И совесть шипит на углях, как моча, или Джейраны красноречия
Перлы у Олдей мне попадались и раньше, но в "Бездне Голодных Глаз" Олди превзошли самих себя. И количеством, и качеством. Крем де ля крем (многоточия мои):
- увидел у себя в руке странный узкий клинок,.. рукоять которого обвивали разные металлические изгибы
- А такой меч и из руки в руку-то не перебросишь - обязательно за изгибы зацепишься.
- Безмозглому доводилось видеть людей-пуран <Доводилось ли авторам видеть птиц-англичан? Вот в чём вопрос!>
- короткий предсмертный писк иглой вошёл в мозг
- Девона мучительно изогнулся, запрокидывая лицо
- И смертный визг второй раз полоснул по грозившим лопнуть нервам Скилъярда
- Машинка билась у меня в руках свежепойманной рыбой, глаза вцепились в пляшущую клавиатуру
- и шея окончательно онемела от борьбы с искушением взглянуть на циферблат
- Звериного инстинкта охотника хватило на два судорожных выстрела
- пока прыжок с выступа не оборвал наивную детскую жестокость
- казалось, что он испытывает пронзительную боль от своего движения, собравшего кожу шеи и плеч в упругие складки
- неширокая дорога, и по ней идёт возникший из ниоткуда шатающийся юноша с безвольно повисшей тяжестью белых рук
- и багровая лента тянется за идущим , тенью повторяя каждый оступающийся шаг, - чернеющей, бурой тенью
- Его пустой, рыбий вгзгляд бросил меня в лес,...дальше, глубже, лишь бы не видеть кричащие зрачки, тонущие в блестящей мути белков
- в круговороте мокрых запахов всплыл... привкус живого огня, и я пошёл.., успокаивая дыхание, гоня прочь призрак пустого, тонущего взгляда
- вывернутые в застывшей улыбке пунцовые губы
- атлет шагнут ко мне, зажигая в чуть раскосых глазах недобрые красные отблески
- предостерегающим жестом вскинул рваный рукав своей куртки
- их глаза столкнулись, лопатки маленького Полудурка вздыбились дикими лошадьми, и в ушах моих вспух далёкий страшный визг - наверно, кровь ударила в мягкие детские виски
- невидимая крышка неумолимо захлопывалась над ним, ...расплющивая на лице гримасу умирающей улыбки
- Тело его сползло на хрустящую траву, тяжесть растворилась в воздухе леса, потерявшем неожиданную плотность и тягучесть
- а если Джи не берёт учеников, то он освежит сьёжившуюся память о бедном Полудурке
- ритм неровной поступи
- он продолжал перекатывать под веками стоячий закатный сумрак
- остывающий круг отлетел в шуршащие заросли, и варк проследил его пологую дугу
- Слов не хватило, и Вставший выдержал лишь немногие мгновения предложенного и принятого Визга зрачков
- На лестнице Сиверт Галевин столкнулся с братом, который только что возвращался с охоты
- взбежал по лестнице в свой покой
- Боясь, что брат бросится за ним, сир Галевин запер двери и раздел девушку донага - и дочь Клааса сказала, что ей холодно.
- Он полоснул её золотым серпом под едва набухшей левой грудью, и, когда сердце упало на лезвие, он выпил из него кровь.
- Сир Галевин положил сердце девушки себе на грудь, и услышал, как оно громко стучит, прирастая к его коже
- рука исполнилась такой силы, что, пожелав испытать её крепость, он сломал дубовую
- Синяки прочно облюбовали моё тело
- Он выбирал один и тот же ствол могучего, обугленного молнией бука, возле которого и застывал надолго, приседая на полусогненных ногах и охватив ладонями коричневый торс лесного патриарха на уровне груди
- Веки опускались на выцветшие глазки
- напряжённое желание утопить вспыхнувшую тему в трясине уступчивых слов
- в голове моей мелькнула странная мысль, мелькнула и и счезла, и, ловя её пушистый ускользающий хвост, я погрузился в кустарник
- Впечатления скакали в голове
- Тепло стекало по туловищу в ноги, сгибая их и разворачивая коленями во внутрь, голова опустела, и в округлившемся животе зашевилился первый росток неведомого.
