Мыстли.
***
Часто в городской суете отвлекаюсь от мыслей о судьбах мира тем, что начинаю пялиться на окружающих пассажиров. Привычка эта пошла из детства. Лет в 12 спёр я с тёткиной книжной полки том Зощенко и зачитывался им, когда мог. Обложка была исполнена в виде рисованного коллажа - толпа очевиднейших одесситов. Разные лица, дивные рожи, надменные, глуповатые, радостные, озабоченные; подбородки, носы, щёки - очень разнохарактерная была подборка. Ну, Зощенко, понимаете? - что внутри, то и снаружи - очень это художнику удалось.
И с тех пор я с интересом наблюдаю за окружающими меня людьми - нахально, беспардонно пялюсь им в рожи. Очень интересное это дело - нескучное, как минимум. Особенно занятно сравнивать лица, когда на коленках у мамаши едет ейное чадо. Удивительно, как некоторые дети похожи на своих мамаш. Возникает ощущение, что они их зачали сами, без посторонней мужской помощи.
Часто в городской суете отвлекаюсь от мыслей о судьбах мира тем, что начинаю пялиться на окружающих пассажиров. Привычка эта пошла из детства. Лет в 12 спёр я с тёткиной книжной полки том Зощенко и зачитывался им, когда мог. Обложка была исполнена в виде рисованного коллажа - толпа очевиднейших одесситов. Разные лица, дивные рожи, надменные, глуповатые, радостные, озабоченные; подбородки, носы, щёки - очень разнохарактерная была подборка. Ну, Зощенко, понимаете? - что внутри, то и снаружи - очень это художнику удалось.
И с тех пор я с интересом наблюдаю за окружающими меня людьми - нахально, беспардонно пялюсь им в рожи. Очень интересное это дело - нескучное, как минимум. Особенно занятно сравнивать лица, когда на коленках у мамаши едет ейное чадо. Удивительно, как некоторые дети похожи на своих мамаш. Возникает ощущение, что они их зачали сами, без посторонней мужской помощи.