Мозенратофанфег: прода.
И на этом готовый текст у меня закончился, так что когда будет следующая часть, сказать не могу. Зато там будет Аладдин.
Бледная луна медленно плыла над страной Черных Песков. Свет ее серебрил верхушки барханов и делал тени резкими и антрацитово-черными.
В одной из таких теней сейчас затаились две твари, чье существование было бы невозможно, если бы не прихоть некроманта, подарившего им некоторое подобие бытия. Как завороженные, они смотрели на горящий неподалеку костер, и живое пламя плясало в их мертвых глазах.
Огонь страшил их, но еще страшнее был человек, сидящий у огня, ибо это был владыка Черных Песков, тот, кто своей волей призвал их из-за края жизни. Они бы уже давно ушли подальше от костра и того, кто его разжег, если бы не маленькая юркая тень, крутившаяся на фоне пламени. Твари чувствовали ее запах, слышали биение крови в ее жилах, и адский голод заставлял их оставаться на месте в надежде, что добыча потеряет бдительность и достаточно отдалится от костра.
Ксеркс ощущал это настойчивое внимание: он сновал туда-сюда, пытаясь скрыться от голодных взглядов тварей.
- Не мельтеши, - бросил Мозенрат. Он, не отрываясь, смотрел в огонь. - Ничего они тебе не сделают.
Ксеркс виновато булькнул и юркнул волшебнику под плащ.
- Хозяин замыслил опасное дело, - прошипел он оттуда.
Мозенрат рассеянно похлопал его по голове.
- Нет, - сказал он. - Я все продумал. В том, чтобы вызвать из Симмерии чью-нибудь душу, нет ничего сложного. Я такое уже делал. Если соблюдать технику безопасности, то все пройдет на ура.
Голос его звучал вяло: на самом деле ему не хотелось никого ниоткуда призывать. Ему хотелось только спать.
- Хозяин не знает имен, - сообщил Ксеркс, имея в виду, что вызвать духа можно, только если знаешь имя, которое тот носил при жизни.
- Ну да, - сказал Мозенрат. - Это я тоже обдумал. Я призову всех, кто пал от моей руки, - он широко зевнул, - а потом отберу нужных. А теперь не отвлекай меня.
На песке у его ног лежала кожаная сума со всем необходимым. Мозенрат принялся последовательно доставать из нее различные мешочки, сверточки и кулечки и швырять их содержимое в огонь.
- Чешуя дракона, - бормотал он, - лист анчара... ногти мертвеца... печень барбарийской утки...
Костер запылал ярче, воздух наполнился запахами сандала, молока и тлена. Опустошив сумку, Мозенрат поднялся на ноги и вытащил из-за пояса маленький кинжал с костяной рукояткой. Закатал левый рукав. На бледной коже свежий шрам от укуса Ксеркса отчетливо пламенел поверх старого, от удара ножом.
Стиснув зубы, Мозенрат полоснул себя кинжалом по ладони и вытянул кровоточащую руку над костром.
Огонь взметнулся вверх и на мгновение обнял его ладонь, но не обжег. Мозенрат несколько секунд удерживал руку над костром, окропляя его кровью, затем перетянул рану заранее припасенной полосой чистой ткани. Исцеляющий бальзам тоже на всякий случай был у него с собой, но сложность в использовании исцеляющего бальзама состоит в том, что чем чаще вы его используете, тем меньше он помогает. Ввиду того, что последние сутки выдались весьма травматичными, разумнее было поберечь его до более тяжелых обстоятельств.
Перевязав руку, Мозенрат некоторое время смотрел в огонь. Глаза его были пусты, он слегка покачивался из стороны в сторону.
- Хозяин? - осведомился Ксеркс, смущенный затянувшейся паузой.
Мозенрат моргнул и сильно потер лицо ладонями.
- Мне нужен еще кофе, - пожаловался он. - Но это, впрочем, подождет.
Острием кинжала он очертил на песке круг так, что костер оказался внутри его, а сам Мозенрат, его сумка и Ксеркс - снаружи. С удовлетворенным вздохом волшебник снова уселся на песок. Подняв правую руку, он начал произносить заклинание на фарси. Перчатка его замерцала голубым светом. Пламя в костре взвилось к небесам. Ксерксу показалось, что языки его пляшут в такт словам заклинания.
Мозенрат замолчал, его перчатка перестала сиять. Но пламя в костре продолжало вздыматься и опадать, подчиняясь некоему неслышному ритму.
