альтруизм... В 1986 году я стала комсомолкой, конечно же, в самых первых рядах ботаников среди своих одноклассников, а через 2 дня, 26 апреля 1996 года случился Чернобыль. Мы были далеко, мы были все еще дети, многое лишь косвенно касалось нас, лишь напряженные лица родителей выдавали тревогу и намечающийся страх. Но все же, у нас была своя жизнь, все еще беззаботная.
В том же году мы покинули прекрасную страну, крошечный городок, обнесенный колючей проволокой, в котором часто не было света и воды, но двери квартир никогда не закрывались и люди жили одной большой общиной, называя свою далекую родину «Союзом». Наверное, самое острое чувство патриотизма ощущалось именно тогда, в то время и в той стране, особенно, когда пересекая границу, «пан» менялся на «товарищ», и ты оказывался «дома». Помню запах летней Москвы, старых дворов, мороженое «Эскимо» за 20 копеек, о котором мечталось целый год, страстное вожделение и глубокая страсть к каждому киоску с надписью «мороженое», начиная с платформы белорусского вокзала..
Помню свою последнюю школу и эстонскую эсэсэр, странный, совершенно не понятный язык, школы, разделенные по национальности, опять новые лица и почему-то большой чемодан знаний, привезенных из другой страны, позволивших мне три года практические не напрягаться.. Помню как, наконец, моя учительница по литературе научила меня разговаривать, но сочинения все же всегда давались мне лучше. Я стала общительной в пределах разумного, но все же часто совершенно не имела собственного мнения. Помню своего одноклассника Лешу, с которым мы сидели на географии на последней парте в окружении ребят и ржали по поводу и без повода, подкалывались над всем, что попадало в поле нашего зрения или обсуждения. Наверное, он стал первым примером мальчика, представителя мужского пола, который чаще отдавал предпочтение девочкам с проблесками интеллекта и чувства юмора. Помню, что моя не высокость, если не сказать мелкость, тогда позволяла на всех вечерах танцевать с любыми мальчиками, поскольку для них это тогда был период «застоя» в росте, что для многих было комплексом. Он тоже был невысокого роста, занимался борьбой и с ним было комфортно болтать и молчать. Сейчас он все еще способен оценить девушек с интеллектом, несмотря на яркую мужскую красоту и высокий рост) Тогда же я познакомилась с одной из моих лучших подруг, которая сейчас очень близкий мне человек.
Помню, как уехала в Москву поступать зачем-то в МАИ, не поступила, но зато прекрасно провела время, занимаясь с репетиторами в окружении ребят с чувством юмора, поработала в научно-технической библиотеке на улице королева, 13, почему-то тогда мне эта улица казалась такой важной, очевидно, потому как часто упоминалась с голубых экранов, лишь с поправкой на цифру. Помню, как мы вдвоем, с таким же оболтусом, как я, работали в обществе почтенных, как нам тогда казалось, тетенек, с халами на голове, которые любили чаевничать по несколько раз в день, много разговаривать о насущном и всегда косо смотрели на нас, когда мы ходили в хранилище вдвоем, было весело..
