Время не лечит
В тему начала школьных занятий тут же появились статьи о травле в школах. Гниды вышли с дистанта и взялись за своё.
Я никогда этого не говорила публично, всё думала, что это неважно, не актуально, никому не поможет и проч., и проч. А теперь мне плевать, кто и что скажет и что подумает. Я знаю, что такое школьная травле, меня травили, и я это хорошо помню. А вот все остальные, кто это видел, могу спорить, забыли. Учителя, которых мои родители осаждали каждую неделю. Одноклассники, на чьих глазах это происходило. И сами мучители (кто жив) тоже наверняка уже всё забыли. Дело прошлое, к чему ворошить. Ипаде мои родители уже не помнят. Помню только я. Помню сорванные уроки, разбитые очки, порванные тетради и казенные учебники, измазанное грязью пальто, я всё помню. Но никто больше не может подтвердить, что это было. И это самое гнусное, самое тошнотворное. Тогда я была одна против троих-четверых, и сейчас я одна с этими воспоминаниями. Мне не нужны утешения, мне уже не 11 лет, но моя реальность ни для кого больше не существует.
Из четырёх моих мучителей двое сдохли, не дожив до 30. Но если бы я могла ладе сейчас убить их всех четверых своими руками, я бы убила. И перед тем, как убить, заглянула бы им в глаза, чтобы увидеть там страх и беспомощность, безнадёгу. Никто не придёт и не спасёт - вот что должно было бы дойти до их сознания. Надежды нет. Никто не спасёт.
Умирать без надежды на спасение и воскресение - хороший финал для тех, кто сознательно мучает других.
Нет, прощать и отпущать такое не следует. Никому не советуйте этого - это подлость. И никогда, если хотите иметь надежду на спасение, никогда не вините жертву. Этим вы присоединитесь к мучителям, и - кто знает - однажды в ваши глаза может заглянуть тот, кто принесёт вам безнадёгу.
Я никогда этого не говорила публично, всё думала, что это неважно, не актуально, никому не поможет и проч., и проч. А теперь мне плевать, кто и что скажет и что подумает. Я знаю, что такое школьная травле, меня травили, и я это хорошо помню. А вот все остальные, кто это видел, могу спорить, забыли. Учителя, которых мои родители осаждали каждую неделю. Одноклассники, на чьих глазах это происходило. И сами мучители (кто жив) тоже наверняка уже всё забыли. Дело прошлое, к чему ворошить. Ипаде мои родители уже не помнят. Помню только я. Помню сорванные уроки, разбитые очки, порванные тетради и казенные учебники, измазанное грязью пальто, я всё помню. Но никто больше не может подтвердить, что это было. И это самое гнусное, самое тошнотворное. Тогда я была одна против троих-четверых, и сейчас я одна с этими воспоминаниями. Мне не нужны утешения, мне уже не 11 лет, но моя реальность ни для кого больше не существует.
Из четырёх моих мучителей двое сдохли, не дожив до 30. Но если бы я могла ладе сейчас убить их всех четверых своими руками, я бы убила. И перед тем, как убить, заглянула бы им в глаза, чтобы увидеть там страх и беспомощность, безнадёгу. Никто не придёт и не спасёт - вот что должно было бы дойти до их сознания. Надежды нет. Никто не спасёт.
Умирать без надежды на спасение и воскресение - хороший финал для тех, кто сознательно мучает других.
Нет, прощать и отпущать такое не следует. Никому не советуйте этого - это подлость. И никогда, если хотите иметь надежду на спасение, никогда не вините жертву. Этим вы присоединитесь к мучителям, и - кто знает - однажды в ваши глаза может заглянуть тот, кто принесёт вам безнадёгу.