- Теперь, Ксеркс, смотри внимательно, - велел волшебник. - Сейчас вылетит птичка.
Порыв ветра, пахнущего тленом, взметнул его плащ. И в ту же минуту из огня соткалась некая смутная фигура. Она шагнула вперед и простерла руки, словно желая схватить Мозенрата. Лицо ее исказилось от гнева, рот, полный огня, открылся в беззвучном крике. Ксеркс в ужасе заскулил и спрятался хозяину под плащ.
- Нет, - сказал Мозенрат, как следует разглядев страшного пришельца. - Это не ты. Уходи.
Повинуясь его знаку, огненная фигура исчезла, но на ее месте немедленно возникла следующая, столь же полная ярости. Мозенрат внимательно оглядел и ее.
- Нет, не ты, - резюмировал он. - Следующий.
Звезды медленно сползали к краю горизонта, предвещая скорый рассвет. Призванные из Симмерии души сменяли друг друга пред глазами Мозенрата и его испуганного фамильяра.
- Нет, - бормотал некромант, нетерпеливым жестом отсылая прочь очередного разъяренного мертвеца - Не ты... Не ты... Привет, Дестан... Пока, Дестан... Нет, не ты... Не ты... Тебя я вообще не знаю... Нет... Нет...
Но вот последний призрак истаял в ночи, и пламя костра вновь стало просто пламенем. Мозенрат задумчиво почесал подбородок.
- Не понимаю, - пробормотал он. - Я слышал, как мой голос сотряс всю Симмерию, проник в самые потаенные ее области. Как же эти жрецы, да продлятся их муки вечно, посмели не явиться на мой зов?
Внезапно костер затрещал, огонь взметнулся к небесам, и новая фигура проступила в дыму и пламени.
Мозерат вскочил на ноги.
- Кто ты? - крикнул он.
Огонь всплеснул последний раз и угас, оставив лишь мерцающие угли. Таинственный пришелец словно вобрал все пламя в себя, обретя вместе с тем плоть. Черный и страшный силуэт в багровых отсветах кострища, он сделал шаг и переступил границу защитного круга.
Мозенрат поднял сияющую правую руку.
- Кто ты? - повторил он. - Я не звал тебя!
- Еще не хватало мне являться по твоему зову, - сварливо ответил владыка Ариман.
Со вздохом облегчения Мозенрат опустил руку.
- Приветствую тебя, владыка, - промолвил он. - Чем я обязан счастью видеть тебя в столь ранний час?
- Чем обязан? - повторил владыка Ариман, разглядывая его оценивающе. - Скажи, Моз, не находишь ли ты, что люди, столкнувшиеся с тобой при жизни, пострадали уже достаточно и заслуживают, чтобы хотя бы за гробовой доской ты перестал к ним цепляться? Когда они, став безгласными тенями, удаляются в страну мертвых, влачат там скорбное существование, едят пепел и пьют мУку - почему бы не оставить их предаваться этим тихим занятиям, а? К чему тревожить их посмертный покой и оглашать Симмерию гнусными воплями, уподобляясь ишаку, которому не доложили овса? Я уж не говорю, - добавил он укоризненно, - что ты, сын шакала, меня разбудил.
Мозенрат посмотрел на него с завистью.
- Мне жаль, что я потревожил твой сон, владыка, - сказал он неискренне, - но у меня не было иного выхода. Я должен был призвать мертвых...
Тут он замолчал. Ему пришло в голову, что вся эта ситуация с неупокоенными жрецами выставляет его как некроманта в не очень хорошем свете.
- Ну-ка, ну-ка, - живо откликнулся владыка Ариман. - Ты должен был призвать мертвых… Дай-ка подумать… Ба! Неужто речь о почивших служителях Спящего бога?
Мозенрат понуро кивнул.
- Ну и как? - продолжал Ариман с интересом. - Что же, явились эти беспокойные души на твой зов?
- Нет, - сказал Мозенрат сухо.
- Ну надо же! Как ты думаешь, отчего же так получилось?
Мозенрат мрачно молчал.
- Это просто уму непостижимо, - сообщил Ариман со вздохом. - Я забочусь о тебе, создаю все условия, добываю редкие книги - в общем, делаю все, чтобы ты мог без помех заниматься самообразованием - так почему же, да выбелит солнце пустыни твои кости, ты им не занимаешься? Почему ты только и делаешь, что таскаешься по заброшенным храмам и истребляешь безвредных служителей культа вместо того, чтобы хоть немного поизучать теорию?!
