Суворов, Солонин, Симонов о Сталине и о начале ВОВ.
Сохраню на память пост alexandr_anikin
К годовщине самого длинного дня: правы ли Викт. Суворов и Марк Солонин?
Тут есть над чем подумать, не смотря на небольшое кол-во материала. Верить в внезапное и вероломное нападение - удел недалеких людей.
...Я думаю, не вполне.
Сталин собирался нанести удар. Но он хотел в глазах всего мира выглядеть обороняющейся стороной - это Солонин, в отличие от Суворова, понял правильно. Но Солонин предполагает, что Сталин задумал провокацию, подобную германской - накануне нападения на Польшу или советской - перед Зимней войной. Как и Суворов, Солонин считает, что Гитлер перехитрил Сталина, нанеся удар несколькими днями или часами раньше, чем это собирался сделать Сталин.
Но куда там этому сосунку Гитлеру самого Сталина перехитрить?
Суворов подробно описывает, что угроза румынской нефти, шведской руде и финскому никелю вынудила Германию составить план "Барбаросса" и напасть на СССР (только упрекает в этом мелкого исполнителя, а не Хозяина). Несомненно, Сталин вполне понимал, какова будет реакция Германии и провоцировал Гитлера вполне сознательно.
Подлинный масштаб концентрации войск и техники в западных округах, за несколько дней до войны уже преобразованных во фронты, Сталину удалось скрыть, иначе Гитлер мог бы и раздумать нападать. При этом непосредственно у границы до 10% общей численности войск в последние несколько суток перед самым началом войны подверглись умышленному снижению боеготовности - смысл этого загадочного мероприятия Солонин так и не разгадал. А это был последний штрих сталинской игры, в которой передовые части сознательно подставлялись под удар ради будущего мифа о внезапном нападении. Сталин считал, что при том соотношении сил, которое было создано под его руководством, разгром этих частей в приграничных боях первых часов войны не предотвратит неизбежного краха вермахта при столкновении с остальными силами РККА, которые на 22 июня будут ещё в недосягаемости от его ударов. Германское наступление должно было, как волна о скалу, разбиться о то число самолётов, танков и пушек, которые в полной готовности ждали приказа к наступлению на территории западных округов, а также нескончаемым потоком шли эшелонами из глубины СССР на запад. В представлении Сталина, переход к обороне при таком соотношении сил был излишен.
Но вот скала-то оказалась песочной.
Солониным вскрыта величайшая тайна советской истории: "армия не воевала". Та самая огромная, перенасыщенная вооружением группировка рассыпалась не столько от ударов противника, сколько от ожидания этих ударов. Отдельные очаги героического сопротивления не могли изменить общего хода событий в первые недели войны, когда вермахт в целом продвигался с маршевой скоростью, не оставлявшей ему времени на боевые действия. Солонин приводит несколько объяснений этому парадоксу, но не выделяет из них главного.
Найти же главную причину краха западной (ударной!) группировки РККА к самому концу жизни почти удалось Конст. Симонову. Его выводы противоположны выводам Суворова, может, за это Суворов нашёл так много резких и несправедливых упрёков в адрес Симонова.
В противоположность Суворову, Симонов в Большом терроре видит не "очищение", а деградацию и деморализацию, охватившую бóльшую часть командного состава РККА. Там, где батальон, полк, бригаду, дивизию возглавлял командир, не запуганный до паралича воли репрессиями тридцатых годов, германское наступление встречало отпор, да мало было таких командиров - вместо того, чтобы создать беспрекословно послушный механизм, сталинская кадровая политика оснастила войска гнилыми рычагами.
Сталин боялся накануне войны. Но боялся он не того, что Гитлер ударит, а того, что Гитлер раздумает, испугается ударять. Сталин двадцать лет создавал армию, которая, по его расчётам, не может не победить малой кровью, могучим ударом. Сталин грубой, но ловкой игрой поставил Гитлера перед неизбежностью войны на Востоке. Сталин заставил Гитлера прослыть вероломным нарушителем пакта о ненападении. Сталин был уверен: Гитлер будет сокрушён, как только он, Гитлер, даст ему, Сталину, не подлежащий ни малейшим сомнениям повод для сокрушительного удара. В чём Сталин ошибся, так это в том, какая же именно армия была создана по его бандитским лекалам.
История не знала столь изощрённого, подлого, лицемерного и одержимого интригана, как Сталин. Нелепо думать, что кто бы то ни было когда бы то ни было в чём бы то ни было мог его обмануть.