- Треск удара кизиловой палки отбросил меня от шероховатостей коры.
- неуловимым жестом перекинул посох в другую руку
- и я увидел его глаза, когда острый конец бережно и заботливо ткнул меня в открывшийся бок
- Хмыкнул на сказанное капрал Ларри и всю обиду вогнал вместе со шпорами в бока бедного животного, никак не желавшего ломать породистые ноги на рыхлой крутизне
- скелет из чёрных лоснящихся костей
- и высохшие длинные груди её, подобно плоским побегам табака, ниспадали до самого низа живота
- под застывшим взором Королевы, зрачки которой утонули в белом взгляде страшной шоколадной статуи
- Доверившаяся Малышу возвращавшаяся девушка с блестящим взглядом, - она поведала ему о кошмарах детства своего,.. о злодеяних своих в старом, сморщенном обличье..; она давала ему капли своей рубиновой крови и с ними же пекла особый медовый хлеб с бурой корочкой, и Малыш звал этот хлеб любовной приманкой, и нутро его содрогалось от мякоти хлеба
- и трудно справиться со спрессованной яростью одинаковолапого
- и только лёд змеиных колец может ждать чужого нетерпения
- никто не подставит змее лазейки
- но птица способна на это, падая сверху, ударяя всей длиной крыла,.. и бьётся гибкость в жёсткости
- Поэтому знающий не мечется по сторонам, следуя многочисленным различиям,.. но следует основе, и на враждебность змеи меж людей падает с небес крепкокрылым орлом, на жёсткость орла гордого - мягкими кошачьими лапами отвечает, тело рвущими; и огненный взрыв кошки разбивается о ледяную невозмутимость единственного жала.
- самые необходимые вещи сгрудились в изношенной котомке - и лопата выбросила первый пласт светящейся земли
- Смеющиеся девицы табуном влетели в маленький, тускло освещённый зал, где и были придержаны Всеобщей Мамой, излучавшей голубой свет вынужденной старческой добродетели.
- Что, кроме этого, сдавалось Всеобщей Маме, бывшей мечте нынешних трясущихся маразматиков - через талант её маразматиков, и через него же трясущихся, - неведомо осталось, утонув в изящном грохоте худых, полных и откровенно жирных ножек по испуганной лестнице заведения "На все четыре стороны", пользовавшегося в городе жаркой потной известностью.
- и твёрдые мужские колени с удовольствием приняли на себя мягкий чирикающий груз
- Обманчиво полный сотник
- и позволил Линге запустить губы в его стакан
- Девушка была удовлетворена и продолжала попискивать на интересующую её тему
- смеялся как резанный
- и не забудет пусть благословенный Вставший за Гранью младших перед ним, припадая к биению их шелестом дождя и лаской тумана
- и женщины в экстазе принимали в себя милосердие копья
- Дождь настойчиво подпрыгивал за окном
- вспухшая улыбка, вспухшие лопатки
- и легенда улыбалась мне в лицо страшной острозубой ухмылкой реальности
- Последний поцелуй дарил вечность - бледную красноглазую вечность, жадную к чужому теплу.
- Дождь сидел на подоконнике
- кругом, как враг, таилась тишь
- В угрюмом сне застыли вещи
- И, точно маятник зловещий, звучал мой одинокий шаг
- И там, где глубже сумрак хмурый, мой взор горящий был смущён
- Я встретил голову гиены на стройных девичьих плечах
- глаза сияли пустотой
- И мерзко крался шёпот хриплый
- И над красивым женским трупом
- бледный ужас <Последние 9 перлов из стихов Олдей. Перечитать Пушкина, что ли? Вдруг "наше всё" тоже жёг напалмом.>
- и обида бичом хлестнула по его чуть раскосым глазам
- торопливую обиду
- прикосновение ко льду может обжечь
- а в форме Скользящего в сумерках гуляет ночной волк, безнаказанно дышащий страхом городских баранов
- Дерзость твоего крика не взял бы на себя даже я.
- Глаза Чармы загорелись у бедра
- словно на миг распахнувший плащ властной уверенности
- и на белом остановившемся лице - огромные тоскливые омуты умирающей ночи
- беззвучно кричащая девушка вжалась в сучковатую древесину столба
- неся на вытянутых руках драгоценное остриё Трепетного дерева
- Красота её ужаснула Синдзабуро.