Мозенрат скрипнул зубами.
- Потому что если бы ты, позор моих седин, изучал теорию, - продолжал Ариман, поглаживая черную как смоль бороду, - ты знал бы, что бесполезно искать этих несчастных покойников в Симмерии, ибо они находятся вовсе не там.
- А где? - спросил Мозенрат жадно.
Ариман закатил глаза и ответил:
- В стране снов, конечно, где же еще.
- А, - сказал Мозенрат после паузы. Он ничего не понял.
- Страна снов, - пояснил Ариман менторским тоном, - это та область, что разделяет земли живых и мертвых. Ты думал, возможно, что граница между подзвездным миром и моей дорогой Симмерией не толще волоса - и в некотором роде так и есть: когда человек умирает - или, в твоем случае, когда человек ломится в Симмерию, не разбирая дороги - так вот, тогда он движется напрямик и минует эту границу, едва заметив ее. Но когда он погружается в сон, разум его следует иными причудливыми тропами, и страна снов предстает ему во всей своей необъятности. Неужели, Моз, - продолжал он, видя, что тот смотрит на него с недоверием, - неужели ты никогда не замечал, что сон похож на маленькую смерть? Процесс в сущности один и тот же, только в одном случае ты останавливаешься на пороге, а в другом - проходишь путь до конца. Вот и эти жрецы - многие годы служа Урвалаху, они до того освоились в стране снов, что она стала им подлинным домом. Когда ты убил их, они задержались там и так и не ступили под своды Симмерии. Они не мертвы в полном смысле этого слова, и их души неподвластны мне.
Некоторое время Мозенрат молчал, переваривая эти сведения.
- Так, значит, я не смогу их заклясть? - уточнил он наконец.
- Нет, мой мальчик, боюсь, это совершенно исключено.
Мозенрат не смог сдержать разочарованного вздоха.
- Впрочем, - молвил Ариман, - если поискать, выход всегда найдется. Мне больно смотреть на твою осунувшуюся физиономию, Моз, и юноше твоего возраста, конечно, должны являться во снах отнюдь не рассерженные жрецы с ножами… В общем, пожалуй, я мог бы тебе помочь.
- В самом деле? - изумился Мозенрат. Еще ни разу на его памяти владыка Ариман не выказывал склонности к благотворительности.
- Да, полагаю, я мог бы побеседовать с Урвалахом и убедить его умерить пыл его последователей…
- И что ты захочешь взамен?
- О, - Ариман пожал с плечами. - Так сразу ничего полезного в голову не приходит. Думаю, ответную услугу мы сможем обсудить и позже. Ну так что, по рукам? Нужна тебе моя помощь?
Мозенрат устремил на него пристальный взгляд. Из глаз Аримана на него смотрела бездна. Очень дружелюбная бездна.
- Благодарю тебя, владыка, - сказал он наконец, - ты очень добр. Но, думаю, мне следует сначала самому попробовать найти выход.
- Отлично! - хмыкнул Ариман. - Истинная услада для ушей - слышать слова не мальчика, но мужа. Действительно, попробуй сам - почему бы и нет? Желаю удачи!
И, поднеся ко рту сжатый кулак, он резко дунул.
Прежде, чем Мозенрат успел вспомнить подходящее ко случаю заклинание или хотя бы начертать простой защитный знак, сладкий, пахнущий пряностями воздух наполнил его легкие. Голова у него закружилась, ноги подкосились - и он ничком рухнул под ноги учителю.
- Хозяин, хозяин! - захрипел Ксеркс в ужасе.
- Спокойно, - поморщился Ариман. - Ничего не случилось с твоим хозяином, он просто спит. Если мальчик хочет справиться со всем самостоятельно - кто я такой, чтобы ему препятствовать?
- Хозяину нельзя спать! - прошипел Ксеркс, в отчаянии заламывая плавники.
Владыка Ариман, глухой к его горю, задумчиво пошевелил ученика ногой.