Кроме самого Сталина.
К годовщине самого длинного дня: правы ли Викт. Суворов и Марк Солонин?
Тут есть над чем подумать, не смотря на небольшое кол-во материала. Верить в внезапное и вероломное нападение - удел недалеких людей.
...Я думаю, не вполне.
Сталин собирался нанести удар. Но он хотел в глазах всего мира выглядеть обороняющейся стороной - это Солонин, в отличие от Суворова, понял правильно. Но Солонин предполагает, что Сталин задумал провокацию, подобную германской - накануне нападения на Польшу или советской - перед Зимней войной. Как и Суворов, Солонин считает, что Гитлер перехитрил Сталина, нанеся удар несколькими днями или часами раньше, чем это собирался сделать Сталин.
Но куда там этому сосунку Гитлеру самого Сталина перехитрить?
Суворов подробно описывает, что угроза румынской нефти, шведской руде и финскому никелю вынудила Германию составить план "Барбаросса" и напасть на СССР (только упрекает в этом мелкого исполнителя, а не Хозяина). Несомненно, Сталин вполне понимал, какова будет реакция Германии и провоцировал Гитлера вполне сознательно.
Подлинный масштаб концентрации войск и техники в западных округах, за несколько дней до войны уже преобразованных во фронты, Сталину удалось скрыть, иначе Гитлер мог бы и раздумать нападать. При этом непосредственно у границы до 10% общей численности войск в последние несколько суток перед самым началом войны подверглись умышленному снижению боеготовности - смысл этого загадочного мероприятия Солонин так и не разгадал. А это был последний штрих сталинской игры, в которой передовые части сознательно подставлялись под удар ради будущего мифа о внезапном нападении. Сталин считал, что при том соотношении сил, которое было создано под его руководством, разгром этих частей в приграничных боях первых часов войны не предотвратит неизбежного краха вермахта при столкновении с остальными силами РККА, которые на 22 июня будут ещё в недосягаемости от его ударов. Германское наступление должно было, как волна о скалу, разбиться о то число самолётов, танков и пушек, которые в полной готовности ждали приказа к наступлению на территории западных округов, а также нескончаемым потоком шли эшелонами из глубины СССР на запад. В представлении Сталина, переход к обороне при таком соотношении сил был излишен.
Но вот скала-то оказалась песочной.
Солониным вскрыта величайшая тайна советской истории: "армия не воевала". Та самая огромная, перенасыщенная вооружением группировка рассыпалась не столько от ударов противника, сколько от ожидания этих ударов. Отдельные очаги героического сопротивления не могли изменить общего хода событий в первые недели войны, когда вермахт в целом продвигался с маршевой скоростью, не оставлявшей ему времени на боевые действия. Солонин приводит несколько объяснений этому парадоксу, но не выделяет из них главного.
Найти же главную причину краха западной (ударной!) группировки РККА к самому концу жизни почти удалось Конст. Симонову. Его выводы противоположны выводам Суворова, может, за это Суворов нашёл так много резких и несправедливых упрёков в адрес Симонова.
В противоположность Суворову, Симонов в Большом терроре видит не "очищение", а деградацию и деморализацию, охватившую бóльшую часть командного состава РККА. Там, где батальон, полк, бригаду, дивизию возглавлял командир, не запуганный до паралича воли репрессиями тридцатых годов, германское наступление встречало отпор, да мало было таких командиров - вместо того, чтобы создать беспрекословно послушный механизм, сталинская кадровая политика оснастила войска гнилыми рычагами.
Сталин боялся накануне войны. Но боялся он не того, что Гитлер ударит, а того, что Гитлер раздумает, испугается ударять. Сталин двадцать лет создавал армию, которая, по его расчётам, не может не победить малой кровью, могучим ударом. Сталин грубой, но ловкой игрой поставил Гитлера перед неизбежностью войны на Востоке. Сталин заставил Гитлера прослыть вероломным нарушителем пакта о ненападении. Сталин был уверен: Гитлер будет сокрушён, как только он, Гитлер, даст ему, Сталину, не подлежащий ни малейшим сомнениям повод для сокрушительного удара. В чём Сталин ошибся, так это в том, какая же именно армия была создана по его бандитским лекалам.
История не знала столь изощрённого, подлого, лицемерного и одержимого интригана, как Сталин. Нелепо думать, что кто бы то ни было когда бы то ни было в чём бы то ни было мог его обмануть.
Кроме самого Сталина.