Как лучше (Па-де-де Продавца и Покупателя книжного магазина)
Все имена, места и события, кроме мечтаний и снов, вымышлены:)
Я не первый раз порадовался, что университет, где я учусь, находится в центре города: отменили пару - можно пересидеть в фастфудовом кафе или кофейне, прогуляться по скверу, зайти в какой-нибудь магазинчик, посмотреть что почем. Чаще всего я наведывался в книжный на углу, рядом с «Макдаком».
Книжный магазин был почти такой же стерильный и безжизненный, как гамбургерно-снэковые забегаловки по американскому образцу - такая же блестящая плитка на полу, неприкосновенно-белые стеллажи, персонал из студентиков в форменных рубашках - деловито снуют, кассир кричит: «Касса свободна!» - точно так же, как в общепите по соседству. Впрочем… других книжных магазинов я почти не помню, сейчас они все такие - самообслуживание, корпоративные выручалочки и конкурентские подножки почти на виду. Одно хорошо - можно постоять, почитать. Вот это меня больше всего радует.
Она читала рядом, опираясь плечом в форменной рубашке о полку, изредка отрывалась от книги и сканировала зал взглядом. Каждый раз спотыкаясь им о меня. И молчала. Пока не…
- Паланик, «Удушье», - она констатировала с почти обидной, если бы не особой, добродушно-пофигистичной, усмешкой. «Такая манера диалога вряд ли в чести у них там», - подумал я, сам не зная, где именно «там», в этом магазине или среди продавцов вообще. Хотя было видно, что плевать она хотела со статуи Свободы на любые правила, но при этом на неприятности не нарывалась.
- У нас есть эта книга в другом издании - серый мелованный переплет, бумага офсетная - красивее, и читать приятнее, - её голос был почти механическим. Знакомлю-вас-с-нашим-ассортиментом-заходите-к-нам-еще. И вдруг подмигнула. - Спорим, вы начали его читать после фильма «Бойцовский клуб»?
- Ага. Так часто бывает? - я улыбнулся ей. Они кивнула:
- Но не все дочитывают…
Через полчаса мы разговаривали уже не о Паланике - то ли спорили, то ли вполне себе мирно и дружелюбно болтали, и о чем? Не помню. Не заметил - смотрел все больше на нее, она меня так заинтересовала.
А еще мне любопытно, почему она ко мне подошла первой.
***
Не то, чтобы я обожаю процесс работы, просто я слишком скучаю, когда его нет. Я себя всегда чем-нибудь занимаю. Вечером, либо в плохую погоду, когда порядок уже наведен, а покупателей почти нет, я читаю, чтобы не заснуть, хотя это и запрещено. Иногда отрываюсь от текста - посмотреть, что как. Наблюдать за людьми - это тоже занятно.
Вот у этого мальчика лицо обезображено интеллектом ровно настолько, чтобы одновременно быть привлекательным. И к какому стеллажу мы пойдем, мальчик? Бегбедер? Фрай и Лоури? Черные обложки романов фэнтези? А, оранжевая контркультурщина. Я мысленно удовлетворенно себе кивнула, мол, с мальчиком все хорошо и вернулась к томику, который держала за спиной.
Пять минут, десять… Он думает, что здесь публичная библиотека? Выметайся, мальчик, и я пойду посидеть на табурете за кассой, и так уже устала. Вот сейчас подойду и скажу ему, что он может почитать в соседнем зале сидя в кресле. В 70% случаев эта информация, выданная с любезной улыбочкой, заставляет людей покидать магазин на предельной скорости. Странно, но сервис «на уровне» пугает русских больше, чем его отсутствие или даже чем хамство.
Подхожу… А мальчик-то симпатичный… Сейчас скажу… скажу…
- А, Паланик, «Удушье», - произношу с идиотской улыбочкой и почему-то стараюсь подмигнуть со значением: «Эй, давай, распознай во мне сестру-по-разуму!» - пока язык несет никому не нужную формальную информацию об ассортименте…
***
Эта барышня из магазина зацепила меня. Не скажу «понравилась». Она не из тех, кто должны нравиться по-девчоночьи, скорее, она намеренно отталкивала. Но именно этим и притягивала.
Несколько раз я заходил в магазин, а ее не было. Потом, однажды, застал ее беседу с коллегой, присоединился - она меня узнала, почему-то не идентифицировала как покупателя, а я как-то по инерции соврал, что собираюсь работать в книжном клубе неподалеку. И понял, что она рада появлению лишней общей темы для разговора. А мне от этого стало где-то внутри очень тепло…
***
Он зашел еще пару раз. Мы здорово поболтали. А еще он сообщил, что станет моим коллегой. У меня сердце провалилось куда-то, судя по ощущениям, в кишечник.
- У нас будешь работать? - надеюсь, я спросила безразлично.
- Нет, большой книжный клуб, там, на площади, - махнул рукой.
А я потом, уже вечером, задумалась, хотела ли бы работать с ним. Да. Нет. Не-ет! Хочу. Очень…
***
…Если я буду заходить чаще, я буду навязчив. Реже - она меня забудет. А еще я не знаю ее график.