- Больше всего, Ксеркс, - молвил он элегически, - меня в твоем хозяине раздражает даже не то, что он все время попадает в какие-то дурацкие истории. В конце концов, он молод, а молодость по определению порывиста и глупа, в этом ее благословение. Можно надеяться, что лет через тридцать он все это перерастет. Но почему, Иблис его побери, он совершенно не учится на ошибках? Почему не извлекает из произошедшего никаких уроков? Отчего, да поразит его гнев Аллаха, он с таким упорством наступает на одни и те же грабли? Два месяца назад его едва не сожрала питающаяся магией тварь, которую, замечу, он сам - _сам_ - призвал из потусторонних измерений. Буквально на прошлой неделе он вернул к жизни старину Хартума, и тот едва не разнес по кирпичику все его царство. Казалось бы, можно сделать некоторые выводы, стать осторожнее, впредь больше думать о последствиях своих поступков… Но нет, к чему? И вот теперь за ним гоняются обиженные жрецы, и помяни мое слово: если он уцелеет, то и здесь не извлечет никакого урока и будет считать, что он все делал правильно… Но хоть ты-то, Ксеркс! - вскричал он с каким-то исступлением. - Ты-то хоть понимаешь, что твой хозяин идиот?
- Мозенрат мудрый! - проскрипел верный Ксеркс.
Несколько секунд Ариман смотрел на него в полном замешательстве.
- А, - молвил он наконец, - понимаю. Ты приверженец теории, которая гласит, что совершенная красота и совершенное уродство суть одно и то же. Да, с такой точки зрения Мозенрат безусловно мудр. Но ты же не будешь отрицать, Ксеркс, что людей, наделенных подобной мудростью, следует держать в обитых войлоком помещениях?
Ксеркс не успел раскрыть свою точку зрения на этот, ибо Мозенрат зашевелился на песке и застонал.
- Нет, - прошептал он невнятно. Руки его скребли по песку, словно он ощупью искал оружие. - Нет! Убирайтесь!
- Хозяин! - заголосил над ним Ксеркс. - Хозяин, подъем!
Некоторое время Ариман неприязненно взирал сверху вниз на своего страдающего ученика. Затем пробормотал: “Будь проклят день, когда я с тобой связался”, - поддел левую руку Мозенрата носком туфли и пихнул в кострище.
Огонь давно потух, но угли еще тлели. Вслед за ними затлел и рукав халата. Запахло паленым. Мозенрат с воплем откатился прочь от костра, и в тот же миг владыка Ариман растворился в тенях.
Мозенрат скорчился на песке, прижимая обожженную руку к груди. Дыхание со всхлипами вырывалось из его горла.
- Хозяин! - проскулил Ксеркс, в волнении закладывая над ним виражи. - Хозяин в порядке?
После долгого молчания Мозенрат сипло ответил:
- Нет.
Он приподнялся на локте. Повинуясь его знаку, кожаная сума воспарила над землей, завязки на ее горловине сами собой распустились. Ксеркс сунулся помогать, но Мозенрат со злостью оттолкнул его. Он нащупал в сумке склянку с исцеляющим бальзамом, зубами выдернул пробку и щедро окропил пострадавшую руку. Потом залпом выпил все, что оставалось в склянке, и откинулся на спину.
Некоторое время он лежал, недвижный и безгласный, и смотрел, как небо над пустыней бледнеет в преддверии рассвета.
- Я проклят, Ксеркс, - промолвил он наконец; голос его был не громче шелеста песка. - Проклят и обречен.
Ксеркс жалостливо булькнул.
- Ариман все сказал правильно, - продолжал Мозенрат тем же тихим, тусклым голосом. - Дорога к смерти лежит через сон, и если я усну еще раз, мне уже не хватит сил вернуться. В следующий раз они до меня доберутся, Ксеркс. Сколько может человек прожить без сна?
Этого Ксеркс не знал, но у него был наготове другой ответ.
- Владыка мертвых предложил помощь, - напомнил он осторожно.
- Да, - ответил Мозенрат, - только у меня нет лишних рук, чтобы заключить с ним еще одну сделку. Это же Ариман, Ксеркс. Цена, которую он назовет, всегда будет слишком высока.
Он с трудом сел. Небо над головой было теперь серым и блеклым, но на востоке медленно разгоралось зарево. Новый день готовился обрушиться на Семь Пустынь.
- Ладно, - сказал Мозенрат и вытряхнул себе в рот последние капли бальзама из склянки. - Ариман - это будет наш запасной вариант, если ничего другого не останется. А пока что я знаю, что делать.
- Что? - прошипел Ксеркс.
- Выпить кофе, - ответил Мозенрат, - и захватить Аграбу.