Помню институт, какими-то яркими пятнам, обрывками, впечатлениями.. Мы тогда еще застали поездки в колхоз, жили в пионерском лагере «Ручеек», если мне не изменяет память, я была в палате на 12 человек, но подружилась с теми, у кого было элитное жилье на двоих.. Тогда я познакомилась с самым лучшим моим другом в жизни, его нет уже 6 лет, я глупо пыталась искать ему замену, не понимая, что это невозможно.. Помню постоянное острое чувство голода, гадскую картошку в столовой, элитную еду в виде сгущенки и кабачковой икры с черным хлебом, помню как варили картошку в трехлитровой банке в элитном двухместном, мылись в сломанном душе, сначала отстояв туда очередь, а потом поливая себя из литровой банки, потому как ничего не работало, помню дискотеки с Personal Jesus, команду «отрубить рубильник» и чудесную фразу нашего комиссара «если у меня завтра стоять будет - дискотека будет».. Помню как дергали кормовую свеклу, и под одной из них оказалось мышиное гнездо, я поймала одного милого мышонка, пошла показывать подруге, но не застала ее, потому как с диким криком она уже была на другом конце поля) Помню как мы заваливались на кучи собранного урожая, лениво болтали, наблюдая за плывущими облаками или медитировали.. Помню свою первую сознательную влюбленность в молодого человека с красивейшей фамилией Герарди, коричневыми волосами до плеч и необыкновенной красоты глазами, так мне казалось, по крайней мере.. Брутальнейшая личность вылетела из института через год, но мне кажется, я до сих пор помню, как он входит в аудиторию, как отбрасывает волосы, как небрежно курит.. По сей день он - эталон мужской красоты для меня, я по-прежнему всегда заглядываюсь на мужчин с длинными волосами и прической каре. Помню знаменательные три двойки из трех возможных в сессию на втором курсе, поход с бойфрендом подруги к декану, пересдачи летом, о ужас! Помню студенческие концерты в дк, институтские театральные звезды собирали аншлаги, я, как зритель, тогда обратила внимание на харизматичного блондина с низким голосом, но даже не могла подумать, что через приличное количество лет он окажется соратником и немного больше, для моей родной сестры на театральном поприще, будет ночевать в нашей квартире, упадет ночью с дивана и побьет почти все елочные игрушки) он был и есть замечательный, жаль, что давно закончил карьеру артиста больших и малых.. Помню как меня, домашнего ребенка, впечатляли всегда общаги, что-то в них было такое, вроде и жить там никогда не мечталось, но витало какое-то чувство вседозволенности и свободы, да, наверное, так и было.. Замечу, что всех моих лучших и близких сегодняшних друзей подарил мне родной институт, за что по гроб жизни ему благодарна.
А потом началась уже другая жизнь, многое из которой не всегда хочется помнить.. Детство кончилось...
Потом мы уехали с мамой и папой в Новосибирск. С того момента я начала помнить больше маму и эпизодически папу. Помню, как утром приходила к маме в постель, она чистила яблоко, а я собирала серпантин кожуры. Помню как однажды она пошла за молоком, а я проснувшись, оказалась неожиданно совершенно одна в квартире, плакала навзрыд от страха и отчаяния, что меня бросили одну, подошла к балконной двери и орала истерично, думая, видимо, что меня непременно должны услышать. Я по-прежнему держалась за юбку, теперь теперь юбка с бабушкиной сменилась на мамину. Дети были для меня долгие годы непонятными существами, с которыми мне совсем не хотелось иметь ничего общего. Помню, как страшно разбилась на санках, пойдя одна гулять. Всегда боялась сложить две ноги на санки впереди, как делают все нормальные люди, мне казалось, что так я потеряю равновесие, и я ставила их на полозья по бокам, и вот, когда съезжала с горы, посмотрела налево и увидела огромную овчарку (мне кажется, я до сих пор узнала бы ее из тысячи), взгляд отвести от нее от страха не смогла, постановка ног поспособствовала столкновению лицом аккурат со стоящим в конце горы домом.. в результате, разбив лицо, губу и выбив зуб, я молча поднялась с санок, выплюнула зуб и стала забираться обратно, дальше помню только, что домой меня принес хозяин овчарки, мне было очень больно и грустно, и пришлось следующую неделю гулять, прикрывая распухшую губу детской лопаткой и отвечая любопытным, что "до свадьбы доживет". Помню, как приезжал папин дедушка-летчик, мы ходили гулять с папой и дедушкой, меня укутывали так, что оставались только глаза, я держала их за руки и могла отключаться и о чем-то думать, однажды, шедшая навстречу женщина сказала "смотрите, у вас ребенок спит", она не знала, что идти с закрытыми глазами гораздо интереснее, чем с открытыми. Помню, как мы с дедушкой пересчитывали на счетах все цифры на карточках лото, играли в домино и как он спал на раскладушке. Когда мне было 6 с половиной, мама была с большим животом, а я ждала старшего брата, мне так его хотелось, что совершенно не верилось, что может быть кто-то другой. Помню, как писала письма в роддом большими и неуверенными буквами, не успев расстроиться, что родилась все-таки младшая сестра, ласково называя ее Настенкой (от слова на стенку), когда ее принесли первой мыслью было непонимание, почему она не вертит головой. Помню, как она могла упасть с дивана, а я, в максимально короткие сроки, пока она не начинала реветь, должна была ее поднять и положить на место, заметая по ходу следы. Потом помню обузу, которую давали мне во все мои походы на улицу, когда все дети могли заниматься всем чем только может взбрести в голову ребенку 8-9 лет, а я таскала за собой свою маленькую сестру, сидела с ней и с тоской смотрела через решетку балкона на детей, прыгающих в скакалки.
