острые мурашки
Весна так и не хочет наступать. Я хочу уставать и спать.
Три ночи. Недосмотренное кино (шутки про маленький член и славянскую внешность - вот это все хорошо). Срач в лентах. Но мое воображение со мной.
Это что-то медленное в темноте. Медленная музыка. Тепло. Это как старый ночник с абажуром и рюшками. В темноте видно только его. Остальное - мое воображение. Всё я в теплой ткани и старых книгах. А чтобы не скатываться в пошлоту и банальность, больше ничего не скажу. Воображение дорисует. Ковры не должны быть колючими. Глаза открываешь, а разница такая большая. Разуваться нужно сразу у входа в комнату ковров. Можно не разговаривать. Жаль только, что воображение это только для меня.
Три ночи. Недосмотренное кино (шутки про маленький член и славянскую внешность - вот это все хорошо). Срач в лентах. Но мое воображение со мной.
Это что-то медленное в темноте. Медленная музыка. Тепло. Это как старый ночник с абажуром и рюшками. В темноте видно только его. Остальное - мое воображение. Всё я в теплой ткани и старых книгах. А чтобы не скатываться в пошлоту и банальность, больше ничего не скажу. Воображение дорисует. Ковры не должны быть колючими. Глаза открываешь, а разница такая большая. Разуваться нужно сразу у входа в комнату ковров. Можно не разговаривать. Жаль только, что воображение это только для меня.