P.S. Если бы у Мозенрата был щит, то девиз на щите был бы: "В любой непонятной ситуации захватывай Аграбу"
Бледная луна медленно плыла над страной Черных Песков. Свет ее серебрил верхушки барханов и делал тени резкими и антрацитово-черными.
В одной из таких теней сейчас затаились две твари, чье существование было бы невозможно, если бы не прихоть некроманта, подарившего им некоторое подобие бытия. Как завороженные, они смотрели на горящий неподалеку костер, и живое пламя плясало в их мертвых глазах.
Огонь страшил их, но еще страшнее был человек, сидящий у огня, ибо это был владыка Черных Песков, тот, кто своей волей призвал их из-за края жизни. Они бы уже давно ушли подальше от костра и того, кто его разжег, если бы не маленькая юркая тень, крутившаяся на фоне пламени. Твари чувствовали ее запах, слышали биение крови в ее жилах, и адский голод заставлял их оставаться на месте в надежде, что добыча потеряет бдительность и достаточно отдалится от костра.
Ксеркс ощущал это настойчивое внимание: он сновал туда-сюда, пытаясь скрыться от голодных взглядов тварей.
- Не мельтеши, - бросил Мозенрат. Он, не отрываясь, смотрел в огонь. - Ничего они тебе не сделают.
Ксеркс виновато булькнул и юркнул волшебнику под плащ.
- Хозяин замыслил опасное дело, - прошипел он оттуда.
Мозенрат рассеянно похлопал его по голове.
- Нет, - сказал он. - Я все продумал. В том, чтобы вызвать из Симмерии чью-нибудь душу, нет ничего сложного. Я такое уже делал. Если соблюдать технику безопасности, то все пройдет на ура.
Голос его звучал вяло: на самом деле ему не хотелось никого ниоткуда призывать. Ему хотелось только спать.
- Хозяин не знает имен, - сообщил Ксеркс, имея в виду, что вызвать духа можно, только если знаешь имя, которое тот носил при жизни.
- Ну да, - сказал Мозенрат. - Это я тоже обдумал. Я призову всех, кто пал от моей руки, - он широко зевнул, - а потом отберу нужных. А теперь не отвлекай меня.
На песке у его ног лежала кожаная сума со всем необходимым. Мозенрат принялся последовательно доставать из нее различные мешочки, сверточки и кулечки и швырять их содержимое в огонь.
- Чешуя дракона, - бормотал он, - лист анчара... ногти мертвеца... печень барбарийской утки...
Костер запылал ярче, воздух наполнился запахами сандала, молока и тлена. Опустошив сумку, Мозенрат поднялся на ноги и вытащил из-за пояса маленький кинжал с костяной рукояткой. Закатал левый рукав. На бледной коже свежий шрам от укуса Ксеркса отчетливо пламенел поверх старого, от удара ножом.
Стиснув зубы, Мозенрат полоснул себя кинжалом по ладони и вытянул кровоточащую руку над костром.
Огонь взметнулся вверх и на мгновение обнял его ладонь, но не обжег. Мозенрат несколько секунд удерживал руку над костром, окропляя его кровью, затем перетянул рану заранее припасенной полосой чистой ткани. Исцеляющий бальзам тоже на всякий случай был у него с собой, но сложность в использовании исцеляющего бальзама состоит в том, что чем чаще вы его используете, тем меньше он помогает. Ввиду того, что последние сутки выдались весьма травматичными, разумнее было поберечь его до более тяжелых обстоятельств.
Перевязав руку, Мозенрат некоторое время смотрел в огонь. Глаза его были пусты, он слегка покачивался из стороны в сторону.
- Хозяин? - осведомился Ксеркс, смущенный затянувшейся паузой.
Мозенрат моргнул и сильно потер лицо ладонями.
- Мне нужен еще кофе, - пожаловался он. - Но это, впрочем, подождет.
Острием кинжала он очертил на песке круг так, что костер оказался внутри его, а сам Мозенрат, его сумка и Ксеркс - снаружи. С удовлетворенным вздохом волшебник снова уселся на песок. Подняв правую руку, он начал произносить заклинание на фарси. Перчатка его замерцала голубым светом. Пламя в костре взвилось к небесам. Ксерксу показалось, что языки его пляшут в такт словам заклинания.
Мозенрат замолчал, его перчатка перестала сиять. Но пламя в костре продолжало вздыматься и опадать, подчиняясь некоему неслышному ритму.
