Коэффициент напряженности
"Находиться в непрестанном поиске того, что на самом деле ты сам же и уничтожил, призывая к этому других, и одновременно пытаясь расчленить это уничтоженное и изабвиться от его материального остатка - который как раз и оказывается неунчтоижмым: не в этом ли состоит суть всякой креативности - а одновременно и суть всех нынешних протетстных движений?" - мог бы написать Жижек в статье под название "Алексей Кабанов как непристойное Реальное креативного класса".
На самом деле да. В этом и заключается. Но все же этого утверждения еще недостаточно.
Недостаточно указать на то, что именно императив "креативности" является основной подавляющей и реакционной силой нынешней ситуации; необходимо также выявить те начала, которые этой силой подавляются и ассимилироуются, лишаясь права на самостоятельное существование и фигурирующие лишь под заимствованным именем, и которые только и могут этой силе противостоять
Эта современная ситуация - ситуация "мира сетей", того мира, который описывается Болтански и Кьяпелло как ситуации господства "нового духа капитализма". Главным в том "режиме оправдания" капитализма, который задействуется в этой ситуации, является выведение на первый план мобильности, доступности, и - прежде всего - многообразия наличествующих у человека связей. Именно в этой ситуации, в последней трети двадцатого века, искуство соединять и получать выгоду из соединения самых, казалось бы, далеко отсотоящих друг от друга людей и объектов не только выделяется в самостоятельный вид деятельности, но, по сути дела, оказывается основой всякой деятельности - основным и первичным элементом реального, сущестующим в первую очередь и являющимся основой для существования других (то есть "субстнацией" в классическом, аристотелевском смысле). "Быть успешным" в подобного рода условиях (поскольку "быть успешным" всегда означает "быть причастным к субстанциальному и реальному") означает принимать участие в сколь возможно большем количестве разнообразных соединений - быть задействованным во множестве проектов": "В Проектно-ориентированном граде основным стандартом, в соответствии с которым оценивается величие всех людей и вещей, является деятельность. В противоположность "индустриальному граду", где деятельность значит .работа., а быть деятельным - .занимать надежную и хорошо оплачиваемую должность., в "проектно-ориентированном граде" деятельность преодолевает оппозицию между работой и не-работой, стабильностью и нестабильностью, оплачиваемым и неоплачиваемым, участием в прибыли и волонтерской работой, а также между тем, что может быть измерено в показателях продуктивности, и тем, что нельз оценить в отчетных показателях о проделанной работе. Жизнь воспринимается как ряд проектов, тем более выскоко оцениваемых, чем больше они отличаются друг от друга. Важно постоянно чем-то заниматься, никогда не быть вне проекта, без идей, всегда пребывать в предвкушении, готовности делать что-то вместе с дригми людьми, к встрече с которыми приводит непрекращающийся порыв активности".
Между тем, уже само это описание содержит в себе в имплицитном виде укзаание на основной конфликт, которым определяется ситуцация "нового духа капитализма" (и сущность которого так и остается несформулированной Болтански и Кьяпелло). Капитализм по сути своей является "половинчатым освоождением", он эмансипирует и порабощает одновременно; и это порабащающее освобождение возможно достигает своего апогея в ситуации "проектного града". С одной стороны, соденинение разъединенного и удерживание его вместе как такового освобождается в качетсве основы всякой реальности; с другой стороны, оно оказывается подчиненным чуждому и внешнему по отношению к нему примату "инетерсности", "актвиности". "деятельности", "нового" - то есть всего того, что в конечном итоге и составляет содержание понятия "креативность". Провозглашаемая, на первый взгляд, автономность "подключенности", содениненности разхединенного, подрывается тем, что подобного рода подключенность подвергается селекции: определенные виды "подклчюенности" оказываются "более значимыми", "более существенными", "более настоящими", чем другие. Есть соединения для лузеров, а есть соединения для тех, кто преуспевают, и отличаются одни от других тем, что последние обладают свойсвтом "неожиданности", "свежести". "разнообразия" , первые же оказываются отягощенными "монотонностью" и "скукой", "ни к чему не ведут", ничего не создают. (В этом отношении, конечно же, и "объектно-оринетированная философия", и "Дивинология" Мейассу оказываются ничем иным, как оформлением и утверждением "господствюущей идеологии" "проектно-ориентированного града"; это, впрочем, вовсе не является причиной для того, чтобы объявить спекуляитвный реализм философией, недостойной внимания: здесь, по крайней мере, мысль, если воспользоваться выражением Бадиу, оказывается способной пребывать на высоте актуального развития капитализма, в то время как в другних ее проявлениях она все еще топчется в пространстве фордизма и "капитлизма фирмы".)
Основным способом противостояния этому примату креативного в нынешних условиях является, конечно же, прокрастинация. Прократинатор всем своим существованием противостоит именно селекции между различными типами соединения разхединенного: он утвреждает реальность, в которой раскладывание на столе отточенных карандашей или выявление той траектории, которая приведет к наиболее эффективному разрушению цитадели свиней-дартвейдеров, оказываются проектами ничуть не менее значимыми, чем соединение слов, приводящее к появлению нового и оригинального текста, или соединение тел, продуцирующее новое удовольствие и полные неожиданностей "отношения". Реаьлность прокрастинатора - это плоская именно плоская онтология сетей, не признающая существования между ними какой бы то ни было иерархии.
Однако именно в этом отношении протест прокрастинатора является болезненным и недостаточным: поскольку иерархия между соединениями действительно существует. Диктат "креативности", с ее внешним критерием (заимствованным, в конечном итоге, из мира "имманентного невозможного"), держится исключительно на том факте, что "соединения разъядениного" действительно отличаются друг от друга - одни из них обладают большей интенсивоностью, большей реальностью, чем другие. Именнно поэтому подлинное сопротивление власти креативности возможно только при условии, что негативное отторжение вншенго критерия селекции, осуществляемое прокрастинатором, будет дополнено положительной формулирвокой критерия внутреннего, который сможет заменить в качестве принципа иерархизации сетей гетерономный критерий "творческого", "свежего" и "интересного".
Единственным критерием такого рода, имеющим свое основание в самой реальности удерживания вместе разделенного как такового, может стать принцип "коэффициента напряженности". Ситуации удерживания вместе различаются своей реальностью именно потому, что они не в равной степени оказываются самими собой - то есть ситуациями "удерживаниями вместе разделенного", сохраняющими в равной мере разделенность и совместность; коиффициент напряженности - это показатель, указывающий на то, насколько данная ситуация обладает резервами, способными обеспечить вмещение сколь возможно большего разделенного без его сведения к монолитному единому. Именно подобного рода "резервуар разделяющего соединения" и есть то, что определяют боевую мощность всякой ситуации - ее способность к вмещению совпадения как такового и его двоякой защиты: как от удушающего сведения к закономерности и едниому, так и от расчленяющего распыления в чистой множественности. Среди двух ситуаций всегда следует выбирать ту, которая обладает наибольшей мощностью удерживания разделенного - независимо от соображений производительности, новизны и интересности. Нейтральность соединения по отношению ко всякой "значимости", определяющая существование прокрастинатора - это необходимя революционная закалка; однако подлинным источником этой нейтральности явлется положительность коэффициента напряженности (которая, конечно же, не должна быть оставлена на откуп интуиции и предполагает наличие формализуемых методов измерения). "Не уступай в совпадении" - только опираясь на этот императив, прокрастинатор сможет обрести великое здоровье и стать по настоящему революционным, коинсидентальным классом.