- Тело её вздрогнуло, потекло зыбкими мерцающими струйками
- Хозяин подобрал отвисшую челюсть
- Бродяга вздёрнул верхнуюю губу, и сморщенное лицо его покрылось паутиной весёлых лучиков.
- Жуткая, невероятная, кричащая надежда вспыхнула вдруг во мне.
- Передо мной выбор из двух проигрышных карт
- разглядывал... бокал с вином, и багряный отсвет закатом дрожал на его остановившемся лице
- Бархатная тишина дворцовой библиотеки перекатывала на беззубых дёснах звук моих шагов
- Мудрецы... способны на плечи принять тяжесть знания заклятий
- мы топтали их разменные жизни
- из потного мужского тщеславия
- Круглое лицо луны любопытно оглядывало запущенный бледный сад
- Я никак не мог сосредоточиться на реальности совершавшегося, и даже озноб от ночной прохлады, казалось, принадлежал не мне
- кокетливых дам в сгнивших оборках
- Я проваливался в восхитительную подмигивающую бездну, страх, земной мой страх приветливо укрывал меня белёсым струящимся плащом, и от холода его стекали по щекам капли жгуче-солёного пота - по щекам, по шее, - багряный пот, уютных страх, поднимавшийся во мне скрипом чёрной лакированной крышки с золотыми вензелями
- и мрамор измученного лица ожил огромными кричащими глазами
- Девушка змеёй выгнулась на ложе,.. и медленная улыбка обнажила острые белые зубы
- И иссохший труп твой ещё вспомнит о предложенном бессмертии.
- Он сделал шаг, и вдруг спустилась темнота.
- Ветер вплёл в голос женщины холодную жёсткость ночного дыхания.
- и под остановившимся, закрытым взглядом Лаик земля затвердела
- Мама плакала, как ребёнок, вздрагивая всем высохшим телом
- И я ушёл в срывающееся дыхание
- В тебе ещё бродит человеческое
- Только не предлагай мне поцелуй и длинные зубы, с привычкой к крепкому багровому напитку.
- Ларри шагнул мне навстречу, выставляя оружие, - и я прошёл вплотную, запрокидывая ему голову.
- стена вокруг него съёжилась
- и белоснежные клыки закусили нижнюю губу в напряжении схватки
- Я не давал ей отвернуться, и кричащая пустота в глазах её съёжилась и отступила.
- и чужой, незнакомый дождь, болтающий ногами на причудливо изломанных ветвях
- Книга лежала перед Лаик, и взгляд её висел над мерно шелестящими страницами. Белый взгляд, растворяющий зрачки в снегах, и живое лицо смотрело глазами статуи.
- и яростный шум заполнил побледневшие коридоры
- Кость описала широкую дугу, и ветер едва успел увернуться.
- Изгибом клинка полыхая в ночи, Затравленный месяц кричит <Здесь и далее снова стихи Олдей>
- И совесть шипит на углях, как моча, Струясь между крыльев плаща <Шедевр!!!>
- И слёзы, большие коровьи слёзы пропахали её оттопыренные щёки
- у него в башке вороны накаркали
- Слюнь выкарабкался из-под завала, и усики его подпрыгивали от удовольствия.
- И истина эта мудра и проста, Как вспышка ножа у хребта.
- на песню его наступил
- Ветки цветущего кизила затеняли веранду и мешали папаше Фолансу разглядет на просвет янтарный листик крохотной вяленой рыбёшки с хрупкими прожилками белёсых косточек. Её товарки были беспорядочно разбросаны по всему многоногому столу
- папаша Фоланс оторвал облюбованной жертве голову и с проворством палача швырнул её в кусты под навесом
- полуприкрыв высокие шелушащиеся веки
- и бормотал себе под нос неслышный бред
- глядит Сорбан - дымка какая-то висит, голубая, как с перепою вроде
- Только бежит он, а пардусы рядом уже стелются и чуть ли не подмигивают, а глаза зелёные-зелёные и горят, как плошки. То обгонят, то отстанут, то хвостом промеж ног, извините, суют
- Выпитое вино медленно отливало от щёк папаши Фоланса
- витающие атомы пылинок
- Я боролся и взывал к рассудку; вся душа моя боролась с чувствами и полусознательно порывалась ответить на зов.