- Теперь, Ксеркс, смотри внимательно, - велел волшебник. - Сейчас вылетит птичка.
Порыв ветра, пахнущего тленом, взметнул его плащ. И в ту же минуту из огня соткалась некая смутная фигура. Она шагнула вперед и простерла руки, словно желая схватить Мозенрата. Лицо ее исказилось от гнева, рот, полный огня, открылся в беззвучном крике. Ксеркс в ужасе заскулил и спрятался хозяину под плащ.
- Нет, - сказал Мозенрат, как следует разглядев страшного пришельца. - Это не ты. Уходи.
Повинуясь его знаку, огненная фигура исчезла, но на ее месте немедленно возникла следующая, столь же полная ярости. Мозенрат внимательно оглядел и ее.
- Нет, не ты, - резюмировал он. - Следующий.
Звезды медленно сползали к краю горизонта, предвещая скорый рассвет. Призванные из Симмерии души сменяли друг друга пред глазами Мозенрата и его испуганного фамильяра.
- Нет, - бормотал некромант, нетерпеливым жестом отсылая прочь очередного разъяренного мертвеца - Не ты... Не ты... Привет, Дестан... Пока, Дестан... Нет, не ты... Не ты... Тебя я вообще не знаю... Нет... Нет...
Но вот последний призрак истаял в ночи, и пламя костра вновь стало просто пламенем. Мозенрат задумчиво почесал подбородок.
- Не понимаю, - пробормотал он. - Я слышал, как мой голос сотряс всю Симмерию, проник в самые потаенные ее области. Как же эти жрецы, да продлятся их муки вечно, посмели не явиться на мой зов?
Внезапно костер затрещал, огонь взметнулся к небесам, и новая фигура проступила в дыму и пламени.
Мозерат вскочил на ноги.
- Кто ты? - крикнул он.
Огонь всплеснул последний раз и угас, оставив лишь мерцающие угли. Таинственный пришелец словно вобрал все пламя в себя, обретя вместе с тем плоть. Черный и страшный силуэт в багровых отсветах кострища, он сделал шаг и переступил границу защитного круга.
Мозенрат поднял сияющую правую руку.
- Кто ты? - повторил он. - Я не звал тебя!
- Еще не хватало мне являться по твоему зову, - сварливо ответил владыка Ариман.
Со вздохом облегчения Мозенрат опустил руку.
- Приветствую тебя, владыка, - промолвил он. - Чем я обязан счастью видеть тебя в столь ранний час?
- Чем обязан? - повторил владыка Ариман, разглядывая его оценивающе. - Скажи, Моз, не находишь ли ты, что люди, столкнувшиеся с тобой при жизни, пострадали уже достаточно и заслуживают, чтобы хотя бы за гробовой доской ты перестал к ним цепляться? Когда они, став безгласными тенями, удаляются в страну мертвых, влачат там скорбное существование, едят пепел и пьют мУку - почему бы не оставить их предаваться этим тихим занятиям, а? К чему тревожить их посмертный покой и оглашать Симмерию гнусными воплями, уподобляясь ишаку, которому не доложили овса? Я уж не говорю, - добавил он укоризненно, - что ты, сын шакала, меня разбудил.
Мозенрат посмотрел на него с завистью.
- Мне жаль, что я потревожил твой сон, владыка, - сказал он неискренне, - но у меня не было иного выхода. Я должен был призвать мертвых...
Тут он замолчал. Ему пришло в голову, что вся эта ситуация с неупокоенными жрецами выставляет его как некроманта в не очень хорошем свете.
- Ну-ка, ну-ка, - живо откликнулся владыка Ариман. - Ты должен был призвать мертвых… Дай-ка подумать… Ба! Неужто речь о почивших служителях Спящего бога?
Мозенрат понуро кивнул.
- Ну и как? - продолжал Ариман с интересом. - Что же, явились эти беспокойные души на твой зов?
- Нет, - сказал Мозенрат сухо.
- Ну надо же! Как ты думаешь, отчего же так получилось?
Мозенрат мрачно молчал.
- Это просто уму непостижимо, - сообщил Ариман со вздохом. - Я забочусь о тебе, создаю все условия, добываю редкие книги - в общем, делаю все, чтобы ты мог без помех заниматься самообразованием - так почему же, да выбелит солнце пустыни твои кости, ты им не занимаешься? Почему ты только и делаешь, что таскаешься по заброшенным храмам и истребляешь безвредных служителей культа вместо того, чтобы хоть немного поизучать теорию?!