Потом мы уехали в Польшу, тогда это слово для меня мало что значило, кроме того, что мне придется снова привыкать к новым детям, которых я так и не смогла понять и принять, которые по-прежнему были для меня совершенно чужими. И тем не менее, самые лучшие школьные воспоминания связаны у меня именно с этими пятью годами, что, впрочем, неудивительно, так как с этим периодом у меня связаны первые отношения с противоположным полом, если можно это сейчас так назвать. От своей мамы, а она, в свою очередь, от моей классной руководительницы, я узнала, что нравлюсь своему соседу по парте. Я, преданный «партиец», даже не могла предположить и мысли о чем-то, кроме учебы. Он, конечно же, хорошо учился, и был по всем параметрам достойнейший из достойных, иное можно было бы и не предполагать, неуспевающие мальчики не привлекали мое внимание в то время, он был хорош собой, умен, обходителен, всегда пропускал меня вперед, держал дверь и вообще обладал исключительно положительными качествами для мальчика того возраста. Я принимала это как должное, но совсем не потому, что считала себя красоткой или достойной, как раз считала-то я глубоко наоборот, а потому что я хорошо училась, равно как и он. Видимо, именно тогда я стала наивно полагать, что мужчинам может нравиться женская способность мыслить, это был тот самый первый неверный шаг, развернувший меня в совершенно другую сторону, вдоль которой я все еще продолжаю идти. Однако, несмотря на все проблемы неуклюжести переходного подросткового возраста, мне потом уже казалось все это очень серьезным, взрослым и настоящим. Сейчас этот мальчик совсем большой, живет в городе Владивостоке, а меня добавила в друзья его 12летняя дочь. В пятом классе я посетила главный концентрационный лагерь нашей тогдашней страны, оказавшийся единственным моим опытом в этой области. Самые большие впечатления остались от покорения горы Аю-Даг, полуночных песен у костра, слова их до сих пор могу произвести практически без единой ошибки, сломанной руки моего одноклассника, его страшной тайне, которую я ни в коем случае не должна была выдать его маме, директору нашей школы, его рассказам о своих мечтах написать книгу о космосе, первым читателем которой должна быть я. Когда мы встретились через 20 лет, этот мальчик оказался двухметровым дядей , отдавшим всю свою сознательную жизнь спасению человеческих жизней, начиная с землетрясения в Армении, книгу про космос он так и не написал, очень смеялся, когда я ему рассказывала об этом, но в детстве его впечатлила фраза нашей учительницы о том, что самое главное в жизни - это быть кому-то нужным, чем он и занимается до сих пор, редчайший для нашего времени альтруизм... В 1986 году я стала комсомолкой, конечно же, в самых первых рядах ботаников среди своих одноклассников, а через 2 дня, 26 апреля 1996 года случился Чернобыль. Мы были далеко, мы были все еще дети, многое лишь косвенно касалось нас, лишь напряженные лица родителей выдавали тревогу и намечающийся страх. Но все же, у нас была своя жизнь, все еще беззаботная.
В том же году мы покинули прекрасную страну, крошечный городок, обнесенный колючей проволокой, в котором часто не было света и воды, но двери квартир никогда не закрывались и люди жили одной большой общиной, называя свою далекую родину «Союзом». Наверное, самое острое чувство патриотизма ощущалось именно тогда, в то время и в той стране, особенно, когда пересекая границу, «пан» менялся на «товарищ», и ты оказывался «дома». Помню запах летней Москвы, старых дворов, мороженое «Эскимо» за 20 копеек, о котором мечталось целый год, страстное вожделение и глубокая страсть к каждому киоску с надписью «мороженое», начиная с платформы белорусского вокзала..