- он говорил что-то со своими властными, металлическими интонациями
- и вконец озверевший Слюнь в сотый раз взревел диким котом, обсасывая придавленные пальцы
- присел у железного прута и обеими руками вцепился в его изгиб
- Толстуха Нола тряслась, как в лихорадке, всё её рыхлое тело колыхалось в беззвучной истерике
- на столе у дивана лежала записка, в отличие от меня устроившаяся вполне комфортабельно и явно гордящаяся аккуратным, почти каллиграфическим почерком
- Он стоял, отрешенно глядя в слюдяные блёстки пористого бурого сланца; дрожь, глухая дрожь медленно затихала в глубине его естества, и безумие сворачивалось в клубок под набрякшими веками.
- Кошачьей судорогой Гро бросил тело к Верому
- Мужчина и женщина отшатнулись назад, и властная ладонь исторгаемой леем мелодии толкнула их в грудь, отбрасывая, сдавливая, ставя на колени; Грольн выгибался над кричащими струнами, и силуэт стоящего над ним тёк неуловимыми, зыбкими волнами
- Свежая вечерняя сырость сквозила в дыхании заката, мягкая детская сырость с привкусом дыма, молока, листвы одинокого дерева с бугристой корой и причудливо изломанными ветками
- выжженный взгляд
- О нет, нет, узел чалмы мира, я не для того отвязал джейрана своего красноречия, чтобы охотиться в рощах намёков
- я уже засунул язык своей дерзости в шаровары своей скромности
- Но когда через многие годы Якобу Гунуэзо снилась Книга и непредсказуемость сна распахивала её как раз на этой странице
- зыбкий сон стремительно истекал мерцающими струйками
- воздух, несущий слабый запах моря... и серебра бьющейся рыбы
- Покойный парс бессмысленно глядел
- Вишнёво-красный камень в золотой оправе мгновенно налился светом фитиля, и вырезанный на нём глаз, - похожий скорее на скалящийся рот, с зубами ресниц и вспухшим языком зрачка, - глаз весело подмигнул остолбеневшему Шируйе.
- На его месте сидел горбатый пятнистый гриф.., и клюв его раздирала сардоническая ухмылка. Шируйе вжался в перила и с ужасом глядел, как хихикающая птица встаёт на человеческие пятипалые лапы
- короткий хрип расплескал гранатовый сок ночи
- А забытый перстень с вишнёвым скалящимся взглядом остался лежать в сырости шуршащей травы.
- стражник подкрутил усы, гордясь уставным остроумием
- Багровый айяр направился через площадь, сбычившись под спокойным взглядом проповедника, на дне которого сворачивалось в клубок неведомое.
- Тыльная сторона... ладони... наискось хлестнула девушку по щеке.
- в тигрином изгибе его спины промелькнула неуверенность
- часто задумывались потом: рассказывать ли им о случившемся или лушче будет покрыть кобылу болтливости жеребцом благоразумия
- Зрачки умершего расширились
- в жилах эмира текла неуступчивая кровь лихих тюркских наездников, вскипевшая под звездами очей насмерть перепуганной красавицы
- и чужой страх смеётся мне в лицо, и дрожат застывшие веки - навеки застывшие
- И манит терпкий дым чужого страха
- начиная тяготиться ажуром беседы
- печать возраста отчётливо проступила в его сухой узкой фигуре
- Ветер подхватил крик и запутал его в ветвях цветущего абрикоса
- втаёт из угла марево, и взгляд из него страшный; худое, бледное, будто из бумаги сухой, а взор неподвижный, стекла венецианского, и улыбка вся белая, холодная
- Идол как идол,.. но лицо! Создавалось впечатление, что мраморные черты исказила гримаса дикого гнева, и так сильна была бешеная ярость, что каменные складки расплавились, потекли прорвавшейся из разбуженного вулкана лавой и застыли в неузнаваемости, в неопределённости выражения на искажённом лице стража руин.