Мозенрат скрипнул зубами.
- Потому что если бы ты, позор моих седин, изучал теорию, - продолжал Ариман, поглаживая черную как смоль бороду, - ты знал бы, что бесполезно искать этих несчастных покойников в Симмерии, ибо они находятся вовсе не там.
- А где? - спросил Мозенрат жадно.
Ариман закатил глаза и ответил:
- В стране снов, конечно, где же еще.
- А, - сказал Мозенрат после паузы. Он ничего не понял.
- Страна снов, - пояснил Ариман менторским тоном, - это та область, что разделяет земли живых и мертвых. Ты думал, возможно, что граница между подзвездным миром и моей дорогой Симмерией не толще волоса - и в некотором роде так и есть: когда человек умирает - или, в твоем случае, когда человек ломится в Симмерию, не разбирая дороги - так вот, тогда он движется напрямик и минует эту границу, едва заметив ее. Но когда он погружается в сон, разум его следует иными причудливыми тропами, и страна снов предстает ему во всей своей необъятности. Неужели, Моз, - продолжал он, видя, что тот смотрит на него с недоверием, - неужели ты никогда не замечал, что сон похож на маленькую смерть? Процесс в сущности один и тот же, только в одном случае ты останавливаешься на пороге, а в другом - проходишь путь до конца. Вот и эти жрецы - многие годы служа Урвалаху, они до того освоились в стране снов, что она стала им подлинным домом. Когда ты убил их, они задержались там и так и не ступили под своды Симмерии. Они не мертвы в полном смысле этого слова, и их души неподвластны мне.
Некоторое время Мозенрат молчал, переваривая эти сведения.
- Так, значит, я не смогу их заклясть? - уточнил он наконец.
- Нет, мой мальчик, боюсь, это совершенно исключено.
Мозенрат не смог сдержать разочарованного вздоха.
- Впрочем, - молвил Ариман, - если поискать, выход всегда найдется. Мне больно смотреть на твою осунувшуюся физиономию, Моз, и юноше твоего возраста, конечно, должны являться во снах отнюдь не рассерженные жрецы с ножами… В общем, пожалуй, я мог бы тебе помочь.
- В самом деле? - изумился Мозенрат. Еще ни разу на его памяти владыка Ариман не выказывал склонности к благотворительности.
- Да, полагаю, я мог бы побеседовать с Урвалахом и убедить его умерить пыл его последователей…
- И что ты захочешь взамен?
- О, - Ариман пожал с плечами. - Так сразу ничего полезного в голову не приходит. Думаю, ответную услугу мы сможем обсудить и позже. Ну так что, по рукам? Нужна тебе моя помощь?
Мозенрат устремил на него пристальный взгляд. Из глаз Аримана на него смотрела бездна. Очень дружелюбная бездна.
- Благодарю тебя, владыка, - сказал он наконец, - ты очень добр. Но, думаю, мне следует сначала самому попробовать найти выход.
- Отлично! - хмыкнул Ариман. - Истинная услада для ушей - слышать слова не мальчика, но мужа. Действительно, попробуй сам - почему бы и нет? Желаю удачи!
И, поднеся ко рту сжатый кулак, он резко дунул.
Прежде, чем Мозенрат успел вспомнить подходящее ко случаю заклинание или хотя бы начертать простой защитный знак, сладкий, пахнущий пряностями воздух наполнил его легкие. Голова у него закружилась, ноги подкосились - и он ничком рухнул под ноги учителю.
- Хозяин, хозяин! - захрипел Ксеркс в ужасе.
- Спокойно, - поморщился Ариман. - Ничего не случилось с твоим хозяином, он просто спит. Если мальчик хочет справиться со всем самостоятельно - кто я такой, чтобы ему препятствовать?
- Хозяину нельзя спать! - прошипел Ксеркс, в отчаянии заламывая плавники.
Владыка Ариман, глухой к его горю, задумчиво пошевелил ученика ногой.