Помню свою последнюю школу и эстонскую эсэсэр, странный, совершенно не понятный язык, школы, разделенные по национальности, опять новые лица и почему-то большой чемодан знаний, привезенных из другой страны, позволивших мне три года практические не напрягаться.. Помню как, наконец, моя учительница по литературе научила меня разговаривать, но сочинения все же всегда давались мне лучше. Я стала общительной в пределах разумного, но все же часто совершенно не имела собственного мнения. Помню своего одноклассника Лешу, с которым мы сидели на географии на последней парте в окружении ребят и ржали по поводу и без повода, подкалывались над всем, что попадало в поле нашего зрения или обсуждения. Наверное, он стал первым примером мальчика, представителя мужского пола, который чаще отдавал предпочтение девочкам с проблесками интеллекта и чувства юмора. Помню, что моя не высокость, если не сказать мелкость, тогда позволяла на всех вечерах танцевать с любыми мальчиками, поскольку для них это тогда был период «застоя» в росте, что для многих было комплексом. Он тоже был невысокого роста, занимался борьбой и с ним было комфортно болтать и молчать. Сейчас он все еще способен оценить девушек с интеллектом, несмотря на яркую мужскую красоту и высокий рост) Тогда же я познакомилась с одной из моих лучших подруг, которая сейчас очень близкий мне человек.
Помню, как уехала в Москву поступать зачем-то в МАИ, не поступила, но зато прекрасно провела время, занимаясь с репетиторами в окружении ребят с чувством юмора, поработала в научно-технической библиотеке на улице королева, 13, почему-то тогда мне эта улица казалась такой важной, очевидно, потому как часто упоминалась с голубых экранов, лишь с поправкой на цифру. Помню, как мы вдвоем, с таким же оболтусом, как я, работали в обществе почтенных, как нам тогда казалось, тетенек, с халами на голове, которые любили чаевничать по несколько раз в день, много разговаривать о насущном и всегда косо смотрели на нас, когда мы ходили в хранилище вдвоем, было весело..
Помню институт, какими-то яркими пятнам, обрывками, впечатлениями.. Мы тогда еще застали поездки в колхоз, жили в пионерском лагере «Ручеек», если мне не изменяет память, я была в палате на 12 человек, но подружилась с теми, у кого было элитное жилье на двоих.. Тогда я познакомилась с самым лучшим моим другом в жизни, его нет уже 6 лет, я глупо пыталась искать ему замену, не понимая, что это невозможно.. Помню постоянное острое чувство голода, гадскую картошку в столовой, элитную еду в виде сгущенки и кабачковой икры с черным хлебом, помню как варили картошку в трехлитровой банке в элитном двухместном, мылись в сломанном душе, сначала отстояв туда очередь, а потом поливая себя из литровой банки, потому как ничего не работало, помню дискотеки с Personal Jesus, команду «отрубить рубильник» и чудесную фразу нашего комиссара «если у меня завтра стоять будет - дискотека будет».. Помню как дергали кормовую свеклу, и под одной из них оказалось мышиное гнездо, я поймала одного милого мышонка, пошла показывать подруге, но не застала ее, потому как с диким криком она уже была на другом конце поля) Помню как мы заваливались на кучи собранного урожая, лениво болтали, наблюдая за плывущими облаками или медитировали.. Помню свою первую сознательную влюбленность в молодого человека с красивейшей фамилией Герарди, коричневыми волосами до плеч и необыкновенной красоты глазами, так мне казалось, по крайней мере.. Брутальнейшая личность вылетела из института через год, но мне кажется, я до сих пор помню, как он входит в аудиторию, как отбрасывает волосы, как небрежно курит.. По сей день он - эталон мужской красоты для меня, я по-прежнему всегда заглядываюсь на мужчин с длинными волосами и прической каре. Помню знаменательные три двойки из трех возможных в сессию на втором курсе, поход с бойфрендом подруги к декану, пересдачи летом, о ужас! Помню студенческие концерты в дк, институтские театральные звезды собирали аншлаги, я, как зритель, тогда обратила внимание на харизматичного блондина с низким голосом, но даже не могла подумать, что через приличное количество лет он окажется соратником и немного больше, для моей родной сестры на театральном поприще, будет ночевать в нашей квартире, упадет ночью с дивана и побьет почти все елочные игрушки) он был и есть замечательный, жаль, что давно закончил карьеру артиста больших и малых.. Помню как меня, домашнего ребенка, впечатляли всегда общаги, что-то в них было такое, вроде и жить там никогда не мечталось, но витало какое-то чувство вседозволенности и свободы, да, наверное, так и было.. Замечу, что всех моих лучших и близких сегодняшних друзей подарил мне родной институт, за что по гроб жизни ему благодарна.
А потом началась уже другая жизнь, многое из которой не всегда хочется помнить.. Детство кончилось...