- с тех пор я избегал взгляда наставника, где стали клубиться первые облачка странного, запредельного мрака
- и с каждым рассветом всё больше живой тьмы клубилось в его зрачках
- мгла первобытного хаоса до сотворения мира Господом рванулась ко мне из расширенных зрачков
- присутствие знакомого оружия-инструмента, привычный холодок воронёного клинка всё же вернули некоторую ясность сумбуру растрёпанных мыслей
- на светлом фоне ясно вырисовывалась чернота символа
- Закат иссяк.
- Сарт и перстень долго смотрели друг на друга. Бесконечная, нечеловеческая - и в то же время такая земная тоска - стыла в глазах статуи, и в ответ робко мерцал камень перстня.
- и застывший идол ухмылялся своей оплавленной загадочной маской
- понял вес мгновений
- мысли их прошли путь от равнодушия к оживлению
- далеко, на самом дне карих зрачков Отсутствующего стыли омуты живого мрака
- Кожа распахнулась, отворив редкие алые капли.
- рот приоткрылся, пытаясь вытолкнуть крик
- Надежда... растаяла зыбким миражом пустыни.
- Ноги, ещё недавно мерявшие путаницу перулков Города
- камень наливался густыми отблесками
- Испуг бился в мозгу лекаря, не находя выхода.
- насилуя кричащее естество, он перегнулся через стол
- Плечи гостя сгорбились и набухли под грубым полотном рясы, вязкое напряжение потекло из-под капюшона
- Осторожный скрип двери сменился задушенным воплем
- Мысли пульсировали, бились гулкими толчками
- Вдалеке виднелся косогор, и сулуэт чёрного всадника нёсся по его кромке
- Огромное гибкое тело вознеслось перед ошалевшим кентавром, и оскалившаяся пасть с пушистым подбородком закачалась из стороны в сторону, повинуясь причудливому, срывающемуся ритму.
- - Спасибо, Сарт, - услышал я у себя за спиной тихий голос, в котором играло на серебряном ксилофоне время от заката до восхода.
- и звёздные камни её перстней обожгли мне глаза
- кадык на его шее заходил вверх-вниз, колебля жировые отложения
- кривые когти, вцепившиеся в морёное дерево, портили невинность первого впечатления
- комок тугой ярости
- и культ Эрлика... стал задыхаться
- я поёжился и передёрнул лопатками
- русло рождавшегося мифа разбегалось множеством притоков
- с утра пораньше оскорблённый капрал забрался в погребок старшего по званию и изнасиловал лучший бочонок из особых запасов
- в бессмысленную незрячесть
- хрипло-шершавый гром
- Пыльный сумрак зашевелился в углах, выгибаясь всем своим бархатным телом, облизал бронзовую чеканку двери и настороженно лёг. Сумрак чуть подрагивал и искоса разглядывал женщину у порога
- последняя ступенька послушно подставила себя под точёную ногу, и темнота мурлыкнула, впитывая неторопливую грацию чужих движений
- Дверь распахнулась без скрипа, и сумрак тут же просочился в аскетично убранную келью, мимоходом заглянув под вуаль гостьи
- Веки её дрогнули, странно сверкнуло из-под ресниц старое серебро
- лицо её затеняла дымка некоего глубинного внимания
- Через мгновение смертельно раненный зверь завизжал, прокусив губу, и вцепился в подоконник, чтобы не упасть... Визг заметался по ночной улочке окраины
- И задохнулся в дыму и огне пожара - где-то далеко, там, где у него раньше было сердце.
- рядом с ослепительной Варной именно он - рыхлый лысеющий коротышка... - именно он скорее походит на паразита, на толстую суетливую вошь, рассердившуюся на более стройную и глупую товарку
- В его руках сосредотачивались тонкие нити, нити информации и понимания
- Твой Дом безошибочно ориентируется в ауре верующего человечества, он точно чувствует узловые места её структуры
- Они повернулись ко мне, и я постарался не отпустить их глаза
- его орёл, бесшумно ковылявший за нами в теми домов, сорвался с места и гордым призраком опустился на соседнюю крышу
- Мы подождали, пока Ужас <орёл> окончательно прикинется распухшим флюгером
- Гро уже успел накрыть на стол, а чернокнижник усердно обнюхивал каждый угол столешницы, выискивая самую северную сторону
- Велик был и город... и становился всё больше, выпячиваясь кварталами во все стороны
- лицо Предстоятеля неестественно поглупело
- И из багровой глубины глазниц Эйнара... довольно оскалилось боевое безумие затаившегося до поры прошлого.