- Больше всего, Ксеркс, - молвил он элегически, - меня в твоем хозяине раздражает даже не то, что он все время попадает в какие-то дурацкие истории. В конце концов, он молод, а молодость по определению порывиста и глупа, в этом ее благословение. Можно надеяться, что лет через тридцать он все это перерастет. Но почему, Иблис его побери, он совершенно не учится на ошибках? Почему не извлекает из произошедшего никаких уроков? Отчего, да поразит его гнев Аллаха, он с таким упорством наступает на одни и те же грабли? Два месяца назад его едва не сожрала питающаяся магией тварь, которую, замечу, он сам - _сам_ - призвал из потусторонних измерений. Буквально на прошлой неделе он вернул к жизни старину Хартума, и тот едва не разнес по кирпичику все его царство. Казалось бы, можно сделать некоторые выводы, стать осторожнее, впредь больше думать о последствиях своих поступков… Но нет, к чему? И вот теперь за ним гоняются обиженные жрецы, и помяни мое слово: если он уцелеет, то и здесь не извлечет никакого урока и будет считать, что он все делал правильно… Но хоть ты-то, Ксеркс! - вскричал он с каким-то исступлением. - Ты-то хоть понимаешь, что твой хозяин идиот?
- Мозенрат мудрый! - проскрипел верный Ксеркс.
Несколько секунд Ариман смотрел на него в полном замешательстве.
- А, - молвил он наконец, - понимаю. Ты приверженец теории, которая гласит, что совершенная красота и совершенное уродство суть одно и то же. Да, с такой точки зрения Мозенрат безусловно мудр. Но ты же не будешь отрицать, Ксеркс, что людей, наделенных подобной мудростью, следует держать в обитых войлоком помещениях?
Ксеркс не успел раскрыть свою точку зрения на этот, ибо Мозенрат зашевелился на песке и застонал.
- Нет, - прошептал он невнятно. Руки его скребли по песку, словно он ощупью искал оружие. - Нет! Убирайтесь!
- Хозяин! - заголосил над ним Ксеркс. - Хозяин, подъем!
Некоторое время Ариман неприязненно взирал сверху вниз на своего страдающего ученика. Затем пробормотал: “Будь проклят день, когда я с тобой связался”, - поддел левую руку Мозенрата носком туфли и пихнул в кострище.
Огонь давно потух, но угли еще тлели. Вслед за ними затлел и рукав халата. Запахло паленым. Мозенрат с воплем откатился прочь от костра, и в тот же миг владыка Ариман растворился в тенях.
Мозенрат скорчился на песке, прижимая обожженную руку к груди. Дыхание со всхлипами вырывалось из его горла.
- Хозяин! - проскулил Ксеркс, в волнении закладывая над ним виражи. - Хозяин в порядке?
После долгого молчания Мозенрат сипло ответил:
- Нет.
Он приподнялся на локте. Повинуясь его знаку, кожаная сума воспарила над землей, завязки на ее горловине сами собой распустились. Ксеркс сунулся помогать, но Мозенрат со злостью оттолкнул его. Он нащупал в сумке склянку с исцеляющим бальзамом, зубами выдернул пробку и щедро окропил пострадавшую руку. Потом залпом выпил все, что оставалось в склянке, и откинулся на спину.
Некоторое время он лежал, недвижный и безгласный, и смотрел, как небо над пустыней бледнеет в преддверии рассвета.
- Я проклят, Ксеркс, - промолвил он наконец; голос его был не громче шелеста песка. - Проклят и обречен.
Ксеркс жалостливо булькнул.
- Ариман все сказал правильно, - продолжал Мозенрат тем же тихим, тусклым голосом. - Дорога к смерти лежит через сон, и если я усну еще раз, мне уже не хватит сил вернуться. В следующий раз они до меня доберутся, Ксеркс. Сколько может человек прожить без сна?
Этого Ксеркс не знал, но у него был наготове другой ответ.
- Владыка мертвых предложил помощь, - напомнил он осторожно.
- Да, - ответил Мозенрат, - только у меня нет лишних рук, чтобы заключить с ним еще одну сделку. Это же Ариман, Ксеркс. Цена, которую он назовет, всегда будет слишком высока.
Он с трудом сел. Небо над головой было теперь серым и блеклым, но на востоке медленно разгоралось зарево. Новый день готовился обрушиться на Семь Пустынь.
- Ладно, - сказал Мозенрат и вытряхнул себе в рот последние капли бальзама из склянки. - Ариман - это будет наш запасной вариант, если ничего другого не останется. А пока что я знаю, что делать.
- Что? - прошипел Ксеркс.
- Выпить кофе, - ответил Мозенрат, - и захватить Аграбу.
P.S. Если бы у Мозенрата был щит, то девиз на щите был бы: "В любой непонятной ситуации захватывай Аграбу"