Вчера снова заглянул в магазинчик после пар. Сразу пошел к стеллажу с комиксами - она обычно там «дежурит» - ее не обнаружил и взял полистать массивный американский графический роман - она советовала. Стоять не очень удобно, и я пошел гулять вдоль длинных металлических стеллажей. «Думаешь, утащит?» - послышалось мне. - «Он часто сюда приходит, наверное, потихоньку прет книги». Кто прет? Я едва не закрутил головой от любопытства, о ком говорят. «Вроде, нет…» - это другой голос, отвечает. - «Этот парень к ней. Представляешь, пару ней назад видела, он пришел, полный магазин покупателей, а она утащила его в деловую литературу и там что-то начала рассказывать. Я к ней подошла, попросила подойти на кассу, а она в ответ, что занята с клиентом, а я, такая, ну, давай, я вместо тебя, а она, такая, фыркнула и говорит, что иди, не мешай, сама бы поработала. Совсем обнаглела!» Я застыл. В зале с деловой литературой пару дней назад я был. С ней. «…Ей бы мужика, а то сходит с ума от недотраха. И себя самой умной считает, вот еще!» - у говорившей был явно зуб на нее. - «Она не первый раз пристает к клиентам, рассказывает, флиртует. Скажу Марине Николаевне, пусть ей штраф назначат. А то совсем обнаглела…»
Дальше я не слушал. Как можно более неторопливо поставил комикс на место и ушел. Я категорически не поверю, что она флиртует со всеми подряд… Но! Эти бабы ее выживут. Она хорошая, она умная, интересная… привлекательная. Ей завидуют - есть чему. Я не хочу, чтобы из-за меня у нее на работе были проблемы, она же влюблена в свою работу и мне этого не простит. Надо не появляться. Перебьется. Забудет. И я…
«А если…» - робко протянул мой внутренний голос. «Нет! Никаких «девушка-а-не-дадите-телефончик», я не поведу ее в кафе, никаких поцелуев при луне, никакой банальщины. Они слишком хорошая. Не про меня». Как-то мне стало пусто от этого внутреннего запрета, но я хочу, чтобы все было как лучше.
***
Он зашел в магазин, когда я поправляла книги на полке с зарубежной прозой. Мы обменялись несколькими малозначащими фразами, и я почувствовала, что должна сделать то, что вот-вот сд… уже делаю; не потому что то-то или то-то, а просто должна. Я настойчиво потянула его за руку в угол, к подсобке с тусклой люминесцентной лампой, где под скошенным низким потолком пылятся пара стеллажей у стен со всякой мелкой чепухой. Я завела его внутрь, развернулась лицом к нему и надавила ему на плечи, так что он уперся спиной в закрывшуюся за нами дверь. Откуда-то я не только знала, что сделаю я, но и как отреагирует он и вообще, почти все… как будто наблюдала за кем-то со стороны, и я - не я, а кто-то другой. Она-я, прижав его к двери, сделала полшага вперед, прикоснувшись своей грудью его. Она-я прикоснулась губами к его нижней губе, предвосхищая страстный поцелуй. Она-я, оторвавшись от его губ, скользнула языком по его скуле, к уху, царапнула зубами за мочку и зашептала: «В основном, здесь хранятся сувениры - книги все равно не поместились бы. При том, что сувениров в торговом зале довольно мало, все больше литература - художка. Вот, например, за дверью…» Она-я создала почти осязаемо зависшую паузу, во время которой я - я по-прежнему как бы наблюдала со стороны - чуть было не спросила: «Что - за дверью?». А она-я заполнила эту паузу движениями: медленно провела по его телу, от горловины футболки к ремню джинсов, кончиками пальцев, еще раз коснулась губами его губ и неторопливо принялась расстегивать его тот самый ремень.