- Дом прорвал во мне дыру
- Раньше ярость толп сворачивалась во мне в тугой комок
- и предзакатное солнце забрызгало беркута кровью
- мелкая противная дрожь вцепилась в тело, и липкий озноб бродил внизу живота
- Бросив поводья и пытаясь удержать танцующую лошадь на задних ногах
- сальные слюни
- Глаза Таргила надвинулись на меня, заполняя всё окружающее пространство.
- Горы на горизонте... громоздились друг на друга сумрачными изломами балюстрад
- звёздные камни перстней вновь обожгли мне глаза, лишая зрения
- Бакс учил Тальку каким-то немыслимым приёмам
- Глаза фермера бегали, моргали, хмурились
- Из Бакса как-то сразу выросло очень много рук и ног, под самыми неожиданными углами; парни запутались во всём этом разнообразии и легли на землю, корчась и постанывая.
- Костёр гудел хоралом Баха.
- сполохи пламени вычерчивали на его лице непривычный и незнакомый рисунок
- Я метнулся вперёд и всем телом ударил в горячее дымное стекло, в густой и подрагивающий студень... дым разбился вдребезги, изрезав меня осколками
- проваливаясь в чадящее липкое безумие
- Я порылся по карманам и обнаружил кусок зачерствевшей оладьи.
- всё небо, как матом, обложило серой мглой
- подносик с сочащейся жиром рыбиной, нарезанной изящными ломтиками, и из них выглядывает алая икорка
- Серая обложная дерюга у меня над головой <небо>... время от времени трещала по всем швам, пропитывая мир бесцветным однообразием
- и притихший было страх внутри меня расхохотался, приплясывая на месте
- ритуал был до того обыденным, незаметным и серым, что я не сразу почуял его обволакивающее присутствие
- вмешиваться в скрупулёзность ритуала
- Влажный воздух липнул к лицу, как отсыревшая тряпка
- Я двигался словно нанизанный на жгучую нить нового чувства направления
- Странная мысль пришла ко мне в голову, пришла и расположилась как у себя дома
- Наконец измученное время легло у порога и свернулось калачиком.
- А я лежал напротив, закуклившись в плотный кокон из прошедших минут
- Я просто физически ощутил бесплотные руки Вилиссы
- Мне было до того больно, что каждая клеточка моего выгнувшегося тела взывала к богу отдельным захлёбывающимся голосом
- Неожиданный сквозняк метнулся мимо меня
- И мои мозговые извилины вытянулись и встали во фрунт.
- Горы вздыбились бешенными котами, щетинясь одичалым лесом
- города проваливались в бездонные трещины, извергавшие огненную лаву, кричащую голосом оскорблённой вечности
- Мысли замедлии свой бег, отдуваясь и фыркая, увязая в сонной эйфории.
- - За что? - удивилась Инга. И удивилась ещё раз, выяснив, что пепелище внутри её способно рождать хоть какие-то эмоции.
- Громкий стук перерубил собачий вол пополам
- Она отвернулась и принялась глядеть в угол.
- Под веками, сухой и шершавый горел песок. С каждым взмахом ресниц он просыпался куда-то внутрь, царапаясь, как кошка.
- Тёплая влага равнодушия насквозь пропитала всё тело
- Слабый звёздный свет пригоршнями сыпался в узкое окошко
- она захлопнула за собой дверь и ничком бросилась на проснувшуюся и зазвеневшую сетку кровати
- Древнее готическое имя неожиданно легко легло на губы, остудив дыхание.
- и голодная, шальная, дикая свобода вихрем неслась к луне, как стая по следу жертвы
- Окружающий мрак неожиданно посветлел, покорно расступаяся вокруг белой ночной рубашки
- а голос креп, разрастался, и ласкались к нему клубы затаившегося мрака
- Белая рубашка в последний раз мелькнула у дверей и, всплеснув руками, вылетела из флигеля.
