(no subject)
День был пасмурным, и, бросив на покрытую темно-малиновым покрывалом двуспальную кровать несколько пестрых подушек разных форм, плюшевого слона, очень-очень тяжелый том без иллюстраций и стряхнув с ног тапочки, девочка улеглась читать. Она опустила глаза на первую строчку, выпустила изо рта огромный пузырь зеленой жевачки, и в комнату вошли ее дети, уже одетые, в валенках, пушистых шапках, варежках. В руках они, никуда еще не успевшие в этот день и чистые, держали совки, ведерки; кто-то волочил на длинном шнурке ярко-красный автомобиль-амфибию. Дети смотрели так, как будто чего-то ждали, и, на секунду оторвав глаза от бумаги, девочка сказала им гулять во вдор. Они вышли, гремя машиной, и какое-то время лепили что-то во дворе, а потом пошли играть в рощу рядом и там построили огромный металлургический комбинат.
Закончив книгу, она еще несколько секунд посмотрела в ту пустоту, в которую время от времени поглядывала, отрываясь от чтения, а потом вышла на улицу. Снег покрывал поля, дороги, кроны деревьев и крыши немногочисленных хозяйственных построек. Она начала уже было умиляться собственным мыслям, на которые ее навел вид искрящихся на солнце в безветрии снежных волн, но тут заметила, что с правой стороны поле, раньше тянувшееся почти до самого горизонта, идя немного вниз, было пересечено железнодорожными путями, на которых в тот момент стоял грузовой состав. Казалось, что на вид до поезда было не более полукилометра. «...а то и глубже», - успела уловить она конец промелькнувшей в голове мысли и, кряхтя, пошла посмотреть поезд.
Вагонам не было видно конца ни влево, ни вправо - они опоясывали земной шар! Она вспомнила, как они в группе, когда были маленькие, делали постановку мифа о зайце, жившем в одиночестве на острове и захотевшем добраться на материк к человечеству, для чего однажды утром он вышел на берег, созвал акул и попросил их выстроиться в шеренгу, чтобы, пересчитав их, можно было назвать их число, а когда они организовали линию, пробежал по спинам через морское пространство, вызвав подозрения лишь на последнем прыжке и лишившись в результате своей шкуры, оставшейся в зубах последней акулы, у которой едва не хватило времени и смекалки, чтобы полностью сорвать замысел. Конечно, всем хотелось играть роль зайца, но стоит ли горевать о прошлом.
В то, что эти огромные массы металла способны перемещаться, поверить было нельзя. Всесильные, в зимней тишине и начавшихся спускаться сумерках, они больше походили на монументы чему-то. Она осторожно потрогала обледенелое колесо. Кто знает, где оно успело побывать, и споры каких грибниц, морозоустойчивые половые клетки каких насекомых могут спокойно спать в корочке льда на металле в ожидании теплого весеннего дня? Боясь, что ей прихватит спину, она не решилась нагнуться и посмотреть, как выглядит теперь пейзаж по ту сторону вагонов.
Через некоторое время пора было возвращаться домой, выпить чаю за столом на кухне у занавесок с вышивкой, может быть напечь чего-нибудь - да чего угодно! Она еще два раза обернулась на вагоны, как бы удостоверяясь, что они никуда не пропали и теперь будут тут всегда. К сожалению, войти обратно в дом можно было только через трубу длиной в несколько сотен метров, такую узкую, что ползти по ней в некоторых местах приходилось на четвереньках, однако прогулка по зимней сказке очень воодушевила старую женщину, и она проделала весь путь легко, что-то бормоча, как будто напевая.
Дома она тут же кинулась печь и обратила внимание, что один из пластмассовых регуляторов напора газа конфорки кухонной плиты поворачивается как-то чуть туже, чем прежде. Вдруг ей на долю секунды захотелось побыть в компании! Она даже согласилась бы чуть-чуть поговорить с бывшим мужем, которого давно уже прогнала за самодовольство. Она даже усмехнулась, так неожиданно налетело это желание. А до нее у него был роман с другой девочкой.