- …За дверью стоят, если ты заметил, два стеллажа - перпендикулярно друг другу стоят. На одном находится женская проза, большей частью сентиментальная, на втором - мистическая фантастика и манга. - Пальцы уже расправились с пряжкой и потянули вниз бегунок молнии на джинсах. - Целевая аудитория этих двух категорий товаров разная. Для первых - это, в основном женщины лет за тридцать, для вторых - молодежь, девушки преимущественно, возраст от школьного и старше. - Она-я ласкала его член руками, этак отстраненно, не меняя интонаций рассказа - будто выступает с докладом. - Впрочем, это усредненные данные. Если уточнять по конкретным авторам, то Робски предпочитают молодые женщины. Гламурные, длинноногие, безупречно блондинистые или радикально брюнетистые, - усмешка? Неужели? - «Шикарные чмары», если говорить языком начала прошлого века. Уделяют много времени внешности, и книги - тоже часть образа. Книги для них - либо полумемуарные романчики таких же, как они или старающихся ими казаться, либо дорогие книги в кожаных переплетах под цвет мебели. - Она-я опустилась на колени, посмотрела вверх, ему в лицо, коснулась губами, потом языком головки его члена - подразнила - и поднялась, продолжая говорить, как ни в чем не бывало. - Слышишь стук каблуков по плитке? Если стучит сюда, то это такая гламурная дама. Она запрещает себе думать о нищенском панковском случайном сексе в полутьме маленькой комнатушки настолько, что она нас не услышит, даже если будешь кричать во весь голос - табу. - Она-я снова присела, и на сей раз ласки были чуть более продолжительны. - Рядом - книжки Вильмонт, их покупают в дорогу, в метро, в отпуск - чтобы читать, не задумываясь. Покупают разные люди. Некоторые из них услышат звуки из-за стенки, но как они его себе интерпретируют - неизвестно. - Она-я улыбнулась ему в лицо и опять припала к его губам в поцелуе. - А вот Улицкую или Толстую покупают дамочки все больше зрелого возраста и с претензией на интеллектуальность. Как правило, это не рыхлые тети, почитывающие квазииронические детективчики, а вполне приличные подтянутые женщины. Они, кстати, иногда довольно жесткие в суждениях. Как думаешь, как бы они высказались о том, что происходит позади полки, с которой они только что взяли роман? - Как бы демонстрируя, что гипотетические дамочки увидели бы конкретное действие, она-я это действие начала усиленно осуществлять: поглаживать правой рукой его грудь, цепляя ногтями соски, другой - помогать губам ласкать его член… Я же в это время усиленно думала - что- то здесь не то. Нет, не в плане «не то», что я ежедневно насилую клиентов магазина в служебных помещениях, одновременно проговаривая монологи, по поучительности схожие с текстами Паланика: как приготовить взрывчатку из мыла, что значат больничные запахи и объявления… Это как раз таки казалось самым реальным и логичным. Сюр какой-то… Не то, не то… Думай, думай! Она-я тем временем вошла в раж и уже совсем не слегка касалась языком члена, а делала полноценный минет, чем явно наслаждался ее пассивный партнер. Она-я вдруг прервалась и снова заставила его поцеловать себя.
- Второй стеллаж, - деловито объявила она-я, продолжая импровизированную лекцию о fiction-books-ассортименте. - Вампирские хроники, и имя им - легион, читают в основном барышни, преимущественно молодые, чаще даже подростки. Романтика, любовь-морковь, они друг друга обожают, но вместе быть не могут, потому что такие разные и бла-бла-бла… - я даже удивилась, как это у нее-меня получается - одновременно рассказывать, облизывать его мочку уха и презрительно кривить губы. - В общем, бред, понимаешь, но модный и продаваемый бред - что еще девочкам-подросткам надо, как не эти лав стори? А еще эти одинокие подростки мнят себя готами и по такому смутному признаку сбиваются в стайки, так им, вроде легче пережить их пубертатный период. Одеваются - тяжелые черные ботинки, черные джинсы, торба на плече… Вот, как эти… - совсем близко действительно послышались шаги человека, непременно в тяжелых ботинках. «Ужас какой, нас сейчас спалят!», - запаниковала я. Она-я принялась усиленно вылизывать, сосать, прижиматься, обнимать - ловить момент экстрима. Партнер уже был готов вот-вот кончить. Так должно быть. Почему?.. И… почему я, если она-я - это я, не чувствую ни вкуса, ни запаха, ни прикоснове…
…прикосновение колючего шерстяного пледа к груди. Я открыла глаза, посмотрела в потолок… потолок совсем неинтересный, такой же, как вчера… «Да, дорогая, это был сон, можешь попытаться заснуть еще раз - авось, он таки кончит», - проехидничал чей-то голос в голове. «А вот и засну!» - обиделась почему-то я и повернулась на бок, натягивая сползший плед на плечо. Шаги в тяжелых ботинках снова прогрохотали почти возле уха. А, это, наверное, шесть утра и сосед решил зайти на кухню за мусором… За стеной слева тоже уже не спали, крики Иры: «Да, блядь, я идиотка, а ты умный!», не дали бы ошибиться. Справа - тихо, наверное та соседка только легла спать; она, лаборант-биохимик, сочиняла по ночам в выходные какую-то прозу и засиживалась за этим занятием до утра, тем более вчера она начала ваять рассказ «про любовь» не то на спор, не то на конкурс…
Так, я вставать не хочу. Полежу, вспомню этот свой сон. Как сказал бы дедушка Зигмунд? «Попка дурррак»? Не знаю… я бы сказала, что мне не только приятно с ним болтать о книгах. Я его хочу. Но я во сне вся из себя демоническая женщина, на деле - закомплексованный нерд, с таким стадами тараканов в голове, что ужас просто… Нет, он слишком хороший, чтобы терпеть мои закидоны, решила я, он умный, обаятельный… Надо перестать мечтать о нем. Как? Он же будет приходить… А я буду «работать». Что угодно делать, но к нему не подходить. Так и сделаю. Черт, но как же это скучно и пусто… Но правильно, так будет только лучше…
***
Как лучше?