- Освобождённая темнота радостно зашипела
- чёрная громада леса расступилась навстречу
- Лес вкрадчиво обошёл Ингу со всех сторон, на мгновение застыл в ожидании - и резко понёсся назад, хрустя ломающими сучками, шурша дыбящейся хвоей, взрёрывая, взвизгивая, подвывая, хохоча.
- Инге показалось, что её проволокли за волосы через такой чертополох миров и событий, что он изорвал сознание в клочья, разметав обрывки по ветру.
- Туман, зыбко-белёсый вначале, начинал постепенно темнеть в глубине своей пелены
- а ещё дальше просматривалась глухая чернота
- Глаза открылись сами собой, и из них посыпались искры.
- Мужской, спокойный, забывший себя взгляд.
- Она - в смысле ярость - закипала глубоко в животе, клокоча, вздымалась по пищеводу, обжигала голосовые связки и прорывалась такими нецензурными пузырями
- Поостыв маленько, Бакс вспомнил о главном - что сидело отравленной занозой в его измученной душе
- Лицо старика отвердело, и стало непонятно, как лес его косматой бородищи мог вырасти на таких солончаках.
- Через некоторое время Бакс стоял, прислонившись к хилой, страдающей сколиозом сосне
- Если бы он не поддался на мгновение искушению расслабиться, отпустить поводья мыслей, ослабить кованные обручи на сердце!
- Он подолгу не задерживался ни на одном месте, растворяя уксусом странствий первый же перламутровый слой вокруг себя; он не пускал никого из живущих дальше прихожей своей души
- Чёртов туман вцепился в Бакса ледяными пальцами, пропитав его насквозь
- Кто-то плакал в ночи; безутешно всхлипывая, шмыгая невидимым носом
- Бакс прислушался - и мгновенный пронзительный визг бритвой полоснул по барабанным перепонкам, на него наслоился угрюмый хор басов, бубнящих монотонно-однообразную молитву, а визг прерывался, чтобы начаться снова, и над царящей какофонией ударили литавры грома, и тишина, и вновь плач, визг, и вновь, опять, снова... Бакс понял, что кричит.
- Кулаки никак не хотели разжиматься, закоченев в судорожном усилии.
- Слюна ударилась об землю с грохотом горного обвала.
- Бакс побежал, выставив перед собой негнущиеся руки. Ноги гнулись ненамногим лучше.
- он умирал на плахе под дубиной раскосого палача с лицом доверчивого идиота; он слышал хруст собственных костей и шёпот гурий неведомого рая, истосковавшихся по неуёмной мужской силе
- Человек расхохотался, смешно морщась и похрюкивая от колотья в боку.
- Глаза Бредуна посерьёзнели и превратились в два заброшенных колодца у дома, пользующегося дурной славой.
- лак штиблет сиял первозданным глянцем
- Молодая белокурая дама в бальном платье, словно сотканном из воздуха
- И Инга тихо вышла. В завершавшуюся ночь.
- Лицо Бредуна превратилось в озеро лавы, расплавленной магмы, готовой застыть чем-то страшным, неистово-яростным, маской нечеловеческой обиды.
- Инга застыла на пороге, и шаги, звучавшие в ней, ускорились и превратились в неровный, спотыкающийся бег.
- Шёл дождь. Он шёл издалека
- и глаза его полыхнули бешенным блеском
- Через секунду Бакс вопил дурным голосом, вертясь пьяным медведем
- И валуны слов гулко рушились в омуты тишины
- Бакс аж приподнялся и порозовел ушами.
- И когда мимо меня пронёсся вихрь, я зачем-то выплеснула на него воду. А он и не заметил, он мчался дальше и мокрым весенним кабаном врезался в толпу Боди.
- Я стоял в десяти шагах от того страшного, что творил Бакс, в животе ворочался кусок тающего льда, и руки тряслись от ужаса и непонятной тяжести.
- И лицо Бакса плавилось странной смесью надежды, и недоверия, и жестокой любви.
- Глава хохотал. Он хрюкал, приседал в изнеможении, хватаясь за живот и клокоча горлом; слёзы текли по его лицу, смывая личину Главы
- Он вдруг надсадно заверещал недорезанной свиньёй
- Инга, не отрываясь, смотрела на волосы Анджея, где отливали белые с серебром пряди - будто лоскуты изорванного одеяния Главы.
- и вот жена иссякла